Чудеса в декабре

      — Это вам! — у Владимира чуть дрожала рука, когда он подавал Евгению сверток с подарком. Сверток был кривоват, бумага в одном месте слишком замялась, зря он отказался от помощи продавщицы упаковать все, у него вышло гораздо хуже. Ну ладно, что уж теперь, да и упаковка не самое важное, наверное. Наверное.              — Мне? — Евгений вздернул точеные брови, осторожно, кончиками пальцев взял сверток, положил на стол перед собой, отодвинув в сторону чашку с кофе. Владимир замер, глядя на собеседника. — В честь чего?              — Ну… — Может, не нужно было ничего дарить? Будто бы этим подарком он намекал на какой-то ответный жест. Хотя он ни на что не намекал, просто захотелось порадовать. А если подарок оскорбит? Нет, не должен, это вполне обычная, нейтральная вещь и… В конце концов, все друг другу дарят подарки, и это нормально! — Новый год скоро. Мне захотелось вам что-то… — теперь уже всего трясло, Владимир убрал руки со стола на колени, сжал одной запястье другой.              Да что с ним? Ну да, это первое за много лет свидание, хотя это даже и не свидание, он просто предложил Евгению встретиться в субботу в центре и выпить кофе на Невском. И он уже не мальчик, который будет так трястись даже пусть из-за настоящего свидания. Пусть даже с человеком, который очень и очень нравится. Ну это же глупо! Владимир сглотнул вязкую слюну.              — Да? Спасибо, — Евгений тряхнул кудрявой челкой, осторожно потянул за кончики бечевки, чтобы развязать кривоватый бантик. Потом медленно — Владимир даже не дышал, глядя, как длинные, тонкие, с аккуратными ногтями пальцы разворачивают бумагу — избавился от упаковки. — Это блокнот? — зачем-то спросил и так очевидное.              Блокнот был недорогой, но очень элегантный. В плотной картонной обложке, с цитатой из Блока посредине нее, с листами благородного цвета слоновой кости бумаги, на золотистой пружинке. И ручка, которую Евгений сейчас вертел в руках, тоже была очень элегантной: с бархатистой поверхностью, спокойного бронзового цвета, стержень писал тоненько-тоненько, Владимир проверил в магазине.              — Да, — Владимир едва нашел в себе силы ответить, всматриваясь в лицо Евгения, пытаясь понять, понравилось ему хоть немного или нет. — Вы говорили, что пишете стихи, это ваше хобби, которое вы очень любите, вот я и… — Конечно, Евгений мог писать стихи на компьютере, в телефоне, но Владимир был готов ручаться головой, что нет — он пишет их именно на бумаге.              — Спасибо, — вновь повторил Евгений, убирая и ручку, и блокнот обратно в упаковку и перевязывая лентой. — Это очень приятно! А у меня нет для вас подарка. Я как-то не подумал.              — Я не для ответного жеста это сделал, — Владимир выдохнул рвано, потянулся к своей чашке с кофе. Чуть не расплескал напиток, потому торопливо поставил ее обратно. — Просто захотелось.              — Ладно, — Евгений скупо улыбнулся, помешивая сахар в своей чашке. — Угощу вас тогда пирожным. Брауни будете? Тут готовят отличный брауни.              Владимир кивнул, завороженный этой улыбкой и гипнотическим каким-то взглядом зеленых глаз.       

***

      — Вот! — в следующую их встречу, уже после Нового года, Евгений сунул в руки Владимира маленький пакетик ярко-зеленого цвета. — Это вам. С прошедшим!              Владимир замер, прижимая пакетик к груди. Ему? Это ему? От Евгения? Что он там…              — Я не знал, что вы любите. Вы ничего про себя почти не рассказываете, кроме того, что у вас есть кошка, и вы любите с ней играть. Вот это для вас. И для нее.              Разворачивать пакетик прямо на улице было не очень-то ловко, но Владимир не дотерпел бы до дома. Он запустил руку в сверток — что-то мягкое.              — Это?..              Мышка. Серого цвета, связанная из мягкой толстой пряжи. Хвостик ее был длинным, очень длинным, наверное, для того, чтобы держать за него, играя с кошкой. Совершенно чудесная вещица! Владимир бережно опустил ее в пакет, улыбнулся: Кошьке точно понравится.              — Спасибо, — он посмотрел на Евгения. Евгений глядел куда-то на сторону, сложив руки на груди, будто ему ничуть была неинтересна реакция Владимира. — Мы обязательно поиграем с ней. — Мелькнула шальная мысль, Владимир сглотнул, осторожно дотронулся до руки собеседника, заставляя посмотреть на себя. — Или мы можем сделать это все вместе, если захотите — приглашаю вас в гости. На чай. У меня еще остался новогодний пирог с цукатами. Что скажете?..              — Я… — Евгений замялся, глядя на руку на своей руке, потом тряхнул волосами весело. — А пойдемте!              Владимир подставил ему свой локоть, за который Евгений тут же уцепился, и они зашагали по заснеженной Мойке. Владимир шел и думал, что на этот раз кто-то неизвестный, но могучий принес ему на Новый год, пожалуй, самый драгоценный подарок.