War of Hearts

Ханзо знал, что Куай Лян имел в виду, но как Ширай Рю должен был действовать теперь? Он не спал всю ночь и все еще стоял в своей комнате, и в ужасе понимает, что ему придется пойти на урок, с Куай Ляном, с которым преподает. Ему нужно было сделать нейтральное лицо, но, черт возьми, это было так сложно. Куай, вероятно, ждал его сейчас, и Ханзо нужно было осознать всю ситуацию. У него была обязанность учить. Он тяжело вздохнул. Возможно, ему стоит просто пойти домой. Глаза у него были закрыты, голова прислонена к двери, что не давало ему сразу уйти. Он мог это сделать. Возможно, Куай будет вести себя так, как будто ничего не произошло. Черт, если бы Ханзо чрезвычайно повезло, то, возможно, это все время было бы мечтой. Возможно, он потерял сознание за своим столом вчера вечером. Ох, если бы Ханзо так повезло… Он знал, что его молитвы неосуществимы. Его ночь была одной из самых длинных, которые он когда-либо пережил. Всю чертову ночь ворочался, борясь с желанием засунуть руку в штаны и дрочить долгие часы, думая об этом сексуальном криоманте. Об идеальном рту Куай Ляна… о его волшебном языке, работающем над его членом, как будто он был для этого создан. Ханзо прорычал сквозь стиснутые зубы. Ему придется подождать, пока пройдет его раздражающая эрекция, прежде чем он сможет что-то сделать… Спустя некоторое время, заставив свой разум переключиться, иногда вспоминая о Джонни из-за того, что это вызывало у него отвращение, он осторожно постучал головой о дверь, как будто для храбрости. Наконец он успокоился и вздохнул громко и раздраженно. Отклонившись, он толкнул дверь, чтобы пройти к своему классу. Несмотря на то, что в то утро он застрял в своей комнате дольше, чем обычно, он все же добрался до занятий очень рано. Куай Лян уже был там. Ханзо пришлось отвести взгляд в сторону и подавить стон. Нет, он вовсе не ненавидел вид его, но прямо сейчас он ненавидел свою ответственность. Ему казалось, что у него совсем нет времени думать о себе, хотя время, проведенное в одиночестве, все равно ему не помогало. Куай стоял у стены и смотрел на буклет с учебной программой, который раньше давали всем преподавателям. Он определенно знал, что Ханзо присоединился к его компании, но еще не поднял глаз. Когда он наконец это сделал, он был ошеломлен тем, насколько растрепанным был Ханзо. Ханзо был одет прилично, волосы были почти идеально уложены, некоторые пряди выпадали тут и там. Главным отличием в его внешности было то, насколько Ширай Рю был напряжен и нервничал, а его глаза выдавали, что ему не хватает полноценного отдыха. Он выглядел так, словно у него была тяжелая ночь, и доброта в сердце Куая не могла этого игнорировать. Он с беспокойством спросил: — Ты не спал? — Ханзо попытался заставить себя посмотреть на мужчину, но казалось, будто какая-то физическая граница мешала ему сделать это. Он пробормотал: — Что это за вопрос? — Даже несмотря на то отношение, которое оказал ему другой мужчина, Куай все еще был спокоен и терпелив: — Просто вопрос, Ханзо. Я надеялся, что… — Он замолчал, вспомнив, как согласился не говорить об этом. Однако вид Ханзо в беспокойном состоянии все еще беспокоил его. Затем он высказал идею, которую имел в виду: — Я могу преподавать в этом классе один. Я даже могу поговорить с Соней и сказать ей, что тебе нужен отпуск. Пора разобраться с этим… во всем разобраться…. Я не против, правда. — Нет, мне не нужно, — простонал Ханзо и поднял руку, прежде чем поднести ее ко лбу. Он тяжело выдохнул и закрыл глаза. — Мне не нужно уходить. Я в порядке. Я устал и… расстроен, но последнее, что мне нужно — это взять отпуск. В любом случае, нам не следует оставаться здесь надолго, так что давай просто закончим эту чертову работу… — Он вздрогнул от собственных слов. Разочарован тем, как легко он выразился в вульгарной лексике. Это было не похоже на него. Он действительно устал. Куай сильно нахмурился. Он положил программу на ближайшую поверхность и пошел к Ханзо, но остановился в нескольких футах от него. Он говорил тихо, как будто осторожно приближался к пугливому животному: — Я считаю, что для тебя будет лучше ты немного отдохнёшь, Ханзо. Действительно. Я думаю, это поможет… — Ну, а я нет! — Ханзо огрызнулся на него, и именно это заставило его теперь встретиться с ним взглядом. Вина мгновенно затопила его сердце, когда он увидел, как его поведение ранило криоманта. Его сердце еще больше разбилось из-за того, насколько твердым был Куай, стоявший там и получавший такое неуважение, как будто он к этому привык. Ханзо мог бы бесконечно извиняться, но от этого ему не станет легче от такого обращения с человеком, о котором он так заботился. Он все же успокоился и повторил то, что сказал, но гораздо менее мрачно. — Нет, Куай Лян… Куай хотел сделать шаг вперед, чтобы сократить расстояние между ними. Ему хотелось, чтобы настроение Ханзо улучшилось, чтобы он убрал назад выпавшие из пучка распущенные волосы и попросил его расслабиться. Дать ему знать, откуда исходит корень всей его агрессии, но он останется там, где был. Ханзо был его другом. Вот и все. Его сердце болезненно сжималось от этой мысли, но это была правда. Если его предложение Ханзо взять отпуск не было тем, что хотел услышать другой мужчина, Лин Куэй тогда предложил что-то другое. — Ты пробовал поговорить с ней? Поговорить с той, кто тебе понравился? — Понравился?! — К ним присоединился третий невыносимый голос, заставивший обоих мужчин подпрыгнуть и мгновенно оглянуться. На лице Джонни Кейджа расплылась ухмылка от уха до уха, и он подошел к двум мужчинам. Одна рука указывала в их сторону, а другая держала планшет. — Ни в коем случае, — засмеялся он. — Этот сварливый Светлячок на самом деле в кого-то влюблен! Кто такая горячая баба, а? Неужели она такая горячая, что привлекла твое внимание, гроссмейстер Скорпион? — Что привело тебя сюда, Джонни? — спросил Куай Лян. Его вопрос был достаточно невинным, но Ханзо не упустил ледяную нотку в его словах. Куай раздражался так же, как и пиромант. Джонни остановился, когда подошел достаточно близко к ним оставив их всех стоять на равном расстоянии друг от друга. Его внимание переключалось между двумя гроссмейстерами, веселье исходило от его лица. — Женушка хочет, чтобы я обошел всех инструкторов и собрал удовлетворительный отчет. — Затем он вынул из кармана ручку и поднес к себе блокнот, чтобы начать писать. Он противно откашлялся, прежде чем задать свой первый вопрос. — Итак, по шкале от одного до десяти, насколько она сексуальна? — Ты невыносим, ​​— прорычал Ханзо. Это были слова, которые Джонни слышал много раз раньше, но слова, исходившие от Ширай Рю, были заметно угрожающими. Любой нормальный человек понял бы, что ему придется тут же заткнуться, но Джонни был не таким парнем. — Итак, судя по тому, что ты сам неплохой чувак, — Джонни проигнорировал напряжение, витавшее в воздухе. — Предполагаю, что у неё не меньше восьмерки. — Джонни Кейдж, — серьезно сказал Куай. — У тебя действительно есть вопросы, которые ты можешь нам задать, или ты все это время собираешься вести себя непрофессионально? Я уверен, что создание напряженности на рабочем месте — это не то, что Соня бы одобрила. — Нет. Все, — Джонни разделял каждое слово. Он подмигнул Куаю, прежде чем ответить. — Да, у меня есть вопросы к вам двоим. Вопрос второй. Это не студент, не так ли, потому что… Ханзо отреагировал мгновенно, подступив к Джонни. В этот момент Куай подскочил и положил руку на грудь Ханзо, чтобы помешать ему напасть на нежеланного мужчину. Джонни одновременно замолчал и посмотрел на двоих других. Судя по лицу бывшего актера, он, должно быть, только тогда понял, как перешел черту, но прежде чем он успел сделать еще одно замечание, Куай выхватил планшет из его рук. — Эй, остынь, ледяной человек! — Джонни поднял руки вверх в притворной капитуляции. Куаю пришлось напрячь челюсти, чтобы не накричать на него. Ему потребовалось немало усилий, чтобы держать себя в руках, и он сильно выдохнул. Посмотрев на планшет, он увидел, что это действительно был законный опрос, и, не говоря больше ничего, убрал руку от Ханзо, чтобы вместо этого протянуть ее Джонни. Глаза Ханзо прожигали Кейджа, и единственной причиной, по которой он не напал на него яростно — был Куай. Он молча встал между ними, заполняя анкету за них обоих, а когда закончил, передал ручку и блокнот обратно Джонни. — Уходи, — приказал Куай. Джонни засмеялся, несмотря на то, что именно он сильно испортил настроение в комнате. Он отдал честь и начал уходить. Прежде чем он полностью исчез, ему просто нужно было сказать последнее слово. — Я буду следить за красивой женщиной, которая привлекла твоё внимание, огонёк! Когда Джонни ушел, студенты начали прибывать еще до того, как два гроссмейстера успели поговорить друг с другом о том, что произошло. Услышав об этом, ученики выглядели слишком взволнованными сплетнями, и первое, что они выкрикивали, было: «Ого, гроссмейстер Хасаши в кого-то влюблен?!» Возможно, будут высказаны какие-то жалобы, но, возможно, Ханзо будет плевать. Его настроение и без того было дерьмовым, и Джонни резко ухудшил его до максимума. Даже Куай был не в лучшем настроении, и ученики очень быстро научились вообще не шутить. Обучение в классе было суровым: были только вопросы о том, что они изучают, и ответы. Любые ошибки на уроке, допущенные кем-либо, по́том повторялись всеми. Их заставляли и доводили до предела своих возможностей, и когда урок наконец завершился, ни одна душа не осталась, чтобы поинтересоваться пройденным материалом. Ханзо тоже собирался уйти, но Куай был рядом, чтобы остановить его. У криоманта не было агрессии по отношению к нему, и он сказал то, что, по его мнению, ему было нужно, пока они снова остались одни. — Мне следовало больше осознавать свое окружение, Ханзо. Я прошу прощения за это. Что из этого может получиться? — Нет, — устало произнес Ханзо. — Ты не виноват. — Куай кивнул, хотя и был с этим совершенно не согласен. Ханзо отвернулся от него в сторону выхода, и было ясно, что он хочет уйти. Незадолго до того, как он отпустил его, Лин Куэй спросил. — Ты бы предпочел, чтобы я оставил тебя в покое? Если ты не хочешь разговаривать или находиться в моей компании, я уважу твое желание. Последнее, чего я хочу, это тяготить тебя. Я просто волнуюсь, но если это слишком много, если я… — Твоя компания, — тихо сказал Ханзо. — Единственная компания, которую я могу сейчас терпеть… — Между ними воцарилось молчание, и Ширай Рю снова вяло потирал голову.— Эта моя непростая проблема…. Независимо от того, разговариваешь ты со мной или нет, это не пройдет, и я… слишком устал, чтобы волноваться прямо сейчас. — Затем он снова посмотрел на своего друга. — Но… несмотря на эту проблему… я знаю, что не хочу, чтобы ты уходил. Так что… все в порядке, Куай. Смешанные эмоции пронзили Куая. С одной стороны, его почти радовало то, что он не был проблемой для другого человека. С другой: его расстраивало то, что он вообще не мог ему помочь. Он хотел сделать все, что мог. Хотел компенсировать то, что, по его мнению, причинил Джонни и новыми слухами о комплексе. Он хотел быть рядом с Ханзо и проговорил сквозь комок в горле. — Могу ли я принести ужин к тебе в номер позже? У тебя по-прежнему будет конфиденциальность от всех остальных, я хотел бы убедиться, что ты поешь, и мы можем говорить о том, о чем хочешь, или вообще ни о чем. Могу даже чай принести… Как и раньше… Ханзо немного колебался. Эта идея звучала фантастически, но его сердце начало громко биться в ушах от беспокойства о том, что он останется наедине в своей комнате с ним. Он боялся, что что-то произойдет. Что-то вроде прошлой ночи. Тем не менее, его утомленный разум не мог удержаться от таяния при виде теплой полуулыбки, расцветшей на красивом лице Куая, или того, как его глаза сияли надеждой. Это было такое великолепное зрелище, и Ханзо согласился еще до того, как успел произнести свои слова: — Да… конечно, это звучит великолепно… Ханзо знал, что если Куай на что-то согласится, он будет рядом. Он всегда был таким. Точно так же, как он появился в комнате Ханзо с едой на двоих, чаем, который он только что заварил заранее и помог накрыть за маленьким столиком, который стоял у Ширай Рю. Это было почти похоже на свидание, но Ханзо не хотел думать об этом в таком ключе. Честно говоря, присутствие Куая рядом с ним, пока он был в таком изнуренном и раздражённом состоянии, казалось единственным лекарством от этого. Сначала Ханзо не хотел говорить и они ели молча, но было мирно. Когда он пил чай, приготовленный Куаем, он разливал новое тепло по телу Ханзо, заставляя его мышцы расслабляться от гладкого, восхитительного вкуса. Доброта была чрезмерной, но пиромант ее ценил. Он не считал себя обязательно хорошим парнем, и то, что Куай был его другой стороной, было так приятно. Ханзо закрыл глаза, наслаждаясь ароматом чая, но когда он открыл их, он поймал на себе кратчайший взгляд Куая, прежде чем они устремились в другую сторону. От этого зрелища, Куай казался ему милым. Это снова привело Ханзо в замешательство. Он заставил себя попытаться не думать о мужчине сексуально, но это ему не помогло. Его это возмутило, но, честно говоря, мысль о женщинах тоже. Это заставило его почувствовать, что, возможно, его никто не привлекает, но что насчет его жены? Он помнил, что был с ней, настолько ясно, насколько знал что-либо, и желал ее. Каждая маленькая деталь в ней была настолько безупречна, настолько совершенна, что Ханзо мог упасть на колени по ее команде. Она была его миром, и он не заботился ни о ком другом…. Так почему же Куай Лян стал таким для него сейчас? В горле Ханзо сжалось, когда он позволил своим мыслям углубиться в происходящее. Если Куай попросит его что-нибудь сделать — Ханзо сделает. Он путешествовал по мирам и обратно ради человека, который сидел напротив него. Если кто-нибудь посмеет причинить вред криоманту, Ханзо убьет его. Уже один этот факт заставил его чувствовать себя так странно. Что он буквально убьет ради этого человека. Даже сейчас, несмотря на все свои сомнения, он знал, что это пугающе верно. Он также знал, что Куай тоже это знал. Возможно, все это было просто увлечение. Может быть, потому, что Куай Лян был чертовски добрым и милым, Ханзо это задело. Возможно, Куай застал его в уязвимое время, когда именно такое внимание было необходимо Ширай Рю. Это было болезненное открытие, но оба мужчины были ужасно одиноки. У Куая был храм Лин Куэй, в котором было холодно из-за места, так и из-за всех призраков, бродивших по этому ветхому месту. У Ханзо тоже был свой Огненный сад. Это был новый дом для Ширай Рю, но там был только он. Они оба бесчисленное количество раз теряли свои кланы, и в тот момент они были единственными, кто был дома. Это было трагично. Может быть, именно поэтому Ханзо так отчаянно вцепился в другого мужчину. Но Ханзо сказал себе, что может заботиться о Куае и любить его издалека. Как просто друзья. Во всяком случае, они такими и были. Несмотря на то, что Ханзо никем не интересовался в сексуальном плане, он знал, что его предпочтения, должно быть, принадлежали женщинам. Это было единственное, что имело смысл. Он почувствовал, как на него нахлынул острый стыд, когда он представил, каково это — быть в интимной близости со своей женой. Эти воспоминания о ней всегда заставляли его чувствовать себя грязным, потому что они не были для него важны, но в данном случае он думал о них. Она не была бойцом, она была, в буквальном смысле, домохозяйкой. Ее тело было мягким, красивым, без шрамов, гладким и послушным, и каждый ее дюйм вызывал у Ханзо желание прикасаться к ней. Глядя на Куай Ляна, он был полной противоположностью. Он был бойцом, был покрыт шрамами, был грубым, мозолистым, подтянутым, широким и таким… Ханзо вздохнул, сам того не осознавая… таким чертовски привлекательным…. Ханзо раньше видел Куая без рубашки бесчисленное количество раз, и теперь ему было любопытно, как он будет выглядеть без одежды. Эта мысль вызвала у него жар в животе, голод. Он слегка поерзал на своем месте и тупо уставился на другого мужчину. Ханзо казалось, что он тоже может поглотить его. Куай, очевидно, заметил этот взгляд. Он совершенно не возражал против этого, но когда заметил, как зрачки Ханзо немного расширились, а его кожа покрылась слабым румянцем, криоманту пришлось спросить: — У тебя… что-то на уме, Ханзо? — Услышать его голос было именно тем, что Ханзо нужно было, чтобы выйти из транса. Он слегка вздрогнул, прежде чем посмотреть на чашку чая в своих руках. Он начал покачивать головой, но вместо этого ответил серьезным, усталым голосом. — Просто думаю о том… как приятно провести такой момент… и не позволить кому-то попытаться меня убить. — Куай на мгновение остановился, прежде чем тихо рассмеяться. — Ты ведешь себя так, будто это обычное явление. — Улыбка тронула губы Ханзо, и он схватил чай, сделав еще глоток, прежде чем прокомментировать. — Вроде как. — Ну, — в шутку поддразнил Куай. — Тебе нужно, чтобы я на тебя напал? Может быть, если мы достаточно разнесем эту комнату, Соня действительно убьет Джонни. — Ханзо рассмеялся, поскольку не смог сдержать смех. Он позволил радости овладеть его телом и это было приятно. Он еще немного посмеялся, прежде чем мечтательно вздохнуть: — Мне бы хотелось это увидеть. — После сегодняшнего дня, — рассмеялся Куай. — Я бы присоединился к тебе. — Улыбка на губах Ханзо стала еще сильнее. Его глаза переместились на Куая, и позитив и тепло, излучаемые другим мужчиной, заставили пироманта почувствовать, что он может насладиться этим. Ему хотелось прислониться к Куаю, прижаться к нему и сдаться. Наконец, через мгновение Ханзо вместо этого тихо выдохнул и поставил чашку. — Спасибо за это, Куай. Я думаю… думаю, сейчас я постараюсь немного отдохнуть. — Куай кивнул и посмотрел на стол, за которым они сидели. Затем он встал и начал прибираться, прежде чем уйти, но Ханзо тоже встал и остановил его. — Нет, не волнуйся об этом. Я уберу это утром. Куай неохотно сдался, не желая уходить, пока не убедится, что с Ханзо все в порядке, но позволил другому мужчине проводить его к двери, даже если в этом не было необходимости. Прежде чем он ушел, Лин Куэй спросил: — Это вообще помогло? — Ханзо молчал и оставался так несколько секунд. Он явно прокручивал все это в голове, прежде чем извиняющимся тоном сказал: — Не совсем. … Но это было приятно. Мне… все еще очень понравилось. — Куай нахмурился. Да, он был рад, что ему понравилось проводить время вместе, как и криоманту, но ему не нравилось, что с Ханзо все еще не все в порядке. Он взялся за ручку двери, чтобы уйти, но еще не открыл ее. — Ты правда собираешься немного поспать? — Когда Ширай Рю не ответил, Куай был более тверд. — Ханзо. Ханзо не хотел лгать, как это было раньше, по другим вопросам, и он ответил настолько правдиво, насколько мог. — Я не знаю. — Тогда, — скрытое внутри криоманта упрямство начало всплывать на поверхность.— Я не уйду. — Ханзо коротко рассмеялся, но не из юмора. — Я не могу спать с тобой здесь. — Тогда позволь мне помочь тебе еще раз, — выпалил Куай. Ханзо снова замолчал. Его лицо быстро покраснело, и он моргнул, глядя на другого мужчину. Его слова были взволнованными и неуверенными. — Н-нет, Куай мне не нужно…. Тебе не нужно…. Э-это было всего лишь один раз, и нам не следовало этого делать, я не должен был так использовать тебя… — Куай нахмурил брови. — Ты не воспользовался мной, Ханзо. — Он на самом деле не верил в это. — Я-я… не позволю кое-что сделать для меня из-за… твоей доброты…. Это не правильно. — Я хотел, — уверенно признался Куай. — Почему? — Куай посмотрел в сторону и вздохнул. Он ответил, смотря на другого мужчину. — Я уже говорил почему, и я действительно не против сделать это снова. На этот раз мы можем попробовать что-то другое, и на этот раз я хочу, чтобы ты действительно выспался. Ох… Ханзо был таким слабовольным. Почему он на самом деле не мог открыть рот произнести простое гребаное слово «нет», было для него непостижимо. Только трепет от мысли о том, что, возможно, имел в виду Куай, заставил кровь прильнуть к паху. В штанах стало тесно и он заметно сглотнул, прежде чем дать неопределенный и едва уловимый поклон. Куай глубоко вздохнул и кивнул в ответ. Затем он положил руку на грудь Ханзо, не теряя больше времени, тащил мужчину к кровати. Ханзо легко позволил себя вести, и когда ему сказали лечь, он так и сделал. — Я по-прежнему не буду говорить, — сказал Куай. Затем он поставил колено на край кровати, наблюдая за каждой деталью выражения лица Ханзо. В глазах пироманта вспыхнули похоть и страх. Эрекция, которая твердо стояла в его штанах, заметно натягивалась на ткань, но Ханзо, должно быть, слишком устал, чтобы смущаться из-за этого. Куай лег на кровать, положил руку Ханзо на плечо, прежде чем начал уговаривать его лечь на бок. — Это будет отличаться от прошлого раза. Возможно, так тебе будет удобнее поспать. Ханзо лежал на боку, и он не мог произнести ни слова. Он затаил дыхание, когда Куай лег на кровать позади него, словно обнимая его. Рука криоманта упала на штаны Ханзо, и он позволил им расстегнуться, даже трясясь, чтобы опустить их до тех пор, пока его член не освободился. Прежде чем что-то еще могло произойти, глубокий и явно полный похоти голос Куая тихо прозвучал из-за его уха: — Закрой глаза, Ханзо…. Подумай о ней еще раз, если нужно, или просто сосредоточься на сне. Я позабочусь о тебе. Ханзо был напряжен и закрыл глаза, сжимая их крепче, когда услышал, как Куай наполняет свою руку слюной. Он резко вздохнул, когда эта рука схватила его член. Вес Куая полностью лег на кровать позади него, когда он расслабился, обхватив себя руками. Он тут же начал дрочить ему. Когда Ханзо выдохнул, он застонал, и его тело вздрогнуло от плавного скольжения грубой руки Куая, работающей вверх и вниз по его члену. Это был устойчивый ритм, обхват которого было достаточно сильным, чтобы быть идеальным. Он двигал рукой, чтобы массировать член в руке, и Ханзо прижимался своим телом к ​​тому, кто стоял позади него. Пальцы его ног уже сжались, а рот начал бесстыдно стонать. На этот раз звук в комнате был заглушен мокрым, противным скольжением руки Куая, и это слишком напомнило Ханзо, как накануне вечером у мужчины тот же самый член был в горле. Это заставляло его стонать громче и напрягаться еще больше. Куай дернулся быстрее, и Ханзо услышал тяжелое, сдержанное дыхание криоманта у себя в ухе. Это было пьяняще и возбуждающе. Ханзо хотел догнать его, и тело подсознательно сильнее прижалось к мужчине. Его обнаженная задница терлась о промежность Куая, плотно прижимаясь к очень твердому члену. Из горла Куая вырвался стон, и в то же время Ханзо вздрогнул. Глаза Ханзо открылись и он уставился на стену напротив него, когда противоречивый хаос ушёл на второй план. Да, это его друг снова помог ему, но теперь тело Ханзо тряслось. Он стиснул зубы, сжал губы и тяжело выдохнул через нос. Он сказал себе, что не сходит с ума от мысли о члене другого мужчины напротив него, независимо от того, одетый он или нет. Сказал себе, что не хочет ни чувствовать это, ни помогать ему в ответ. Этот момент должен был быть для него, чтобы помочь ему заснуть. Да, конечно. Ханзо захотел услышать еще один звук от Куая, и он снова облокотился о него, успешно получив то, что хотел. Куай явно пытался не быть услышанным, но ему это не удалось, поскольку он издал дрожащий стон, от которого у пироманта раздался только блаженный стон. Он продолжал дрочить Ханзо, как будто между ними ничего не менялось, но Ханзо нужно было услышать то, что нужно Куаю. Что Куай велит ему сделать? В этот самый момент Ханзо сделал бы что угодно. Может быть, Куай посоветовал бы ему пососать его член и проглотить сперму, как он это сделал. Может быть, Куай велит ему наклониться, а может быть, он будет умолять Ханзо трахнуть его, чтобы заполнить еще одну дыру. Ханзо внезапно громко захныкал от того, как сильно его член дернулся от этой мысли, и он тут же схватил руку Куая, чтобы остановить его. Он сильно дышал, и Куай очень тихо спросил, дрожащим дыханием: — Х-Ханзо…? В чем дело…? — Я-я… — Ханзо почувствовал, что запыхался. Рука Куая все еще крепко сжимала его член, а рука Ширай Рю сжимала его руку. Ханзо пытался найти любое глупое оправдание, которое мог, чтобы продолжать вести себя так, как будто это не то, из-за чего он так чертовски расстраивался. — Я н-не… не хочу портить простыни… — Ох… — выдохнул Куай. Он ослабил хватку, убрав руку, когда Ханзо позволил ему просто схватить его за бедро и притянуть к себе на спину. Когда он попытался опустить голову, рот уже был открыт и был готов взять член в рот, его остановил Ханзо, мгновенно схвативший его короткие волосы в крепкую хватку. Ханзо застыл от этого действия. Он встретил глаза Куая, полные вожделения, особенно из-за того, как другой мужчина тянул его за волосы. Ханзо пытался сделать свою абсолютную, худшую попытку — все еще отрицать все. Он пытался найти причину, по которой это могло бы закончиться, но чертовски хорошо знал, что не хочет этого. — Я… не принимал душ. Я н-не позволю тебе этого сделать… — Тогда иди в душ, — потребовал Куай. Глаза Ханзо расширились от этой команды: его тело пронзило горячее электричество, а член подпрыгнул от того, как говорил другой мужчина. Он никогда не слышал такого тона от Куая, и его мозг полностью расплавился. Он сказал себе, что сделает все, что захочет Куай, и он, черт возьми, сделает. Он встал с кровати, скинул штаны, отбросил рубашку в сторону и распустил длинные волосы. Он был совершенно ошеломлен и болезненно тверд все время, пока находился в душе и бездумно мылся. Ханзо услышал, как открылась дверь в ванную, но не обернулся, пока чья-то рука не заставила его это сделать. Куай закрыл за собой дверь душа, развернул Ханзо лицом к себе и, тоже совершенно обнаженный, встал на колени на кафельный пол. Ханзо не заботился о том, насколько громким он был, он откинул голову назад и открыто застонал, когда Куай скользнул своими прекрасными губами и языком по члену, погружая его в жаркое горло. Вода из душа падала на его лицо, намочив длинные волосы по плечам и спине. Ему пришлось протянуть руку назад обеими руками, держась за выступ в душе для устойчивости. Он осторожно раздвинул ноги и встал в более широкую стойку, пока Куай отчаянно отсасывал у него. Он крепко закусил губу, когда почувствовал, как одна из рук Куая прижимается к его заднице, скользя пальцами между ягодицами, оказывая давление на напряженные мышцы. Это было новое ощущение, которого Ханзо никогда не испытывал, и, даже если Куай не скользнул внутрь, чтобы проникнуть в него, он все равно сильно надавил туда подушечками пальцев. Он нажимал, опускаясь на член, и Ханзо собирался упасть в обморок от удовольствия. Ханзо посмотрел вниз. Он заставил себя посмотреть, что мужчина с ним делает. Это было за пределами того, что можно было описать словами, и Ханзо хотел большего. Он громко и часто стонал, чувствуя, как иглы пронзают его тело, и теперь он видел, как Куай Лян покачивал головой взад и вперед. Глаза криоманта были закрыты, брови нахмурены и сосредоточены. Что-то, что затем бросилось в глаза Ханзо, это то, как руки другого мужчины напрягались и работали мышцы при движении. Одной рукой Куай все еще тер дырочку Ханзо, а другой сжимал собственный член, дроча от того, что делал. Это заставило внимание Ханзо вспыхнуть сильным любопытством. Он смог наклонить голову настолько, чтобы наблюдать, как Куай рукой работает над своим членом. Он быстро поглаживал дрожащей рукой, и пальцы Ханзо сжались от чувства удовольствия. Глаза были прикованы к члену другого мужчины, и он выкрикнул потерянные слова: «Да, да, Куай…!» Куай застонал, глядя на член во рту, и его брови нахмурились еще сильнее. Он грубо всадил член Ханзо в горло, одновременно с быстрым движением собственной руки. Он чувствовал, как его тело слабеет. Его воля была на исходе, и когда он услышал, как Ханзо пробормотал еще одну похвалу, его рот втянулся еще сильнее, язык отчаянно поглаживал как мог, пока его стон от оргазма не вырвался из него. Если бы Ханзо не смотрел, вода из душа скрыла бы любые свидетельства кульминации Куая. Но он видел, как пульсировал член Куая; густое белое семя выстрельнуло на кафельный пол, и это было такое чертовски возбуждающее зрелище, что Ханзо выкрикнул резкий стон, когда кончил. Он заставил себя продолжать смотреть на Куая. Смотрел, как мужчина проглатывает. И черт возьми, даже это он делает потрясающе. На этот раз Куай продолжал покачивать головой и сосать член, пока не осталось ни капли. Куай убрал руку между ягодиц Ханзо и схватил член пироманта. Он отодвинул рот и прижал язык к его нижней части, поглаживая его, пока не лизнул до самого чувствительного кончика. Когда он это сделал, его глаза открылись и метнулись вверх, замерев, когда он увидел, что Ханзо наблюдает за каждой мелочью, которую он делает. Он не был уверен в том, что увидел, и не знал, все ли в порядке, но было уже слишком поздно. Ни один из мужчин не произнес ни слова, но они остались под душем, который уже давно остыл, глядя друг на друга, тяжело дыша и совершенно измотанные.