На свету

      Сколько раз Астарион представлял, как Даргу войдет в изменившийся до неузнаваемости дворец Зарра? Желал этого. Но сейчас отчего-то чувствовал неловкость. Как будто Даргу был тут неуместен. Нет, не так. Как будто они вдвоём были тут неуместны. Возможно, из-за того, что повод был несколько необычным. Если не сказать больше.       – Красиво, – только и сказал Даргу, окинув быстрым и равнодушным взглядом новое убранство дворца. – Лучше, чем раньше.       – И всё? – возмутился Астарион. Скорее притворно – чтобы скрыть эту самую, невесть откуда взявшуюся неловкость.       – Красиво, – уже совсем другим тоном протянул Даргу, чуть сузив глаза.       Астарион проследил за его взглядом, и неловкость выросла до размеров самого дворца. А может и более. В дверях, ведущих к главному залу, в несколько напряжённой позе замер Терен. Да что ж такое то…       – Отличный выбор украшений для интерьера, – уже с ощутимым энтузиазмом в голосе добавил Даргу. – У тебя хороший вкус.       Астарион сделал вид, что принял комплимент, слегка поклонился и приглашающим жестом указал на лестницу.       – Мои покои наверху. Прошу.       – С удовольствием, – вежливо ответил Даргу, метнул ещё один короткий взгляд на так некстати явившееся отродье и первым начал подниматься по мраморным ступеням.       Идея дождаться Рафаила во дворце была предложена Даргу. Собственно, иных вариантов-то и не было. Дьявол являлся, когда хотел. Астарион подозревал, что каким-то образом может инициировать его визит, но до сего момента необходимости в этом не возникало.       – Можешь располагаться в любой из спален второго этажа, – любезно сказал Астарион. – Прислуге я отдам все распоряжения на твой счёт, и, если что-то потребуется, тебе достаточно просто сказать.       – Прислуге? – с непонятным выражением спросил Даргу.       – Или мне, – Астарион улыбнулся.       – А твоя спальня где? – Даргу огляделся и безошибочно остановился у дверей в покои Астариона. – Тут? Тогда я займу соседнюю. Чтобы далеко не бегать… когда заявится Рафаил. Да?       – Конечно.       – Астарион.       – Что?       – Расслабься, – Даргу откровенно ухмылялся.       Астарион нервно повёл плечами. Кто бы мог подумать, что дело примет такой оборот. Что лорд вампиров, в миру один из богатейших аристократов Врат Балдура, будет стоять вот так в широком коридоре собственного дворца и чувствовать себя полным идиотом.       – Я ощущаю себя сейчас невероятно глупо, – пробормотал он. – Должно быть, я выгляжу жалко.       – Однако, – сказал Даргу с… восхищением?       – Что? – Астарион глянул исподлобья.       – Ты очень изменился. Тот Астарион, какого я знал раньше, скорее бы обрушил мне на голову этот дворец, чем честно признался бы в своих… ощущениях.       – А вот ты не изменился совсем! – Астарион вдруг почувствовал раздражение. На Даргу? На себя? – По-прежнему ляпаешь всё, что приходит в голову. Иногда мне кажется, что ты это делаешь только, чтобы позлить меня.       – Не кажется, – Даргу уверенно кивнул. – Иногда – да. Но сейчас – нет. Сейчас я тоже чувствую себя очень глупо. Не возражаешь, если я сбегу в эту – я уверен – вопиюще роскошную спальню и попробую всё-таки выспаться?       – О, не отказывай себе ни в чём, – Астарион отступил в сторону, пропуская Даргу. – Можешь делать здесь всё, что угодно твоей душе.       Можешь разбить весь фарфор, запалить костры из книг на коврах, написать неприличные слова на стенах. Выгнать слуг, вызвать демонов или ангелов, провести гнусный ритуал или организовать кружок по вышиванию золотой тесьмой. Можешь вообще разобрать этот дворец по камням, а камни растолочь в пыль…       Он немного постоял у дверей, читая, будто со стороны, собственные нелепые мысли. Повернулся, чтобы уйти вниз и устроить разнос всем, кого встретит, но резко остановился, услышав громкий голос Даргу.       – Астарион, тут цветы!       Вампир заглянул в приоткрытую дверь и недоумённо посмотрел на Даргу, который стоял перед столиком и пялился на букет белых лилий в вазе.       – Да, и что?       – В этой комнате что–кто-то уже живёт?       – Странный вывод, друг мой, – Астарион фыркнул. – Просто цветы. Для красоты.       – Ага, – буркнул Даргу. – В свободной комнате. А зачем? Кому любоваться-то?       – Ну вот тебе, хотя бы. Всё должно быть…, – он запнулся, подбирая слова. – Безупречно. Даже если никто не видит.       Даргу подумал, потом обернулся к вампиру и сказал с непробиваемой самоуверенностью:       – Я понял. Придумываешь занятия для оравы бездельников, что пасутся у тебя во дворце. Не боишься прохлопать все касадоровы накопления в ближайшую тысячу лет?       Астарион закатил глаза и захлопнул дверь. И вдруг понял, что улыбается. Даргу тут. Невыносимый, насмешливый, невероятно чуждый и этому дворцу, и его обитателям. Настоящий.       И может даже было бы неплохо, если бы Рафаил соизволил где-нибудь подзадержаться… Совсем неплохо.       Сейчас, когда Даргу был с ним… Нет, когда Даргу был рядом с ним, Астарион как будто скинул с плеч чудовищных размеров каменную плиту. Собственное беспросветное будущее уже не казалось таким беспросветным. Насколько же странно так полагаться на кого бы то ни было, настолько верить и настолько быть готовым отдать в руки Даргу собственную судьбу. Просто отдать. Без сомнений, страхов, глупых мыслей о плате за помощь и напыщенной гордости. Что и не гордость вовсе, а дурное самолюбие. Астарион даже не посмел расспрашивать Даргу о подробностях его плана, услышав всего лишь короткий, отсекающий расспросы ответ: “Верь мне. Разберёмся”. Прозвучало как приказ, но не возмутило, даже не колыхнуло муть двухсотлетнего колодца сомнений.       Да, Астарион не просто спустился с горы, а скатился с неё кубарем. Радостно и с восторженным визгом. Смешно. Или, быть может, напротив – поднялся туда, где облака и кромка занимающегося рассвета?       Обитатели дворца Зарра тоже перемены чуяли. И люди, и отродья. Разлетались лёгкими тенями по тёмным углам при виде загадочного человека, на счёт которого всесильный лорд дал вполне ясные распоряжения – выполнять все пожелания гостя с предельным тщанием или – “удавлю на собственных кишках”. Понятно, что угроза впрямую расценена не была, но гнев хозяина вызвать никому не хотелось. Любимчики – Терен и Чад – повинуясь тонкому чутью отродий, вообще старались не показываться на глаза ни лорду, ни его драгоценному приятелю.       Сам Даргу только посмеивался, глядя на этот плохо замаскированный переполох.       – Думал, они у тебя тут по струнке ходят, – сказал он с некоторым удивлением.       Астарион только махнул рукой.       – Мне в это неинтересно играть. И вообще – неинтересно. Было.       Даргу с любопытством разглядывал его, словно диковину. Астарион нахмурился, отвернулся и проговорил нехотя:       – Ну пока дворец перестраивал, силы свои новые постигал, всё вроде казалось и ничего. А потом, когда вдруг ощутил… знаешь, тоску что ли… Вот тогда впервые задумался о том, что же на самом деле такое – это проклятое вознесение. Искал ответы в книгах, свитках, у всяких там мудрецов. Не нашёл. Стал наблюдать за собой и понял, что… Не знаю как сказать.       – Ожил? – голос Даргу звучал доброжелательным интересом.       – Наверное. Я же не помню как это. Когда я очнулся отродьем Касадора, часть меня попросту исчезла. События смертной жизни я ещё кусками помнил, но как книгу. Просто какая-то, чья-то жизнь. Ни чувств, ни переживаний – пустота и голод, как основное ощущение.       Даргу понимающе кивнул. О да, он понимал, как никто. Сам прошёл нечто подобное, если не хуже. Его книга прошлого была много страшнее.       – А уж когда дьявол мне кое-что объяснил, – Астарион усмехнулся. – В своей манере, разумеется. Тут то я и осознал, наконец, куда влип. Настоящее проклятие вознесения, истинная плата за могущество – вовсе не долг по контракту, не деяния, что придётся творить…       – Говори, – мягко, но настойчиво подтолкнул Даргу.       – Боль. Каждый раз, за каждое принятое решение. Понимаешь, я не знаю, что чувствовал Касадор, если он вообще что-то чувствовал, как истинный вампир по отношению к своим отродьям, но мы – вампиры – всё-таки связаны с ними узами. И каждый раз, обрекая своё создание на упокоение, я ощущал себя так, будто от меня отрезают кусок. А поскольку моя нынешняя работа… как раз в этом и заключается, то я даже не берусь предположить, что бы от меня осталось. Вообще, с вампирскими проклятиями всё очень непросто. Сдаётся мне, что самое страшное – это как раз вернувшиеся чувства в качестве кары. Легко выпивать досуха, подчинять и казнить, если ты просто нежить. Поверь, очень легко. И как же невыносимо многое из этого, когда есть хотя бы тень сомнения. Страда – это древний вампир был – покарали любовью. Каждое поколение его потерянная когда то возлюбленная возвращалась в новом рождении. И каждый раз Страд снова терял её по своей собственной вине. Десятками способов, в разных событиях – но всегда терял и всегда виноват был сам. Каково ему было? Кто знает. – Астарион помолчал, потом с горечью рассмеялся. – А я ведь думал, что от вознесения получу только возврат тех чувств, что приносят удовольствие. Как же глупо, да? Как в лавке – заверните мне радость плоти, а вот это вот – чувство вины – не, не возьму. И почему же ни один вампир до этого не пытался провести этот ритуал? Кроме безумного ублюдка Касадора? Ответ мне теперь вполне ясен. И придётся страдать от этого всего вечность. Приятная перспектива, не так ли?       Даргу смотрел на него и едва заметно улыбался. И опять так, как будто знал ответы на все вопросы.       – Ох и любишь ты впадать в панику, Астарион, – сказал он. – Выбор есть всегда.       – Всегда? Ну-ну.       – Всегда, – твёрдо ответил Даргу. – Избавим тебя от контракта, будешь котят с деревьев снимать, ну или что там ещё можно делать. Демонов развоплощать. Сам будешь решать, от каких угрызений совести тебе мучиться. Сам, понимаешь? И ответственность нести тоже сам. И даже если и будешь страдать вечно, но зато только из-за своего выбора. Уже хорошо, да?       – Хорошо, – неуверенно сказал Астарион. – Наверное.       – Астарион.       – Да?       – А вот твой Страд, получается, от любви мучился, да?       – Получается так, но…       – Вампир? – Даргу хитро прищурился.       Астарион оторопело посмотрел на него и неожиданно для себя самого расхохотался.       – Да пошёл бы ты в задницу, мой коварный друг. Одержимость, знаешь, – ещё не любовь. Уж мне это прекрасно известно. И тебе.       – Ну да, ну да, – покорно вздохнул Даргу.       – Вампиры не способны любить. В общепринятом понимании.       – Само собой.       – Заткнись. Мне вот только этого ещё не хватало.       – Не хватало.        Рафаил появился к исходу четвёртого дня. По-хозяйски расположился в кабинете за столом – знал уже всё, проныра, – невозмутимо дождался, когда Астарион позовёт Даргу. Лицо дьявола было бесстрастным, а голос полон мёда и патоки. Как только глотка не слиплась.       – О, упырёнок, ты пригласил третьего в нашу компанию, – сказал он. – Мне было интересно, как скоро это случится. Я даже делал ставки с Хаарлепом. Он проиграл, разумеется. Присаживайтесь, мои дорогие заговорщики. Полагаю, разговор будет долгим и непростым. Признаться, я бы предпочел что-то вроде незатейливого тройничка в постели, но думается мне, кто-то будет явно против такой свободы нравов. Да и наш общий друг – вампир – определённо пресытился страстью дьявола, да, Астарион? Что ж… Разговор, так разговор.       Астарион бросил быстрый взгляд на лицо Даргу, но тот оставался спокоен. Смотрел, чуть прищурив светлые глаза, и даже вроде бы улыбался.       – Рафаил, – он наклонил голову в лёгком приветственном поклоне. – Вульгарность не к лицу тебе. К тому же ты врёшь – разговор тебе интересен много больше развлечений.       Даргу не изменял себе – его прямота была настолько возмутительна, что даже восхищала.       – Разумеется, вру, – дьявол кивнул с довольным видом. – Но мне до сих пор нравится смущать нашего лорда. Он очарователен, да?       Даргу подтянул ближайший стул и уселся напротив. Молча. Астарион смотрел на них и чувствовал, что откуда-то изнутри поднимается зудящее беспокойство, как будто он упустил что-то очень важное. Чутьё просто вопило о том, что дьявол совершенно неспроста настолько вальяжен, настолько… доволен?       – Речь о контракте Астариона, я полагаю? – разорвал паузу Рафаил. – Новоявленный вознесённый решил, что платить ему совсем не хочется и побежал к тому, кто, по его мнению, способен спасти от всех бед. Удивительная вера одного и невероятная преданность другого. Отличный сюжет для романа на века. Беспроигрышный. Для автора.       – Да, о контракте, – согласился Даргу. – Астарион хотел бы избавиться от него.       – То есть я сейчас беседую с его… поверенным? – дьявол хлопнул в ладоши. – Великолепно. Люблю деловых людей. И впрямь, вся эта романтика уже порядком утомила. Так какое предложение ты хочешь озвучить мне? Разумеется, от лица своего доверителя.       – Ты выкупишь контракт Астариона у Мефистофеля и разорвёшь его, – невозмутимо сказал Даргу. – Это основное.       – Вот как? Будет ещё дополнительное? – с живейшим интересом спросил Рафаил.       – Непременно.       – Чудно. Позволь задать вопрос, Даргу. А с чего ты взял, что я могу выкупить у моего папаши поставщика душ для Кании? Если со слов вампирчика, то я вполне мог соврать ему о своих планах.       – Мог, – Даргу равнодушно кивнул. – Но это бессмысленно. Ну не для того же, чтобы кувыркаться с ним в постели? А если бы у тебя действительно не было планов на выкуп контракта, то и Астарион для тебя бесполезен.       Астарион вздрогнул. Всё ещё хуже, чем он мог предполагать. Игра Рафаила была значительно сложнее и изощрённее.       – Ты хочешь, и более того – можешь перекупить этот контракт, – уверенно продолжал Даргу. – Уж не знаю какова цена, но и не хочу знать, собственно. Это дела семейные.       – Замечательно, – Рафаил чуть наклонился вперёд. – Допустим. Я хочу выкупить контракт и могу это сделать. И сделаю. Теперь вот оно – моё любимое – а почему я должен разорвать его?       – Какой странный вопрос, Рафаил. Выгода, конечно.       – Какой парадоксальный и прелестный ответ. Он обретает смысл только в одном единственном случае – ты хочешь предложить мне сделку?       – Полагаю, это не стало для тебя невероятным открытием?       Они оба знали о чём говорили. Беда лишь в том, что об этом не знал сам Астарион. А чутьё уже орало в уши дурным голосом, как баньши.       Рафаил вмиг стал серьёзен и собран.       – Тогда перейдём к обсуждению предмета сделки, не возражаешь? И, если я верно понял, из поверенного ты перешёл на роль участника будущего контракта? Вот оно. Вот к чему приводит слепая вера, порождённая отчаянием. Ну как он мог подумать, что есть какой-то иной, волшебный план? Чудо, которое сотворит Даргу и избавит вампира от вечного рабства у дьяволов. Даже ему – Даргу – это не под силу. Он может только в очередной раз…       – Я не согласен, – холодно сказал Астарион. – Сделки не будет. Оба повернулись к нему. Рафаил с нескрываемым любопытством, Даргу с непонятным выражением, таящим гнев и ещё что-то, названия чему Астарион дать не мог.       – Астарион, – начал Даргу, но вампир вскинул руку в предупреждающем жесте.       – Сделки не будет, – повторил он, уже отчётливо наблюдая как колышутся вокруг него готовые ринуться в бой тени. – Никакой. Хватит. Я не позволю тебе принести себя в жертву, Даргу. Рафаил, всё останется, как есть.       Нет теперь сомнений в том, что всё это дьявол затеял только лишь для того, чтобы заполучить Даргу. Не Астариона. Ему было нужно сильное оружие в борьбе за Преисподнюю. Он всё просчитал, как обычно. Управлял вампиром, как марионеткой, направлял в нужную ему сторону. Вёл от самого начала и до вот этого самого мига.       Сейчас Астарион готов был схватиться с Рафаилом в битве. Неравной, но это уже неважно. В конце концов, пока он не связан с ним контрактом, можно и проверить, на что на самом деле способен сильнейший вампир Фаэруна на своём плане. В своём доме. Даргу не сумеет ему помешать, даже если для этого придётся вышвырнуть его из дворца. Но отдать его дьяволам – никогда. Даргу не будет рабом никому. Даже ради своей безумной любви к недостойному этой самой любви вампиру. Уж это Астарион способен для него сделать. Должен сделать. Любой ценой. Защитить его от него самого и его проклятия, имя которому – Астарион.       – Какой накал, – восхищённо протянул Рафаил. – А я думал, разговор будет скучен…       – Астарион, – голос Даргу был жёстким и острым, как лезвие. – Позволь мне самому принимать свои решения, делать выбор самому. Не повторяй своих ошибок.       – Именно это я сейчас и делаю, – сказал Астарион. – Пытаюсь не повторить своих ошибок. Нет.       Взгляд Даргу заледенел. Глаза побелели, кривая улыбка недобро приподняла краешек чётко очерченных губ. Соблазн вновь являл себя. Того, который не принимал возражений и карал за них с немыслимой жестокостью.       – Ты. Мне. Обещал, – каждое слово упало рассекающим разум ударом.       – О чём ты? – сухо спросил Астарион, уже зная ответ, но отчаянно цепляясь за любую попытку избежать неотвратимости этого ответа.       – Ты знаешь. Любую помощь. Всё, что угодно. И если сейчас ты снова повторишь своё “нет”, я клянусь, что пойду к Мефистофелю и продам ему душу просто так.       – Скажи “нет”, Астарион, – промурлыкал Рафаил. – О, это будет великолепная сделка. А уж какой сюрприз для моего родителя – чудо. Истинно – чудо.       Тени исчезли, изгнанные отчаянием своего хозяина. Невыразимым, сжигающим отчаянием, какого ещё не доводилось испытывать никогда.       – Даргу… Зачем так?       Даргу скользнул по нему холодным взглядом и вновь повернулся к Рафаилу.       – Продолжим?       – Охотно, – кивнул дьявол. – Прекрасная игра, я впечатлён. Ты умеешь рисковать и делать ставки. И поэтому я прощу вам с вампирчиком некоторые вольности в деловом разговоре. Итак? Надеюсь, ты не собираешься предложить мне душу? Как бы заманчиво это не звучало, как бы не желал я заполучить нового генерала своих армий, но тут я, пожалуй, откажусь. Вот папаша бы рискнул, наверное. Даже жаль, что вампирчик сбросил карты. Но я здраво оцениваю свои силы. Твоя душа – товар, который некоторым образом принадлежит другому крупному игроку. Не хотелось бы конфликта интересов на этом уровне. Так что ты можешь предложить мне в этом случае, Даргу?       – Грубо, Рафаил, – Даргу усмехнулся. – Расслабился от нетерпения? Итак, ты хочешь бросить вызов Мефистофелю. Я предлагаю помощь. Сделку. Ты исполняешь своё обещание - выкупаешь контракт Астариона и разрываешь его. Я оказываю тебе полное содействие и помогаю решать твои немалые на сегодня проблемы.       – А у меня проблемы? – Рафаил сокрушённо покачал головой. – Надо же.       – Мне известно, что Мефистофель активно наращивает своё влияние на материальном плане, – продолжил Даргу, не отвлекаясь на ядовитые реплики Рафаила. – После недавнего поражения Архидьявол пересмотрел своё отношение к культам смертных и теперь горит желанием исправить свой просчёт. Культ Бога Адского Огня – так, кажется – разрастается и набирает последователей. Так что не слишком-то твоему отцу нужен поставщик. Ну сколько может притащить в ад один даже сильнейший вампир, ещё и подпорченный вдруг проснувшейся совестью? А вот культисты – это серьёзный источник. Дохнут они быстро, а стало быть и души потекут рекой. Но ты это и сам знал, так ведь? Поэтому и затеял всю эту забаву. Так?       – Допустим, – Рафаил облизнул тонкие губы. – И?       – Я уничтожу этот культ. Полностью. И никакого конфликта интересов, прошу заметить. Джергал немало заинтересован в том, чтобы в Фаэруне нечисть не плодилась снова.       Дьявол приподнял брови.       – Ты, бесспорно, силён, друг мой, но в одиночку…       – Рафаил, – Даргу рассмеялся. – Вот тебе не надоедает играть каждым словом?       – Вообще-то, нет, мой дорогой. Но понял, понял – на твоей стороне будут твои могущественные друзья и вознесённый вампир с легионами поднятой нежити, армией оборотней и собственной смертоносностью. Причём радостный и довольный, а значит, эффективный вампир. Звучит отлично, но…       – Но?       – Недостаточно.       Даргу покачал головой.       – Ну что ж, торговаться, так торговаться. Я тоже приму твою сторону, в случае битвы за Канию. Как твой генерал, если тебе так уж это интересно.       – За Канию? – переспросил Рафаил с тонкой улыбкой.       – Не жадничай. За Канию. И в обмен на это дополнительное предложение я выдвигаю своё условие.       – Разумеется. Я даже догадываюсь какое, но не откажу себе в удовольствии послушать.       – Ты обязан послушать для заключения сделки, не надо со мной хитрить. Ты и близко больше не подойдешь к Астариону. Ни с какими предложениями, и тем более, со сделками.       – Неужели ты ревнуешь? Право, я даже…       – Рафаил, ты прекрасно понимаешь, о чём я. Принимаешь? Повтори, чтобы мы уверились в том, что поняли друг друга.       – Принимаю. Этим условием исключаю возможность заключать любые сделки с Астарионом, даже если он будет умолять спасти своего драгоценного Даргу. Даже если будет весьма убедителен, соблазнителен и…       – Достаточно, – Даргу язвительно улыбнулся. – И об этом даже не думай. Ни в рамках контракта, ни вне их. Считай, что да – ревную. Сильно. Могу и пришибить.       Рафаил задумчиво почесал бровь.       – Ну кто я такой, чтобы стоять на пути этой любви?       – Мы договорились? – Даргу встал.       – Мы договорились. Должен выразить своё восхищение, наша беседа сумела меня развлечь, и я получил истинное удовольствие от игры. Упырёнок, я не зря тебе говорил, что ты исключительно везучий засранец. Сделка заключена.       – В таком случае, не смею тебя более задерживать. Жду с контрактом Астариона, – Даргу больше не смотрел на дьявола – смотрел на вампира.       – До встречи, – прошелестел Рафаил и растворился в портале.       Сильные руки легли на плечи Астариона. Сжали, огладили, отпустили. За спиной вампир слышал звук дыхания Даргу.       – Прости.       – За что? – вяло отозвался Астарион. – За то, что ты снова спас меня?       – За то, что тебе пришлось пройти через это испытание.       – У тебя спина не чешется? – Астарион резко обернулся и наткнулся на слегка растерянный взгляд Даргу.       – Спина?       – Белые перья оттуда не лезут? Хотя нет, ангелы не используют шантаж, как способ добиться своего. Не знал, что ты так искусен в этом деле.       – Астарион…       – Я никогда бы не пришёл к тебе, если бы знал, что всё так обернётся, – вампир со злостью сбросил руку Даргу, которая попыталась коснуться его руки. – Я бы никогда не позволил тебе сделать подобное, если бы ты счёл нужным посвятить меня в детали своего великолепного плана.       – Я знаю, – Даргу тепло улыбнулся. – Поэтому и не “счёл нужным”. Не бесись.       Не бесись. Прекрасное определение для того, что сейчас происходит в душе.       – Я просил тебя жертвовать собой ради меня?! – Астарион не мог, не хотел сдерживаться. – Ты не понимаешь, что дьявола переиграть невозможно? Что рано или поздно ты заплатишь. И цена будет высока. О, поверь, я знаю о чём говорю.       – Мне не требуется твоё позволение на то, чтобы спасать тебя, Астарион, – в голосе Даргу прозвенели нотки холодной стальной угрозы. – Я принял своё решение. Не более.       – И сколько же ещё ты собираешься спасать меня? И какой ценой?       – Столько, сколько потребуется. И цена – моя цена – не твоё дело. А шантаж… прости ещё раз, но он был необходим, чтобы в него поверил Рафаил.       – Прекрасно, – Астарион воздел глаза к потолку. – То есть это был блеф?       Даргу пожал плечами.       – Отчасти. Я конечно не собирался идти к Мефистофелю продавать душу. Мне просто было нужно, чтобы ты не сорвал мне сделку, прикончив Рафаила, и чтобы Рафаил убедился в том, что я готов на всё, лишь бы тебя спасти, оградить от опасности.       – Зачем? – Астарион ощущал, что его голова вот-вот взорвётся. Да чтоб они все провалились в пропасть с их играми.       – Ну послушай, – Даргу опустился на колени рядом со стулом, на котором сидел Астарион, и заглянул ему в глаза снизу вверх. – Послушаешь? Да?       Дождавшись лёгкого кивка, Даргу улыбнулся.       – Ты всё время старательно забываешь о том, что до событий с нутилоидом я не в храмовом хоре песни распевал. И дело имел с мерзавцами всех мастей и уровней. И я вовсе не собираюсь укладываться на жертвенник и подставлять горло, даже ради тебя. Или шею под ярмо. Точнее, я-то готов, но зачем это надо, если можно просто подумать и избежать такого исхода?       – Подумать и избежать??? - Астарион гневно зашипел.       – Ну да. Нам важно расторгнуть твой контракт с Адом. А дальше будем решать. И если Рафаил попробует извернуться уже в нашей с ним сделке – а у него непременно возникнет такая мысль – там мы уже и подумаем, что нам выгоднее – прикончить Рафаила или сдать его папочке, чтобы тот его отшлёпал как следует.       Астарион наклонился, приложил палец ко лбу Даргу и зловеще прошептал:       – Прикончить Рафаила? А тебе не приходило в голову, что ты не сможешь убить держателя своего контракта? Дьявольские сделки прекрасно защищены от таких умников.       Даргу аккуратно отстранил его руку.       – Я – нет. Не могу. А вот тебе никто не помешает. Ты же убьешь для меня какого-то дьявола при необходимости?       Астарион, оторопев, смотрел на него и не понимал, что именно хочет больше всего сделать в данный момент. Выпить вина? Удавиться? Не получится... Уйти навсегда в подземелья - вот прямо сейчас? Мысли путались. Чувства превратились в адскую мешанину из возмущения, восхищения, сомнения и обжигающей веры одновременно.       – Условие, – прошептал он. – Дополнительное условие, по которому Рафаил не может заключить со мной сделку. А значит, и в контракт внести не сможет моё имя… Не для того, чтобы не дать мне защитить тебя, а для того, чтобы… суметь защитить тебя? Я спятил? Ты всё это придумал только, чтобы он поверил в твой страх за меня? Так разыграл партию? Что даже я чуть не сорвал всё от отчаяния? Ты понимаешь, насколько ты рисковал?       Даргу довольно хихикнул. Почти по-детски. Но тут же демонстративно нахмурил брови.       – Страх был настоящим. Риск тоже. Но… оно того стоило, правда? Тем более, что это мучение, на которое я обрёк тебя, окончательно убедило меня в том, что я прав. Можешь считать меня корыстной скотиной, но теперь я доволен. Счастлив, можно сказать.       Астарион потряс головой.       – Ты вообще о чём? – воскликнул он.       – О том, что ты любишь меня, разумеется, – невозмутимо заявил Даргу. – Нет, я всегда это знал. Ты не знал. Но теперь знаешь.       – Что за чушь, Даргу? – Астарион нервно рассмеялся. – И это человек, который только что обыграл дьявола. А кстати, ты не думаешь, что Рафаил вполне может слушать нас сейчас?       – Да и на здоровье. Сделка-то уже заключена. Он дьявол, а значит – раб своих правил. И потом, я не нарушу договорённость. Пока он не будет искать лазейки в моём предложении, мы все будем довольны друг другом. Но ты переводишь разговор. Не смей.       – Это ты не смей мне указывать, – Астарион легонько дёрнул его за волосы. – Я не желаю обсуждать подобные глупости. Делать выводы о том, что тебя любит вампир, только на основании того, что…       – Эгоистичный, самовлюблённый, трусливый и расчётливый вампир готов обречь себя на вечные муки ради какого-то там…, – закончил за него Даргу и уставился невинными глазами. – Действительно, о чём это я.       Астарион молчал. Смотрел на это лицо, в котором была знакома и дорога каждая мельчайшая черта, глаза, таящие лёгкую насмешку и много-много тепла, и думал о том, что никакой ответ не сможет выразить все те чувства, которые он испытывает к этому парню. Да и ответ тут и не нужен. Ни Астариону, ни самому Даргу.       – Целоваться уже будем, а? – спросил Даргу ворчливо.