***
Меланхилии хотелось бы быть столь же гордой и невероятно сильной, как Воин Гордыни. Такой же стойкой, смелой и по-настоящему впечатляющей своей решительностью и благородством, однако сейчас она больше напоминала жалкого раненного зверька, чем героя. Грубо залечивая рану из последних сил, та с особым отвращением смотрела на левую руку, наблюдая за постепенным заживлением. Обычно люди зашивают подобные раны, вот и куски мяса мечницы вместе с кожей крайне уродливо сшивались воедино, медленно восстанавливаясь. Ещё пара сантиметров, и был бы задет доспех, благо этого не случилось из-за филигранных ударов Воина Гордыни, что целился своим мечом исключительно по руке, на что сейчас девушка закатывала глаза, не испытывая особого восхищения из-за его меткости. — Во время боя ты сказала про быка и красную тряпку. Ты же знаешь, что это миф и на деле эти парнокопытные почти не различают цвета? Они реагируют на резкие движения. — начал диалог внезапно появившийся Мастер поблизости, его фантомная фигура стала яснее, чем прежде. — Вы правда хотите поговорить об этом? — без задней мысли сострила Меланхилия, акцентируя внимание своего наставника на рану, которая подсвечивалась золотистым цветом из-за магии лечения. — Должно быть, мне следовало больше внимания уделять урокам о магии восстановления. — задумчиво сказал мужчина, слегка наклонившись и вглядываясь в рану. — Я всегда полагал, что ты сумеешь уклониться от любого удара, потому и учил тебя в основном боевой магии, даже тому взрыву. Хоть может на деле это и было напрасно. — он приложил ладонь к подбородку и погряз в своих размышлениях. — Взрыву? Какому взрыву? — удивилась мечница. — Вы говорите о том взрыве во время битвы с Монстром? Но его же создали вы, разве нет? — А. Да, всё так и было. — только и успел ответить Мастер, после чего внимание парочки сосредоточилось на странном шуме за деревьями, и фантомный облик мужчины исчез. Хвойный лес был на удивление тихим местом, около часа назад меж веточек елей и ёлок проходили солнечные лучи заката, птички напевали свои чудесные мелодии, а где-то неподалёку журчал спокойный ручей. По пути Меланхилия так и не встретила ничего необычного, кусты то и дело шуршали, но причиной тому чаще всего был ветер или совсем крохотные животные, сами испугавшиеся мечницы. Продолжая удаляться всё дальше от края земли и Вечной мерзлоты, высокие сосны и хвойные деревья постепенно сменялись на величественные дубы и молоденькие берёзки. Всюду были грибы и травянистые растения, а также пышные дикие кустарники с манящими к себе ядовитыми ягодами. Хоть здесь и не было людских деревень, жизнь леса всё равно бурно кипела. Стоит поднять голову — увидишь уютные и милые гнёзда птиц, по веткам скачут белочки, стремясь поскорее попасть в свой дом-дупло, а рой мошек и иных насекомых неустанно кружатся над головой, сопровождая каждого путника. И вот, когда от прежнего дружелюбного и светлого леса не осталось и следа, когда каждый шорох пугал уставшую Меланхилию, и на небе виднелась полная луна, то девушка с любопытством и опасением отодвигала ветви ёлки чуть в сторону, чтобы увидеть источник странного шума. Она обнаружила просторную полянку, примятую от вечной беготни траву, пылкие и яркие костры, смеющихся молодых девушек, каждая из которых очаровывала своим обаянием и красотой, небольшие палатки, в большинстве своём поставленные или построенные еле как, а ещё чёрные подозрительные котелки. Хоть женщины всех возрастов и жгли костры, больше всего поляна была освещена от столбов, которые на деле были молодыми и стройными стволами разных деревьев. На их ветви повесили яркие фонарики, на чей каркас была натянута полупрозрачная ткань с разными узорами, от магических и до каких-то непонятных клякс, а внутри горел ярко-оранжевый огонёк. Каждая из девушек была хороша собой и не похожа на своих подруг, хоть преимущественно все и были одеты в платья и не имели обуви. Глядя на их наряды, Меланхилия припоминала нечто подобное из традиционных одежд самых разных народов мира! Однако, почти у всех имелась своя личная книга, закреплённая на поясе, хранившаяся в сумке или же прибывающая в руках. Среди незнакомок имелись и пожилые дамы, они чему-то учили своих коллег помладше, рассказывая им истории из своей жизни или разрешая заглянуть в их личные книжки. Поляна больше напоминала городскую площадь, все посетительницы праздника были чем-то заняты: около пяти молодых девчонок с визгами восхищения слушали про любовные похождения одной старушки, та не забывала похвастаться золотыми украшениями, подаренными ей ухажёрами в молодости, совсем маленькие девочки играли в догонялки, женщины постарше переговаривали с друг другом о неких рецептах стоя в сторонке, а ещё совсем юная девчонка закидывала чудаковатые бусы на одну из веток столба с фонариком, после чего тут же сжимала ладони и шептала про себя просьбы. И наконец, до сознания Меланхилии, слегка притупленного из-за болезненного ранения в руку, дошло то, свидетельницей чего ей удалось стать. Ведьминский шабаш! Торопливо попятившись назад спиной, не отрывая взгляда от резвящихся ведьм на своих мётлах, та неожиданно врезалась в кого-то. Поджав губы и вытаращив глаза от испуга, девушка из народа Хэмэ обернулась, и с смесью страха с смущением на лице, посмотрела на рыжую женщину. Её длинные волосы были невероятно шелковисты и красивы, даже едва видневшийся с поляны огонёк играл в них, освещая и украшая собой пряди её волос. Фигура женщины была стройна и грушеобразна, узкие женственные плечи в сочетании с сильными и соблазнительными бёдрами, почти полностью обнажённые из-за выреза на чёрном платье. Оно также и не скрывало её пышной груди, вырез, возможно, выглядел даже слишком откровенно. Её образ дополняла симпатичная ведьминская шляпка с широкими полями, такая же тёмная, как и платье, с забавным, слегка изогнутым и острым колпаком. Хоть её лицо и было немного скрыто из-за тени от шляпы, Меланхилия всё равно заметила ярко-зелёные глаза женщины, будто на миг сверкнувшие из-за раздражения и смятения. И всё же выражение лица ведьмы внезапно сменилось на дружелюбие, она улыбнулась и присела на корточки, нежно взяв мечницу за руку. — Ох, знала бы, как ты меня напугала. — голос ведьмы был невероятно мелодичен, и она максимально владела им. В зависимости от ситуации, она могла соблазнительно промурлыкать или же ласково, подобно материнскому голосу, приголубить к себе любого. — Что ты тут делаешь совсем одна? И сколько тебе лет? — Должно быть, вы подумали, что я ребёнок. — смутилась Меланхилия, вглядываясь в красивые черты лица своей собеседницы и заметив милую родинку под правым глазом. — Это не так, я уже достигла двадцать одного года, и я просто ищу помощи. Моя рука немного ранена, и у меня нет сил продолжать себя лечить. Женщина перевела свой взгляд на левую руку девушки и не скрывая эмоций поджала губы, а брови её нахмурились. Оценив крайне посредственное лечение, ведьма взяла Меланхилию за здоровую руку и повела за собой на поляну, обойдя все деревья. Остальные девушки на шабаше тут же обратили внимание на незваную гостью, но, судя по всему, рыжая ведьма была крайне авторитетна среди них, потому никто не стал противиться и выражать своё несогласие. Да и мечнице показалось, что никто и не против, все ведьмы, от мала до велика, с любопытством в глазах поглядывали на неё, перешёптываясь и хихикая, а некоторые из них даже дружелюбно помахали своей ладошкой. Всё сразу вернулось на круги своя, каждая вернулась к своим делам и больше не обращала внимания на Меланхилию, которую рыжая ведьма уже усадила на один из высоких пеньков. У женщины был крайне необычный корсет, тёмно-коричневый и совсем не подходивший по цвету к чёрному платью, однако его функциональность и полезность была важнее внешнего вида. Большое количество разных отделений, где хранилось всё: от маленьких баночек и скляночек с зельями, до травы самых разных разновидностей и цветов, а также непонятные порошки в крохотных мешочках. Она расстегнула корсет и положила его на своё колено, что-то разыскивая и напевая себе под нос. Наконец, ведьме удалось найти странную фиолетовую мазь, что она тут же нанесла на рану Меланхилии. Кожу начало жечь так, словно левая рука оказалась в бушующем пламени, раздираемая языками огня и сгорая заживо, пока кожа не обуглится и не обнажит кости. Еле сдерживая свой крик, прижав свободную ладонь к рту и зажмурившись, внезапно мечница ощутила приятный холодок. Ей нанесли новую зелёную мазь, и прежняя агония боли утихла, оставив после себя ощущения приятного мороза, словно после зудящего укуса комара приложили небольшой кусочек льда. Меланхилия заметно расслабилась и глуповато заулыбалась, взглянув на своё прежнее ранение, она заметила, что от него не осталось и следа! Даже прежний уродливый шрам от неаккуратного заживления исчез, рука была в полном порядке. — А ты сильная! Уж прости, но это самый действенный и быстрый способ. — ведьма шаловливо хихикнула и улыбнулась, пряча улыбку за ладонью. — Самое время представиться, меня зовут Кильма! Мастер не рассказывал тебе о истории моего имени? — А я Меланхилия. Нет, не рассказывал, вы знакомы? — удивленно спросила мечница, слегка нагнувшись поближе к Кильме. — Как вы поняли, что он здесь? — О, как это невежливо с его стороны. И давай перейдём на ты, ненавижу все эти формальности. — усмехнулась женщина, после чего провела своей ладонью с аккуратным и естественным маникюром по лезвию меча Меланхилии. — Знаешь, было время, когда мы даже любили друг друга. — Не дурачь ей голову своими глупостями. — сказал внезапно появившийся Мастер, его фантомный образ предстал прям пред Кильмой. Взгляд его был невзрачен, мужчина явно не был рад встрече, а может и болтливости старой знакомой. — О-о, здравствуй! А что случилось? Променял своё тело на дело? — ухмылялась женщина, всё так же сидя на корточках и смотря на Мастера снизу вверх. — Как же лучший ум человечества умудрился стать призраком? — после этих слов Кильма протянула свою руку внутрь ноги мужчины и поболтала ей из стороны в сторону, разгоняя его образ и глуповато хихикая над своей шалостью. — Это долгая история. Всё, что тебе нужно знать — так это то, что пред тобой моя ученица и я благодарен, что ты её залечила. Меланхилия, пойдём, не будем мешать шабашу. — сказал Мастер, после чего взял мечницу под руку и поспешил повести её вперёд, однако Кильма не дала этого сделать. — Ну что ты, тиран, позволь девочке отдохнуть! Должно быть, гоняешь её по всему миру, она вся израненная, а тебе всё равно! Знаешь, вот ты и иди куда шёл, всё равно фантомный и толка от тебя никакого, а вот Меланхиличка пусть остаётся. За всё нужно платить, и у меня как раз есть для неё работёнка! — произнесла Кильма задорным голосом, взяв девушку из народа хэмэ под руку, вместо мужчины, и уводя её с собой поближе к центру поляны. — А вы. А ты уверена, что он не разозлится? — спросила Меланхилия, обеспокоенно оглядываясь через плечо на Мастера, что не двинулся с места и вскоре растворился в воздухе. — Даже если так, что он мне сделает? Ах, пало величие великого и ужасного, теперь он годен только сельских ребятишек пугать в тёмном чулане! — намеренно громко сказала Кильма, после чего расхохоталась и приобняла свою новую подружку. — Не переживай, Меланхиличка. Я понимаю твои чувства, для тебя он учитель и ты его безумно уважаешь, но для меня он всего лишь старый друг, и мы хорошо знаем друг друга. Не переживай, даже когда он снова обретёт тело, то не станет выделять время мне на отмщение. — Обретёт тело? Это точно случится? Ты знаешь при каких обстоятельствах? Что для этого нужно сделать? — засыпала своими вопросами мечница, с волнением в глазах глядя на хитрую ведьму. — Нет, не знаю. Просто знаю, что он точно этого добьётся. Он всегда получает то, что хочет. — Кильма мило улыбнулась и погладила Меланхилию по голове. — Видимо, моё место его самой пылкой и лучшей любви заняла ты, верно я говорю? — Ч-что? — девушка, искусная воительница с чёрным мечом, в котором хранились части самого опасного из Хтони, и в устрашающей броне с щипами, смутилась и слегка покрылась румянцем, будто простая девчонка. Она нахмурилась и перевела взгляд в сторону. — Нет, это всё не так. Лучше расскажи, что за история с твоим именем? — Ах, как я рада, когда люди интересуются моей личностью! — с довольным выражением лица ответила Кильма, после чего демонстративно прокашлялась, набрала побольше воздуха в грудь и начала говорить. — Когда я была ещё совсем крохотной девочкой, ну чуть меньше тебя, шучу конечно, намного меньше, то меня приютила к себе очень строгая и влиятельная ведьма! Правда, с фантазией у неё всегда было туговато, потому она назвала меня в честь рыбы кильки. Мама впервые увидела меня тогда, когда я смотрелась в бочку с водой, и эта противная рыбина прыгнула мне прямо в лицо! Я стала бесплатной рабочей силой, вечно помогала в зельеварении, собирала ингредиенты, вела записи в её и своём травнике, попутно ещё и постоянно убиралась в доме! Ох, я её долгое время страшно ненавидела, такая заносчивая снобка, я и сейчас подобным личностям даю кулаком по морде, а в то время и вовсе была как вулкан, чуть что, то я сразу взрываюсь! В конце концов я смогла понять, что на деле мы обе любим друг друга, жаль, что слишком поздно. — не успела Меланхилия выразить своё сочувствие, как Кильма тут же сменила тему разговора. — Ну, не будем о грустном! В конце концов, ты настоящая счастливица, ведь тебе свезло посетить ежегодное события — мой любимый шабаш ведьм! Ведьмы со всех уголков мира прилетают сюда, ко мне, между прочим, ведь я не лыком шита и меня все обожают, даже побольше твоего Мастера, ага! Ну так вот, мы ведь все ведьмы, а значится сёстры, и секретов у нас между собой нет. Но ты, ты чужачка! — Кильма игриво ткнула Меланхилию в бок своим пальцем, после чего обратно прижала её к себе, продолжая путь и позволяя мечнице рассматривать подготовку к основному мероприятию. — Однако, можешь расслабиться, ведь я позволю тебе узреть наши тайны. Всё равно, с твоими навыками магии. Многого ты у нас понять не сможешь. Скорее всего, ты даже не знаешь кто я! Я ведь представилась из вежливости, ожидая твои радостные крики, ведь тебе довелось встретиться с легендой, но ты ж с Мастером рукопожатна, тебя уже простой ведьмой с именем в честь кильки не удивить. А между прочим, я тоже главная героиня многих легенд, о которых ты даже наслышана! Например, великий путь в королевство Тсарьсквайр! Ох, то было дивным приключением, одним из моих любимых и недавних, что уже разошлось историей для книг и постоянно всеми пересказывается. Ты тоже наверняка с ней ознакомлена! — не успела Меланхилия кивнуть, чтобы подтвердить предположения ведьмы, как тут же Кильма продолжила свой рассказ, не умолкая и на секунду. — Как хорошо, что я просто обожаю её пересказывать! Значится, принцесса Тсарьскайра, между прочим, я её нянчила в детстве, находилась вдали от дома в путешествии вместе с своим любимым братом-близнецом. Внезапно, она ощутила предательство, её проткнули насквозь мечом! Но она не погибла, как бы ты могла подумать, не-ет, она выстояла с помощью магического артефакта, который я ей дала, не зря же я самая сильная ведьма и любимица Лиорсиагейла Знаменуяса Тайнанэля! И дальше они по случайности встретили прекрасного мужчину-оборотня с его приёмной дочерью, милой златовласой девицей, а потом уже мы встретили одну замечательную дворфийку, кстати, она недалеко здесь живёт и на выходных мы с ней вместе поболтаем по душам, я даже уговорила её на маникюр! А потом ещё одного клыкастого придурка встретили, а ещё даже русала, ух, а какие же страшные василиски нам попались по пути, вспомнить страшно! — от нескончаемой болтовни у Меланхилии начала кипеть голова. — Да, хоть наши современники часто воспринимают эту историю как выдумку и приобретают книжку как приключенческий роман, на деле же это истинная правда. Должно пройти больше времени, чтобы она перешла в статус правдивой легенды. Записал её и распространил брат принцессы, он подробно документировал каждый день и после красочно расписал, я им так горжусь! Ах, дорогая Меланхилия, ты моя самая лучшая собеседница за последний месяц! Надеюсь, что и ты станешь главной героиней многих легенд в будущем! У меня на такие вещи особая чуйка. О, знаешь, ты мне напомнила ещё одну историю. — Ночь моя ясная, ты когда-нибудь уже заткнёшься? — поинтересовался неожиданно появившийся голос, который показался Меланхилии до боли знакомым. Оглядевшись, она заметила Кроу, того самого любезного вампира, что помог ей совсем недавно. — Без конца болтаешь и болтаешь, между прочим, это очень раздражает. Цени меня, только я способен сказать эту правду тебе прямо в лицо! — Кроу обнажил свои клыки в хитренькой ухмылке и резким движением пальца ударил по шляпке Кильмы, тем самым дразня её. — Ах, вот и любитель покусать молодых девиц пожаловал. Ты опоздал! — ответила Кильма, закрывая своей рукой Меланхилию. — И где тебя только носило? — О, я его знаю. — улыбнулась мечница, после чего робко помахала рукой вампиру, в ответ получив его лучезарную улыбку. — Он дал мне эту броню, не беспокойся, он хороший. — Разумеется он хороший. Все с тобой будут хорошими, пока у тебя за спиной каждую секунду стоит Мастер. — усмехнулась Кильма, после чего скрестила руки и ударилась плечом об плечо Кроу. — Ну? Причина опоздания, мистер бородавка на пятой точке ведьмы? — Что? Как ты меня назвала?! — с ноткой истерики произнёс вечно молодой парень, его плечи приподнялись вверх, а на лице виднелось явное возмущение. — Знаешь, мы уже давно не в том возрасте, чтобы обмениваться оскорблениями, мы ведь уже переросли это, верно я говорю, гоблин с желтухой? — Ах ты! Гурман и дегустатор дерьма, вот ты кто! — покраснела от ярости или смущения ведьма, после чего уставилась на Кроу, игнорируя само существование Меланхилии. — Ха-а, от неотёсанной болотной твари слышу~ — промурчал Кроу, после чего слегка сократил дистанцию между собой и ведьмой, подойдя чуть ли не вплотную, но и женщина не собиралась отступать. — Да тебя колом заколит любой крестьянин, слабак! — А ты результат первого заклинания чародейки! И пока вампир с ведьмой обменивались любезностями, что с каждым словом больше перерастало в спортивный интерес, Меланхилия ощутила чьё-то присутствие рядом собой и увидела незнакомую бабушку. Она была совсем низенькой, её седые волосы туго натянуты назад и закреплены блестящей заколкой с изображением элементов стихий, платье было очевидно праздничным, ярким и многослойным, при этом не сковывая её медленных движений. Лицо и руки бабули были все в пигментных пятнах, казалось, что она старше всех присутствующих, даже Кроу, но зато во взгляде её была ясность ума, вместе с добротой, скрытой в сиреневых глазах. Она неторопливо повела Меланхилию в сторону, отдаляясь от задорно оскорбляющих друг друга друзей, чтобы прогуляться по поляне и понаблюдать за ведьминским шабашем. — Куда мы идём? — поинтересовалась гостья шабаша, всё ещё поглядывая за Кильмой и Кроу, чей спор был на грани того, чтобы перерасти в драку. — И как мне вас называть? — О-о, меня зовут Аума, я хочу тебя познакомить с таинством моего направления колдовства. — добрым голосом произнесла старушка и даже слегка похихикала. — На сегодняшний день я самая старенькая из ведьм. Наверное, тебя это удивит, ведь всем известно, что ведьмы способны долгое время поддерживать свою молодость, но вот я одна из первых, кто заключила договор с Лиорсиагейлом Знаменуясом Тайнанэлем. Потому, скорее всего, это мой последний шабаш, и скоро я отправлюсь на покой. — в словах старухи не было печали, наоборот, она с приятной мечтательностью вспоминала былые дни своей молодости. — Если жить так долго, то своими глазами увидишь, как создаются и рушатся государства, как рождается и умирает Хтонь, как меняется мир. Но со временем устаёшь, не поспеваешь за бурными и постоянными изменениями. Так что я рада, что даже на последнем году жизни встретила нечто удивительное, как ты. — Удивительное, как я? — спросила ничего не понимающая мечница. — И, извините, а Лиор. Лиорсиагейл. Это же Хтонический предводитель всех ведьм? — А ты не чувствуешь? О-о, конечно ты чувствуешь. — Аума подозрительно улыбнулась. — Каждый ощутит, если под его кожей окажется что-то инородное. Не пугайся этого. А Лиорсиагейл Знаменуяс Тайнанэль да, наш покровитель. Ты сегодня его увидишь.***
Старушка продолжала путь с Меланхилией, дрожащей рукой показывая на разные места шабаша и рассказывая о том, как всё устроено. Наспех поставленные невзрачные палатки уже превратились в торговые ряды. Прилавки были переполнены самыми разными чудаковатыми товарами: местные и чужестранные ингредиенты в виде разных трав, минералов или странных камушков, кто-то продавал рецепты зелий, а кто-то и сами разноцветные жидкости, разлитые в милые скляночки разных размеров. Помимо необходимых составляющих для колдовства, продавались мётлы, котелки, корсеты с специальными отделениями и кармашками, как у Кильмы, платья, а также шляпки на любой вкус и цвет. Что показалось забавным Меланхилии, никто не продавал обуви и все были босиком. Одна из палаток и вовсе была доверху забита самыми разными книгами, возле неё соорудили импровизированный читальный зал. Ведьмы закинули на деревья позади себя длинную верёвку, к которой через каждые пару сантиметров были присоединены стеклянные шарики, внутри них находились светлячки, что своим ярким свечением освещали страницы книг. Читательницы комфортно расположились на пледах с крупными узорами, не стесняясь сидеть или лежать в обнимку, положив голову или другую часть тела на соседку. И несмотря на их отдельный маленький мир в лице библиотеки, вокруг было весьма шумно. Всем известно, что ведьмы крайне хороши в торговле, с лёгкостью выбьют себе скидку или вовсе обманут, однако здесь была иная ситуация. Сестринство ведьм не позволяет им врать друг другу, подставлять или втюхивать бесполезный товар, потому большинство женщин с особым восторгом и азартом гуляли по рядам с палатками, стремясь отыскать что-нибудь полезное за справедливую цену и с гарантией на отличное качество. Гул и смех изредка разбавлялся спорами на повышенных тонах, но любые конфликты заканчивались так же стремительно, как и начинались. Каждая из присутствующих относится к ежегодному шабашу с должным уважением, не желая очернять праздник глупыми склоками или враждой, потому всё проходит максимально весело и дружелюбно. Но даже если кто-то из ведьм и будет жаждать разрешить конфликт, то специально для них в сторонке соорудили небольшую площадку для соревнования по полёту на метле. Территория была ограждена маленьким забором, что на деле представлял из себя простые воткнутые ветви деревьев прямо в землю, а основное спортивное мероприятие происходило выше земли. Прямо сейчас две молодые девушки разрезали воздух своим дерзким полётом на метле, то и дело резкими движениями стремясь подрезать соперницу или удивить толпу смелым трюком. Зрительницы рукоплескали в восторге, свистели, болели и подбадривали, пока одна девушек всё же не удержалась на своём летучем транспорте, и не улетела прямиком в стог сена. Ведьмы дружно загоготали, а победительница запрыгнула на свою метлу, пребывая всё ещё в нескольких метрах над землёй, и благодарно поклонилась публике. Наконец, старушка с сиреневыми глазами привела Меланхилию к одной из отдалённых от центра палаток. Несмотря на расположение, там уже выстроилась огромная очередь из самых разных женщин. Они послушно расступились в разные стороны, стоило им увидеть самую могущественную и пожилую ведьму среди всего их сестринства. Её палатка была в бело-серую полоску, пространство внутри захламлено всяческими магическими атрибутами, обилие которых поражало девушку из народа хэмэ. Вырезанные из дерева фигурки ритуальных животных, чаще всего их морды были запечатлены в гневе или агонии, а с деревянных оснований, на которые была натянута ткань палатки, свисали бусы с яркими и крупными камнями, слегка покачиваясь на ветру. По полу было почти невозможно пройти, не коснувшись и не зацепив по случайности огромных стопок книг, на которых складировались свёрнутые пергаменты, магические геометрические фигуры или шипящие и булькающие зелья. Странные украшения из разных частей мира, то до ужаса примитивные и варварские, сделанные из зубов животных, то до поражающих своей изысканностью и стоимостью, будто похищенные из сокровищницы какого-нибудь королевства. Но посреди всего этого хлама стоял маленький круглый стол с чёрной скатертью и два простеньких стула. Хозяйка палатки села за столик, жестом приглашая Меланхилию сесть рядом. Где-то в толпе ведьм раздалось возмущение о нарушении очереди, но оно прекратилось, стоило пожилой женщине с сиреневыми глазами шикнуть. Мечница села напротив старушки, с любопытством разглядывая атрибуты палатки, её медленно окутывала атмосфера таинственности и волшебства момента, и девушка даже не сопротивлялась этим чарам. Вдыхая затхлый запах многовековых предметов, она наконец обратила внимание на стоявший прямо пред ней необыкновенный стеклянный шар на чёрной, будто мраморной, квадратной подставке. Ведьма уже протянула свои старческие и дрожащие руки вперёд, водя ими сверху вниз, едва поглаживая шар предсказаний подушечками костлявых пальцев. Пожилая женщина шептала нечто на незнакомом Меланхилии языке, казалось, что слова старушки вечно проглатываются, имитируют блеянье или других животных, переходя в иностранные слова или невнятную тарабарщину. Девушка народа хэмэ вся покрылась мурашками, ей показалось, будто ранее окружавшая их очередь из других ведьм внезапно исчезла, и в мире нет больше никого и ничего, кроме палатки с шаром предсказаний. Сам шар начал активно видоизменяться, переливался цветами, от светло-фиолетового до сиреневого, точно так же, как и глаза его колдующей хозяйки. Меланхилия ощутила полёт, посмотрела вниз и взаправду увидела, как столик вместе с стульями оторвался от пола, а позади, где была очередь из ведьм, не было ничего кроме пугающей густой тьмы. Мечница испугалась и поддалась ведьминским чарам, она схватилась рукой за стол, чтобы ненароком не улететь от него. Всё вокруг окружил собой липкий туман, с одурманивающим запахом, переходящем от гниения болот, до букета цветущих цветов. Голова потяжелела, и наконец пожилая женщина подняла голову, смотря прямо в душу Меланхилии. — О, дитя греха, я чувствую! Я чувствую то, что бьётся внутри тебя! Слушай же, внимай моим словам! — голос ведьмы раздавался со всех сторон, её слова исходили из рта, из деревянных фигурок, с разных уголков палатки, а также отдавался сильным эхом. — Никто не способен выдержать то, что уготовила тебе судьба! Я знаю, я вижу твои последние дни! Растерявшаяся Меланхилия испуганно озиралась по сторонам, пока взгляд её не зацепился за шар, а точнее за быстро сменяющие друг друга изображения внутри него. Ей было крайне тяжело разобрать силуэты, полёт над землёй ощущался особенно явно, они будто оказались внутри урагана, и ничто не могло остановить колдовство смелой предсказательницы будущего. Ведьма продолжала водить руками над шаром, гул ветра из-за круговорота причинял сильнейшую боль ушам Меланхилии, девушка из-за страха прижалась к спинке стула, и паника с каждой секундой всё больше заполняла её сердце, когда в сиреневом шаре ей удалось разглядеть чудесный белоснежный сосуд, раз за разом разбивающийся на сотни осколков. Старушка подняла голову высоко вверх, глаза её закатились, а рот не закрывался, продолжая нашёптывать неясные слова. С каждым кругом скорость безжалостно ускорялась, мечница пыталась выкрикнуть хоть что-нибудь, но все её слова терялись в безумном круговороте. От безысходности ей ничего не оставалось, кроме как оглядеться второй раз и увидеть, как остальные предметы внутри палатки тоже поддались полёту, облетая ведьму-предсказательницу и Меланхилию с огромной скоростью. Испуганные глаза девушки вновь посмотрели внутрь шара, и прищурившись, она смогла увидеть нечто, пугающее намного больше безостановочных кругов полёте. Чёрный силуэт с злой ухмылкой, всё его туловище и правая рука были заполнены тёмно-красными глазами, из которых текли кровавые слёзы. Он жадно пьёт из белого сосуда, после чего нежно прижимает его к себе или бросает на пол, разбивая его. Изображения вечно сменялись друг другом, и Меланхилия не могла понять, что истинно на самом деле. — Дитя греха! Не допусти этого! Не дай Монстру испить то, что находится внутри тебя! — кричала старушка, её слова разрывались ветром, но всё же донеслись до мечницы. — Не допусти этого, иначе нынешний мир падёт! На лице Меланхилии застыл ужас, медленно сжимающий всё внутри неё, когда она ощутила чьё-то присутствие позади себя. Кто-то достаточно сильный, чтобы ворваться во время таинства, опасный и грозный, и сейчас он тянет свою руку в чёрной перчатке вперёд, стремясь коснуться сиреневого ярко мерцающего шара. Даже ему, превосходящему по силе ведьму-предсказательницу, было тяжело прорываться сквозь порывы ветра, он тяжело дышал, сгорбившись над Меланхилей. Наконец, девушка нервно сглотнула и нашла в себе смелость, чтобы резко обернуться. С прежним страхом в глазах, она увидела позади себя не чудовищный чёрный силуэт из магической сферы предсказаний, не самую опасную Хтонь, а её Мастера, что одной рукой тянулся вперёд, а второй крепко вцепился в спинку стула. Его человечные эмоции, нахмуренные брови, прищуренные глаза, стиснутые зубы, усердие и стремление защитить свою любимую ученицу, сильно резонировали с чёрным силуэтом из сиреневого шара с быстро меняющимися предсказаниями. Белокурая девушка вырвалась из нескончаемого ужаса и страха ритуала, ощутив себя защищённой и спасённой Мастером. Он как раз сумел дотронуться до магической сферы, одного его касания пальцем хватило, чтобы шар заполнился бесчисленными трещинами. Туман рассеялся, ураган успокоился и вернул всё обратно на свои места. Старушка начала медленно приходить в себя, откашливаясь и переводя дыхание, и вскоре всё стало как прежде, кроме разбитого шара предсказаний. Мастер твёрдо стоял на земле, позади своей ученицы, и с ненавистью глядел на старуху. Сердцебиение Меланхилии постепенно приходило в норму, и та с благодарностью и усталостью на лице смотрела на своего учителя, прижимая его руку к себе. Ведьма-предсказательница же сгорбилась над столом, крепко вцепившись в него своими когтистыми пальцами, пока вся очередь из других ведьм лишь хлопали глазами, перешёптывались и удивлённо наблюдали за тем, что будет дальше. Старушка вновь протянула дрожащие руки к шару, заботливо поглаживая его и проходя пальцами по каждой из трещин, тяжело вздыхая и расстроившись. — Я живу уже очень давно, ещё до того, как начали проводить ежегодные шабаши. Я одна из первых, кто заключила договор с Лиорсиагейлом Знаменуясом Тайнанэлем, я твоя ровесница. — тихо говорила ведьма, переводя тяжёлое дыхание от ритуала и с ответной злобой глядя на Мастера исподлобья. — Но никогда ранее я не видела чего-то подобного, как внутри неё. Это твои новые опыты на людях? Как безжалостно, ты совсем о ней не думаешь. — Много ли способна понять спятившая старуха? — огрызнулся Мастер, после чего резким движением потянул Меланхилию на себя, и прижав её к себе, поспешил покинуть палатку. Их сопровождали перешёптывания ведьм, передающие друг другу сплетни о Мастере и обсуждавшие неудачный ритуал ведьмы-предсказательницы. Как только они отошли от толпы, мужчина перестал торопиться и наклонился над Меланхилей, смотря на её лицо. Состояние девушки было хуже, чем после битвы с Воином Гордыни, её разум совсем затуманился из-за странного предсказания, непонимания происходящего всего вокруг и чудовищной усталости. Ватные ноги едва выдерживали, то и дело подкашиваясь или подрагивая, руки свободно болтались, а взгляд не мог сосредоточиться на чём-либо. Тонкими струйками из носа мечницы пошла кровь, которую Мастер тут же, как можно заботливее и нежнее, при всей его трудно сдерживаемой грубости, стёр своей ладонью. Он аккуратно приобнял совсем уставшее девичье тельце и прижал её голову к своей груди. — Не обращай на это внимания, Меланхилия. Ты ведь знаешь, что у всех ведьм непорядок с головой. — тихим голосом говорил Мастер, медленно поглаживая волосы своей ученицы. Будто тронутый замечанием старухи о том, что он совсем о не заботится о своей подопечной, тот продолжил говорить. — Если хочешь, то можешь поспать, а с утра мы отправимся дальше. — Ага! Стоило оставить с тобой ненадолго, как она опять полуживая! — весьма громко произнесла Кильма, после чего быстрым шагом подошла к парочке. — Что у вас произошло? — Получила предсказание от ведьмы. — ответила Меланхилия, которая уже стремительно приходила в себя. — Меня просто укачало, я в полном порядке. — Тогда пойдём, как раз поможешь и отвлечёшься! — с улыбкой сказала Кильма, после чего аккуратно потянула мечницу за собой и повела её в противоположный конец территории шабаша.***
Меланхилия находилась в полубреду, но даже так, она заметила, как ведьмы потихоньку начали собираться у центра. Они обсуждали новые покупки, перетирали друг другу косточки, шутили, вспоминали былое и смеялись. Готовилось нечто грандиозное, приближалось таинство шабаша, ради которого и собирались женщины. Торговые палатки временно закрывались и брали небольшой перерыв. Кильма и Меланхилия вместе зашли в пустующую палатку, которая на деле выполняла функцию небольшой походной кухни. В течение вечера ей постоянно пользовались ведьмы, потому поверхности деревянных кухонных тумб уже были заляпаны странными пятнами самых разных цветов. Рыжеволосая девушка нагнулась к ящикам, доставая из них кастрюлю и необходимые ингредиенты, пока шатающаяся мечница стояла рядом и осматривалась, пару раз ударившись головой о подвешенные бусы или половники. Эта палатка была самой большой среди всех, ещё бы, ведь здесь, помимо бочек и ящиков с всяческим провиантом, стоял огромный котёл с коллекцией кастрюлек, и сразу по нескольку ведьм трудились вместе, передавая друг другу опыт, знания и рецепты. — Так, я сказала, что за помощь нужно платить. Так что, смотри, я положила на тумбу всё необходимое, внимательно слушай! Сначала положили в кастрюлю корень мандрагоры, залей водой, добавь пару капель из этой зелёной скляночки, это, кстати, сопли огра, гадость, да? Так, дальше пару лепестков подсолнуха, ну и заверши всё языком пятнистой жабы. А, нет, ещё щепотку сахара! — протараторила список Кильма, параллельно замешивая что-то своё, добавляя в густую тестообразную смесь некую ярко-розовую пыльцу. — Давай, а я пока доделаю своё, поторопись! Меланхилия взяла одну из пустующих кастрюль, с звонким стуком поставила её на кухонную тумбу и с смятением на лице глядела на ингредиенты. Только собравшись попросить повторить указания, мечница одёрнула саму себя и с небольшим смущением решила сделать всё самостоятельно. К тому же, Кильма выглядела крайне загадочно и даже опасно, хихикая над своей кастрюлей с диким варевом. Девушка народа хэмэ помнила, что первым нужно положить корень и после залить водой, однако список дальше совсем вылетел из головы. Недолго думая и почесав голову, та кинула пятнистый язык жабы, не скрывая возникшего отвращения на лице, вылила чуть ли не половину склянки с соплями, ведь те на удивление не оказались тягучими, щедро насыпала сахару, и завершении положила сверху огромные жёлтые лепестки, тем самым пытаясь скрыть сие шедевральное блюдо. Оглянувшись на ведьму, мечница увидела, как та мешает свою получившуюся жидкость ложкой, и Меланхилия решила поступить таким же образом. Не успела она помешать и трёх раз, как вдруг пугающая смесь начала подозрительно агрессивно булькать и шипеть, а капли её разлетались в разные стороны, словно от кипения на огне. Кильма с улыбкой подошла к девушке, чтобы оценить её первое зельеваренье, но ужас отразился на симпатичном женском лице, после чего та мгновенно схватила крышку и с силой закрыла ей кастрюлю. Получившаяся жидкость яростно кипела, булькала и рвалась наружу настолько, что ведьме пришлось чуть ли не кружить в танце по всей кухне, удерживая посудину у себя в руках, пока та стремилась взлететь или же взорваться. Не в силах продолжать комичные прыжки, Кильма потратила все силы на то, чтобы прижать кастрюлю к полу, после чего села на неё. Но, к сожалению ведьмы, это не отменило её забавных мучений, после чего та дальше попрыгала уже на кастрюльке, очерчивая кругами котёл или кружась возле Меланхилии, которая растерянно глядела на происходящую картину. Наконец, жидкость удалось усмирить, и Кильма затормозила своими ногами, затем шумно выдохнула от облегчения и вернулась к мечнице вместе с кастрюлей в руках. Открыв её, те обнаружили серо-буро-малиновую смесь, тягучую и дурно пахнущую. Дружно сморщившись, девушки приняли решение закрыть обратно крышкой проклятую жидкость. — Уф, знаешь. Мой первый опыт был даже хуже. — ведьма попыталась приободрить растерявшуюся мечницу. — Чуть весь дом не взлетел! Вспоминать смешно, но как тогда ругалась Нэлли. — весёлый голос Кильмы сменился печалью. — Она тебя наказала? — Меланхилия смотрела на свою новую подругу с сочувствием. — Нет, совсем нет. Хоть она и была заносчивой, иногда хамоватой или отстранённой, она всё-таки заботилась обо мне. Нэлли и ругалась то не особо сильно, понимала ведь, что это мой первый опыт. Вот и я тебя не ругаю, нагрузила сразу же после предсказания, это только моя вина. — Кильма заулыбалась и слегка прижала к себе Меланхилию, обнимая её одной рукой. — Знаешь, шабаш проводится каждый год, но один раз эта традиция всё же нарушилась. На нас напали люди, они были в сговоре с враждебно к нам настроенными колдунами, потому мы и не смогли защититься. Нэлли погибла в ту ночь, и я долгое время не могла посещать шабаши без слёз. Но теперь всем мероприятием руковожу я! — Она бы тобой гордилась. — произнесла мечница мягким голосом, получив взамен робкую улыбку ведьмы. — Спасибо, милая. Знаешь, я тобой тоже горжусь! Перепутать ингредиенты так, чтобы из лечебного зелья получился разъедающий яд. Это нужен талант! — Кильма звонко рассмеялась, обнимая девчонку. — Возьми эту кастрюлю с собой, потом другим покажу, посмеёмся!***
После кухни девушки сразу же направились в центр. Торговые ряды уже не работали, никто не соревновался в полёте на мётлах и не болтал с сторонке, все собрались вместе, образовав большой круг. По сути своей, ведьмы разделились на две группы, которые представляли собой определённый подвид колдовства. Девушки из части мантики выглядели свободнее и радостнее остальных, в их нарядах часто встречались солнечные и яркие цвета, они много и по-доброму смеялись, избегая конфликтов и жестокости. Они вечно юны и прекрасны, чем не брезгуют пользоваться, когда ведут дела с другими, очаровывая своей невинностью и доброжелательностью. Их часто путают с волшебницами или друидами, и не зря, зачастую их ритуалы безопасны и безвредны, а уединение с природой для них очень важно. Зато девушки из хтоньологии не похожи на своих непорочных коллег, напротив, когда говорят о ведьмах, то чаще всего имеют в виду их. Сексуальные, дерзкие, смелые и готовые на всё, лишь бы добиться своей цели. Хитры и коварны, они не чувствуют вину угрызения совести, купаясь в внимании и любви своего предводителя. Между двух групп сидел Кроу, совершенно никак не относящийся к празднику вампир, но многие ведьмы поддерживали с ним дружбу и предлагали свои магические услуги взамен на новорожденных его рабов. Кильма подошла к вечно молодому парню и посадила Меланхилию рядом, после чего поспешила прочь, начинать то, ради чего здесь все и собрались. — Слушай, а почему ведьмы едят детей?.. — поинтересовалась белокурая девушка, прижимая к себе кастрюльку с рисованными на ней цветами. — А, Кильма мне рассказывала, что Лиорсиагейл Знаменуяс Тайнанэль говорил им, что все на свете стареют из-за скопившихся знаний внутри. Даже если все эти знания мусор, всё равно помолодеть можно лишь съев нечто молодое, необременённое знаниями и не успевшее их получить. — Кроу выглядел весьма беззаботным и даже скучающим, он лениво потягивал ярко-зелёную жидкость из чудаковатого стакана с треугольной формой, с нанизанным на него долькой лимона. — Если в тебе всё меньше места для новых знаний, то начинаешь стареть, как-то так. Сам я с такими проблемами не сталкивался. — парень подмигнул. — Хех, это точно. Кстати, а где Носфе? — Меланхилия огляделась вокруг, пытаясь разыскать его в толпе женщин. — И почему ты здесь? — Оставил его в одной из пещер. Не переживай, он в полной безопасности, рабы трудятся сами собой, а Носфе достаточно взрослый, чтобы пережить одну ночь без меня. — сказал Кроу, но глаз его дёрнулся. — Хотя шанс того, что я вернусь, а дом не окажется в бардаке очень мал. А, да я каждый год посещаю шабаш, как прилежная ведьмочка. На деле, я дружу с Кильмой столько, сколько её помню. Не могу пропускать главный праздник её жизни, хоть каждый год и происходит одно и то же. Наконец, всё началось. Кильма, как организаторша и любимица Лиорсиагейла Знаменуяса Тайнанэльского, стояла около котла в самом центре поляны. Она прижимала к груди ту необычную жидкость, что создала совсем недавно на кухне, и молча наблюдала за остальными ведьмами, которых ранее выбрала для ритуала. Бледная девчушка с вишнёвыми волосами обкладывала котёл стопками книг разной высоты, даруя записанные в них знания своему предводителю. Каждая из книг была уникальна собой, многие из присутствующих жаждали забрать их себе, но они, хранившие в себе уникальные сведенья и украшенные красивым орнаментом, предназначались лишь Лиорсиагейлу Знаменуясу Тайнанэльскому. Смуглая девушка с тёмными кудрявыми волосами жгла свечи, тихо нашёптывая слова для призыва их покровителя, прославляя и обожествляя его, позволяя воску от свеч капать на свою кожу, на книги и на траву вокруг. И вот, когда лишь мгновенье разделяло от мига призыва Хтони, когда Кильма уже собиралась выливать в котёл с чёрной жидкостью то необыкновенное ярко-розовое зелье, внезапно раздался громкий мужской крик, призывая смело вести бой. Перепуганные ведьмы обернулись на источник шума, и из-за пышных елей повылезали парни с копьями и мечами, одетые не в полноценную броню, а её подобие. Пусть они и не выглядели серьёзными рыцарями, у некоторых из них даже шлема не было, они храбро рвались в бой, крича что-то об отмщении за обман и пожирание людских детей. Ведьмы, что находились ближе всего к незваным гостям, тут же убежали прочь, они увели детей и совсем пожилых женщин за собой, среди них была и знакомая Меланхилии старушка с сиреневыми глазами. Кроу сохранял спокойствие, он следил за происходящим, не отрываясь от бокала с напитком. Ему хватило взглянуть всего разок, чтобы понять: пред ними не опытные и свирепые рыцари, а лишь учащиеся ближайшего военного училища. Кильма тоже это прекрасно понимала, однако не стала сдерживать свой безумный гнев. Её зелёные глаза закатились, а руки дымились от гнева, жажды битвы и вложенной в них энергии. Девушка воспарила над землёй, плечи её высоко поднялись вверх, грудь выпятилась вперёд, пальцы ног и рук деформировались в напряжении, то и дело подёргиваясь, а сверкающие белки глаз были направлены на посмевших нарушить ритуал. Кроу одним махом допил свой коктейль, после чего кинул бокал в сторону и закрыл свои уши, а Меланхилия ощутила, как ладони Мастера плотно прижались к её ушам, намереваясь спасти от грядущего крика. И были они правы, ведь крик ведьмы был подобен смертоносной лавине. Моментально настигающий, он заползал внутрь ушей, раздирая их изнутри, вынуждая всех и каждого стремиться убежать от звонкого девичьего крика, укрыться и спастись от него, но у несчастных не было на то права. Они застывали на месте, словно скульптуры, ошеломлённые и вынужденные отбросить все свои планы. Не прекращая кричать, Кильма подлетела к глупым юношам, смеющим бросить вызов ведьмам. Пальцы рук её неестественно выгнулись, угрожая длинными ногтями. Вокруг её тела летала книга, что ранее висела у неё на бедре, раскрытая и вечно перелистывающая сама себя, однако Меланхилии удалось разглядеть, что все страницы были пусты. Наконец, ученики военного училища смогли отмереть, и в них не было прежнего запала на битву, желания убить каждую живую душу на шабаше, они стыдливо опасались Кильму, и некоторые из них даже расплакались. Не желая отпускать наглецов просто так, ведьма магией притянула к себе кастрюльку с цветами, что ранее держала у себя Меланхилия, и вылила содержимое на самого храброго из них, кто и кричал свои чересчур смелые планы. Его кожа мгновенно покрылась болезненными язвами, что начали кровоточить и гнить за жалкие пару секунд, крик его боли, и последующие за этим испуганные взгляды остальных юнцов, полностью удовлетворили Кильму, после чего она спокойно опустилась на землю и прекратила свою атаку. Книга, облетев свою хозяйку ещё раз, вернулась на своё место, затем женщина подошла к изуродованному юноше и схватила того за подбородок, подарив ему великую возможность насладиться её красотой. — Какая глупость! У вас ещё молоко на губах не обсохло, и вы решили напасть на нас в одних пелёнках?! Да вас даже слепой бык забодает! — злобно, сквозь зубы проговорила ведьма, резким движением руки оттолкнув парнишку назад. — Чтоб больше я вас не видела! А ты, уродец, когда обратишься за помощью лечения к бесполезной чародейке, сто раз подумай о своём поведении, ведь никакая ведьма из присутствующих здесь не пожелает тебя вылечить! Пошли прочь отсюда! Вон! Молодым парням не оставалось ничего, кроме как поспешно покинуть поляну, сопровождая свой побег криками ужаса и мольбами пощады. Кильма же довольно усмехнулась, похлопала в ладоши и обернулась на перепуганных ведьм, что к этому времени уже успокоились и залились смехом. Те юнцы навсегда запомнят, как чуть не погибли в руках любимицы самого Лиорсиагейла Знаменуяса Тайнанэльского, как суетливо и как можно быстрее бежали обратно к себе в крепость, пробираясь через ночной и опасный лес, а вдали был слышен пугающий женский хохот, злорадствующий над их неудачей. Прошла пара минут, и ритуал был возобновлён. Трое ведьм вернулись к котлу, продолжая нашёптывать заклинание призыва все вместе, и Кильма неспеша вылила из сосуда ярко-розовую жидкость, окрасившую собой поверхность чёрной воды. После чего три девушки отошли в сторону, наблюдая вместе с всеми за тем, как тёмная дымка вздымается с водной глади внутри котла, поблёскивая розовым и белым. Закрутившись в спираль, оно стало чернее ночного неба, и наконец приняло свою истинную форму, каким его и изображают в иллюстрациях книг про Хтонь. Сам Лиорсиагейл Знаменуяс Тайнанэльский, покровитель всех ведьм и пожелавших связать свою жизнь с запретной магией, намереваясь овладеть секретными знаниями и недюжинной силой. Внутри парящей чёрной и густой жидкости сменялись друг другом светлые изображения невозможных фигур, ломающих сознание каждого, кто пытался разобраться в том, как их воссоздать. Ведьмы вокруг захлопали в ладоши, радостно кричали и громко радовались, смеялись и обнимались, им было до безумия радостно вновь увидеть их столь доброго и великого покровителя. Кильма с двумя помощницами сдержали себя, скромно улыбнувшись и поклонившись, тем самым благодаря его за присутствие на очередном шабаше, хотя не было и одного случая, чтобы он не пришёл. Кроу не разделял всеобщего безумного счастья, но ради приличия хлопал, испытывая гордость за свою подругу, ведь всё же именно она каждый год организует шабаши, поддерживая сестринство и поклонение Лиорсиагейлу Знаменуясу Тайнанэльскому. Меланхилия же ощутила, как сердце пропустило удар, её лицо застыло в восхищении и неподдельном интересе. Она словно вновь стала маленькой девочкой, впервые прочитавшей интересную книгу или узнавшую семейную тайну. Мягко освободившись из объятий Мастера, девушка поднялась с земли и направилась к котлу, не спуская глаз с манящей к себе чёрной жиже, к источнику всех знаний мира. Не будь она одной из семи героев, не будь на её плечах ответственность по спасению мира от Монстра, то Меланхилия тут же попросила бы Хтонь Знаний даровать ей его силу, умоляла бы позволить ей покорно следовать за ним и выполнять его любые приказы, получая взамен бесценные знания и секреты. Однако, меч вместо левой руки напоминал ей о истинной цели, потому девушка из народа хэмэ сумела совладать с собой, обратившись к Лиорсиагейлу Знаменуясу Тайнанэльскому с поклона: — Здравствуйте. Я. Я прошу вас о помощи. — мечница совсем растерялась и слегка покраснела от волнения пред столь могучим существом. — Понимаете, я. Я должна узнать, как мне победить Монстра, и мне кажется никто не способен мне помочь, кроме вас. — Хм. Дитя, я раздаю свои знания, стоит лишь попросить. Каждая ведьма заключает со мной договор, чтобы служить мне и получить то, чего она жаждет. — голос Лиорсиагейла Знаменуяса Тайнанэльского звучал будто из воды, глухо и с характерным бульканем, некоторые из его слов заглатывались, а темп и громкость речи вечно менялись. — Ты согласна заключить со мной договор, чтобы стать ведьмой и иметь доступ в мою библиотеку, к новым знаниям? — Нет, я не могу. — уголки бровей Меланхилии приподнялись в печали, и девушка ненадолго обернулась на Мастера, чьё выражение лица как и всегда выражало полное безразличие, и вдруг её осенило. С горящими глазами та обратилась к Хтони Знаний. — Вы можете открыть доступ к новым знаниям только через контракт? А если. А если это знание и так у меня есть, но я не способна его вспомнить? Можете ли вы мне помочь, без контракта? — все ведьмы, включая Кильму, замерли в предвкушении и ожидании, даже Кроу перестал беззаботно лежать и приподнялся, чтобы посмотреть как разворачиваются события. — Понимаете, Мастер рассказал мне о заклинании взрыва, которое способно нанести серьёзные увечья Монстру, но я не могу его вспомнить. Вы можете мне помочь, я прошу вас. — Это заклинание очень сильное, не боишься ли ты разбиться вдребезги, как только прочтёшь его? — спросил Лиорсиагейл Знаменуяс Тайнанэль, и обменялся взглядами с Мастером, который продолжал спокойно сидеть рядом с вампиром. Мужчина кивнул, и Кроу изменился в лице, тут же начав спор с Мастером, но их слова не доносились до Меланхилии и других ведьм. Мечница боязливо вспомнила о предсказании старухи с сиреневыми глазами о разбитом сосуде. Она опустила голову и не отрываясь смотрела на траву, покрытую воском от ритуальных свеч, моля судьбу быть к ней благосклоннее. — Что же, Меланхилия. Да будет так. Я помогу тебе и без договора, ведь не дарую новые знания, а возвращаю утраченное. Меланхилия тут же радостно подняла голову, с восторгом глядя в беспросветную чёрную жижу. Её тёмные глаза сияли от счастья, и та, прижав ладонь к груди и предвкушая чуда, сделала пару шагов вперёд. Чёрная щупальца потянулась вперёд, с противным чавкающим звуком дотронувшись до лба девушки, и яркое сияние осветило собой всю поляну, подвергнув всех присутствующих ведьм в неподдельное восхищение происходящим. Многие завидовали мечнице, ведь той посчастливилось ощутить прикосновения самого Лиорсиагейла Знаменуяса Тайнанэльского. Только трое из всей толпы были обеспокоены, Кроу искренне переживал за Меланхилию, Кильма уловила сомнения своего друга вместе с страхом и разделяла его чувства, лишь Мастер внешне казался невозмутимым, но на деле чувство страха окутало его сердце и беспокойство отдавалось в каждом ударе сердца. Дальнейшая ночь прошла без неожиданностей, ведьмы водили хороводы вокруг костров, пели пьяные песни и веселились. Соревнования на мётлах проводились теперь и вне специально выделенной зоны, женщины летали на них повсюду, нередко сталкиваясь друг с дружком или падая вниз на других, но все эти курьёзные ситуации не приводили ни к чему, кроме новой волны хохота. Хтонь Знаний беседовал с своими любимицами, выслушивая их рассказы и без жалости делясь своими, многие слушали его раскрыв рты и крайне эмоционально удивляясь, больше из-за выпитого и желания угодить. Кильме же вовсе был запрещён алкоголь из-за её неадекватного поведения даже после крохотного бокала вина, но она никогда не относилась к запрету серьёзно и напивалась чуть ли не до потери сознания. Потому Кроу вместе с Меланхилией сопровождали её всюду, следя за тем, чтобы организаторша шабаша сама же не убилась на своём мероприятии. Все втроём они уселись на одну метлу и даже пролетели пару метров, пока вместе не рухнули на разные стволы могучего дерева. Далее те на спор выпивали самые разные зелья, они были безопасными и имели лишь кратковременные эффекты, так у Кроу на пять минут вырос хобот, как у слона, Кильма стала обладательницей шикарных усов, а Меланхилия позеленела. Как только алкогольная игра наскучила, и все магические эффекты пропали, троица поспешила прыгать через костёр, но вампир каждый раз хитрил, пред прыжком принимая облик летучей мыши, после чего ведьма старалась попасть в него, бросаясь книгами и всем, что под руку попадётся, а опьяневшая и не владеющая собой Меланхилия старалась её остановить. И лишь под утро, когда до рассвета оставалось всего ничего, шабаш официально завершился. Самые стойкие ведьмы отправились по домам или уютно расположились за чтением, а остальные женщины либо дремали, либо тихонько заканчивали свою гулянку, по кругу обсуждая одно и то же. Кильма лежала на траве, громко посапывая, ей снился чудесный сон о приёмной матери Нэлли, что хвалила совсем крохотную Кильму за первые шаги в колдовстве. Кроу, обратившись в летучую мышь, спокойно лежал в чёрной шляпке своей подруги. Ему неведом сон с тех времён, как его обратили в вампира, но всё же он любил иногда полежать так и отдохнуть. Меланхилия лежала совсем рядом, плотно прижавшись к Кильме и обнимая её, та уже напускала слюней из рта на платье ведьмы и спокойно спала. Над ней материализовался Мастер, заботливо убрав спавшую на лицо прядь волос обратно за ухо. Он, как и всегда, любовался её красотой, но был прерван Лиорсиагейлом Знаменуясом Тайнанэльским. Разумеется, они были старыми знакомыми, которых многое связывало на их жизненном пути. Им двоим были открыты тайны многих народов, оба они имеют огромное влияние из-за своих знаний и умений. И сейчас, впервые встретившись за столько лет, они вместе проговорят всё то время, пока их любимые ученицы спали.