Башня для дракона

На утреннее заседание малого совета Деймон явился в отличном расположении духа и прошёл к своему месту под удивлённые взгляды остальных. — Брат мой, — кивнул он Визерису, усаживаясь в кресло. — Деймон. Решил почтить присутствием наш совет? Давно тебя не видели здесь. — У меня есть важное объявление для присутствующих. — О-о! — протянул Визерис. — Мы тебя слушаем. Деймон обвёл всех взглядом, выдержав короткую паузу. Он собирался насладиться сегодняшним днём и всем, что последует за его сообщением. Затем заговорил: — Этой ночью городская стража под моим командованием провела масштабный рейд по злачным местам. Визерис сильно помрачнел. — Вновь занялся резнёй? — Нет. Только арестами. Мой король оказался недоволен тем, как я выносил и исполнял приговоры в прошлый раз, поэтому я ограничился поимкой преступников. Сто сорок два негодяя, включая убийц, грабителей, насильников, помещены в Чёрные камеры Красного замка и теперь ждут правосудия от своего короля. — Сто сорок два! — воскликнул лорд Бисбери. — За одну ночь?! — Моя стража хорошо подготовилась. Преступники ждут ваших приговоров, государь, — закончил доклад Деймон и требовательно посмотрел на неприятно удивлённого брата. В прошлой жизни его изрядно задело то, что Визерис поставил под сомнение его способность лично осуществлять правосудие. Помилуйте, он что, не знал законов? Был даже мастером над ними, хотя и недолго. Или казнил кого-то невиновного? Тоже нет: в том большом рейде годовой давности наказывали либо пойманных на месте преступления с поличным, либо негодяев, о которых узнали заранее. Но Визерис с Отто решили пристыдить его как какого-то мальчишку, и он спустил им это с рук тогда, но в этот раз не стал. Пусть теперь его брат, привыкший к разговорам в приятной компании и пирам, столкнётся со всей этой грязью и послушает преступников и их жертв. Глядишь, в нужный час, когда придёт время отказаться от трона, воспоминание о сегодняшнем дне ляжет в копилку прочих о том, что правление государством — далеко не всегда лёгкое дело. Визерис немного помолчал, но ответил: — Что ж, я выделю время, чтобы… — начал он с явным желанием отложить всё на потом, но Деймон его перебил: — Да, и ещё! Несколько сотен свидетелей преступлений, как из простого народа, так и из золотых плащей, ждут суда у ворот Красного замка. Они готовы дать показания и выступить перед своим королём. Они жаждут этого! — многозначительно подвигал бровями он, с удовольствием загоняя брата в угол. — Они уже стоят там? — С рассвета. Многие вовсе не спали: желание увидеть, как накажут обидчика, поднимет на ноги любого. — И ты доложил об этом только сейчас?! — воскликнул Визерис. — Явившись к концу заседания! — Что поделаешь, моя жена совершенно ненасытна, — легкомысленно пожал плечами Деймон. Визерис, услышав это, поперхнулся и закашлялся, ненадолго утратив дар речи, но ему на выручку поспешил Отто: — Вы говорите о моей дочери! — негодующе начал он. Деймону даже понравилось. Они не обсуждали тактику поведения на публике, но, кажется, оба сообразили, что пока нужно делать вид, что вражда сохраняется. Чем позже Визерис и остальные узнают о их сговоре, тем лучше. Так что Деймон лишь самодовольно-вызывающе подтвердил: — Да, о ней. — Она… — Лучшее, что вы сделали в жизни, лорд-десница. Невозможно оторваться. — Принц Деймон! — в этот раз Отто встал. Ох, какое прекрасное зрелище! Деймон даже откинулся на спинку кресла, любуясь спектаклем. Это злобное пыхтение, гневно раздувающиеся ноздри, сжатые пальцы в кулаки. Прекрасная картина скверно сдерживаемой ярости! Он бы даже в неё поверил, если бы не видел довольный блеск в глазах Отто. Его бывший лучший враг наслаждался этой сценой не меньше, чем он сам. И ведь Деймон Алисенту лучшим творением Отто назвал совершенно искренне: он и правда так считал, и, по всей видимости, сам Отто вполне мог думать так же и гордиться дочерью. И оторваться Деймону от неё было сложно, пусть и в другом смысле. …Он зашёл в их общие покои на рассвете, чтобы только сменить одежду с доспехами и командирским золотым плащом на нарядный чёрный с красной вышивкой камзол — нужный шаг для присутствия на грядущем суде в качестве принца Таргариена, а не командира стражи. Выгляди он как командир, Визерис с легкостью спихнёт на него ведение процесса, а так он выступит лишь как обычный зритель. Деймон даже меч потому не собирался брать с собой, чтобы не получить назначение в палачи. Неторопливо помывшись и одевшись, он с любопытством заглянул в спальню к жене и совершенно умилился её видом. Так и не переодевшись после прогулки, Алисента мерно сопела, лёжа посреди постели на одеяле рядом с одной из подушек и подложив одну руку себе под щёку. Её рубашка слегка задралась на спине, обнажив тонкую полоску белой кожи. Рыжие волосы совершенно растрепались, и их скоро должны были коснуться первые лучи восходящего солнца. Деймон испытал непреодолимое желание оказаться рядом и, после короткой борьбы с собой, всё же сдался и очень аккуратно лёг на кровать рядом с женой, бережно приобнял левой рукой и уткнулся носом в лохматый, пахнущий чем-то цветочным затылок. Его порадовало, когда даже во сне Алисента постаралась прижаться к нему спиной и обняла его руку. Все последующие часы Деймон наслаждался уютом и покоем, теплом своей очаровательной супруги и боролся со сном. И лишь когда возник серьёзный риск опоздать даже к концу обычного заседания малого совета, он сумел-таки оставить Алисенту спать дальше, предварительно укрыв её покрывалом на всякий случай. И вот теперь на него старательно злобно пыхтел её отец. Стоило признать актёрские таланты Отто: даже тихо сидящие остальные члены совета поглядывали на десницу обеспокоенно в этот момент. Далее, по расчётам Деймона, должен был как-то вмешаться Визерис, и тот не подвёл: — Вы же породнились! Мне казалось, хотя бы это сможет заставить вас прекратить ваши обычные распри. — Наши противоречия слишком глубоки, государь, — очень сдержанным голосом ответил Отто, после чего всё же медленно сел. — Прошу прощения. — А ты, Деймон? — попытался укоризненно посмотреть Визерис. — Я породнился с девицей, а не со всей Башней. — Деймон! — Прошу прощения, что вмешиваюсь, — очень кстати подал голос Корлис. — Но я хотел бы знать, должны ли все члены советы присутствовать на суде? Потому что если это так, что было бы вполне разумно, мне надо отдать приказ моим слугам встречать корабль без меня. И сделать это до начала суда. Его вопрос настроил Визериса на деловой лад. — Так сделайте это сейчас, лорд Корлис, — предложил он. — Все присутствующие отложите дела на день. Мы начнём в тронном зале через час. Публика за столом зашевелилась, люди начали вставать. — Нужно собрать и всю белую гвардию в зале, — напомнил Деймон, поднявшись. — Кому-то придётся исполнять приговоры. Визерису мысль об этом явно не понравилась, и Деймон видел, что брат заметил отсутствие у него меча, после чего с неохотой обратился к лорду-командующему Королевской стражей: — Сир Редвин, объясните задачу страже и соберите всех в тронном зале. Могут понадобиться ещё люди, чтобы приводить арестованных и свидетелей. — Будет исполнено, государь. Не желая слушать возможное недовольство брата своей инициативой, Деймон быстро покинул зал совета и навестил семерых командиров ворот столицы и своего заместителя, сира Харвина. Предвкушающие грядущий суд рыцари заверили его, что всё в порядке, они объяснили свидетелям задачу не скупиться на ужасные подробности злодеяний, выступая перед королём («Его величество желает слышать только неприкрытую правду во всех деталях!»), и народ теперь жаждет донести свою правду до короля. Возвращаясь обратно к тронному залу, Деймон услышал за спиной негромкое: — Говорят, вас видели вчера в борделе вместе с моей дочерью. И остановился. А затем оглянулся. — И? «Что тебе надо, Отто?» — раздражённо подумал он. Неужели этот старый змей всё же озаботился нравственным обликом дочери и теперь решил поиграть в высокую мораль? У него претензии? Отто, однако, продолжил спокойно: — Она даже выглядела довольной. Ты предпочёл её, а не своих обычных шлюх. — С ней мне не надо шлюх, — честно ответил Деймон. Всё-таки не претензии. Всё-таки его решили… похвалить? Похоже на то. По крайней мере, лицо у Отто было чрезвычайно довольное, и он весь просто раздувался от гордости. Как же, сам Принц Блошиного конца в полном шлюх борделе предпочёл не их, а его рыжую дочурку! Есть от чего прийти в восторг. Пережив приступ непомерной гордости, Отто поозирался и тихо уточнил: — Когда обсудим дальнейшие планы, Деймон? — Завтра. Думаю, завтра, — прикинул Деймон. — Зайди к нам. — Я приду. Визерис появился в коридоре, и Отто направился к нему, в то время как Деймон решил идти куда медленнее, размышляя над тем, что Отто так скоро узнал о ночной прогулке. Это могло означать, что Мисария уже начала осваивать новый вид деятельности и подрабатывать шпионажем, либо же, что осведомителем выступил кто-то ещё. В любом случае, шпионов не следовало пускать на самотёк — слишком много можно огрести потом проблем. Лучше их приручить. И ведь у него уже есть один кандидат, который сам рвётся в мастера над шептунами. Хитрый, опасный, незаметный тип. Из тех, кого лучше иметь на своей стороне или закопать поскорее. Деймон пока не определился, как поступить с Ларисом Стронгом, и решил сперва выяснить у Алисенты, что там у них за отношения были в прошлой жизни. Больно уж дикие слухи ходили о том, чем занимались в своих покоях королева и верный ей калека. Но то, что они регулярно оставались наедине, было фактом. — Всё готово к суду, ваше величество, — донеслось из зала. Деймон вошёл внутрь и встал слева от ступеней, ведущих к трону, на который уже сел Визерис. Отто занял место справа, рядом с ним выстроились другие члены малого совета, и правосудие началось. Да так, что вскоре превзошло все ожидания: преступники сопротивлялись своим охранникам, сквернословили, угрожали всем подряд и вопили, свидетели живо и красочно жаловались на злодеев, отчего набившиеся в зал любопытствующие лорды бледнели и зеленели. Леди, поначалу тоже пожелавшие увидеть славное зрелище, очень быстро оказались удалены из зала все, после того как трёх из них стошнило прямо перед королём. А потом начались и исполнения приговоров! Первые свидетели пожелали лично увидеть, как их обидчиков постигнет кара, и умоляли короля так жалостливо, что Визерис махнул рукой сиру Редвину, соглашаясь на это; следующие свидетели потребовали того же и себе, вопя, что они ничуть не хуже первых, а в результате прямо в центре зала появилась и стала расти куча из обезглавленных тел с головами рядом, отрубленных рук и членов. По мере её увеличения рос восторг на лицах новых свидетелей и бледнела знать. Деймон видел, что Визерису дурно видеть это всё, хотя он очень старался держаться. Бледнел, стискивал зубы, сжимал пальцы, но продолжал допросы. Первое время явно только потому, что хотел уличить брата в аресте кого-то невиновного и тем получить повод сорвать злость на нём, но невиновных среди арестантов всё не было и не было. Неудивительно! Зря что ли Деймон ещё полгода назад отправил письмо сиру Харвину с просьбой придержать до его возвращения на свободе сотню-другую самых отпетых и мерзких подонков, не расправляясь с ними, а лишь мешая им совершать новые преступления? Сир Харвин блестяще всё выполнил! Свою роль, хотя и не подозревая об этом, отлично сыграла и Алисента: вчерашняя прогулка с ней по городу и демонстративный визит в бордель показали негодяям, что лорд-командующий городской стражи очень занят своей женой. У него точно не будет времени ни на какие рейды! Можно творить свои чёрные дела спокойно. Уверившись в своей безнаказанности, мерзавцы вышли на улицы, предвкушая удачную ночь, и тут-то их всех и накрыли!.. …На четвёртом десятке Визерис, по всей видимости, осознал, что невиновных тут нет, и попытался-таки скинуть обязанности. — Вижу, ты и твои золотые плащи и впрямь отлично поработали, Деймон, — заявил он в паузу между разбирательствами. — Столько свидетелей и доказательств. Пожалуй, ты мог бы и сам довести… — Само собой я не посмею так уронить репутацию своего короля, — перебил его Деймон. — Уронить? — Этот показательный процесс войдёт в историю, государь, — повысив голос, чтобы слышали все, пояснил Деймон. — Сам король вершит правосудие, слушает свидетельства очевидцев и выносит приговоры. Разбирается в каждом деле! — вокруг раздалось одобрительное гудение. — Скрупулёзно и тщательно изучает все обстоятельства и даёт успокоение жертвам, — тут радостно заголосили и свидетели, выкрикивая слова благодарности. — Ни я, ни кто-либо другой из городской стражи или из малого совета не посмеет лишить короля Визериса его триумфа! — он чуть понизил голос и добавил восторженно: — Это только твой день, брат. Визерис покосился на Отто в поисках поддержки, но тот — какое совпадение — как раз в этот момент обратился с вопросом к лорду Бисбери. У Деймона создалось впечатление, что Отто не меньше него наслаждается сложным положением их нынешнего короля. Недовольно посопев и повздыхав, Визерис в итоге сдался и велел сиру Редвину привести следующего преступника. Он явно попытался ускорить рассмотрение дел, но, во-первых, сто сорок два человека — это всё-таки сто сорок два человека. А во-вторых, те свидетели, которых уже выслушали внимательно (с целью узнать, можно ли преступника оправдать, точно ли он виновен), успели похвастаться этим перед остальными, и теперь и вовсе никто никуда не торопился. Королевское правосудие рисковало затянуться до глубокой ночи. К счастью, Визерис явно решил справиться со своей неприятной миссией непременно сегодня, и Деймона это полностью устроило — больше одного дня на свою месть ему тратить не хотелось. Вместо этого, ощутив себя вполне отомщённым уже к полудню, он предался более приятным мыслям о своей жене и первой половине прошлой ночи. Алисента. Поразила и порадовала! Деймон собирался только её накормить и показать, как получают удовольствие другие люди, женщины — в том числе. Подкинуть пищу для размышлений. Но Алисента проявила такой интерес к происходящему, что он сначала отвёл её во второй зал, а затем и приласкал так, как ещё в начале вечера даже не планировал. Слава божеству Азану, который помог сохранить ясность рассудка! Деймон дважды просил о помощи — когда Алисента, отвернувшись, прижалась ладонями к стене и когда потребовала большего, всхлипывая и кончая на его пальцах. Но и награда за выдержку оказалась отличная: полностью удовлетворённая и счастливая леди-жена, доверчиво прижимающаяся к нему и сопящая ему в шею. И как же Деймона порадовало, когда после своих слов о необходимости уйти он увидел на её лице не облегчение, а возмущение! Это означало, что она ждала продолжения! Не боялась его, а хотела! Деймон улыбался всю дорогу до своих золотых плащей, уже собравшихся перед казармой для грядущего рейда. Вспоминал и смаковал момент, когда девица, которая ещё накануне отодвигалась от его руки и вжималась в постель, вдруг по своей воле раздвинула перед ним ноги. «Из неё получится очень хорошая любовница. Она мне доверяет». — Приятно видеть, как восстанавливается справедливость, не правда ли, мой принц? — с гордостью отметил вставший рядом Корлис, вероятно, принявший его хорошее настроение за радость от происходящего в зале. Деймон не стал его разубеждать и кивнул: — Очень приятно, лорд Корлис. Преступники получают по заслугам. Ему особенно нравилось то, что вся столица уже знала: правосудие и наказание в Красном замке совершаются с таким размахом и таким вниманием к жертвам среди обычного народа только потому, что об этом позаботился Принц города, лично убедивший брата-короля всё это устроить. В отличие от остальных господ, Принцу города Деймону Таргариену всегда было дело до простых людей, и они точно поднимут не одну сотню кубков, как и получившие щедрое вознаграждение золотые плащи, за здоровье своего принца грядущей ночью. *** Королевское правосудие стало главным событием дня и для собравшихся в тронном зале, всевозможных участников процесса, и для тех, кто туда не заходил. Алисента, узнав о происходящем, испытала облегчение: она-то решила, что Деймон вчера оставил её, чтобы поддразнить или ещё по какой-то не очень приятной причине, а оказалось, что он отправился выполнять свою работу. Вот ведь как вышло: она получила и отличное свидание с прогулкой по городу, и удовольствие, и хороший сон, а её муж даже глаз не сомкнул, хотя и нашёл время на всё. Он даже укрыл её покрывалом. Алисенте это было особенно приятно, когда она поняла, что Деймон заходил в их покои переодеться и вот так позаботился о ней. Она думала об этом на протяжении всего дня, когда вместе с Рейнирой и жёнами лордов прогуливалась по парку или сидела за столом, отправляя то одного, то другого своего защитника в тронный зал понаблюдать за происходящим там. Леди королевства с самого начала насели на неё с просьбой использовать сира Эринора и сира Тейлона для сбора сплетен и визитов туда, куда им, женщинам, был путь заказан. Алисента в итоге согласилась, и её рыцари стали местными героями дня, отправляясь наблюдать за правосудием по очереди и возвращаясь с новыми рассказами. После обеда их с Рейнирой позвали швеи, чтобы подогнать по фигуре дорнийские платья, и это заняло не один час. — Нам стоит предусмотреть возможность расширить для вас платья в области живота, не так ли, миледи? — уточнила у неё главная швея. Алисента кивнула. — Да, я думаю, это нужно сделать. У Рейниры загорелись глаза. — У вас будет малыш! — Пока очень рано говорить об этом, Рейнира. Но со временем… — Пусть со временем! Я дождусь, — она развернулась всем телом к Алисенте. — Вот что: ты родишь мне маленького кузена или кузину, а я стану их любимой родственницей. Буду баловать их так, как дядя баловал меня! — Рейнира… — Да! Не спорь. А ещё я лично выберу для вашего ребёнка драконье яйцо. Деймон положил мне в кроватку яйцо с Сиракс, и я тоже подберу какого-нибудь очень красивого дракончика для твоего малыша. Алисента заулыбалась, видя такой горячий энтузиазм своей подруги, и согласилась. Она подумала, что будет совсем неплохо, если в этой жизни у Рейниры сложатся хорошие отношения с её детьми. Это куда лучше пренебрежения, игнорирования или войны с ними. И ей в целом нравилось то, какой Рейнира была сейчас — не обиженной её вынужденным браком с королём, не придавленной бременем титула наследницы престола, а лёгкой на подъём, жизнерадостной и неугомонной девушкой, одобряющей их с Деймоном брак. С ней Алисента чувствовала себя на свои шестнадцать, не более. И во время прогулки с Деймоном, кстати, тоже. Она вернулась мыслями к ночному свиданию, когда закончился день, и дамы разбрелись по своим комнатам. Королевское правосудие грозило затянуться до полуночи или даже позже, потому в покоях Алисента оказалась одна, поужинала, почитала «Старую Валирию», подумала, что надо обсудить с Деймоном тему имён валирийских богов, и провела не меньше часа в тёплой ванне с ароматными маслами из Дорна. Деймон всё не приходил. Алисента не стала надевать сорочку, пусть даже подарки так и манили это сделать, и залезла под одеяло, но вскоре убрала его, чтобы оно не мешало. Мысли о борделе и особенно о том, что происходило во втором зале, вызвали у неё желание вновь пережить те же ощущения, она принялась гладить свою грудь и живот, сначала очень-очень медленно, одновременно представляя, что это делает Деймон. Она зажмурилась, чтобы фантазия стала ярче. Вспомнила, как он смотрел и что говорил, его негромкий, возбуждающий голос, и скользнула рукой ещё ниже, так стало ещё приятнее… «Возбуждённая женщина всегда мокрая. Так и должно быть», — вспомнилось ей, когда она почувствовала на пальцах влагу и продолжила ласкать себя ещё, снаружи и понемногу внутри, хотя внутри было и не очень удобно, у Деймона получалось лучше и глубже… «Так и должно быть…» Она всхлипнула, ощущая растущее напряжение внизу живота и двигая рукой всё быстрее, зажмурилась ещё крепче, воображая себя прижатой к стене в борделе в окружении звуков, вздохов, стонов… С её губ сорвалось: — Деймон!.. — и снова: — Деймон… Алисента постаралась проникнуть глубже. — Деймон, пожалуйста!.. Пожалуйста… — Я здесь, дорогая. Мгновением позже она дёрнулась от осознания и распахнула глаза. Деймон был рядом, лежал на постели справа от неё, задорно улыбаясь и весело сверкая глазами, и при этом он был совершенно голым. Сглотнув, Алисента скользнула взглядом по комнате, обнаружила на полу дорожку из небрежно сброшенных вещей и поняла, что её муж успел прийти и застукать её за таким развратным занятием! Как же стыдно-то… Она посмотрела ему в лицо. — Я не должна была… — Что? Готовить себя для меня? Брось! Это отличный подарок, — тут же возразил он. — Подарок? — Можно и мне поучаствовать? — осведомился он и прежде, чем она хоть что-то ответила, потянулся к её губам и одновременно размашисто провёл рукой по её телу. Алисента проглотила все возражения и оправдания, наслаждаясь поцелуями и прикосновениями и испытывая облегчение от того, что Деймон так хорошо отнёсся к увиденному. Её щёки всё ещё горели от испытанного смущения, но телу было приятно настолько, что Алисента вскоре выбросила всё лишнее из головы и позволила себе раствориться в моменте, тем более что Деймон принялся целовать не только её губы, но и шею, ключицы, и особенно приятно — её грудь. Мурашки разбегались по её телу, когда он мягко сжимал губами соски, ласкал их языком — то один, то другой, и продолжал гладить её ниже, так глубоко и желанно скользил внутрь пальцами… Она хныкала и ёрзала на постели, комкая пальцами простыню. Застонала и зажала ладонью рот — всё-таки они находились в Красном замке, а не в борделе, но Деймон тут же убрал её руку, проворчав: — Не смей. Я хочу тебя слышать, где бы мы ни были. Она не решилась с ним спорить и перестала сдерживать себя, ощущая растущий жар внутри, напряжение, ожидание... Ей хотелось ещё больше, ещё глубже, ещё сильнее, так что в какой-то момент она перестала и видеть, и слышать, и, кажется, чувствовать, выгнувшись и застыв так, на пике, с именем мужа на губах… ...И далеко не сразу вспомнила, что ей надо дышать, очень медленно и шумно выдохнув, и открыла глаза. Тело ещё потряхивало, руки не ощущались вовсе, а Деймон больше не лежал рядом, а нависал над ней, почему-то очень внимательно вглядываясь в её лицо. Она вяло улыбнулась, подумав, что стоит поблагодарить его за очередное сильное удовольствие, когда вдруг поняла, что что-то не так… Какое-то непривычное, распирающее ощущение, смутно знакомое по… Алисента резко приподняла голову и убедилась, что поняла правильно: Деймон не просто нависал над ней, он был внутри. Как раз в этот момент он попытался выйти, и она тут же испуганно уцепилась руками за его спину, останавливая и вскрикнув: — Стой! Слишком сильно ощущалось это движение внутри, причём неприятно ощущалось. Когда он не двигался, было куда легче. Деймон послушался и застыл. Алисента с облегчением выдохнула, немного расслабилась и только затем осознала, что и от кого потребовала. От собственного мужа! Ни разу за обе жизни ей даже в голову не приходило вмешиваться и указывать супругу, как ему вести себя, трахая её. Она перестала впиваться пальцами ему в спину, виновато убрала руки и посмотрела в глаза. — Прости, я… — Всё в порядке. Привыкай, — очень спокойно ответил Деймон. И это было сказано настолько участливо и с такой теплотой в глазах, что она не выдержала и расцеловала его лицо, испытывая огромную благодарность за терпение, за долгое ожидание и за то, что он вообще такой хороший с ней. Алисенте было приятно это делать, тем более он наклонился, чтобы ей было удобнее, и она с удовольствием ерошила ему волосы, водила ладонями по рельефным мышцам спины и плеч. Внутри ей тоже стало легче, постепенно тело смогло расслабиться, так что она в итоге сумела даже совсем немного подвигать бёдрами без прежних неудобств, даже покрутила ими, стараясь не краснеть ещё больше от того, с каким весёлым любопытством наблюдал за её маневрами Деймон. Потом кивнула ему, и уже Деймон сам очень медленно вышел из неё в первый раз. Алисента шумно выдохнула. Ощущения были и на десятую часть не настолько ужасными, как в её прежнем браке. Всего лишь терпимыми. И на члене Деймона осталась кровь, но совсем немного, куда меньше, чем было у Алисенты с Визерисом, отчего она подумала: «Неужели на это тоже влияет, кто у тебя? И насколько он спешит — или не спешит в твой первый раз?..» Деймон снова вошёл в неё, сделав это медленно, но до конца, после чего заглянул в глаза. По его лицу Алисента поняла, что он доволен, и предположила, что это из-за того, что она действительно оказалась девицей для него. Не изменила ни с кем за год. Не солгала, что невинна, в их первую прогулку по ночному городу. Она сказала: — Я рада, что на этот раз со мной ты, Деймон. И он улыбнулся, почему-то поцеловал её в нос, заставив фыркнуть, и начал неторопливо и плавно двигаться в ней, заодно покрывая поцелуями её лицо, одобрительно разглядывая, всё задорнее улыбаясь, и так пока сама Алисента не начала улыбаться ему в ответ, отвечать на поцелуи и ещё охотнее трогать и гладить всюду, докуда только могла дотянуться. В прошлом ей и в голову не приходило даже прикасаться к Визерису, она каждый раз держала руки прижатыми к постели, но Деймон был очень приятным на ощупь мужчиной, так что она решила порадовать себя. А ещё он двигался без рывков, не пытался проткнуть её своим членом насквозь, как, видимо, желал прошлый муж. Деймон, безусловно, контролировал себя даже теперь, и, осознав это, Алисента ощутила ещё большую благодарность к нему, так что даже растроганно заморгала, не давая скатиться навернувшимся слезам. Конечно, её муж это заметил и уточнил: — Что такое? — Ты меня бережёшь, — она заморгала ещё чаще, сглотнула и провела кончиками пальцев по его щеке. — Спасибо тебе. Он на несколько мгновений нахмурился, но, кажется, понял и потёрся щекой о её ладонь. — Конечно, я тебя берегу. И я же обещал: тебе будет хорошо со мной. — Мне очень хорошо, Деймон, — Алисента убрала руку и умиротворённо закрыла глаза. — Я люблю тебя. Больше она на него не смотрела, но чувствовала и ответный взгляд, и поцелуи, и ласковые прикосновения кончиков пальцев к лицу, шее, плечам и груди… и даже ниже. Когда Деймон погладил её там, Алисента поняла, что ей уже даже приятно ощущать его внутри, особенно когда он выходил полностью и очень-очень медленно. Она позволила себе несколько коротких стонов на таких моментах, и её муж определенно это заметил, так что принялся повторять. «Он же не заставит меня кончить снова, но теперь вот так? — промелькнуло в голове у неё. — Не заставит же?» Она открыла глаза, услышав короткий смешок. — Нравится? — самодовольно задрал нос Деймон, расчётливо двигаясь именно так, как ей пришлось по душе. — Думала, не отблагодарю за то, что услышал? — Это не должно сразу нравиться настолько. — Со мной это будет нравиться тебе всегда, — безапелляционно заявил он. И Алисента поверила. Бесконечно приятная ночь. Неутомимый супруг. Охотно принимающее его и отзывающееся на его ласки собственное тело. Её сознание плыло, ей было хорошо настолько, что остались силы только стонать, выгибаться, подаваться навстречу и блаженно жмуриться. А ещё — благодарить все Четырнадцать огней за такого замечательного любовника, помня и слова Ленны о «ласковом драконе для своей жены». Алисента чувствовала себя очень счастливой женщиной. Она всё-таки кончила с членом мужа внутри, а через несколько мгновений услышала гортанный стон Деймона, а затем и увидела рядом с собой распластавшегося на постели и явно очень счастливого мужчину.