На свету

      – Господин, они уже ждут тебя, – голос Терена казался лишённым присущей ему обычной шелковистости и мягкости.       Астарион резко обернулся, едва успел уловить мгновенно метнувшийся вниз взгляд отродья.       – В чём дело, Терен? Чем-то недоволен?       – Нет, господин. Конечно, нет.       Не кокетство, не желание привлечь внимание, чтобы лорд принялся допытываться, выяснять, что же расстроило фаворита. Ничего из обычного набора любимых уловок. Только отрешённость и растерянность. Астарион разговаривать дальше не стал. Быстро направился в малую гостиную, по пути распугивая суровым видом прислугу.       Двое. Мужчина и женщина. Неуверенно озирающиеся, напуганные и поражённые немыслимой для них роскошью дворца Зарра. Ещё совсем слабые и беспомощные после обращения. Но создателя почуяли загодя. Едва только Астарион переступил порог.       – Повелитель, – мужчина среагировал первым.       Астарион поморщился, поднял руку, призывая молчать.       – Называйте меня – лорд.       Он не хотел слышать от них ни обыденного “господин”, ни, тем более, услышать от них “лорд Зарр”. И их имён знать тоже не хотел. Начальник портовой стражи, что продал Астариону их смерть, называл их, но вампир предпочёл вычеркнуть из памяти сразу то, что никогда ему не пригодится.       Эти двое не заслуживали жизни, но заслуживали ли они того, что им предстоит в обмен на избавление от позорной и мучительной смерти? Нет, Астарион, не желал в этом разбираться. Не ему судить. Ему только исполнять приговор. Всего один – необходимый – приказ создателя, а дальше пусть ими занимается Лоури. Один из двоих дворцовых смотрителей, смертный и баснословно дорогой слуга для особых поручений. Любых поручений, которые придут в голову могущественному лорду вампиров. Послушному рабу дьяволов Баатора.*       – Подойдите, – сказал он тихо.       Отродья приблизились. В их глазах пылал голод. Дикие, необученные звери. Уже не люди. А были ли они людьми при жизни? Учитывая то, чем они занимались, пока их, наконец, не схватили, чтобы справедливо и заслуженно казнить. Неужели теперь всегда придётся испытывать это тошнотворное чувство брезгливости к тем, кого обращаешь? Но это лучше, чем жалеть. Лучше, чем наслаждаться.       – Я желаю, – голос Астариона звучал глухо. – Желаю от вас согласия на распоряжение вашими душами после упокоения и признания владельцем душ до скончания времён Мефистофеля, повелителя Кании. Сейчас пойдёте со смотрителем и сделаете всё, что он прикажет.       – Да, лорд, – одновременно отозвались оба.       И нет ничего теперь, что способно отменить приказ создателя. Кроме его нового приказа, которого не будет.       – Лоури! – рявкнул Астарион, и смотритель вырос перед ним, загородив своим массивным телом тех, кого вампир видеть не желал. Он был очень понятлив, этот Лоури.       – Займись ими.       Смотритель кивнул, а Астарион развернулся, чтобы уйти. Но почти что налетел на замершего в оцепенении Терена. И чего его следом-то понесло?       – Терен! – Астарион нахмурился. – Иди за мной.       Прошёл в спальню, сел на кровать и жестом поманил отродье. Терен сделал пару шагов, потом почти что рухнул на колени и пополз, низко склоняя голову. Длинные светлые волосы упали на лицо и мели ворс ковра.       – Это ещё что?! – вампир наклонился вперёд, подхватил голову полуэльфа за подбородок и грубо приподнял.       В глазах отродья стыл ужас. Губы дрожали. Когда-то Астарион уже видел такое выражение в глазах, такое дрожание губ у своих собратьев.       Когда они смотрели на Касадора. Он вздрогнул – на миг показалось, что увидел в красных радужках отражение бывшего хозяина.       – Терен! – прорычал Астарион, теряясь.       – Господин, ты… Меня тоже… Со мной тоже так? Прости, прости меня, если я разгневал тебя, – он вырывался, пытаясь уткнуться головой в ноги лорда.       Ну конечно. Балованный мальчишка, любимчик могущественного лорда, первое отродье после вознесения Астариона, он и не знал, что может быть иначе. Что там, внизу, есть Псарня, теперь уже заколоченная наглухо и заложенная для верности каменной кладкой, что ещё ниже – огромное подземное узилище. Пустое, но оно есть. Не знал. И не узнает никогда. У него не было опыта Астариона – и хвала всем богам, что не было – и, увидев вдруг страшную изнанку реальности, парень почти что спятил от страха.       Астарион прикрыл глаза, чтобы не видеть касадорову тень в обезумевшем взгляде и крепче сжал пальцы на подбородке своего отродья.       – Терен. Послушай меня, мальчик. Я не поступлю так с тобой, обещаю тебе. Тебе нечего бояться. Разве я был когда-то жесток с тобой? С кем-то из вас?       – Нет…       – Ну и почему ты решил, что такое может случиться с тобой, мой милый? – держать тон снисходительно-нежным было сейчас труднее всего.       Хотелось схватить парня за плечи и вытряхнуть из него то, о чём он посмел думать. Уничтожить такие мысли вместе с ним самим. Вампир с трудом подавил гнев и какое-то смутное ощущение… отчаяния?       – А они? Они же тоже твои отродья… Ты обратил их, только чтобы убить? Астарион поднял парня, усадил рядом с собой. Сжимал холодные тонкие пальцы, унимая их дрожь.       – По необходимости, Терен. И это совершенно тебя не касается, никаким образом. И не коснётся.       – А...       – Тихо! – уже строже перебил его Астарион. – Не нужно задавать мне вопросов. Не стоит.       – Прости, господин, – парень снова испуганно заглядывал ему в глаза.       Ну вот что теперь с ним делать?       – Я обещаю тебе, Терен, – повторил вампир. – Вы в безопасности со мной. Но если ты так боишься меня теперь… я могу отпустить тебя. Из-под своей воли.       Он и сам не понимал, почему вдруг сказал это, но ведь сказал же. И небо отчего-то не свалилось на землю. Молния не ударила. А в душе было только бесстрастное наблюдение за самим собой и ничего больше. Пусто.       Терен отшатнулся. Неверяще посмотрел на него. Кривая улыбка изломала его губы.       – Отпустить? И куда же я пойду, лорд? Скитаться по Подземью и жрать крыс, или охотиться в городе? И как долго протянет в городе отродье-одиночка, пока его не поднимут на колья горожане или не пристрелят вампироборцы?       Да. Не так-то и наивен был этот мальчик.       Терен опустил голову и шёпотом спросил:       – Или я так надоел тебе?       – Да все вы мне надоели, – проворчал Астарион. – Не дёргайся! Следуя твоим подозрениям, я должен был бы упокоить тебя в этом случае, а не предлагать свободу.       – Ты можешь всё, господин. Но я бы хотел остаться под твоей защитой. Мне некуда идти.       Астарион усмехнулся. Нет более живучих тварей, чем вампирские отродья. Стремящихся выжить – уж это он знал прекрасно. И более одиноких тоже.       – Разумные слова, мальчик мой. Я, как и прежде, обещаю тебе защиту, и дом, и пищу. Но не смей даже думать о том, что я могу поступить с тобой жестоко. И… забудь о том, что видел сегодня. Больше такого ты не увидишь. Это мой промах, прости.       Он извинялся перед отродьем? Но Терен даже не заметил, уже тёрся щекой о его рукав, ластился. Астарион погладил его по роскошной белокурой гриве и сказал:       – Иди к себе.       Мягко ступая по коврам, Терен вышел за дверь. Астарион опрокинулся навзничь, закинул руки за голову и невидяще уставился в потолок. Как же он устал от всего этого. Кто вообще мог подумать, что с вознесением чувства вернутся не только для смакования удовольствий? А мог бы и подумать… Что вот это и есть то самое настоящее проклятие нечестивого обряда. Вновь познать страдание душевной боли. Вечное.       – А не надо было вместо отродий нежные лилии выращивать, – насмешливый голос Рафаила промурлыкал над самым ухом. – Прости, я хотел показаться раньше, но меня увлекла эта драма. Соскучился?       – Иди в задницу к своему папаше, – Астарион снова сел и злобно посмотрел на дьявола, который весь лучился довольством.       – Фу, какая несвойственная тебе грубость, упырёнок.       – Тот, кто врывается в чужой дом когда вздумается, иного не заслуживает. И вообще, я устал от тебя, надеюсь мои чувства взаимны?       Рафаил широко улыбнулся.       – Увы, мой друг. Увы. А ты пошёл бы, прогулялся, выпил свежей крови, может и настроение получше бы стало. Что, после крови божественных существ, простые смертные в глотку не лезут? Кровь Баала, должно быть, напиток непревзойдённых свойств, верно? Слишком долго ты был на диете из Избранных. Неизящная шутка, да? Но смешная.       – Смешная, – вяло отозвался Астарион. – Рафаил.       – Слушаю тебя, мой лорд.       – Что будет если я откажусь выполнять контракт?       – Ты сейчас меня как дьявола спрашиваешь? Или как любовника?       – Как Игрока. Тем двум я не доверяю.       Рафаил одобрительно хмыкнул. Присел рядом.       – Ну если так… Эта ставка проиграет в любом случае. Твоя душа перейдёт к Мефистофелю. И вроде бы можно взвесить риски и решить, что можно поставить на кон и её, раз уж всё равно она горит в пламени ада от терзаний. Кстати, со временем ты привыкнешь. Но вернёмся к душе. Муки и терзания, что ты испытываешь сейчас, не пойдут ни в какое сравнение с тем, что будет, если ты разорвёшь контракт. Умножь их тысячекратно. Мы умеем соразмерно карать за нарушение сделки. И даже ты должен это понимать. Это очень простая игра, Астарион. С одним единственным правилом – выигрывает всегда держатель контракта.       – И шансов нет…       – Ни единого, как игрок заявляю. А тебе так жаль этих отродий? Я не верю тебе.       – Их не жаль. Себя жаль.       – Ну так и пожалей себя, – Рафаил ухмыльнулся. – Кто мешает?       Действительно. Уж пожалеть себя никто не мешает точно. Астарион встал. Направился к дверям.       – А знаешь, – сказал он, обернувшись. – Ты прав.       – Я всегда прав, – Рафаил, прищурившись, смотрел на вампира, и в его взгляде читался живейший интерес. И азарт. Словно бы он и сейчас делал какие-то свои ставки. Но и шёл бы он с ними… в Преисподнюю.       Большой дом на тихой и респектабельной окраине Врат Балдура, с прекрасным видом на реку был хорошо знаком Астариону. Слишком хорошо. Снаружи. А вот внутри бывать не доводилось. Дом давно уже спал, ни одно окно не светилось – прекрасно. Как же удобно, что не требуется приглашения, чтобы зайти.       Ну или в его случае - залететь в окно. Безошибочно найденное окно на втором этаже с гостеприимно приоткрытой ставней.       Он сидел на подоконнике, спустив одну ногу вниз, и смотрел на спящего Даргу. Темнота никогда не будет помехой вампиру. И можно разглядеть расслабленные во сне черты по-прежнему кажущемся очень юным лица. Кромку тёмных пушистых ресниц, изгиб бровей и чуть приоткрытые губы. Край ладони, по-детски подложенной под щёку. Знакомый запах щекотал ноздри Астариона. Как же давно…       – А в двери зайти – вера не позволяет? – ворчливо пробухтел Даргу, приподнимая голову.       – Какая вера? – Астарион внезапно растерялся.       – Ну не знаю, вампирская какая-нибудь. Ночь, окно – всё как положено. Влезай уже полностью тогда. Или ещё не решил – удирать или нет?       – Не решил, – признался Астарион, но соскользнул с подоконника и остался стоять там же, у окна.       Он молчал. Даргу молчал тоже, смотрел на него, изредка моргая.       – Я не знаю с чего начать, – сказал Астарион с досадой.       – С главного давай, – Даргу сел, подтянул ноги и плотнее закутался в одеяло.       – Похоже, я здорово влип, и мне нужна помощь. – Астарион никогда не чувствовал себя настолько нелепо. – Всё. Это главное.       Даргу усмехнулся, но вполне добродушно.       – Ну если вознесённый вампир говорит, что влип, значит действительно влип по- крупному. А уж если Астарион говорит, что ему нужна помощь, без того, чтобы не растянуть это на полночи, значит дело – полное дерьмо.       – Точнее даже я бы не сформулировал, – пробормотал вампир, глядя, как Даргу выпутывается из одеяла, натягивает штаны и свободную рубаху.       Даргу прошёл к шкафу, порылся в нём, тихонько поругиваясь на вечный бардак, извлёк бутылку вина и пару бокалов, составил всё это добро на стол и уселся на простой, без всяких изысков стул, обитый тёмной кожей.       – Долго там стоять думаешь? Просквозит. Садись уже и рассказывай.       Астарион сел. Внимательный взгляд Даргу не таил в себе абсолютно ничего, кроме готовности слушать. И вампир заговорил. Слова шли на удивление легко, как будто сидеть вот так и говорить это всё, было правильно и нормально. Он даже ухитрился излагать только факты, без каких-либо отступлений, потому что помнил, насколько это раздражало Даргу. Не в Астарионе, конечно, вампиру он прощал всё. Но те времена прошли, а значит следовало учесть и это.       Когда же он закончил и уставился на нетронутое вино в своём в бокале, не в силах смотреть в глаза сидящему напротив человеку, Даргу сложил руки на столе и спокойно сказал:       – Прежде всего, нам надо решить, с кем нам можно схлестнуться с наименьшим риском. С Мефистофелем или Рафаилом. Я больше склоняюсь к Рафаилу. Мне кажется, справиться с ним будет проще. Как ты думаешь?       Астарион почти онемел от неожиданности.       – Я не… Не знаю. Что значит – справиться? Ты…       – Ну смотри, – Даргу знакомым до боли жестом взъерошил волосы. – Мефистофелю до тебя, по сути, дела нет. Ни личных счётов, ни общих дел. Кроме самого контракта. Искать то, на чём можно сыграть – сложно. Нет интереса, понимаешь? А вот Рафаил… Его интерес вполне понятен. Уже долгое время его отец зализывает раны после известных событий. Он несколько ослаб. Нам это не даёт ничего, но твой приятель Рафаил очень хочет воспользоваться таким удобным случаем. Он давно уже грезит о вызове своему папаше, а тут так всё совпало. Собственно, все его игрища с тобой тоже из этого же лукошка. А раз у Рафаила есть такая важная цель, можно этим воспользоваться в наших интересах.       Астарион слушал все эти “мы” и “наши” и совершенно ощутимо сходил с ума. Даргу действительно собрался спасать вампира от владык Преисподней? Как?! Когда он шёл сюда, то рассчитывал… А на что он рассчитывал? Ну не на жалость же. На совет? Хотя какой тут, к дьяволам, совет.       – Погоди, – Астарион всплеснул руками. – Но ты-то откуда всё это знаешь? И это только один вопрос примерно из… сотни.       – Сам погоди со своими сотнями, – Даргу фыркнул. – По порядку. Я наводил кое-какие справки. Ты может позабыл, но у нас в приятелях целый бог ходит. Занудный самовлюблённый бог из Глубоководья. Вот я его и попросил разузнать для меня некоторые детали. Ему попроще оттуда. Мизора, опять же, кое-что мне должна. Да и вообще у Героев Врат Балдура формируется много полезных связей. Хотят они того или нет.       – Гейл, Мизора? Но… почему? Зачем тебе это было нужно?       Даргу одарил его слегка насмешливым взглядом.       – На всякий случай. Я предполагал, что с этой твоей сделкой не всё так просто. Хорошо, что ты не стал долго тянуть и пришёл ко мне.       – Хорошо? – переспросил Астарион и внезапно не выдержал. Напряжения, сомнений, стыда и вообще всего. – Даргу! Хватит!       Он и сам не понимал, чего хочет сейчас от этого невозможного человека. Но сам Даргу почему-то понял.       – Хорошо, – твёрдо сказал он. – Ты правильно сделал. И я знаю, чего тебе это стоило – вот так прийти ко мне и попросить помочь.       – Ты всегда думал обо мне лучше, чем я есть на самом деле, – с горечью сказал Астарион. – Я пришёл потому, что мне просто некуда было пойти. Не к кому. Я запрещал себе, понимал, что не имею никакого права, но опять малодушно прибежал к тебе! Я знал, что ты можешь подумать…       – Так, и что же по-твоему? – Даргу прищурился.       – Что я снова хочу воспользоваться тобой.       – А ты хочешь?       – Хочу! – выпалил Астарион. – Получается, что хочу.       – Ну и пользуйся на здоровье. Я когда-то разве тебе запрещал? Что в этом страшного? Ну повёл ты себя как идиот со своим диким предложением стать твоим отродьем – бывает. Голова закружилась от счастья. Кстати, у вампиров кружится голова? Ты предложил, я отказался. Но разве мы стали врагами после этого? – Даргу пытливо заглядывал ему в глаза. – Астарион, страшно когда тебя используют, выдавая это за заботу, дружбу или любовь. Когда приходят и просят помощи – какое тут использование? А насчет того, что я думаю о тебе лучше, чем ты есть… Нет. Это ты думаешь о себе хуже. Отсюда и все твои беды. Вот давай так. Помнишь, что ты сказал мне, когда мы собирались надрать зад Мозгу? Что я всегда могу на тебя рассчитывать, верно?       Астарион кивнул, пытаясь осознать всё сказанное Даргу.       – Ну! И что, если бы я пришёл так же к тебе с бедой, ты не помог бы? Подумал бы, что я хочу воспользоваться тобой? Да ты бы первый помчался глотки рвать моим врагам, позабыв спросить где их искать. Вот дурень-то, а… Нагородил сам себе.       Астарион молчал. Как, как ему удаётся перевернуть всё с ног на голову? Или же перевёрнуто в голове у самого Астариона?       – Я понял, – наконец выдавил он.       – Ну и прекрасно, – Даргу улыбнулся. – Кстати, твоя помощь мне тоже потребуется скоро. Не будешь думать, что я прошу её взамен?       – Нет, – буркнул Астарион. – Всё, что нужно.       – Не спросишь даже, какая?       – Я уже сказал – всё, что потребуется.       Даргу кивнул. Плеснул себе ещё вина, залпом выпил.       – Давай уж, раз начали. Что ещё, духи тебя побери, помешало прийти ко мне сразу?       – Ну раз уж мне не избежать продолжения выволочки, – Астарион нашёл в себе силы улыбнуться. – Справедливой, разумеется. Я боялся, что ты увидишь, как я нуждаюсь в тебе, что я по-прежнему одержим желанием заполучить тебя любой ценой.       – Но это ведь не так?       – Нет.       Даргу внимательно посмотрел на него.       – Врёшь.       – Вру.       – Ладно, – Даргу хлопнул ладонью по столу. – С этим потом разберёмся. Сейчас важно разобраться с тем, с чего мы начали. Итак, нам нужно встретиться с Рафаилом.       Астарион передернул плечами.       – Даргу, ты уверен, что всё это возможно? Он дьявол, контракт в руках Архидьявола. Как бы силён ты не был, боюсь, без какого-нибудь совершенно невероятного плана у нас ничего не выйдет. А я даже предположить не могу что тут вообще можно сделать.       – А кто тебе сказал что у меня его нет? – почти искренне удивился Даргу. – Совершенно невероятного плана?