War of Hearts

Ханзо понемногу высыпался каждый день, не будучи полностью изнуренным. Но прошло два дня с тех пор, как Куай…. «помог» ему отдохнуть. Эти два дня были долгими. Ужасно долгими. Ханзо и Куай, как всегда, продолжили обучение. Они говорили только о своих преподавательских обязанностях, коротко беседовали где-то еще, прежде чем в конце дня разойтись. Возможно, именно из-за того, что Ханзо действительно стал лучше выглядеть, Куай никогда не спрашивал его, в порядке ли он или нужна ли ему еще «помощь». Возможно, именно это мешало Ханзо полноценно выспаться ночью. Может быть, если он начнет выглядеть немного не в своей тарелке или слишком обеспокоен, тогда, возможно, Куай вернется. Но Ханзо не мог спать не поэтому. Почему это так? Не то чтобы он чувствовал тяжесть в груди, необходимость пригласить Куая в его комнату, вертевшуюся у него на языке, или то, что он хотел снова поужинать наедине. Нет, Ханзо этого не хотел. Он просто… скучал по своему другу. Это была единственная причина, по которой он смотрел на часы, словно, время идет вспять. Его голова был полна мучающихся мыслей. Сколько бы он ни пытался отвлечься от них, они всегда останавливались на Куай Ляне. Настал третий день, занятия на этот день были распущены, и у всех преподавателей был учительский рабочий день: все они собрались в большой комнате за столом для переговоров, пока Соня Блейд рассказывала о том, чему научились все студенты и чего еще хотят достичь спецназовцы. За ее спиной стояла большая группа, просматривающая материал, и Ханзо с сожалением признался, что почти не слышал об этом ни слова. Он появился на собрании почти раньше всех и увидел, что Куай Лян уже присутствовал там. Вместо того, чтобы сидеть рядом со своим другом, он сел за стол напротив него: их глаза встретились и тут же оторвались друг от друга. Куай выглядел немного опечаленным, тоска по другу и чувство полного изнеможения от бесконечных мыслей о нем не были причиной того, что теперь он решил избегать этого человека. Он не чувствовал горечи, беспокойства или сексуального разочарования. Ханзо сильно выдохнул через нос от досады. Нет, черт возьми, он был таким не из-за этого. Встреча затянулась на несколько часов. Когда собрание наконец было завершено, большинство инструкторов встали со своих мест и начали покидать конференц-зал. Ханзо сначала обнаружил, что все еще сидит, потому что был погружен в свои мысли. Он пришел в себя только тогда, когда услышал, как кто-то заговорил рядом с ним. — Так это была Аманда? — Джонни Кейдж сел рядом с бывшим призраком. — Или Линда? — Ханзо быстро взглянул на другого мужчину, гнев уже разжигал его тело, и он проговорил: — Что? — Джонни ухмыльнулся, облокотившись на стол и просто пожал плечами. — Я имею в виду, я не мог не заметить, как ты решил сесть здесь, и как эти две дамы, кстати, обе милые, решили сесть рядом с тобой. Мне просто интересно, кто из них. — Ханзо отказался слушать другого мужчину и встал, направляясь к выходу, и подавил рычание, когда Джонни шел прямо за ним по пятам. — Давай, Скорпион! Ты должен сказать мне, кто это! Это убивает меня! — Ханзо на мгновение стиснул зубы, прежде чем заставить себя расслабить челюсть. Он не остановился, но взглянул на надоедливого мужчину: — Я предлагаю тебе бросить этот идиотизм. С тобой я близок к пределу своих возможностей. — Пф, — усмехнулся Джонни. — Не буду, потому что думаю, что знаю, кто это. — Ханзо неохотно усмехнулся: — Кто тогда? Аманда или Линда? — Нет, — отмахнулся бывший актер. — Я видел, как ты смотрел на кого-то еще во время той встречи. Ханзо теперь остановился. Он ненавидел, как Джонни напевал то, что звучало как триумфальный шум. Ханзо почувствовал, как его сердце начало колотиться от слов другого человека. Он действительно так пристально смотрел на Куая? Черт, он не мог вспомнить. Мысли унесли его. Он действительно не знал, что он сделал, если вообще что-то сделал. Однако он попытался отыграться: — Просвети меня. — Джонни прищурился, словно пытаясь запугать. Он сделал шаг ближе, чтобы войти в личное пространство Ханзо, вызвав низкое рычание Ширай Рю, но ему было все равно. Он сказал тихо, как будто наконец-то пытался сохранить тайну: — Моя жена. — Облегчение и разочарование мгновенно охватили Ханзо. С одной стороны, он был так благодарен, что Джонни не упомянул Куай Ляна, но с другой стороны, актер был абсолютным идиотом. Ханзо категорически парировал: — Что? — Ты, — Джонни на самом деле не выглядел так, будто злился, он скорее вел себя так, будто должен был злиться на другого мужчину, глазеющего на его жену. — Все время смотрел на Соню. Я даже пытался привлечь твое внимание, но ты просто не мог отвести от нее глаз. Я знаю, что она красивая, но отойди, слышишь? — Я считаю, — Ханзо исчерпал всю энергию, которую он мог выделить Джонни на каждый день, и его голос не выглядел так, будто он хотел услышать какие-либо шутки. — Тебе следует отступить, Джонни Кейдж. Перестань беспокоить меня по этому поводу. — Ханзо попытался уйти, но Джонни остался с ним. — Она моя девочка, Светлячок. Если я увижу, что ты хотя бы попытаешься… Как только рука Джонни коснулась руки Ханзо, Ширай Рю мгновенно отреагировал, повернувшись и схватив запястье актера в крепкую хватку. Приложив немного больше давления и повернув, он мог сломать руку. Ханзо повернулся к нему лицом, его глаза горели гневом. Напряжение между двумя мужчинами начало накаляться: ещё немного и начнется драка. — Вы двое, остановитесь, сейчас же. — Раздался командный голос Сони, когда она приблизилась к ним. При звуке ее приказа оба мужчины отступили друг от друга на шаг. Как только Джонни попытался с ней поговорить, она сразу же заставила его замолчать: — Джонни, иди проведай Кэсси и перестань создавать проблемы. Когда Джонни выглядел так, будто все еще собирался возразить, один только взгляд Сони заставил его забыть все слова, и он кивнул, оставив конференц-зал позади. Как только Ханзо тоже попытался уйти, она остановила его. — Ханзо, подожди, — приказала Соня. Ханзо знал, что личность Сони была полной противоположностью Джонни Кейджа, но его все еще утомляло то, что она собиралась ему сказать. Тем не менее, он прислушался и повернулся к ней лицом, приближаясь к ней и ожидая. — Не волнуйся, — начала Соня так, словно могла читать его мысли. — Меня не волнует, что может или не может происходить в твоей личной жизни, так что речь идет не об этом. Ко мне поступили жалобы на тебя. Ханзо тихо вздохнул. На самом деле он не был удивлен, услышав это. Он не пытался оправдываться и абсолютно точно выслушивал критику, но все же сказал: — Полагаю, я привык тренировать Ширай Рю с такой строгостью. Если это здесь неуместно, то прошу прощения. — Нет, не от студентов, — поправила Соня. Затем она оглянулась и увидела, что все инструкторы наконец ушли, оставив их одних. Она встретилась взглядом с мужчиной и сообщила: — От других инструкторов. — Это было не то, чего Ханзо ожидал, и на его лице отразилось замешательство. Соня вздохнула и объяснила: — Ко мне приходили другие с опасениями, как ты ускользаешь на каждом ужине. Какой ты сдержанный и… устрашающий. Они обеспокоены, учитывая твою историю. Мой долг — поговорить с тобой об этих проблемах, чтобы убедиться, что ты здесь не с коварными целями. Ханзо почти не мог поверить в то, что услышал, но другая его часть говорила ему, что он не может быть шокирован. Всем потребовалось очень много времени, чтобы снова ему поверить…. Все, кроме одного, который принял его раньше всех…. Но речь шла не об этом. Ханзо ждал вопросов, которые неизбежно последовали бы, но затем почувствовал облегчение, увидев, что жесткое выражение лица Сони смягчилось. Соня не всегда была милой, но теперь она была такой, когда говорила искренне: — Я знаю, что это не так, Ханзо. Я понимаю, что для тебя это далеко от дома, и, должно быть… многое нужно принять. Я знаю, каково это — чувствовать себя почти изолированным, даже находясь в окружении людей. Большую часть времени это ошеломляет. Я также слышала о слухах, окружавших тебя на территории комплекса. Они не могут помочь. — Когда она увидела, как разочарование отразилось на его лице, она действительно была искренна, когда предложила: — Знаешь, если тебя что-то беспокоит, у нас есть люди, с которыми ты можешь поговорить. Это также все анонимно, если ты этого предпочитаешь. Если чувствуешь, что тебе нужно что-то подобное, пожалуйста, не стесняйся спрашивать, и я смогу это организовать. Ханзо действительно ценил то, что Соня пыталась для него сделать, но отказался: — Мне не нужна терапия, Соня. Но спасибо за беспокойство. — Всегда можешь обратиться, если передумаешь. — Прежде чем отпустить его, она добавила: — Мне тоже жаль Джонни. Он действительно имеет добрые намерения, даже если ведет себя так, будто это не так. Я, к сожалению, думаю, что он нацелился на тебя своим приставанием от скуки. Преподавание ему никогда не нравилось, и я думаю, что он почти сошел с ума. — Затем она вздохнула, как будто тоже устала от всего этого: — И, пожалуйста, не позволяй ему слишком сильно доставать тебя, и я уже сказала ему прекратить распространять этот абсурдный слух. Школьные сплетни — это последнее, что нужно спецназу. — Согласен, — сказал Ханзо, выдохнув. Он был очень рад тому, насколько разумной была Соня. Он уважал это, правда. Соня, казалось, тоже о многом думала, и она опустила голову, потирая лоб на мгновение, прежде чем произнесла: — Знаешь, я никогда не думала, что буду бояться потерять его, пока он не появился у меня. Он идиот, но он мой. Я никогда не думала, что буду чувствовать такое к кому-то вроде него… — Когда между ними воцарилась тишина, Соня, должно быть, только что осознала, какую уязвимость она позволила ускользнуть, и выпрямилась, быстро откашлявшись, сменив тему: — Спасибо за твою работу, Ханзо. Так держать. Ханзо кивнул, когда Соня прошла мимо него и вышла из комнаты. Страх, которого у него никогда не было с Харуми, заключался в том, что он потеряет ее. Только когда это уже произошло, он по-настоящему почувствовал тяжесть такого страха. Это было самое ужасное, что могло с ним случиться — потеря Харуми и Сатоши. Эта судьба породила у Ханзо постоянную фобию, когда дело касалось тех, о ком он с тех пор начал заботиться. Он снова подумал о Джеки и Такеде и о том, как он боялся за них, прежде чем его разум вернулся к Куай Ляну. Если он когда-нибудь потеряет Куая… Ханзо почувствовал, как у него забилось сердце, и посмотрел вниз. «Я никогда не думала, что буду бояться потерять его, пока он не появился у меня» — повторил Ханзо в своей голове ее слова. Разница заключалась в том, что Куай Лян не принадлежал ему. Они были просто… просто друзьями. Ханзо не должен был сочувствовать кому-то другому, не говоря уже о мужчине. Это было неправильно…. Как он мог сочувствовать кому-то другому, если с ними могло случиться то же самое, что случилось с Харуми? Страх охватил Ханзо от внезапного осознания. Боялся ли он испытывать чувства к другому мужчине? Или боялся, что тот, к кому у него возникнут чувства, закончится тем же, что и с женой. Он осмотрелся. Он был один в конференц-зале и мог думать только о том, как отчаянно он хотел найти Куая. Наконец он заставил себя выйти из комнаты, позволив ногам вести себя через здание. Он наткнулся на другую комнату, где толпились и разговаривали большинство других инструкторов. Он заметил в толпе того, кого искал, по ярко-синему цвету одежды, но его ноги застыли на месте. Ханзо не мог пошевелиться, когда увидел, что Куай разговаривает с мужчиной, с другим инструктором. Они над чем-то смеялись. Мужчина положил руку Куаю на плечо и громко рассмеялся. Это вызвало что-то новое в животе Ханзо: огонь начал бурлить внутри него с силой, с которой колотилось его сердце. Он не мог точно определить, что это за новая эмоция, но все, что Ханзо знал, это то, что она ему не нравилась. Он снова бездумно двигался сквозь небольшую толпу. Он не останавливался, пока не достиг человека, который ему не принадлежал. Рука на другом плече Куая отвлекла его от разговора, и он был удивлен, увидев Ханзо. Прежде чем он успел спросить своего друга, что случилось, Ханзо сжал его плечо и пробормотал: — Мне нужна твоя помощь. — Куай на секунду нахмурил брови, прежде чем его глаза немного расширились, когда он понял, о чем спрашивает Ханзо. Он не хотел заикаться, когда спросил: — Ч-что? — Да, — это все, что сказал Ханзо, начиная тащить криоманта за собой из комнаты. — Э-эй, — быстро отозвался инструктор, с которым разговаривал Куай. — Ты придешь позже, Куай Лян? — Ханзо остановился, но не отпустил Куая, даже когда тот ясно ответил: — Да, тогда увидимся. — Куай ободряюще улыбнулся собеседнику, прежде чем снова повернуться к Ханзо. Он заколебался, когда взгляд пироманта пристально посмотрел на него. Куай был ошеломлен, но достаточно оправился, чтобы схватить Ширай Рю за руку и продолжить свой путь. Как только они покинули комнату других инструкторов, Лин Куэй подождал, пока они совершенно точно не останутся одни, прежде чем он потребовал тоном, который он не так уж часто использовал с другим мужчиной: — О чем ты думаешь, Ханзо? — Что ты делаешь потом? — отмахнулся Ханзо. Куай сразу понял, что делает тот, и его собственное разочарование нарастало: — В чем тебе нужна помощь, потому что по твоему поведению я могу сказать, что это не… обычная помощь, которая тебе нужна. Что-то тебя беспокоит? — У тебя назначено свидание? — Ханзо проигнорировал его вопрос. Куай закрыл рот и теперь пристально смотрел на мужчину. Ханзо ответил на его взгляд настолько угрожающе, насколько мог, но Лин Куэй не испугался. Вместо этого он позволил молчанию затянуться до тех пор, пока он в конечном итоге не разорвал его: — Что ты хочешь мне сказать? У тебя явно что-то на уме, и тебе не следует бояться сказать это. Ты знаешь, что я выслушаю. — Когда Ханзо продолжал просто смотреть, сжав губы, Куай нетерпеливо вздохнул и заговорил агрессивно, но достаточно тихо, чтобы поддержать их разговор: — Ты снова будешь избегать и игнорировать меня, если только это не касается наших обязанностей, и внезапно, ты оттаскиваешь меня от остальных только для того, чтобы так себя вести?! Мне жаль, что тебя все еще беспокоит этот тривиальный вопрос, но я не знаю, что еще я… — Это не… — Ханзо внезапно огрызнулся и сократил расстояние до Куая, прижав к стене. Их тела почти соприкасались, и рука Ханзо прижалась к стене рядом с головой Куая. Пиромант выкрикнул: — Это не так просто, Куай! Я не могу просто… сказать, что не так…! Я не могу, потому что я действительно не знаю, что это такое! Куай посмотрел Ханзо в глаза и молча сглотнул. Он мог видеть пылающую напряженность, смотрящую на него. Это заставило его слегка вздрогнуть, и он отругал себя за то, что получил удовольствие от агрессивности мужчины. Вместо этого ему следовало отругать пироманта и приказать ему вести себя подобающе, но его сердце билось слишком быстро. Оно равномерно билось в его груди, направляя все его желания, и он медленно поднял руку и осторожно провел ею по лицу Ханзо. Его сердце дрогнуло, когда он увидел, как мужчина растаял от его прикосновения, сдался и закрыл глаза. Ханзо повернул голову, как будто ожидая контакта с касающейся его рукой. Он придвинулся ближе, но как только наступил момент, Ширай Рю открыл глаза. Ханзо понял, что делает, и его охватила та же самая паника. Он внезапно отступил, наблюдая, как выражение лица Куая сменилось страхом выйти за свои границы. Он больше не мог говорить, и Ханзо быстро покинул это место, чтобы скрыться. Как только Ханзо вышел за дверь, его следующий шаг был охвачен пламенем и он оказался далеко от того места, далеко от Куай Ляна. Ему нужно было побыть одному. На самом деле, по-настоящему одному, и он вздохнул от нахлынувших на него эмоций, когда он посмотрел на свой Храм Огня — он вернулся домой, в свой прекрасный… одинокий и изолированный дом. Он поднялся по ступенькам и открыл дверь, ведущую в главный интерьер. Оказавшись внутри, он упал на колени, откинувшись на ноги. Он тупо смотрел на одиночество вокруг себя и не мог бороться с тем, как сильно колотилось его сердце. Доброта и близость прикосновений Куая казались слишком приятными. Не просто правильными, а идеальными. Он уже жаждал гораздо большего, и ему хотелось просто сказать то, что он хотел, но по какой-то причине его горло всегда перехватывало, когда он даже думал о том, чтобы признаться в этом. «Я никогда не думала, что буду чувствовать себя так к такому человеку, как он…» — слова Сони все еще звучали в его голове. Чувства Ханзо к Куаю отличались от чувств Харуми. Харуми была любовью с первого взгляда — взаимной. Они поженились быстро, и все казалось прямо из сборника рассказов. С Куаем… его чувства казались запретными. Как будто им двоим никогда не суждено было быть такими близкими, друзьями или кем-то еще. Ему казалось, что если они когда-нибудь, гипотетически, будут вместе, то Ханзо этого не заслуживал. Почему ему когда-нибудь снова будет позволено иметь такое общение? Он серьезно облажался в своих первых отношениях, почему бы то же самое не произошло во второй раз? Ему хотелось плакать, он не мог снова с этим справиться, не мог потерять Куай Ляна. Но что, если побег стал причиной того, что он навсегда потерял криоманта? Паника продолжала охватывать его изнутри, и он снова встал на ноги, расхаживая по пустой комнате. Он не мог оставить Куая вот так. Он начал чувствовать, как внутри него нарастает знакомый долг, который побуждал его снова стать его защитником. Он сделает это. Ему нужно было это сделать. Если он все еще собирался жить в отрицании, ему нужно было найти любое оправдание, чтобы снова быть рядом с ним. Ханзо так долго находился в ловушке своих мыслей, что к тому времени, когда он набрался смелости и телепортировался обратно на территорию комплекса, уже наступила ночь. Он шёл к комнате Куай Ляна, пока не остановился перед дверью. Он глубоко вздохнул и начал стучать. Ответом была тишина. Ханзо изо всех сил старался прислушаться, несмотря на колотящееся сердце, но знал, что внутри никого нет. И все же он снова постучал. В этот момент через зал шел еще один инструктор, которого он видел раньше. Как только она увидела, что Ханзо стучится в дверь Куая, она заговорила: — О, ты ищешь Куай Ляна? — Когда Ханзо посмотрел на нее и кивнул, она сообщила. — Он и еще несколько человек не так давно ушли. Не знаю куда, но сейчас его нет. Ханзо даже не услышал, как он сказал ей «Спасибо», но она сказала ему, что это не проблема, и пошла дальше, оставив его одного. Он знал, что Куай, должно быть, был с тем человеком, который разговаривал с ним ранее. Ханзо это не касалось, но в его груди начала образовываться яма. Он начал бояться, что если он вообще не предпримет никаких действий, то все будет слишком поздно.