Чудеса в декабре

      — Да, Юля…              Видеть входящий от нее звонок было странно, даже немного боязно: вспоминалось недавнее общее с Чумным доктором, Олег замер, прижав телефон плечом к уху.              — Привет, — она сделала паузу, вдохнула-выдохнула, потом словно решившись, продолжила торопливо: — Есть минутка? Мы можем поговорить?              — Привет, — Олег пристроился у кухонного стола на табуретке, отгоняя щекочущее под ложечкой желание дойти до серверной сначала, чтобы посмотреть, как там Сережа, а потом — до кабинета, где у него было припрятано оружие. — Что-то случилось?              — Нет, — теперь Юля звучала глухо, будто зажимала трубку рукой. Или сдерживала слезы. — Ничего не случилось. Мне просто нужно с кем-то поговорить. О личном. Можно?              Олег цапнул со стола пачку сигарет, неловко вытряхнул одну, сунул в рот, потянулся за зажигалкой:       — Да, говори…              — Это глупо, наверное, но мне, правда, нужно с кем-то… — Юля вся была сейчас как натянутая струна, Олег хоть и знал ее едва ли несколько месяцев, но уже научился считывать ее настроения по голосу. — А ты…              Удивительно, что она позвонила ему, неужели у нее совсем нет друзей? Олег потер висок, выдохнул дым, мотнул головой. Нет, не удивительно: у нее, сильной, независимой, яркой, могли быть приятели, знакомые, даже враги, но вряд ли друзья. С такими обычно не дружат. Он молча выдохнул очередную порцию дыма: его реплики сейчас не требовались, он был своеобразным попутчиком, но без дороги.              — Понимаешь, — Юля набрала воздуху в грудь, а потом своим прекрасным, поставленным голосом, начала сбивчиво говорить о том, как ей нравится Игорь, как хочет она быть с ним, как потеряла от него голову, и что она, наверное, сошла с ума, но думает о детях даже, только ей кажется, что все это несерьезно, «понимаешь, Олег». — И я не знаю, что мне делать. Меня разрывает!              Уж кто и должен был давать ей советы насчет личной жизни, точно не Олег: он со своей-то за столько лет не разобрался. Но раз уж Юля обратилась к нему, значит, видела в этом смысл. Олег покосился на дверной проем — не то чтобы у него были секреты от Разумовского, но у Юли-то были, выдохнул:              — Я, конечно, не спец в этом деле, но мне кажется, что ты переживаешь зря: на мой взгляд, у вас с Игорем все прекрасно. Вы проводите вместе много времени, когда вы рядом, у вас глаза светятся, Юль. Он изменился. Не то чтобы я раньше его знал, но даже за то время, что знаю, он изменился. В лучшую сторону. И мне кажется, что у вас все идет как нужно. Не понимаю, из-за чего ты переживаешь.              — Просто, — Юля выслушала его молча, потом снова заговорила. Олег представил себе ее, сидящую сейчас у нее дома, подперев голову рукой, возможно, с фото Игоря на экране ноутбука напротив. — Просто, понимаешь, да, ты прав: он изменился. И я изменилась тоже, и я рада этим изменениям. И да, нам хорошо вместе, и наедине, и с кем-то. Он познакомил меня со своими друзьями, с Прокопенками, а они очень много для него значат, они же заменили ему родителей, ты знаешь?              Олег угукнул: знает. Он, вернее, Сережа, многое узнали и про Юлю, и про Игоря, и про Диму, после того как они однажды ввалились в Башню со своими обвинениями в адрес сначала Олега, потом — Сережи, а потом и их обоих. Хорошо, что это все в прошлом.              — Вот, — Юля выдохнула опять шумно. — И все прекрасно, да, но я чего-то будто бы не чувствую, чего-то особенного! И сомневаюсь, и думаю, что я зря так… Ну что…              — Юля, — Олег не мог не перебить ее. Пчелкина была и есть умнейшая женщина, но сейчас в ней включилась какая-то дурочка, и Олег просто обязан был это остановить, а то потом сама же Юля ему этого не простит. — Это прекрасно — что происходит между вами. Но не гони, просто не гони. Все придет в свое время. Вот и все!              — Ты думаешь?              Олег вздохнул, запустил руку в волосы, взъерошил челку:       — Да. Так я и думаю. Не торопись. Вы знакомы всего несколько месяцев.              — Почти семь, — перебила его Юля. Олег покачал головой, облизал губы:       — Еще только семь!              Она вздохнула, Олег улыбнулся мягко — пусть она с виду и железная леди, но, похоже, такая же, как и другие девчонки. Не то чтобы у него было дохрена опыта, но все же.              — Наверное, ты прав, Олег. Но знаешь, что… Главное — не это. А то, что он еще ни разу не говорил, что любит меня. Разве семь месяцев — этого недостаточно, чтобы это сказать? Поэтому, наверное, мне и кажется, что все это несерьезно: все эти свидания, прогулки, даже секс. Без этих слов. Я уже устала ждать! Вот вы с Сережей, вы же… Вот когда он тебе сказал, что любит тебя? А ты — его.              Олег замер, екнуло внутри. Что-то горькое, наверное, от табака, выступило на языке.              — Мы…              «Будем теперь дружить, да? До самой смерти!». Олег тогда схватил Сережу за ладошку, поцарапанную ветками, они вместе улепетывали от хулиганов в парке детдома, а потом в глубине его, в кустах, Олег учил Сережу драться, защищаться, хотя в этом не было особой необходимости: теперь Олег был Сережиным защитником, он поклялся себе в этом!              «Ты — мой лучший друг. И я не хочу без тебя!». Сережа плакал и злился, топал ногами — Олег только что сообщил ему, что не будет поступать в университет в Москве, останется в Питере. Олег тогда пошел у Сережи на поводу, поступил в первый попавшийся вуз по квоте, чтобы с Сережей в одном городе, но почти сразу вылетел. Получил еще порцию упреков насчет армии и всего остального, но среди них красной нитью шла одна Сережина мысль: «Как я буду без тебя два года?!»              «Твой дом — мой дом, Олег. Даже не спрашивай», — Сережа крепко-крепко обвивал его руками за шею, прижавшись всем телом — Олег только вернулся с очередного задания, уже после армии, и попросил разрешения у Сережи перекантоваться у него на квартире несколько ночей. Остался на месяц: уговаривал себя тем, что должен подкормить Сережу нормальными блюдами, а то тот не успевает готовить, и вообще, нужно ему помогать, пока Сережа, забыв про отдых и сон, строит свою империю. А на самом деле Олег просто не мог наглядеться, надышаться Сережей.              «Ты такой, Серый, такой…» — шептал Олег несколько лет спустя. Сережа запустил свой проект, отмечали с огоньком, с реками шампанского, и все было вокруг словно шампанское: искрилось, золотилось, мерцало. И Сережа был такой мерцающий улыбкой, искрящийся, Олег сгреб его в объятия прямо в коридоре маленького офиса, прижал к себе и поцеловал. Горячо, прямо в губы. Хотел вроде в щеку, но получилось в губы. Попытался, было, извиниться, но Сережа ответил на поцелуй, и ничего не вышло.              «Олег… Как же с тобой хорошо», — шептал Сережа тем же вечером, лежа головой на его груди, рисуя узоры по влажной коже. Его губы мягко касались Олеговой шеи, Олег ежился, смеясь, и ощущал себя самым счастливым!              Они выросли вместе, построили империю вместе — что ни говори, но без Олега, его поддержки, едва ли у Сережи что вышло, или не так скоро, по крайней мере: на Олеге были разборки с особо ретивыми конкурентами, врагами, даже с тем же Громом. Они жили вместе, Олег готовил Сереже завтраки, укладывал спать, успокаивал, Сережа баловал Олега всем, что бы тот ни пожелал. У них был великолепный секс, им было друг с другом невероятно комфортно, но…              Олег кашлянул:       — Юль… Знаешь, что? Говорят: хочешь что-то получить — отдавай. Попробуй сказать Игорю первая, что любишь его. Может, он просто боится или просто не думает, что тебе это важно. А ты сильная и смелая. У тебя получится!              — Да? — Юля протянула задумчиво, цокнула языком. — Что ж, попробую. Может, ты и прав, и это сработает. Ладно, спасибо, что поговорил. Созвонимся, да?              — Созвонимся, — Олег улыбнулся, повесил трубку, попрощавшись. Поднялся из-за стола, выключил духовку, где как раз сготовился их будущий с Сережей ужин, вышел из кухни, пересек коридор.              В кабинете, в неизменной позе креветки за ноутбуком сидел Сережа, клацал бодро по клавишам и был так увлечен процессом, что даже не заметил, как вошел Олег. Олег остановился у него за спиной, положил осторожно руки на плечи — Сережа вздрогнул.              — Не дергайся. Разомну… — Олег мягко принялся гладить и сжимать явно затекшие мышцы, массировать шею. Вскоре Сережа заурчал почти как кот, подался назад, к Олегу, Олег нагнулся, поцеловал его в лоб, потом — в переносицу.              — Знаешь что, Серый?.. — прошептал, чувствуя, как срывается дыхание. Сережа сглотнул, не открывая глаз:       — Что?              Наверное, не поздно еще это сказать? Если он хочет, наконец, это услышать сам. Хотя какой в этом смысл: он и так это знает. И Сережа это знает. Но все же…              — Я люблю тебя, — Олег выдохнул это прямо Сереже в губы, замер. — Знаешь?              — Знаю, — Сережа улыбнулся, лизнул кончиком языка губы Олега. — И я люблю тебя. Всю жизнь…