Самая длинная ночь

«Меня на пол, в лопатку дуло АК. Ты плачешь, а я даже не могу подать платка» Я размазывала по тарелке крем-пюре, окидывая взглядом стол в поиске того, что могла бы съесть, дабы не обидеть своего спутника. Гезлеме, которые я съела на ланче, сейчас кричали голосом совести в просьбе ограничиться салатом. Я отодвинула свою тарелку, придвинула к себе тарелку с цезарем, и вновь мысленно наругала себя за излишний контроль. Контроль. Контроль финансов, контроль графика и контроль фигуры. Это дурацкое слово настолько вписалось в мою жизнь, что мне с трудом удавалось сейчас её менять. Ян скептически наблюдал за мной, уже плотно отужинав, допивая свой кофе. Как мне удалось понять из разговоров, после любого приема пищи он всегда пил кофе. В этом мы были похожи. А еще он не любил сладкое и не заказывал десерт. В этом нет. — Когда ты говорил, что нам нужно куда-то поехать, ты имел ввиду ресторан? — Спросила я, дожевывая листья салата. — Ты любишь кино? — Он задал встречный вопрос, — Или, может, театр? Я приподняла брови вверх в немом вопросе и он пояснил. — Я хочу провести с тобой время. Ну же, Мария. Ты ведь мудрая девушка и понимаешь, что он пытается исправить ваши отношения. Ты же никуда от него не денешься, позволь хотя бы улучшить условия вашего совместного существования. — Мне ничего не надо, — сухо бросила я, — И кстати, на счет денег, которые ты мне перевел. Я и сама… — Забудь это слово, — резко, строго и властно. Он произнес это в исконно своем стиле, напоминая мне о границе. Ян ясно давал понять, что его терпения не хватит надолго, — Выбирай любое место куда ты хочешь поехать и мы поедем. — В Испанию, — я фальшиво улыбнулась, после чего продолжила, — Тебе пора признать, что кроме секса и вынужденных разговоров ты ничего не получишь. Соколовский сжал руку в кулак, что говорило о нарастающем напряжении, и ответил мне сквозь зубы, но с улыбкой, — Ничего, Мария, я умею ждать. — Ян, —я отложила приборы в сторону, — Ты помнишь, что ты вчера сделал? Он усмехнулся, — Довел тебя до лучшего в твоей жизни оргазма? Мои щеки стали пунцовыми, но вместе с тем в груди что-то защемило. Я не понимала как совесть позволяла ему шутить. — Я про… — Я понял, — кивнул он, — Не буду извиняться, Мария. Я неоднократно предупреждал тебя о последствиях. Это не моя вина, что ты не можешь держать свой язык за зубами. Я поджала губы, опустив взгляд вниз. Это было бесполезно. Пытаться доказать Соколовскому его неправоту означало впустую сотрясать воздух. Что сделало его таким жестоким и откуда такая склонность к насилию, оставалось только гадать. Однако решение уже было принято. Тратить свою жизнь и энергию на борьбу с ним, я просто больше не могла. Опыт показал, что удары, приходившиеся от Соколовского, как правило, сбивали с ног. Шла вторая минута, третья. Я больше не ела. — Ян, —я сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, — Ты же понимаешь, что просишь меня о невозможном? Полного беспрекословного подчинения тебе. Такие вещи ломают человека и его личность. Ты хочешь сделать из меня игрушку, а когда я окончательно сломаюсь, выкинешь меня на помойку. Потому что сломанные игрушки, как правило, выкидывают. Проблема не в том, что ты меня бросишь, а в том, что мне придется собирать себя по кусочкам. И не всегда это действительно получается сделать. Иногда женщины просто не восстанавливаются, понимаешь? — От чего ты сломаешься? —Разозлился Ян, — От того, что будешь следить за тем, что говоришь? Я разве запрещаю тебе видеться с подругами или работать? Я прошу об элементарных уважительных отношениях… — Отношениях, — перебила я, — Где тебе дозволено больше, чем мне. Он молча слушал мой очередной монолог. Монолог, в котором я объясняла как губительно для нашей психики будет продолжать взаимоотношения. Что все происходящее ненормально, нездорово и неправильно. И лишь на просьбу отпустить меня отрицательно покачал головой. Это единственная реакция, которую он мне дал. Внутри все рухнуло. — Пообещай хотя-бы, что не будешь меня насиловать, — тихо прошептала я. Он на секунду прикрыл глаза, будто моя просьба была ему ударом в солнечное сплетение. Сделал глубокий вдох, прежде чем взглянул на меня. От той боли, что я увидела в его глазах, даже мне стало себя жалко. — Хорошо. У нас не будет секса, пока ты не попросишь, — холодно произнес он. Настолько холодно, будто его взгляд не выражал глубокое сожаление несколько мгновений назад. А после хищно улыбнулся и добавил, — Только не забывай, что я могу заставить тебя захотеть. Этот мужчина был чертовым калейдоскопом эмоций. Молча мы покинули ресторан. Он наблюдал за моим состоянием, наверняка, догадываясь какая обида меня душила. Извинения бы не исправили ничего, но неужели после вчерашнего, я не заслужила даже их? А еще было отчаяние. Желание жить яркой полноценной жизнью потихоньку улетучивалось от мысли, о том, что это конец. Игры закончились. Я буду вынуждена пойти на его условия. Соколовский неожиданно заключил меня в объятия, когда мы почти подошли к его машине. Я поспешила, ощущая приближение весны, надев на себя лишь черный кожаный пиджак, потому так было теплее. Погода на улице сейчас была непредсказуемой, как и климат внутри моего сердца. Пальцами начал перебирать мои шелковистые волосы, словно это было его успокоением. Я не стала обнимать Яна в ответ. Только ладонями уперлась в его грудь и голову положила на плечо, осторожно обдавая горячим дыханием его шею. — Фея, хватит расстраиваться, —прошептал он, — Хватит. — Тогда не расстраивай меня. Его подбородок мягко расположился на моем затылке. Я не видела, но почувствовала его грустную улыбку. — Ты приняла решение, Мария? Грудь будто налилась обжигающим свинцом от осознания, что мне придется сказать это вслух, — Я рядом с тобой. Больше не перечу. Только ты постарайся. И пускай читалась в моем голосе какая-то тоска, это было моё согласие на его условия. И Ян это понимал. А еще это было просьбой. Может он давал мне своего рода обещание, когда говорил, что мог бы все исправить? Может ему действительно удастся из этих обломков собрать что-то хорошее? Оставил легкий поцелуй на макушке. — Я постараюсь. Он наблюдал за моим молчанием с интересом. На интуитивном уровне чувствовал дилеммы, что поднимались внутри меня. — Хочешь прогуляться? —Предложил он. —Холодно. Он усмехнулся, окинув взглядом мою одежду. Хотел сделать замечание по этому поводу, но, видимо, уже начал «стараться», а потому промолчал. Открыл дверцу машины, приглашая меня сесть внутрь. И когда я села, сам направился к водительскому сидению. — Может постреляем? — Спросил он, хлопая дверцей автомобиля. Я оживилась, — Что? — Хочешь научу тебя стрелять? Я неуверенно кивнула, все еще не до конца веря в его слова. Он собирался стрелять и хотел научить меня. — Прям из настоящего пистолета? —Удивленно спросила я. — Нет, — серьезно ответил Ян, — Из водного. Я разочарованно вздохнула, как бы говоря своим видом «а, вот оно что». Он рассмеялся, догадавшись, что я не поняла иронии.

***

— Где ты нашел тир в это время? —Спросила я, проходя в затемненное подвальное помещение. Какая-то часть меня предположила, что это и не стрелковый клуб вовсе, а настоящий подвал, где Соколовский мог мне навредить. Потом я вспомнила, что для этого ему не нужны подвальные помещения. Не было в этом месте ни сотрудников, ни сторожей. Подвал он открыл собственноручно, что говорило о том, что скорее всего это помещение принадлежало Соколовскому. Довольно просторное. На стене справа от нас расположились полки, судя по всему, предназначенные для оружия. Но сейчас они были пустыми. Впереди ярко подсвеченные белым светом мишени с черным кругом, в метрах десяти от ограждающей конструкции из бетона. — А оружие где? — Спросила я. — Здесь, — Ян подмигнул мне, выуживая из-за пояса пистолет. Я сделала судорожный вздох, вспоминая тот день, когда они с Васей заявились в клуб, угрожая мне этим же самым пистолетом. Это была вторая наша встреча. Он вручил пистолет мне в руку, и та невольно опустилась под его тяжестью. Первый раз в жизни я держала оружие в руках. К слову, со стороны Соколовского это было глупым жестом, ведь я могла отстрелить ему что-нибудь, например… Он усмехнулся, словно прочитал мои мысли, — Душка не хватит. Я проигнорировала его реплику. Не вынимая пистолет из моих рук, Ян провел мне «краткий» инструктаж по его устройству, взаимодействия основных частей и механизмов, приемов разборки, сборки, заряжания и разряжения, методов прицеливания и ведения огня. Когда он объяснил мне, как держать оружие, прицеливаться и стоять, сделал пару шагов назад, оценивая свою работу. Мне не терпелось применить теорию на практике, но Ян снова помедлил, будто вспомнил кое-что. Отошел к ящику в углу, выудил оттуда две пары наушников. Держал их в руках, не торопясь отдать мне хотя бы одну. — Нет, девочка моя, — Ян снисходительно улыбнулся. Встал позади меня непозволительно близко, заставив даже немного дернуться. Я сделала глубокий вздох, пытаясь сосредоточиться на мишени, а не на том, как томно он дышал мне в затылок. —Если будешь стрелять так, отдача вывихнет тебе запястье, — Ян одну свою руку поместил на моей талии, а вторую положил на мою руку, —нужно, чтобы пистолет был повернут так, чтобы отдача прошла в руку через запястье по прямой. Я выпрямила направление. — Указательный палец вдоль затвора, чуть чуть повыше, —прошептал он. Я в миг исправилась, обхватив пистолет пальцами так, как учил он. Это было чертовски неудобно, к тому же держать его с непривычки было тяжело, но Ян обещал, что это пройдет. — Прицеливайся. Попробуй правым глазом, — Ян наклонился к моему уху, обдавая мочку горячим дыханием, и я тут же поняла почему он не спешил надевать наушники. Я резко втянула воздух, когда его губы обхватили мочку уха. По телу пробежался разряд тока. Низ живота налился теплом. — Когда я надену наушники на тебя, медленно, плавно жми на спусковой крючок, — прошептал он. Я кивнула, облизнула губы, пытаясь переключить свое внимание с его дыхания на целик пистолета. Соколовский ловким движением надел на меня наушники, все еще стоя позади. И после того, как надел вторые на себя, руки положил на мою талию. Я дернулась, когда раздался резкий выстрел. Ощутила мощный толчок в плечо, и только руки Соколовского позволили мне не покачнуться. Несмотря на защиту барабанных перепонок, звук оглушал. Я промазала. Даже и близко с мишенью не попала. — Я помешал тебе прицелиться? —Спросил Ян, спустив мои наушники на шею. — Да, —недовольно ответила я. Мы оба понимали, что он не виноват, но промолчать я бы не смогла. Мужчина усмехнулся. Взял пистолет в свои руки, но всего на пару минут, еще раз объясняя мне метод прицеливания. Затем напомнил мне о том, чтобы я не вздумала ничего на себе поправлять, держа в руках оружие, не направляла его в ту сторону, в которую не собиралась стрелять и, вообще, обращалась с ним максимально бережно и осторожно. Я выстрелила еще пару раз. Одна пуля пролетела мимо, а вторая уже попала в цель. Будь это человек, я бы не поразила голову, но патрон точно бы достиг грудной клетки. И это уже была моя большая победа. — Не ожидал, — улыбнулся Ян, — У тебя еще шесть попыток. — Почему шесть? — Уточнила я. — В обойму этого пистолета помещается максимум десять патронов, — объяснил он, —Последнюю пулю всегда оставляй на всякий случай. В следующие шесть попыток удача точно меня покинула. Мне удалось попасть всего два раза и то в плечо мишени, что имитировала силуэт человека. Вопреки моим ожиданиям, Ян меня похвалил. Сказал, что для начала это отличный результат. — Мы будем приезжать в тир пару раз в неделю и ты будешь учиться стрелять, — произнес он, когда заводил машину. На мой немой вопрос просто ответил, что так нужно. Зачем нужно и кому, конечно же, не объяснил. Также не говорил куда мы едем дальше. Я догадалась лишь, когда местность вокруг стала более пустынной. Проехав немного в горку, Ян припарковал автомобиль на пустыре, с которого вид открывался на ночной город. Наш мегаполис была удивительным. Из-за бесконечного количества горящих вдалеке окон, фонарей и вывесок, казалось, что он никогда не спит. Оставалось только гадать принадлежит этот, мерцающий вдалеке маленький круг света, квартире молодой семейной пары или кабинету офисного трудоголика. А может это было приглашением в виде вывески какого-нибудь бара? Разглядеть, к сожалению, было невозможно. Соколовский накинул на мои плечи своим куртку, когда мы присели на скамейку. С нее простирался еще более отчетливый вид на горящий город и, усыпанное звёздами небесное полотно. — У меня для тебя кое что есть. Мужчина достал из кармана куртки квадратную бархатную коробочку и открыл её прежде, чем я смогла рассмотреть название фирмы, которой она принадлежала. В коробке лежал негнущийся тонкий браслет из белого золота. В форме замкнутого кольца. В самом центре его находился замок, которыми являлись, выложенные в виде цветка лотоса, бледно-розовые драгоценные камни. Прежде чем я успела что-то сказать, раздался щелчок.Соколовский замкнул браслет на моем запястье. — Ян… — все, что смогла произнести я, — Я не могу принять. Он покрутил перед глазами чем-то мелким, но блестящим, не давая возможности рассмотреть. Деталь Соколовский быстро спрятал в свой карман брюк, —Без меня замок не откроешь, а значит будешь носить. Привыкай, что всегда все по-моему, котёнок. Я вновь взглянула на браслет. Настолько нежный и в то же время элегантный, что я сразу отогнала от себя аналогию с ошейником. В конце концов, браслет он надел мне на руку, а не шею. И может, я не могла его снять, попытка Соколовского так удачно подобрать для меня украшение, абсолютно не зная моих вкусов, увенчалась успехом. Я невольно улыбнулась, любуясь лотосом. — Он такой красивый. Спасибо тебе. В ответ Ян лишь улыбнулся. Мы смотрели на город и каждый думал о своем. Я, например, не могла в своей голове свести последовательность последних событий. Не могла понять этот поход в ресторан, стрельбу, подарок. Попытка откупиться от чувства вины, которое он испытывал? Или Соколовский действительно хотел все исправить? Не зная нашей истории, можно было бы решить, что мы пара возлюбленных на свидании. И довольно хорошем свидании, если уж говорить начистоту. — «Logro», — произнесла я, привлекая к себе внимание своего спутника, — У названия действительно есть особый смысл для меня. Мой покойный дедушка, от которого мне по наследству досталось заведение, очень любил Испанию. Он прожил в этой стране двадцать лет, представляешь? Ян улыбнулся. — И он приезжал отсюда в мой родной город каждый год. Мы проводили вместе очень много времени, он учил меня самым красивым словам на испанском, —Глаза заслезились, но я продолжила рассказ с улыбкой, — «Logro» означает «достижение». — Ну конечно, — он произнес это так, словно на него сошло озарение, — С твоим трудолюбием и стремлением к цели. Это то название, которое идеально подходит для твоего первого бизнеса. — Думаешь будут еще? — Я в этом уверен, — не без улыбки ответил Ян. Мы помолчали еще немного. Соколовский обдумал мои слова, прежде чем сказал, — Спасибо, что поделилась. — Подожди, я еще придумаю какой-нибудь личный вопрос для тебя, —усмехнулась я. Когда мы направлялись к машине я уточнила у Соколовского не собираемся ли мы поехать к нему. Он в ответ только усмехнулся, спросил не потому ли я интересуюсь, что настолько мне понравился вчерашний секс? Мол, мне не терпелось повторить. Я закатила глаза, стукнула его. Он рассмеялся. Казалось, будто пару часов назад я не упрашивала его отпустить меня. Со стороны мы действительно смахивали на влюбленную пару. И пускай все шло хорошо, чувство потери меня не отпускало. Для того, чтобы простить кого-то порой и всей жизни не хватит. К тому же, несмотря на все жесты с его стороны, Ян ясно дал понять, что так будет не всегда. Будут дни, когда он может ранить меня. И я не была к этому готова. Он остановил меня. Окинул взглядом с головы до ног и резким движением притянул к себе. Обхватил моё лицо руками, вовлекая в мягкий, нежный поцелуй. Я уже начинала привыкать к тому, каким ласковым Ян мог быть, но он тут же исправил положение: проник языком внутрь, углубляя поцелуй, делая его более жадным. Словно его губы хотели прикоснуться ко мне с самого утра. И лишь через пару минут, тяжело дыша, немного отстранился, уткнувшись своим лбом в мой. Черт, каким же пугающим был его взгляд. Азартным, проникающим под кожу, заставляющим мозг синтезировать неимоверный объем адреналина. Томные темно-голубые глаза вызывали во мне волнение вперемешку с желанием. И я видела в его взоре борьбу с самим собой. Он обещал мне. Обещал, что не тронет, пока я не попрошу. На секунду прикрыл веки, собираясь с мыслями, а после приобнял меня за талию, ведя к машине. Я придумала вопрос, который могла задать ему, пока мы ехали по трассе и мне почти удалось начать разговор о его семье. Но мою попытку заговорить сорвал резкий громкий звук. Автомобиль запрыгал в замедлении. Ян ловко вывернул руль на обочину. Замедлилась и машина, что все это время, ехала позади нас. — Колесо что-ли лопнуло? —Пробормотал он себе под нос, открывая дверь, намереваясь выйти из автомобиля. Но что-то остановило его. Он успел высунуться лишь наполовину, замер на несколько секунд. — Что случилось? — Спросила я. Ян обернулся, посмотрел в мою сторону, о чем-то задумавшись. Внимательно оглядел меня, и взгляд его больше не был нежным. Он был таким как обычно: жестоким, холодным, собранным. — Перелезь на заднее сидение и нагнись, живо! — Отчеканил он. Я задала немой вопрос, но в ответ получила повторение его слов в более агрессивной форме: «Быстро, я сказал». От такого приказного тона стало неприятно, но вместе с тем поселилась в душе и некая тревога. Не понимая происходящего, но предполагающая, что никаких объяснений я не получу, юркнула на заднее сидение. Ян высунулся из машины таким образом, что большая часть его головы оставалась внутри, одно плечо и нога-снаружи. Лицом выглядывал аккуратно, но туловище будто бы намеренно подставлял под видимость. Раздался выстрел такой похожий на тот, что я слышала в тире несколько часов назад. Машина остановившаяся позади нас со свистом сорвалась с места и теперь была впереди. Ян схватился за плечо, что все это время было снаружи, взглянул на меня, убеждаясь в том, что я спрятана за водительским сидением и пригнулся сам. Выстрелы повторились, но теперь смешались с дребезгом бьющегося лобового стекла. Время будто замедлилось. Казалось, что череда пронзительных, звонких и оглушающих звуков, длилась бесконечно, и громче них билось только моё сердце. Я не сразу поняла, что наступила тишина, что машина, из которой в нас стреляли, уже была далеко. — С тобой все хорошо? —Взволнованно прошептал Ян, обхватывая моё лицо руками, —Тебя не задело? В глаза тут же бросилось, стремительно увеличивающееся в размерах, багровое пятно в районе его правого плеча. — Ян, у тебя кровь.

***

Я раз за разом набирала номер Васи на дисплее своего телефона и каждый раз слышала автоответчик. Ян строго настрого запретил везти его в больницу, говоря что там может быть опасно. Куда опаснее, чем на улице. И я не имела права с ним спорить. Вела машину, пытаясь на спущенном колесе, довести нас до ближайшего знакомого дома. Амина жила в другом конце города, Вася-еще дальше в дорогом районе с частными домами. Там же находилось и жилище Соколовского. Мало было приехать к какому-нибудь другу, нужно было еще и найти врача. А их частного врача, судя по всему, мог вызвать только Вася. Который, черт возьми, не брал трубку. Не может такого быть. Наверняка, Ян знал кому звонить в таких ситуациях. — Ян, он не берет трубку. Дай мне контакт какого-нибудь доктора. Куда нам… Я замолкла, увидев полуприкрытые глаза Соколовского. Его рубашка насквозь пропиталась кровью, пачкая руку, которую он прижимал к рваной ране. Он молчал. Он молчал, а мне хотелось кричать. — Ян, нет, только не сейчас, —затараторила я. Мне с трудом удавалось поддерживать его в сознании и вести, еле живую, машину. Да еще и с разбитым лобовым стеклом. Одно лишь чудо или второе дыхание помогало мне разбирать дорогу. Ему была необходима медицинская помощь и в тот момент, когда я бросала обеспокоенные взгляды на его бледнеющее лицо, в моей голове даже не возникло мысли о том, что погибни он сейчас — я стану свободна. Нет. Он должен был жить. Обязан был. — Соколовский ты сдурел? — Едва сдерживая слезы, прошептала я, —Кто будет мучить меня? Скажи что-нибудь. Не вздумай, блять, умирать. Такая же тишина, разбавленная только ревом мотора. Мой мозг вспоминал всех знакомых, что умели оказывать медицинскую помощь. Самый близкий дом был мой. Недалеко от моего-дом Дианы. Она точно не училась на медицинском, но особого выбора у меня не было. Скорая могла не успеть, везти его в больницу было запрещено. Да и безопасно ли было вызвать врачей на дом? Я не знала, чего именно Соколовский опасался, но его опыту доверяла беспрекословно. Те раны, что показывал мне Вася, когда я лежала в больнице, сейчас напомнили мне о том, что подобные происшествия для них с Соколовским не впервой. Сейчас жизнь мужчины, что сидел на пассажирском сидении полностью зависела от меня. Я должна была собраться, должна была не поддаваться панике и взять эмоции под контроль. Сделав глубокий вздох и надавив газу, я краем глаза прошлась по списку контактов. Диана. Её дом был в десяти минутах езды. Наверняка, среди тех гостей и кучи родственников, что она принимала у себя, был хотя бы один врач. Хотя бы, черт возьми, ветеринар. Я набрала номер подруги и прежде чем услышала от нее «алло», оперативно задала, волнующий меня вопрос: — Диана, привет. У тебя есть среди родственников хотя-бы один врач? Она призадумалась, рассмеялась, —У нас из родственников остались в гостях только мой дядя и брат Амира. А что, подхватила от своего ненаглядного хламидиоз? Я нервно усмехнулась, — Он подхватил. Пулю. — Что? — Взволнованно переспросила Диана, — Ты шутишь сейчас? — Диана я не шучу. Прошу, срочно найди мне врача из миллионов родственников, которые у тебя есть и привези его ко мне домой. Я буду там через десять минут. — Милая, у меня нет врача, — Она сделала небольшую паузу, переговариваясь с кем-то на фоне. Это длилось от силы пару минут, но мне была дорога каждая секунда. Я сделала несколько вдохов в попытке успокоиться, прежде чем Диана продолжила, — Мой дядя служил в разведке. Он умеет оказывать первую помощь, вынимать пули и все такое. Можно ему приехать? — Нужно, — облегчено закричала я, — Нужно. Дианочка, быстрее направляйтесь ко мне, я скоро буду.