The Soul

      В тот день они вместе с Дариусом сидели в Главной Библиотеке, лениво штудируя книги, касающиеся Прорыва Дракона. Бретонец после тесного знакомства с Алдараном открыл для себя нечто новое в этом явлении, а потому теперь они вдвоем разбирали его заново, строя теории о перспективах и контроле. Под ночь, когда рядом уже никого не осталось, Дариус решил его покинуть, а Алдаран задержался, чтобы дописать последние записи, однако, стоило его коллеге скрыться за дверью, как он почувствовал божественное вмешательство.       Нехорошо.       Алдаран напрягся. Встал на ноги из лежачего положения и ужаснулся, стоило ему обратиться к магическому зрению. Ему послали видение.             Секундой позже в десятке метров от него образовался мерзкий темно-зеленый сгусток. Множество глаз возникли разом и уставились на него, щурясь и рассматривая с липким любопытством. Алдаран хранил молчание. Он не желал пересекаться лишний раз с даэдра. В Аурбисе Боги оказывали излишне много влияния на смертных, играя ими по своему усмотрению. Такие сущности всегда хотели исследовать его душу особенно сильно, подвергая десяткам напрасных испытаний ради собственного эгоистичного любопытства. В итоге они лишь изничтожали хрупкое равновесие, не получая чего-то взамен.       Если Хермеус Мора узнает о его сущности, он не найдет покоя.       — Приветствую тебя, смертный, — В голове возник обволакивающий голос, полный обманчиво теплой снисходительности. Такое присутствие невозможно не почувствовать даже совершенно незнающему неду, ему же, альтмеру необычайно чуткому к любого рода магическим изменениям, стало почти дурно. — Я Хермеус Мора, принц Знаний, князь Судеб. Тот-кто-знает.       — Владыка тайн, — Алдаран не улыбается, ему претит контакт с Божеством. От этого всегда больше вреда, чем пользы. — Что привело тебя сюда, в план смертных?       — Отчего же твои глаза наполняются глупостью? — В голове раздается скрипучий смешок, намекающий на его непочтительность. — Поступки, совершенные тобой, никак не могут принадлежать кому-то столь несмышленому. Они, напротив, были полны смекалки.       Обманчивая лесть, он слышал ее больше тысячи раз.       Алдаран думал, что с ним пришли поговорить как с отсеченной душой, но отчего-то Хермеус Мора не произносил тех слов, что зачастую ему приходилось отрицать, играя незнающего человека.       — Все просто — мне совсем неведомо, как стоит вести себя с хранителем знаний.       — В учебе тебе не было равных, — Слышно, что Принц хочет растянуть свои мысли в долгий рассказ, построенный на ложном восхищении.       — При условии, что учиться было интересно, — Он перебивает простой эгоистичной фразой. — Я спрошу еще раз, что тебе нужно?       — О, смертный, — Усмехается Хермеус Мора, довольно щурясь. — Я хочу предложить тебе бесценные знания.       — Разве в моих силах предложить тебе нечто достаточно стоящее в ответ? — Такой вопрос позволит ему узнать о чужой осведомленности без ненужного часа общения.       — Иначе меня бы здесь не было, — Принц опять смеется. — Стань моим чемпионом, и я сделаю тебя Главой Ордена.       Надо же.       В горле застыл ком яда. Хотелось его выплюнуть прямо на тяжелый чужеродный сгусток, чтобы тот растворился в собственных хрипах. Мелкая месть, не имеющая никакого значения.       Алдаран взял себя в руки только через секунду.       — Я не желаю становиться твоим чемпионом, Хермеус Мора, после смерти моя душа должна упокоиться в Этериусе, обретя мир и покой, — Он качает голой, отзываясь совсем ровно. Почти с сожалением.       — Жизнь непредсказуема, — Говорит бездна с отвратительно слащавой интонацией. Он словно был к этому готов. — Но пускай будет так. Рано или поздно ты все равно сам придешь ко мне, смертный. Я следил за тобой после твоего проникновения на остров Артеум и знаю это.       Алдаран облегченно выдыхает про себя. Хермеус Мора не знал о его сущности.       — Нет, — Указывает на чужую ложь. — Ты не следил за мной, а видел лишь фрагменты, следуя за тем, кто был рядом.       Он не мог не почувствовать Божественное внимание, а иной вариант был только один.       На этот раз Хермеус Мора молчит и не спешит ему ответить.       — Верно, — Прошло пять секунд. За это время он бы успел выгнать его из своей головы, но теперь был вынужден играть простого смертного. — Однако достижения твои все равно уже записаны в книгах.       — Да, это так. И все же они не в силах пророчить мне судьбу.       — Все судьбы предсказаны задолго до рождения героев, — Глаз щурится и чуть поворачивается на бок.       — Должно быть, тебе, как Князю Судеб, это видно яснее, — Прикрывает глаза. — Я не могу понимать подобные вещи.       Если бы Хермеусу Море была известна его судьба, он бы не стоял сейчас перед ним, развязывая диалог нить за нитью. Алдаран знает, что Боги не могут предсказывать его действия также, как это не в силах делать миры. Нельзя было допустить, чтобы Принц понял то, что ему известно об этой его слабости, ведь при таком раскладе Алдаран откроет себе путь в очередную преисподнюю.       — Если сегодня ты не желаешь становиться моим чемпионом, — Как иронично то, что ему предлагают мнимый выбор. Хермеус Мора думает, что рано или поздно он встанет под его начало, а Алдаран считает, что у того не хватит сил, дабы обманом склонить на свою сторону. — То в качестве знака моего к тебе расположения я хочу подарить тебе сделку.       — Сделку?       — Договор с самим Повелителем Знаний, — Даэдра обманчиво ласково отвечает на его лживый интерес.       — Отчего же ты решил, что я соглашусь?       — Я могу открыть тебе то, что ты никогда не найдешь ни в одной библиотеке. Знание возведет тебя на вершину, с твоим даром ты оставишь свое имя на страницах истории, — И будто вовсе нет цены, которую ему стоит уплатить.       — Неужели ты вновь готов мне предложить громкий титул Главы, хотя раньше заявлял, что для него мне нужно стать твоим чемпионом? — Алдаран звучит почти насмешливо скептично.       — Если таково будет твое желание, — Глаз медленно моргает, а он почти физически ощущает гнилую улыбку.              — И что же ты хочешь получить взамен теперь? — Наверное, они уже оба знали, что прозвучит дальше.       — Всего лишь тайну твоего дара, — Даэдрический Принц думал, что с ней он сможет разгадать ответы на все прочие вопросы. Возможно, это и было действительно так, но Алдаран слишком уверен в своем решении, чтобы рассматривать альтернативы.       — Нет, Хермеус Мора, я не отвечу тебе согласием, — Он медленно качает головой.       — Неужели ты не хочешь оказаться на вершине, превосходя самого себя? — Даэдра не звучит иначе, он думает, что это лишь торг.       — Мне это совсем не нужно, как и не нужно знание непознаваемого, — Он все равно знал почти о всех тех вещах, что ему мог предложить Садовод Людей.       — Что же для тебя тогда ценно, смертный?       — Свобода. — Легко отзывается Алдаран. — Все очень просто.       — Свобода?       — Да, отсутствие чужих наставлений и собственная воля, на которую никто не оказывает влияния, — Его собеседник молчит, чем он и пользуется. — Ты не в силах мне дать ее, Хермеус Мора. Напротив, сделка с тобой будет меня сковывать всю жизнь, чего я не желаю, а потому вынужден отказать тебе.       — Мои знания могут даровать тебе желаемое, — Принц Судеб насмехается над ним, как над несмышленым ребенком.       — Это не так, и мы оба знаем почему.       — Отчего же, смертный?       — Разве ты не будешь вмешиваться в мою ранее предсказанную судьбу, разве дашь мне уйти в Этериус?       — Да, — Начинает лгать Хермеус Мора. — Ведь договор будет исполнен в момент заключения.       — Нет, — Алдаран берет на себя тяжесть правды. — Ты возымеешь надо мной контроль и сможешь влиять, постепенно затягивая в Апокриф без права вернуться в Нирн. Все мною совершенные деяния будут якобы посвящены тебе, а твой всевидящий взгляд проникнет в те места плана смертных, в коих раньше тебе не были рады.       — Твой секрет все равно попадет ко мне в руки, за тобой лишь решение, как именно это произойдет, — Наконец-то Принц звучит высокомерно и непочтительно по отношению к нему. — Ничтожная попытка избежать этого не возымеет после себя никакого результата.       — Это мы узнаем позже, — Алдаран вторит ему, отзываясь безразлично и без тени стеснения. — А до тех пор я оставлю свою тайну при себе.       Хермеус Мора злился, вокруг него опасно затрещала мана. Он что-то готовил, что-то собирал, но Алдаран не дал ему осуществить задуманное, впервые дав отпор даэдра Аурбиса. Ему не хотелось рисковать и на себе ощущать чужие способности, выдавая при защите еще больше своих козырей. Оборвав себе видение, он вновь оказался в настоящей реальности, тяжело опустившись на пол.       У него не вышло избежать надзора. Он ощущал липкое присутствие даже сейчас, ведь теперь Хермеус Мора не желал скрываться.       Об этой ситуации никто не узнал. Энергии Обливиона вокруг него было недостаточно для того, чтобы кто-то ее почувствовал. Князь Судеб умел оставаться незамеченным, если ему это было нужно, и он знал, что сам Алдаран никому не станет рассказывать о сегодняшнем инциденте.       Далеко не все смертные удостаивались его личного присутствия, еще меньшее количество получало предложения, подобные тем, что Алдаран выслушал сегодня. То, что его хотел сделать своим Чемпионом Хермеус Мора, самым прямым текстом говорило о незаурядных способностях и опасном потенциале. Известие об их разговоре будет волновать даже Совет Артеума, ведь Псиджики совсем не поощряли общение с даэдра, и даже больше всех осознавали сколько опасностей оно в себе несет. Из благих побуждений за ним станут наблюдать, старательно пресекая влияние даэдрического Принца, но никто не справится с этой задачей лучше самого Алдарана.       После того дня жизнь вновь шла своим чередом. Он посмотрел на свою ситуацию со стороны, чтобы понять, отчего вынудил даэдра действовать именно сейчас, и вывел несколько переменных.       Теперь вечерами Алдаран выходил из библиотеки на главную площадь, где было особенно людно. За все восемь лет ему не доводилось бывать здесь уж слишком часто — он обычно был занят практикой и очередным изучением истории. Но далеко не все Псиджики были также увлечены процессом. Негласно Орден делился на две фракции. Переход из одной в другую был добровольный, в них не было каких-то четких правил, которым обязательно стоило следовать, но магам свойственна постоянность в своих решениях и, соответственно, в репутации.       Всегда были те, кто активно занимался магией, пополняя своими трудами огромную библиотеку, и те, кто поддерживал быт организации. На них держалась готовка, уход за территориями острова и все то, что делало жизнь магов-затворников похожей на жизнь обычных меров и недов. На Острове Артеум причудливо переплетались особенности культур со всех уголков Тамриэля, аккуратно вписывая друг в друга личные разработки магов и элементы ушедших эр.       Совет Артеума относился, разумеется, к категории активных исследователей и зачастую они же определяли дальнейшие действия Ордена. Псиджики, занимающиеся бытом, были заинтересованы в делах в значительно меньшей степени, вверяя свое будущее в руки коллег. Обычно новички лавировали между фракциями, определяя себе место только через век, не меньше. За это время они как раз свыкались с коллективом, выслушивая должный процент баек из молодости возрастных коллег. Такая участь настигла и его, но истории, что рассказывали ему маги за ужином, были целой кладезью знаний. Возможно, из-за того, что он вникал в чужие слова с особым трепетом, его присутствию были рады и даже одаривали некоторым количеством заботы. Он все еще был самым младшим, о чем ему частенько напоминали окружающие из беспокойства или смеха ради. От магов Ордена он ощущал куда больше тепла, нежели от жизни во дворце Арм, и после инцидента с Хермеусом Морой Алдаран осознал это особенно четко.       Он хотел посмотреть еще раз, не пророчат ли ему будущее, но уже через пару минут понял, что его репутация закрепилась два года назад — почти сразу после того, как он закончил ученичество. Сейчас ему аккуратно прокладывали путь, как юному таланту. Конечно, о посте Советника не шло и речи, но, кажется, все Псиджики были уверены в том, что он не откажется от постоянного обучения.       Совет Артеума благосклонно относился к его подходу, помня самые первые слова о его желании учиться. Они просто не видели «но», которые бы могли остановить их от постепенного посвящения Алдарана в тайны Ордена. Вероятно, именно поэтому Хермеус Мора снизошел до него уже сейчас. В недалеком будущем он будет знать еще больше и уже точно не согласиться на сделку с даэдра.       Через год, когда ему было двадцать четыре, он наконец занялся реализацией ранее задуманных проектов, перенося свои письменные исследования в физический вид. Отчасти он наглейшим образом копировал иномирные техники и артефакты, повторяя их в Аурбисе, но ему все равно приходилось проделывать немалую работу по адаптации.       Фиксированная сеть телепортов вышла просто превосходно. Украшения, позволяющие носителю самостоятельно слепить себе лицо и тело, тоже. Разработка новой методики по использованию более функционального зачарования имела свои сложности. Для проверки ему приходилось черпать ману из Этериуса и работать с ней, чтобы в дальнейшем другие маги могли повторить его технику, и это по определению усложняло ему работу. Силы Этериуса казались ему до ужаса непластичными и хрупкими. Хаос он всегда давил своей силой, из-за чего мягкая мана, связанная с ядром мира, ломалась и выходила из-под контроля. Впрочем, через полгода ему удалось справиться и с этим.       Благодаря законченным трудам и начатым проектам его приглашали на обсуждения среди самых возрастных членов Ордена, где изредка присутствовали сами Советники Артеума.       Через три года ему присудили мастерство сразу в нескольких направленностях. Мистицизм и стихийная магия дались ему за самые базовые навыки на поле боя, с хрономантией пришлось не сладко, но в итоге способность отправиться в прошлое произвела на оценивающих несгладимое впечатление, а заключающий аспект тонких материй, иллюзий в особенности, был заслужен благодаря разработанной серии артефактов. В остальных областях получать звания он не хотел — четырех направленностей и без того было слишком много. Если говорить по совести, не везде Алдаран был действительно настоящим экспертом. В предвиденье он полная бездарность, алхимия не давалась ему на уровне мастера, он знал только базу и совсем не практиковался варить сложные зелья, а исцеление других существ в привычном смысле этого слова требовало крайне много сил конкретно из Этериуса, с коими управляться у него не выходило.       После этого он начал полноправно присутствовать на заседаниях Ордена, разбирая поступающие пророчества вместе с Советниками Артеума. Его образ жизни не слишком менялся, просто круг общения плавно трансформировался. Вместо рядовых членов к нему тянулись признанные мастера своего дела. Их деятельность оставалась той же самой — совместные исследования и создание артефактов, но лица менялись.       Когда ему стукнуло тридцать один, главный пророк острова — Дро'Майяр, каджит, живущий с первой эры, созвал срочное собрание. Право присутствия имел любой желающий, но в зале привычно находились лишь те, кто был движущей исследовательской составляющей.       Псиджик выглядел слегка взволновано, из-за чего часть собравшихся тоже хмурилась. Вероятно, это самое серьезное событие с момента его появления.       — Что произошло? — Силарус ворвался в зал почти впопыхах. За предназначенные места никто пока не садился. Псиджики образовали круг, в центре которого находился пророк и еще несколько членов Совета Артеума.       — Вернее, что произойдет, — Слышать почти мурчащую речь каджита непривычно. В Ордене их было немного, да и он с ними почти не пересекался. — Дро'Майяр увидел страшные события слишком поздно, чтобы на них повлиять.       — Не все будущее увидеть в наших силах, — Почти ободряюще сказал Глава, сочувственно кладя руку ему на плечо. — Последствия все равно будут касаться нас.       — В снах Дро'Майяра царит хаос. Недавние кошмары наконец-то приобрели четкую картину, но этой картины недостаточно, чтобы составить писание, — Качает обреченно головой. — Пророчество Древнего Свитка времен поздней Меретической эры через полгода войдет в свою силу. Наверное, через полгода. Дро'Майяр не уверен в том, что видел.       Зал зашумел. Еще бы. Пророчества Свитков были редки, но неизменно могущественны. Далеко не все из них касались разумов предсказателей, а потому тот факт, что Дро'Майяр увидел это, говорил о необходимости вмешательства Ордена. Без их помощи все могло пойти по скверному пути. Нахмурился даже Силарус.       — Тучи сгущаются над Нирном, я видел черные драконьи крылья, но совсем смутно, куда яснее Дро'Майяр разглядел свет, — Когда каджит заговорил, все снова замолкли, слушая его тихие слова. — Свет Магруса колеблется, его Посох перейдет в руки нового владельца.       — Баланс сил может нарушиться, — Ранор, Телваннийский маг, коснулся подбородка в задумчивом жесте.       — Про владельца что-нибудь известно? — Продолжал спрашивать Силарус.       — Я увидел лишь то, что за той душой следует по пятам божественная энергия, но чья именно Дро'Майяр не смог почувствовать.       — Почему вдруг артефакт, погребенный в руинах со времен войны драконов, оказался снова на поверхности?       — Ты говорил про драконьи крылья, что ты имел в виду?              — Творение Алкоша вернется в Нирн, и это событие запустит цепочку событий, что невозможно остановить, — Заключил Дро'Майяр. — А нахождение посоха Маргуса лишь одно из них.       После того как суть своих видений Дро'Майяр представил всем, пришло время для вырабатывания стратегий и пути. Следующую неделю Алдаран вместе с другими двадцатью Псиджиками, четверо из которых были членами Совета Артеума, оказались заняты трактовкой увиденного. Даже сам Силарус почти не уходил из зала, в котором кипели обсуждения. Не без помощи Алдарана удалось качественно визуализировать сны каджита, и теперь они по фрагментам собирали более целую картину.       Он, в общем-то, зачастую оставался в стороне от всеобщих обсуждений. Маги вспоминали легенды времен начала первой эры, пытаясь сопоставить меж собой отрывочные сведения и доставая крайне древние архивы. Пару раз его попросили принести нордские личные дневники, но в остальном он молча сидел и наблюдал за движениями. В итоге Силарус вместе с Советниками размышляли над тем, как лучше проконтролировать баланс сил в Нирне.       — Если герой-владелец окажется тираном, может понадобиться наше личное вмешательство, — Это говорил Ранор.       — Оно в любом случае необходимо, иначе Дро'Майяр не увидел бы будущего, — Заявлял каджит.       — Нет, я имею в виду немного другое. Если мы положимся на героя, это будет нести очень большие риски. Сам посуди, если он окажется вдруг даэдропоклонником и завладеет Посохом Магнуса, чем это обернется?       — Посох покидает своего владельца до того момента, как тот нарушает баланс сил, — Ответил другой Советник.       — Перед тем, как пошатнется баланс могут погибнуть десятки тысяч, — Качает головой данмер.       — И что ты в таком случае предлагаешь? Наше вмешательство понесет за собой еще больше последствий.       — В этом то и проблема. Мы должны быть там, но не лично.       — Через видения, как раньше? — Усмехнулся один из альтмеров. — Иногда этот способ дает огрехи.       — Если владелец будет обладать сильной волей, на него не получится влиять словами, а внушение при таком обстоятельстве вовсе не возымеет результата, — Ранор проговаривал очевидное.       А ведь это шанс.       Редкая возможность, за которую стоило попытаться зацепиться. Если он ее упустит, следующая может появиться еще не скоро. Алдаран не стремился покинуть Артеум прямо сейчас, здесь еще было то, чем он мог заняться, но подобный сценарий мог оказаться одним из самых удачных. Вернуться он успеет всегда, а вот красиво уйти достаточно сложно.       — Если отправится кто-то из нас, это вызовет лишний шум на всем континенте, — Вздыхает Силарус.       — Да, стоит только вспомнить, чем закончилось поручение Сота Сила, — Данмер с хмурым видом отбивает дробь пальцами по столу.       — С другой стороны Тандил исполнил свою задачу необычайно четко, — Дро'Майяр повернулся к названому меру.       — Моя миссия была куда проще, нежели эта, — Альтмер поводит плечами чуть раздражительно. — Здесь без четких знаний не получится закончить все тихо.       — Маги из Коллегии Винтерхолда быстро обнаружат чужеродное вмешательство в их быт, — Вздыхает Ранор. — Сразу начнут задавать вопросы и строить теории.       — Тогда остановимся на видениях, — Пытается внести ясность Силарус. — Если события будут складываться скверно — вмешаемся лично, а до тех пор останемся в тени.       Данмер покачал головой, несогласный с таким решением. Альтернативы он предложить не мог, а потому молчал, но было видно, что его терзали сомнения.       — Быть может, я смогу помочь? — Алдаран подает голос и подходит к центральному столу.       Силарус долго смотрит на него, но пока молчит. Ранор чуть оживился, склонил голову на бок и сразу начал задавать новые вопросы.       — А что это ты имеешь в виду? — У них сложились достаточно неплохие отношения. Помогая друг другу с исследованиями, они в должной степени показали свои навыки, так у Алдарана и появилось право голоса.       — Мы не можем отправить члена Ордена в Скайрим из-за того, что его обнаружат до исполнения пророчества, и он существенно нарушит ход вещей?       — Да, и изменения будущего выйдут из-под нашего контроля, — Кивает Дро'Майяр. — Такое предотвратить в разы сложнее.       — А если выступлю я? — Отвечать на немой вопрос он решил сразу. — Пускай мне недостает опыта, я умею скрывать свои способности без всякого труда.       — В каком смысле? — Дро'Майяр недоумевает. Оно и неудивительно. С ним, в отличие от Ранора, Алдаран никогда не общался за пятнадцать лет.       — Вот, смотрите, — Он заблокировал в себе всякий ток маны из Этериуса. Силы хаоса его души маги почувствовать не могли, если он их не показывал. — И меня ничем не отличить от обычного человека.       Силарус все еще хмурился, Ранор улыбался. Большая часть присутствующих в силу своей усталости просто лениво провожали его взглядом.       — Надо же, — А вот Дро'Майяр удивился после того, как кинул диагностическое заклинание.       — Я достаточно неплохо разбираюсь в текущей ситуации Тамриэля, так что не попадусь на каверзных вопросах, — Намек на чужой возраст прошел почти гладко. Ранор похихикал, не изменяя самому себе, Дро'Майяр покивал. — И с адаптацией у меня дела обстоят неплохо, как вы знаете.       — Помню, в прошлый раз ко мне прицепилась толпа нордов, — Заговорил Тандил с другой стороны стола. — Допытывали что-то касающееся их текущего Верховного Короля. Они такие утомительные. Извини, Торгар.       — Да я все понимаю, — Отмахнулся рыжеволосый норд. Их в Ордене тоже было немного. — Не беспокойся зря.       — Малый возраст — это, конечно, недостаток, но Алдаран уже не является учеником, Силарус, — Дро'Майяр говорил с каким-то неясным намеком, обращаясь к Главе.       — Да и задача эта временная. От силы пару лет займет, — Поделился своим опытом Тандил. — А уж за себя постоять он сможет.       — Силарус, что скажешь по этому поводу? — Ранор вынудил Главу высказаться, притянув на него внимание всех собравшихся.       — Ты же знаешь, что это рискованно, — Они обменялись взглядами, и Алдаран был уверен, что за эту секунду Псиджики телепатически успели переброситься словами.       — Полагаться на избранного смертного без имени и истории еще опаснее, — Данмер говорил достаточно вкрадчиво, чтобы Глава задумался.       Силарус с каждой минутой становился мрачнее. Им было принято решение продолжить обсуждения через трое суток, поэтому все члены Ордена разошлись после того, как привели зал в порядок. Алдаран не стал исключением, он только краем зрения увидел, что члены Совета Артеума остались вчетвером. Сейчас снова решалась его судьба, но ему было совсем неясно, отчего Глава реагировал столь остро на его предложения. Узнать об истине ему в ближайшее время, скорее всего, не позволят, а потому оставалось лишь ждать.       Через сутки он, будучи в Библиотеке, услышал в голове незамысловатое послание.       «Приходи в Северную башню. Я тебя жду».       Это, вне всяких сомнений, был голос Силаруса.       Алдарану не нужно было долго размышлять, он явился в назначенное время без малейшего промедления. Личного приказа от Главы Ордена удостаивался не каждый, и он сулил важный разговор. Его слова, сказанные ранее, запустили цепочку событий.       Альтмер ждал его на самом верхнем этаже, на площадке под остроконечной крышей. Вид открывался роскошный, ранее здесь Алдаран не бывал, поскольку Башни считались имуществом Советников. Его пригласили в личную обитель, и он послушно замер, ожидая приглашения.       — Здравствуй, Алдаран, — Силарус ему не улыбнулся, не кивнул ему, не подозвал ближе. Они замерли друг напротив друга.       — Вы звали меня, Глава? — Он проявляет привычное уважение, как делал это раньше.              — Зачем же спрашивать очевидное? — Неоднозначно усмехается Силарус, а он чуть хмурится. — Я хочу поговорить с тобой по душам. Честно и без всякого утаивания.       — Могу я спросить, почему?       — Многое успело случиться за последние шестнадцать лет, — Альтмер неспешно налил себе вина, вздыхая. — И еще больше произошло вчера.       — Вам не понравились мои слова? — Алдаран приподнял брови в удивлении.       — Нет, дело не в этом, — Силарус делает несколько глотков.       Повисла пауза. Он ждал, когда Глава сам продолжит говорить, ведь его слова не принесут никакого результата. Ему совсем не было волнительно и страшно, но этот разговор, кажется, надолго останется в его памяти.       — Ты мне не нравишься, Алдаран, — Их взгляды встречаются, Силарус ждет реакции, но он ее не дает. — Твои поступки, твои слова, твои силы... Все они противоестественны и аномальны. Раньше я закрывал на это глаза, ссылал все на случайности, но они с каждым годом становятся все закономернее.       Он исправно молчит и слушает, сохраняя спокойно сосредоточенное выражение лица. Глава усмехается, наблюдая за ним.       — Даже сейчас на тебе нет и капли удивления или волнения. Словно в таких ситуациях ты бывал уже не раз, хотя я уверен, что никто более подобных слов тебе не говорил, — Глава тяжело садится на стул, прожигая его взглядом. — Когда ты только пришел к нам на Артеум, я думал, что ты врешь в каждом своем слове, но отчего-то мы не смогли обнаружить и толики лжи. Сариэль лично проводила расследование в Нирне, но все то, о чем ты рассказал, оказалось правдой. Тогда я принял тебя в Орден и позволил быть рядом. Ты уже внес неоценимый вклад в само понимании магии, за что я тебе неимоверно благодарен, ведь Псиджики давно стали вести себя куда расслабленнее. Ты зажег им искру, вдохновил идти дальше, но твой темп...       Снова замолчал, задумчиво раскачивая вино в кубке.       — Он слишком быстр. Вчера я наконец-то понял, что именно меня настораживало в тебе, — Силарус скосил на него глаза, они опасно заблестели, но Алдаран не двинулся с места. Пауза не затянулась надолго. — Каждый маг, являющийся членом Ордена Псиджиков, относился и относится к нему по-особенному, выделяя в своей жизни отдельное место под наши учения. Ты же смотришь на все иначе, тебе кажется, что все окружающее временно. Словно вне зависимости от количества цепей ты бросишь все и легко пойдешь дальше, и отчего-то это решение дается тебе совсем просто. Ты с самого своего прихода, когда тебе было пятнадцать лет, планировал то, что покинешь Артеум.       Алдаран хочет начать отвечать, но Глава жестом его останавливает, говоря замолчать.       — Не нужно лишних слов и оправданий. Я не поспешен в своих выводах, а лишь закономерен. Мое время, проведенное в Ордене едва ли не с его основания, позволяет мне видеть очень многое. Я знаю, что говорит в человеке об его желаниях, — Качает головой. — И все-таки, за все эти века я не встречал кого-либо, подобного тебе. За каких-то пятнадцать лет ты изучил половину наших архивов с поздней Меретической эры, никто другой на это попросту не был способен. Невозможно за такой малый срок изучить столько нового — ты словно знал обо всем с самого начала. Будто не магия поддается тебе, а ты заключил с ней сделку на равных условиях. И ведь это ключевая странность, но не единственная. Мы приняли тебя совсем мальчиком, сейчас ты вырос и окреп, однако, твой характер и поведение не изменились и на толику. Я наблюдал за тобой все это время, искал момент, когда ты проколешься и покажешь самого себя, но этого не происходило. Даже сейчас, когда мы с тобой одни, ты держишься точно также, как в день нашего знакомства. Годы, что ты провел среди нас, нисколько на тебе не сказались. Ответь мне, почему?       Этот вопрос, заданный до ужаса спокойным тоном, сталкивается с тишиной. Алдарану почти жаль, что он не сможет дать ответ Главе.       — Отчего же сейчас ты молчишь? — Усмехается мер. — Раньше ведь стремился развеять мои заблуждения.       — Я не могу ответить вам, — Он прикрывает глаза. — За мной слишком пристально следит Хермеус Мора, и от его присутствия мне не избавиться, как бы я не пытался.       Алдаран уже много столетий искал способ отвадить от себя Богов, но никогда не приближался к успеху. Здесь, пока даэдрический Принц думает, что он обычный житель Аурбиса, Алдаран не станет вскрывать все карты, идя на крайние меры.       Силарус смеется, прикрывая лицо ладонью и нервно подергивая плечами.       — Вот значит как, — Его лица касается кривая улыбка. — И как давно он обратил на тебя свое внимание?       — С моего прибытия, — Алдаран отвечает ровно. — Это моя оплошность. Я смог улизнуть от Талмора, но привлек даэдра.       — Разве могло все сложиться иначе?       — Не знаю, — Он даже почти не врет. — Но я бы поступал осторожнее.       — Сделанного не исправить, а предначертанного не изменить, — Силарус качает головой. — Я спрашивал у Дро'Майяра, почему тебя не видно в видениях, и сам разбирался в этом вопросе. Вариантов три: или ты столь незначителен, что просто не имеешь будущего, или кто-то из аэдра и даэдра не желает, чтобы мы его увидели, или оно настолько велико и вариативно, что нашего мастерства просто не хватает, чтобы в него заглянуть. Сперва я сомневался, но, раз за тобой уже столько лет следит Владыка Тайн, иного быть уже не может. Дро'Майяр величайший маг среди когда-либо живущих. Мне страшно представлять, куда ты способен увести мир, раз его навыков оказывается недостаточно.       Это было заблуждение. Истинная причина куда более тривиальна и проста, но ему даже лучше, что странному явлению нашли оправдание.       — Вы не хотите, чтобы я покидал остров, — Заключает Алдаран.       — Да, не хочу, — Силарус пьет вино, видимо, в надежде, что оно поможет ему справиться. — Но с каждой минутой все больше убеждаюсь в том, что этого не изменить. Сейчас ты готов остаться, ведь наша Библиотека все еще хранит знания, недоступные в иных уголках Нирна, но что будет еще через пятнадцать лет, когда ты изучишь ее целиком? Уйдешь сам, возможно, даже никому ничего не сказав, как сделал это со своей семьей. В Ордене нет правила, что заставит тебя здесь остаться, каждый решает для себя сам, будет ли он проводить годы среди нас. Поэтому я принял решение, о котором объявлю через два дня.       Да, действительно. Правила касались знаний, опыта и действий, но не местонахождения Псиджиков. Ему нельзя было обнародовать наработки Ордена, как сделал это Ванус Галерион, ему запрещалось обращаться во тьму ради силы или эгоизма, но он оставался Псиджиком вне зависимости от того, в какой части Аурбиса находился. Алдаран туманно планировал воспользоваться этим позднее, примерно так, как предсказал Силарус.       — Вместо попыток ограничить тебя словами, я предлагаю заключить нам соглашение, — Кубок коснулся стола, Глава сплел пальцы в замок. — Ты поклянешься мне еще раз, Алдаран, что не станешь нарушать догматы Ордена. Я наделю тебя опасным статусом и свободой, не буду осуждать твои решения, но, если у тебя возникнут сомнения, если ты не будешь знать, что делать, ты не станешь действовать с горяча, а свяжешься со мной, и мы вместе примем решение.       — Вы хотите назначить меня послом? — Алдаран позволил себе удивиться. Это было неожиданно.       — Да, внешним послом Ордена, наделив соответствующими полномочиями. Если ты рвешься в мир, от этого стоит извлечь прок, — Силарус чуть усмехается. — Но тебе придется согласиться с моими условиями.       — Они меня нисколько не тяготят, — По крайней мере сейчас. А клятвы он всегда умело обходил при необходимости. — Последним послом был Нериен, если я не ошибаюсь?       — Достаточно номинально. Ты знаешь, что императоры отказывают даже в аудиенциях, а помощь провинциям мы не оказываем с конца второй эры, — Алдаран кивнул на чужие слова. — Твоей задачей будет прежде всего проконтролировать пророчество Дро'Майяра, но дальше ты волен поступать так, как считаешь нужным. Единственная цель, что тебе стоит держать в голове — это связь, ради которой я дарую тебе эту свободу.       — Вы поступаете очень смело, Глава, — Теперь он слегка хмурится, как бы обеспокоено. — Это большая ответственность.       — Как сказал Ранор, лучше доверять тебе, нежели случайному избранному, — Саркастично посмеялся Силарус. — Все наблюдали за тобой, Алдаран, и за пятнадцать лет ты ни разу не высказал слов, от которых бы позднее отказался. Кажется, что тебя совсем не касается юношеская горячность, и мы как раз проверим, так ли это.       — Для меня большая честь, что вы возлагаете на меня такие надежды.       — Оставь это, — Отмахивается Глава. — Лучше задумайся над тем, как изменить Мундус в лучшую сторону, а не в худшую. Я буду надеяться, что рано или поздно ты расскажешь мне про источник всех тех несостыковок.       — Возможно, когда решу свою проблему с Хермеусом Морой, — Силарус хмурится, как и он сам. Алдаран слышит тяжелый вздох, видит, как Глава поднимается со своего места и подходит к нему.       — Клянись же в том, что не нарушишь правила Ордена. Клянись, что будешь обращаться за советом и возвращаться каждый раз, когда окажешься на распутье. Клянись, что не станешь утаивать правды и не предашь мир забвению, — Между ними было всего сантиметров двадцать. Силарус говорил тихо, но его голос отзывался в голове крайне четко из-за окружающей их тишины.       — Клянусь в том, что не нарушу правила Ордена, — Ему пришлось немного задрать голову, чтобы смотреть прямо в глаза Силарусу. — Клянусь, что буду обращаться за советом и возвращаться к вам каждый раз, оказываясь на распутье. Клянусь, что не буду утаивать правду и не придам мир забвению.       Их окружила сила Этериуса. Глава Псиджиков призвал свои силы, чтобы закрепить его слова на уровне самой магии. Возможно, за предательство его тело лишиться возможности черпать ману, но его, отсеченную душу, это совсем не касалось. Даже горечь поступила к горлу после осознания. Силарус старался взять все под контроль, исполнить свои обязанности в совершенстве, но еще не знал, что все его усилия окажутся практически напрасны, ведь Алдаран все равно будет действовать, отталкиваясь от своих убеждений, как действовал и раньше. Этот разговор и искренние признания Главы важны, но при реальной угрозе ничего не понесут за собой.       — Эту мантию носил некогда я сам, — Чуть поодаль возникло одеяние, которое Силарус держал в воздухе. — На рубеже первой эры Яхезис назначил меня на этот пост как одного из самых дипломатичных членов Ордена. Я собственноручно изменил символы и плашки так, чтобы они описывали не меня в юношестве, а тебя, и теперь вверяю ее в твои руки. Через двое суток ты станешь первым активным послом Ордена со времен третьей эры. Не посрами же наше дело и переноси все испытания достойно.       — Спасибо вам, Глава, — Алдаран сделал шаг назад и низко поклонился, выражая почтение. — Я вас не подведу.       Мантия плавно отлеветировала в его руки, прятной тяжестью отозвавшись в мышцах рук. На ней было великое множество сильных чар, но конкретнее он разберется в них позже.       — Я обязательно расскажу вам все, — Его глаза еще раз столкнулись с глазами Силаруса. — Пусть не сейчас.       — Я буду ждать этого, Алдаран, — Теперь Глава отзывается ровно и дежурно ему улыбается.       Они попрощались, и он скрылся за дверью, сразу же отправившись к себе. Мантию примерять не стал — сделает это чуть позже, когда его представят всему Ордену с новой должностью. Сейчас он лег в кровать, сложил руки на животе и просто смотрел в потолок, прокручивая все от начала и до конца.       Неужели его появление оценили настолько высоко? А Силарус поступил необычайно смело и ловко, он бы сделал то же самое в схожих условиях.       Его официальное назначение прошло отлично. Ранор и Дро'Майяр, подбившие Силаруса на такое решение, выглядели достаточно радостно. Сариэль извечно хмурилась, относясь к нему с некоторыми недоверием, Дариус, Тандил и Нериен были крайне удивлены такому раскладу. Мантия села на нем как влитая. Глава подогнал все под его рост и обновил некоторые зачарования, придав им больших сил. Алдаран смотрелся в ней внушительно и, кажется, почти вызывал доверие.       Отправился он через два месяца. Ему пришлось углубиться в текущую политическую обстановку и пообщаться с нордами Ордена, чтобы заведомо быть готовым к потенциальным трудностям. Дро'Майяр держал его в курсе своих снов, но ничего нового, увы, они не узнали. Алдаран провел ревизию в своих вещах, собрал какое-то количество припасов. К сожалению, септимами — валютой, действующей на территории Скайрима, обзавестись не удалось, поскольку их ни у кого не было. Он отправил подаренную мантию в свое хранилище вместе с некоторыми необходимыми артефактами и парочкой зелий, а затем достал комплект одежды, в котором шестнадцать лет назад прибыл на остров Артеум. Теперь он сидел как надо и не был слишком большим.       Утром семнадцатого числа Последнего Зерна он совершил телепортацию через весь Нирн, чтобы оказаться в окрестностях Фолкрита. Изначальную идею о моментальном прибытии в Коллегию он отмел как неудачную — оказаться там Алдаран может в любой момент, но куда лучше заиметь за собой настоящую историю, на которую можно ссылаться без лжи. Заодно он отчасти достигнет своей цели — начнет путешествие по Нирну. Эгоистично? Пожалуй. Но не было фактов, способных его остановить.       Появился он как раньше с краю дороги, вот только в этот раз она пустой не оказалась. На него, по иронии судьбы, сзади налетел какой-то грузный человек, выталкивая прямо под ноги целой процессии. Алдаран ловко извернулся и поймал упавшего норда, а тот был без сознания и повис на его руках. Пришлось подать в мышцы ману, чтобы в принципе удержать его тело. Стоило ему активировать магическое зрение, как он замер. Этот норд был насквозь пронизан божественной силой неизвестного происхождения, а на небе тянулись потоки ужасающей величины. Мир словно пришел в движение, и пока Алдаран не знал, что послужило причиной.       Он так и стоял, смотря на бездыханное тело, до тех пор, пока его грубо не схватили за плечо, потянув на себя.       — Вы кто такие и что здесь делаете? — Агрессивно и громко спросил темноволосый имперец.       — Путешественники, — Начал объяснять Алдаран, завороженно глядя на небо. Как удачно он успел вернуть своим глазам иллюзию, чтобы те не привлекали к себе внимание.       — Да давай их сразу сюда, Иргар, — Плюнул другой имперец под ноги. — Скажем, что они незаконно пересекли Сиродильскую границу. Все равно нужно как можно больше людей.       — И то верно, — Покивал Иргар. — Или у вас есть какие-то документы?       — Да нет у них ни черта, даже по лицам видно. Норд в отключке, эльф кажись уже обоссался, — Хмыкнул имперец, подзывая своих сослуживцев. — Хватайте, переодевайте и в повозку их.       Норда с рук забрали, а его самого потащили в сторону, срывая заодно одежду.       — Кирас Братьев Бури больше нет, — Выдал один из солдат. — Только обноски.       — Жаль, но тоже пойдет. Да и эльф в таком наряде будет смотреться нереалистично, — Ему всунули в руки какой-то сверток и в приказном порядке сказали переодеться.       Гипотетически, он мог снести этот конвой, гипотетически, он мог просто исчезнуть сотней разных способов, но Алдаран этого не хотел. Норда, пронизанного божественной энергией, повезли бы на эту спонтанную подставную казнь, не окажись он здесь. Во времена, когда исполняются пророчества, ему, как наблюдателю, предоставили возможность посмотреть на все из первых рядов. Возможно, он ошибался, но разве Алдаран что-то терял? Совсем нет. Ведь уйти отсюда он мог в любой момент.       Именно поэтому он стягивает с себя одежду на глазах у целого роя солдат и смотрит, как переодевают норда. Руки им связали и определили в одну из многочисленных повозок. Бессознательную тушу засунули ближе к кучеру, чтобы тот не вывалился во время поездки, а его посадили рядом. Напротив оказалось два норда и еще один норд сел рядом.       Да, это точно Скайрим. Ни разу он такой концентрации людей в Аурбисе пока не видел.       — Эй, остроухий, — Обратились к нему снова. — Имя твое как?       — Алдаран, — На сказанное имперец усмехнулся.       — Ну это хоть выговорить можно, — Фыркнул, что-то записывая в какую-то книжку. — Что, в Талмор не взяли и решил в Скайрим переехать?       Кажется, ситуация с межрасовыми конфликтами стояла куда более остро, нежели виделась на первый взгляд. Впрочем, он не впервые сталкивался с подобным, а потому нисколько не тревожился.       — Друга твоего как зовут? — Пером указал на бессознательного норда.       — Увы, я без понятия, — Повел плечами чуть заметно.       — Я с тобой шутки шутить не буду, сука, — Его резко притянули за ворот, угрожающе нависая. — Ты или говоришь, или оказываешься в помойной канаве, где вам, крысам, самое место.       — Оставь его, Фог, — Подошел другой имперец. — Все равно участь у них незавидная.       Последняя фраза была сказана достаточно тихо, чтобы ее услышал только он и узаконенные граждане. Видимо, опасались побега из-за объявления о скорой казне. Его отпустили, и Алдаран вернулся в прежнее положение, хрустнув при этом спиной.       Через десяток минут повозки тронулись и началась его поездка в неизвестном направлении. Точнее, судя по магическим потокам, они двигались к городу, расположенному чуть севернее Фолкрита. Говорить никто не начинал, на него смотрели недобро, осуждающе наблюдая за его предельно спокойным лицом, но Алдарана это совсем не смущало, он до сих пор как завороженный смотрел на небо.       Он не раз видел мировую трансформацию, и всегда этот процесс сопровождался колоссальным выбросом энергии с уникальными явлениями. Потоки, что виднелись высоко над ним, были столь прекрасны, что Алдаран не мог оторвать взгляда, пытаясь изучить их даже с такого расстояния.       Ни капли не жалея судьба забросила его в самое пекло.       Они ехали по меньшей мере полтора часа, прежде чем долгая тишина прервалась словами его собратьев по несчастью. До этого момента Алдаран слышал только лязг доспехов, топот копыт и ругань имперцев.             — Эй, ты, не спишь? — Обратился светловолосый норд, сидящий напротив, к другому светловолосому норду.