Чудеса в декабре

      — Мёрдок…              Кирк еще не успел взяться за ручку двери, как Мёрдок уже выскочил в коридор и захлопнул эту самую дверь за собой с таким грохотом, что закачалась картина на стене.              — Чего? — он почти полностью закрыл собой проем, и не надо было быть провидцем, что надумай сейчас Кирк с боем прорываться в кабинет, у него не было бы ни малейшего шанса.              — Ничего, — Кирк даже отступил, не ожидав такой реакции, потер висок. — Ужинать позвать хотел. Идем?              — Ага, да, — Мёрдок улыбнулся, и ощущение, что муж внезапно двинулся умом, раз захлопывает перед носом Кирка дверь в помещение их общего дома, пропало. Но тут же вернулось обратно, когда прежде чем пойти в столовую, Мёрдок запер дверь кабинета на ключ, который сунул в карман. Это что сейчас было?              — Это что сейчас было? — спросил его Кирк, уже устроившись напротив за столом. Криса не было, он задерживался у кого-то из друзей, и ужинали вдвоем. Мёрдок прожевал кусок мяса, проглотил и посмотрел невинно-невинно, как овечка:              — Что именно?              Невинный взгляд совсем не вязался с его урчанием, с которым он только что рвал стейк с кровью.              — Кабинет, — Кирк отвернулся: смотреть, как муж зверствует, сейчас было не очень приятно. Пусть он и привык, что несмотря на снятое с Мёрдока проклятие, звериные привычки у него все же остались, но все же передернуло.              — А что кабинет? — звучал Мёрдок тоже невинно. Кирк вздохнул, возя вилкой по тарелке — аппетит пропал:              — Почему ты дверь закрыл?              Конечно, у них могли — и явно были — друг от друга секреты, хотя после случившегося в Сибири и после они поклялись больше ничего друг от друга не утаивать, но вот чтобы друг от друга запираться — это уж слишком, наверное.              — Мёрдок!              Мёрдок делал вид, что внезапно оглох — поглощал стейк с урчанием, гремел вилкой и стаканом с соком, сопел. Кирк вздохнул, но переспрашивать не стал. Если Мёрдок делает вид, что не слышал вопрос, его пытать можно, но ответа не добьешься. Придется удовлетворять любопытство другими способами. Надо только разработать план!              В окно ничего было не видно — Мёрдок плотно задернул шторы, уходя. Через замочную скважину — тоже. И слышно кроме тишины тоже ничего не было, хотя Кирк и предположить даже не мог, что он ожидал там услышать. Самодельным отмычкам: ножу, штопору, канцелярской скрепке и какой-то проволочке, которую Кирк нашел на столе у Криса, с замком справиться не удалось. Оставалось дверь только взорвать: выломать толстый дуб на трех петлях у Кирка и в лучшие годы бы не получилось, а сейчас он размяк, подрастерял форму, семейная жизнь, она такая, отрастил животик, так что без вариантов. Но этот способ он оставил на крайний случай, решив пока обойтись более мирными.              Кирк бы плюнул, конечно, но дело принципа! День за днем он строил все более изощренные предположения, что прячет от него муж: от оружия до порно, от мертвой шлюхи до живого Августа, но дни шли, а предположения все оставались предположениями — оборону Мёрдок держал намертво.              Он выскакивал из кабинета, словно чертик из табакерки, едва Кирк возникал рядом, не то чтобы оказывался внутри хотя бы кончиком носа, сам держался как партизан ИРА на допросе (почему как?), когда Кирк пытался то лаской, то угрозами открыть его тайну, что такое он прячет в кабинете. Крис же ничего не знал и не ведал, так что на него тоже рассчитывать не приходилось. Да какого хрена вообще?!              Кирк задремал в кресле. Раньше редко когда он умудрялся уснуть не в постели, да и в ней сон у него был такой себе, а сейчас то на диване, то вот с книгой у камина и рядом с наряженной к Рождеству елочкой как здрасте! Стареет, что ли? Было холодно, несмотря на выкрученное на максимум отопление и потрескивающие весело дрова, Кирк съежился весь, пытаясь удержать тепло.              — Любимый… — сквозь дрему услышал он шепот мужа. Но глаз открывать не стал, даже и проснувшись: любопытно, что сделает Мёрдок.              Мёрдок осторожно коснулся губами макушки— Кирк почувствовал его дыхание, потом — щеки, а потом на Кирка опустилось что-то мягкое и невероятно теплое, словно он попал в объятия огромных ласковых рук. Он подождал немного, послушал — похоже, что муж ушел, его шаги затихали, а потом совсем затихли — и открыл глаза: он был укрыт чем-то сине-зеленым. Пледом?              Вязки это творение было невообразимой: петли были огромными, разного размера, весь плед был скособочен на одну сторону, даже разворачивать не стоило, чтобы это понять. Кое-где петли были явно пропущены и потом просто подшиты другой ниткой. Но это был пусть и некрасивый, но чрезвычайно теплый плед — Кирк моментально согрелся под ним. И мягкий : от касания к нему приятно было кончикам пальцев, и так и тянуло прижаться к нему щекой. Кирк не стал отказывать себе в этом желании — укутался посильнее, зажмурился.              — Кхем…              — Мне нравится, — не открывая глаз отозвался Кирк на робкий кашель мужа. — Очень. Но мог бы не скрываться, сказать, что готовишь для меня подарок. А то я уже надумал себе всякого…              Мёрдок подошел, присел к креслу, обнял ступни Кирка прямо вместе с пледом, посмотрел снизу вверх:              — Хотел сделать тебе сюрприз.              Кирк выпростал из-под пледа одну руку, погладил мужа по щеке, Мёрдок прикрыл глаза, прижимаясь щекой к ладони…              — Он удался!              Мёрдок еще не знал, что под елочкой его тоже ждет плед. Правда, фабричного производства. И рыжего цвета.