Большая Маки

После душа и довольно неумелой попытки сходить в туалет с помощью новой "кобылкиной части" Биг Мак снова вернулся на кровать и теперь, обнимая плюшевую игрушку, повторял вслух своё новое имя, которое дали ему для маскировки – Орчард Блоссом. То и дело поглядывая на себя в зеркало, жеребец пытался привыкнуть к мысли, что теперь он будет кобылой, у которой совершенно другое, более женственное тело, а главное, очень милая и пухлая мордашка земной пони, что теперь смотрит на него с другой стороны. Она была слегка необычной, но при этом весьма привлекательной, из-за чего Биг Мак не мог перестать любоваться своим отражением. Кобыла перед ним действительно была очаровательной: с пышной волнистой гривой, аппетитным туловищем, гладким овальным лицом и толстой круглой попкой. Однако после пары минут разглядывания себя в зеркале Биг Мак вдруг испытал чувство страха. Он понял, что для него теперь нет дороги назад. Он растянулся на кровати, чтобы справиться со своим волнением. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что всё это временно, и он пробудет кобылой всего несколько дней. А ещё, что он решился на это ради Эппл Блум. И вот так он пролежал на спине около десяти минут, глядя в потолок, пока не услышал, как кто-то неподалёку громко кашлянул, пытаясь привлечь его внимание. Бывший жеребец поднял голову и увидел, что Зекора стоит возле него. Её суровое выражение лица стало каким-то озабоченным: возможно, всему виной был какой-то побочный эффект, который она только что заметила. Биг Мак нервно сглотнул, прежде чем спросить у неё: – Эм... что-то не так? Зебра медленно подошла к кровати и указала на него копытом. – Да, я заметила небольшое отклоненье, которое допустила, когда варила это зелье. – И какое же? – испуганно поинтересовался Биг Мак. Вместо ответа Зекора ткнула своим копытом во что-то очень мягкое и чувствительное возле его паха, заставив Биг Мака покраснеть и смущённо ойкнуть. Он догадывался, к чему она только что прикоснулась, но ему нужно было подтверждение, поэтому он спросил вслух: – Что... что это было? Жеребец посмотрел на свой живот и заметил внизу две крупные мясистые луковицы, покрытые красным мехом, с крошечными розовыми сосочками на вершине. Биг Мак не был невеждой в анатомии кобыл и прекрасно понимал, что видит собственное вымечко, однако не это было главным, а его размер. Обычно такое крупное вымя бывает лишь у беременных кобыл. Но он не был беременным, что не помешало его сиськам стать огромными, как хуфбольные мячи! – В чём дело? Это ненормально? Почему они такие здоровые? – обеспокоенно спросил он. Рэрити подошла ближе и осмотрела его вымечко, а затем беззаботно взмахнула копытом: – Ай, ерунда, они у тебя в полном порядке. Ты слишком остро реагируешь. – Ага, как же. Тебе легко говорить. А я себя чувствую, как молочная корова, которую скоро должны подоить, – огрызнулся Биг Мак. Зекора покачала головой и сказала: – О нет, не страшись их размера, мой друг, они идеальны, так что оставь свой испуг. – Зекора права. Они прекрасно подходят для кобылы твоего размера. Кроме того, их можно легко скрыть под платьем, – подхватила Рэрити. Бывший жеребец застонал, хлопнув себя копытом по лицу. Теперь в его голове возник новый пугающий образ, где он, неуклюже роняя всё на пути, носит длинное платье, прикрывающее его женственную фигуру. Затем он пару раз глубоко вздохнул и саркастично произнёс: – Да уж, это точно всё исправит. Рэрити медленно подошла к нему сзади и прошептала: – Ну ладно, хватит об этом. Пришло время привести в порядок твою гриву и хвост пока они не высохли. – Аг… то есть, да, конечно, – запнувшись, произнёс Биг Мак. Он чувствовал себя немного неуверенно. Ведь ему вскоре предстояло выйти на публику, и он этого сильно стеснялся. Но, как уже сказала Рэрити, если он не сможет чувствовать себя уверенно в незнакомом городе, то в Понивилль ему лучше не соваться. Белая единорожка села на кровать и принялась расчёсывать ему гриву и хвост. – Вот так, я пока не стану делать тебе макияж и лишь подправлю кое-что тут и там, – приговаривала она, ловко орудуя расчёской. Биг Мак тяжко вздохнул. Он не очень-то любил ухаживать за собой и в глубине души хотел сказать об этом Рэрити, чтобы она перестала его мучать. Однако он видел, сколько усилий она вкладывает в свою работу и, будучи довольно вежливым пони, не хотел её расстраивать. Стиснув зубы, он стойко переносил все движения расчёской, пока его грива не была приведена в полный порядок. Закончив его расчёсывать, Рэрити заставила Биг Мака встать на ноги и принялась за его хвост. Глаза бывшего жеребца сузились, когда он увидел Зекору, сидящую на другом конце комнаты с игривой ухмылкой на лице. У него возникло ощущение, что обе кобылы затеяли это лишь для того, чтобы посмеяться над ним. Но, опять же, вежливая натура заставила его сдержаться и не брякнуть чего-нибудь лишнего. Тем более они очень много сделали, чтобы воплотить этот план в жизнь, и он уважал их за стремление помочь ему. Оглядев свою идеальную гладкую гриву, Биг Мак посмотрел на Зекору и спросил: – Итак... а есть ли ещё какие-нибудь побочные эффекты, о которых я должен знать? – Не бойся, никаких побочных эффектов больше нет, и моё зелье не причинит тебе вред, – уверенно заявила зебра. Биг Мак кивнул, слегка наклонив голову, и терпеливо стал ждать, когда Рэрити закончит расчёсывать его хвост. Жеребец поднял взгляд к потолку, размышляя, сможет ли он действительно справиться с этой задачей, потому что, несмотря на все свои физические изменения, он пока что не чувствовал себя настоящей кобылой. Наконец Рэрити перестала орудовать расчёской и сказала ему: – Ну вот и всё. Ты теперь выглядишь гораздо лучше. Согласись, это было не так уж страшно, верно? – Агась. Рэрити сердито топнула ногой. – Опять ты за своё?! Что я говорила тебе про твои любимые словечки?! Биг Мак виновато опустил голову. Он знал, что прогнать привычку произносить слова «Агась» и «Неа» будет довольно сложно. – В смысле да. Это было очень приятно, – поспешно вставил он. – А теперь пришло время примерить твой новый наряд, который я только что сшила! – с воодушевлением сказала Рэрити, поднимая вверх небольшую блузку. Биг Мак не мог не покраснеть, увидев, насколько женственной она была. Белая, как снег, она имела оборчатые отверстия на плечах и розовую отделку по краям. Бывший жеребец громко застонал, так как терпение его начало истощаться, но он не мог отказаться, ведь единорожка приложила немало усилий, чтобы сшить её. Он неохотно попросил Рэрити помочь ему натянуть её на себя, и как только блузка оказалась у него на груди, Биг Мак снова повернулся к зеркалу и восторженно вздохнул, увидев, насколько плотно она облегает его бока. Белая блузка была относительно простой, но при этом достаточно короткой, чтобы выделить его пышный круп и упитанные задние ноги. Несмотря на все опасения по поводу своей внешности, Биг Мак не мог не отметить, что в таком наряде он выглядит просто шикарно и, при других обстоятельствах, наверняка был бы не прочь приударить за такой красоткой. – Ну вот, ты выглядишь просто великолепно. А теперь, дорогая, пора тебе показать себя другим пони, – подбодрила его Рэрити, после чего взяла Биг Мака за копыто и потянула его за собой. Бывший жеребец нервно сглотнул, понимая, что пришло время продемонстрировать миру его новое женственное тело. Он медленно направился к двери, нервно заикаясь: – П-подожди, нам обязательно д-делать это с-сейчас? – Да, дорогая. Как я уже говорила, перед тем как вернуться обратно в Понивилль ты должна сперва укрепить уверенность в себе, – не терпящим возражений тоном ответила Рэрити. Биг Мак глубоко вздохнул. Единорожка была права. Чтобы их план удался, он должен был стать немного увереннее и вести себя нормально в своём новом обличии, иначе все их усилия окажутся тщетными.

***

Биг Мак, спотыкаясь, медленно вышел из своего номера и посмотрел в обе стороны коридора. К его облегчению, никого поблизости не было. Рэрити повернулась лицом к жеребцу и ободряюще улыбнулась ему. – Ну же, дорогая, пойдём, всё будет хорошо. Бывший жеребец сглотнул, так как не был уверен в этом, несмотря на все заверения Рэрити. И хотя он понимал, что для большинства здешних пони он будет обычной незнакомой кобылой, мысли о том, что кто-нибудь из них может догадаться, что он бывший жеребец, не давали ему покоя. Он сглотнул и продолжил следовать за своей спутницей вниз по лестнице, пока не вошёл в роскошный вестибюль отеля. Там он нерешительно вышел вперёд и огляделся, увидев множество пони, занимающихся своими делами. Биг Мак застыл от страха: осознание того, что он находится на виду у всех, захлестнуло его, и бывший жеребец просто замер и начал трястись, ещё сильнее, чем раньше. Рэрити подошла к нему и с ободряющей улыбкой сказала: – Всё в порядке, никто из них не заметит, что ты был жеребцом, идём. Биг Мак неуверенно что-то промычал и продолжил идти за ней. Некоторые пони (в основном жеребцы), казалось, смотрели на него и внимательно следили за его пышными формами, пока он шёл через вестибюль. Поэтому он изо всех сил старался скрыть своё присутствие и, слегка склонив голову, быстро двигался к большим стеклянным дверям. Биг Мак вновь задрожал, когда вышел в город и направился дальше по улице с нервным выражением лица. Бывший жеребец опустил голову и изо всех сил старался не оглядываться, так как всё ещё привыкал к своему новому телу и не хотел, чтобы на него смотрели. Рэрити шла впереди него и, пройдя пару десятков шагов, обернулась и тихо спросила: – Ну, как ты там? Держишься? – Ага, более-менее, – проворчал Биг Мак, спотыкаясь о трещину в асфальте и пытаясь угнаться за Рэрити. Кобыла одарила его холодным взглядом и прошипела: – Ну же, перестань сутулиться. Выпрями спину и иди так, словно ты королева. – Ладно, – прошептал бывший жеребец, держа голову прямо и продолжая неуклюже рысить вслед за своей спутницей. Несмотря на новую фигуру, его вес не то чтобы сильно изменился, но теперь определённо ощущался иначе. Он чувствовал свой новый пышный круп и то, как странно ощущаются кости в его теле. Но самым неудобным было отсутствие члена, вместо которого он теперь чувствовал лишь тяжесть крупных и подпрыгивающих при каждом шаге сисек. Биг Мак скривился от неловкого ощущения своих новых "девочек". Однако чем дольше он гулял, тем больше привыкал к своему нынешнему телу. В конце концов, эти странные ощущения начали уходить, а после и вовсе исчезли, когда он увидел, что пони не так уж сильно обращают на него внимание. Ему приходилось всё время напоминать себе, что большинство из них не знает, кто он такой, и что для них он просто случайная кобыла, которая идет мимо по своим делам. Осознав это, Биг Мак слегка успокоился, и ему стало легче идти, пока они с Рэрити двигались по центральной улице. Но постепенно ему начало это надоедать. Прошло уже несколько часов с тех пор, как они отправились на прогулку, и он не понимал, почему они ни разу не передохнули. Догнав единорожку, он тихо произнёс: – Слушай, может, уже хватит? Сколько ещё мне ходить по городу? – Столько, сколько потребуется. Пока ты не освоишься в своём новом теле, дорогая, мы будем гулять дальше, – категорично произнесла Рэрити, высоко задрав носик. Биг Мак продолжил идти за ней, раздражённо ворча, но ничего не сказал. Спустя пару минут они увидели на улице взрослую земную пони, которая пыталась утешить довольно вздорную кобылку. Та плакала и причитала о том, что хочет пойти в магазин игрушек. У бывшего жеребца внезапно возникло сильное желание утешить её, и он с улыбкой подошёл ближе. – Похоже, что у вас какие-то проблемы? Может, я смогу чем-нибудь помочь? – вежливо произнёс он. Мать оглянулась с раздражённым и немного усталым выражением на лице. – Нет, спасибо. Ничего страшного, просто моя дочь устроила мне очередную сцену. – Но ты обещала, что мы пойдём в магазин игрушек! – воскликнула кобылка. Биг Мак посмотрел на маленькую пони сверху вниз и понял, что ей было не больше четырёх-пяти лет, а ещё она немного напоминала ему Эппл Блум. А он не забыл, какой она иногда бывала капризной, пока её чем-нибудь не утешат. Бывший жеребец наклонился к юной единорожке и спросил спокойным и вежливым тоном: – Эй, малышка, как тебя зовут? – Лампи, – прохныкала кобылка. – О, какое милое имя, а меня зовут Би… то есть тётушка Орчард, – Биг Мак покраснел, осознав, как естественно он произнёс своё вымышленное имя. Кобылка с широко раскрытыми глазами спросила: – Так вы чья-то тётя? Биг Мак не удержался и хмыкнул, поняв, что вопрос был в какой-то степени точным, и ответил: – Да, у меня куча двоюродных сестёр по всей Эквестрии. – Вау! Вы такая большая! У вас в животике что, сидит жеребёнок? Биг Мак был немного ошеломлён и растерялся от такого вопроса, понимая, что кобылка не хотела его обидеть и ей просто любопытно. Тем не менее, это заставило его ещё больше застесняться своего тела, и он стыдливо опустил глаза. Заметив это, мать посмотрела на свою дочь и отругала её. – Лампи Пост, как тебе не стыдно?! Сейчас же извинись! Маленькая кобылка вновь начала хныкать: – П-простите! Биг Мак посмотрел на рыдающую кобылку, почувствовав непреодолимое желание утешить её. Да, то, что она сказала ранее, было грубо, но кобылка оскорбила его не нарочно. Он наклонился к ней, глядя прямо в её большие голубые глаза, и мягким тоном сказал: – Всё в порядке, дорогая, я не расстроилась. Мне такое часто говорят. Тут он вспомнил о плюшевой игрушке, которую случайно забрал из отеля. Он положил её в свою гриву, чтобы слегка успокоиться, и сейчас понял, что это прекрасная возможность скрасить день этой милой кобылки. Биг Мак вытащил игрушку и протянул её малышке. Лампи Пост завизжала от восторга, взяв плюшевую игрушку, и, подпрыгивая вверх и вниз, воскликнула: – Ух ты! Какая прелесть! Мама кобылки посмотрела на свою дочь и произнесла: – Ты ничего не хочешь сказать этой милой пони? – Да, спасибо вам большое, тётушка Орчард! – воскликнула кобылка, подбегая и крепко обнимая одну из толстых красных ног Биг Мака. Биг Мак всегда чувствовал внутри себя материнский инстинкт, даже когда был жеребцом. Сейчас же он буквально переполнял его, и он, не удержавшись, взъерошил гриву Лампи и нежно прошептал: – Пустяки, дорогая, ты можешь взять её. Но я хочу, чтобы ты пообещала мне, что впредь будешь слушаться свою маму. – Хорошо, буду! – радостно произнесла кобылка и рысью поскакала возле своей матери, которая затем обернулась и сказала Биг Маку «спасибо». Бывший жеребец почувствовал, как его охватывает чувство гордости. Затем к нему подошла Рэрити и прокомментировала: – Должна сказать, что ты была великолепна. Ты просто прирождённая кобыла. Биг Мак немного смутился от такого комплимента, ведь его материнское начало вообще-то не было тем, что он любил выставлять напоказ. – Да ладно, ничего особенного. Мне просто нравится ухаживать за жеребятами. – Я знаю, дорогая, просто приятно видеть, как проявляются твои материнские инстинкты, – проворковала Рэрити, прижимаясь к своему другу. Они пошли дальше, пока не наткнулись на шикарно выглядящего жеребца-единорога в смокинге, который, похоже, ждал такси. Биг Мак едва заметил его, когда они с Рэрити рысью шли мимо, но тут же пискнул, почувствовав острую боль в крупе. Ему даже не нужно было смотреть, что произошло, он и так прекрасно знал, что напыщенный единорог только что шлёпнул его по крупу. Без предупреждения он поднял задние ноги и лягнул жеребца, отправив его с грохотом в ближайшие мусорные баки. Затем Биг Мак развернулся лицом к жеребцу, который охая, вставал на ноги. Его шикарный смокинг был весь испачкан в жире и заплесневелой капусте, а на голове у него была банановая кожура. Его лицо стало багряно-красным, а из ушей буквально повалил дым, когда он сердито произнёс: – Мой любимый костюм! За что?! – Ты знаешь за что! И если ты ещё раз посмеешь меня шлёпнуть, я тебя так отделаю, что мама родная не узнает! – крикнул в ответ Биг Мак. Он не мог поверить своим ушам! «За что?» Незнакомый жеребец только что хлопнул его по крупу безо всяких колебаний и думал, что это сойдёт ему с копыт? Но угроза Биг Мака заставила жеребца засомневаться в своей правоте, и он тут же ускакал. Когда жеребец удрал, к Биг Маку подбежала Рэрити, весело смеясь. – Отличная работа, Орчард. Я бы и сама не справилась лучше с этой ситуацией. – Спасибо, терпеть не могу таких жеребцов! Относятся к кобылам как к собственности и думают, что это норма! – прорычал Биг Мак. Он всегда презирал такое поведение у других жеребцов и, оказавшись на месте одной из их жертв, разозлился ещё больше. – Согласна. Знаешь, нам стоит немного передохнуть. Как насчет того, чтобы пойти перекусить? – предложила Рэрити. – Конечно, звучит неплохо, – тут же успокоившись, ответил Биг Мак, почувствовав себя довольно голодным, так как не ел ничего уже целый день. Рэрити отвела его в довольно причудливую пиццерию неподалёку от того места, где они гуляли. Внутри было немногопонно, за исключением нескольких столиков, за которыми сидели редкие посетители и наслаждались аппетитными кусочками пиццы. Возле стойки, откуда доносился чарующий аромат жареного теста и специй, стоял улыбающийся пухлый земной пони с довольно заметными усами на верхней губе. Он повернулся к ним и помахал копытом: – О, мисс Рэрити! Рад вас видеть! Снова приехали в наш город по делам? – Приветствую, Поль. Нет, не совсем. Я тут, чтобы помочь своей подруге кое с чем личным. Ну и, разумеется, отведать одну из ваших замечательных пицц, – весело ответила Рэрити. Жеребец положил копыто на грудь и воскликнул: – О, вы мне льстите, мисс Рэрити! – Вовсе нет. Я обожаю вашу пиццу. Я буду как обычно: маленькую порцию с перцем, брокколи и оливковым маслом без чеснока и бокал вашего лучшего вина, – ответила Рэрити. – Разумеется, мисс Рэрити, один стандартный заказ для изысканной понивилльской дамы. А что насчёт вашей подруги? – спросил жеребец, подходя к кассе и записывая её заказ, после чего поднял глаза прямо на пухлую кобылу. – Меня зовут тётушка Орчард, – ответил Биг Мак, вновь немного удивившись тому, как это вышло естественно. – Тётушка? – простодушно хихикнул жеребец, после чего покрутил один из своих усов и прибавил: – Понятно. И что же вы будете, уважаемая, заказывать? – Эм, пожалуй, то же самое, что и Рэрити, если можно, – смущённо ответил Биг Мак. – Само собой. Ну что ж, в таком случае присаживайтесь, милые дамы. Ваш заказ сейчас принесут. Обе кобылы подошли к ближайшему незанятому столику и сели за него. Биг Мак не мог отделаться от ощущения, что ему чего-то не хватает. Рэрити должна была обучить его как правильно быть кобылой, но она так ничего и не сделала. Но почему? Зачем все эти прогулки по городу, если они ни к чему не привели? Эти вопросы беспокоили его, и ему нужно было понять, справляется ли он с ролью тётушки Орчард. – Рэрити, извини за бестактность, – аккуратно начал он. – Но ты же обещала научить меня вести себя как кобыла. Однако мы уже целый день ходим по городу, а ты так и не дала мне ни одного полезного совета. Рэрити искренне улыбнулась ему. – Ох, дорогая, тебе это и не нужно. Ты уже ведёшь себя как кобыла. – Уже? Серьёзно? – удивился Биг Мак. – Конечно. А что? Неужели ты думаешь, что быть кобылой – это значит, всё время ходить накрашенной, любоваться на себя в зеркало и целый день говорить о моде, жеребятах и красавчиках на дорогих каретах? Биг Мак виновато опустил взгляд, понимая, что Рэрити отчасти права, и все эти стереотипы действительно не раз приходили ему в голову. – Ну да, нечто подобное я и предполагал. – Так вот, это не так. И хотя кобылы бывают довольно разными, в действительности мы не так уж сильно отличаемся от вас – жеребцов. Да, определенные различия всё же имеются, но в то же время мы самые обычные пони. Только более нежные и изящные, а у тебя оба этих качества и так уже есть. Ты отлично справляешься с ролью милой добродушной кобылы. Кроме того, ты можешь постоять за себя и быть естественной на публике. В общем, я считаю, что ты более чем готова стать тётушкой Орчард Блоссом. Биг Мак сидел, изумленный словами Рэрити, заново переосмысливая то, что случилось с ним во время прогулки. Мать, которой он помог, наглый мужлан, которого он лягнул, и правда не подозревали, что он на самом деле жеребец. Выходит, у него получилось. Он действительно стал настоящей кобылой. Тут до его носа донёсся аромат чего-то очень вкусного и прервал ход мыслей, а спустя секунду между ним и Рэрити поставили поднос со свежеприготовленной пиццей и два бокала, доверху наполненные красным вином. Шеф-повар отвесил им изящный поклон, после чего произнёс: – Ну вот, ваш заказ готов! Приятного аппетита, милые дамы! – Спасибо вам, Поль, – сказала Рэрити, вдыхая восхитительный аромат пиццы. – Да, спасибо, – прибавил Биг Мак, чувствуя, как у него пересохло во рту. Затем они принялись за еду. Рэрити ела пиццу очень аккуратно: она брала кусочек и не спеша резала его с помощью ножа и вилки. Что касается Биг Мака, то он брал целые куски и беззаботно поглощал их. Оглядевшись, он понял, что, должно быть, ест как жеребец. К его удивлению, Рэрити никак на это не отреагировала. Однако она одарила его самодовольной улыбкой и спросила: – Итак, тётушка Орчард, думаю, нам стоит обсудить несколько вещей? Во-первых, чем вы занимаетесь в Мэйнхэттене? – Чем занимаюсь? Ну я… эм… Биг Мак сделал паузу, поняв, что Рэрити неспроста задала ему этот вопрос и хочет проверить, сможет ли он придумать свою собственную адекватную предысторию? Это были последние шаги, чтобы показать, что он готов принять свою новую роль. С ухмылкой вытерев рот салфеткой, он развалился на стуле и сделал глоток вина, несколько мгновений обдумывая то, что должен сказать, после чего ему в голову пришла довольно неплохая идея, и он произнёс: – Я модель и выступаю на подиуме вот уже два десятилетия. – О, это замечательная профессия, дорогая! То-то мне кажется, что я уже где-то тебя видела. Может, в гламурном журнале? Думаю, тебе стоит примерить несколько моих новых нарядов из летней коллекции! – с воодушевлением сказала Рэрити, после чего сменила тему: – Итак, тётушка Орчард, а как вы получили свою кьютимарку? Биг Мак сделал короткую паузу, так как начал понимать, что она задает эти вопросы на публике, чтобы он был уверен в собственной лжи. Он должен был отвечать быстро и без запинок. – Я... я получила свою кьютимарку, когда была молодой кобылкой, гулявшей по большому городу. До сих пор помню, как случайно оказалась возле здания, где проходил показ мод, и тайком пробралась туда. Пони, работавшие там, были поражены моей красотой и милыми пухлыми щёчками. Настолько, что предложили записаться на конкурс юных моделей. Что я и сделала, выйдя на подиум в красивом пёстром платье с корзинкой, полной яблок. Именно тогда я и получила свою кьютимарку, а также поняла, что мне нравится быть моделью! Улыбка Рэрити расширилась, и она слегка похлопала копытами. – Хорошо сказано, дорогая. А теперь, почему ты хочешь посетить наш Понивилль? Ведь он не такой гламурный и более суровый по сравнению с вашим большим городом. – О, видишь ли, когда я узнала, что моя дорогая племянница Эппл Блум не сможет принять участие в Состязании Сестёр, то поняла, что просто обязана поддержать её. Поэтому я и написала ей, что хочу помочь. Рэрити подняла бокал с вином и радостно провозгласила: – Великолепно! Теперь я точно уверена, что ты готова, дорогая! – Аг… в смысле, спасибо, – сказал Биг Мак, беря свой бокал с вином и чокаясь с ней. Затем он залпом выпил его до дна и посмотрел в свой пустой бокал. Биг Мак не чувствовал себя готовым, но при этом мысленно поклялся, что с этого момента приложит все усилия, чтобы максимально соответствовать своей новой роли тётушки Орчард Блоссом и сделает это Состязание Сестёр для Эппл Блум лучшим в её жизни.