***
Они ранним утром покинули дворец. Чонгук в свой особняк со спящим омегой на руках отправился, будить рано не хотел его. Он с родителями видеться не хотел, никогда не хотел, но приходилось и разговаривать с ними. С самого детства это началось. Они никогда не любили младшего сына, любили старшего. Лишь папа всегда одинаково их любил. Папа сам навещает сына, в его особняк прилетает, мужа не предупреждая. Богу слышаться это от мужа не надо, тот и сам всегда знает, но молчит, потому что своего любимого омегу потерять не хочет. Чонгук никогда в такую любовь не верил, но в последнее время что-то странное с ним происходит, на чувства похожее, но он эти мысли на задний план отгоняет, потому что нагружать себя любовью не хочет. Тэхён красивый омега, сладкий до безумия, им наслаждаться хочется, но любовью это сложно назвать. Чувства чуждые ему. Альфа сопящего омегу в лоб целует и комнату его покидает, чтобы мальчик отдохнул и сил набрался перед новым днем. Неожиданно для себя заботиться о нем стал. Бог демонов часто возле зеркало черного стоял, ждал, пока кто-нибудь зайдет на давно пустующий грязный чердак и ткань с зеркала стянет. Он долго ждал этого, совсем недавно этот момент наступил. Альфа из того мира вытащил к себе прекрасного парня. Тэхён с первого взгляда приглянулся. Он на альфу похож был и пах им, но по его сну стало ясно, что мальчик омегой был. Тэхён для Бога демонов маленький, у них разница почти сто лет. Омегу мужчиной можно прозвать в том мире, но здесь он совсем малыш, сладкий малыш, которого испробовать вновь хочется. Альфа неожиданно заботится начал, стал поблажки делать, позволять больше, чем игрушкам другим. Омегу сложно игрушкой назвать, потому что у него имя есть, номера нет. С Тэхёном он нежен, о его комфорте заботится, тому и этого достаточно, а другие ждут дорогие подарки в обмен на жестокий секс. Много игрушек от руки Чонгука умирало, потому что он не контролировал себя, а с Тэхёном нельзя так, с ним ласково нужно. В груди что-то мечется, хочется вернуться и в объятия закрепить омегу, рядом еще немного побыть. Дела ждут, поэтому Бог не возвращается к омеге, не целует его, не гладит по телу стройному. Он это вечером уже делает, когда сладость сама в комнату проскальзывает и просит приготовить для него. И Чонгук готовит для него, пока Тэхён, свесив ноги, сидит на столе, наблюдая за готовкой. Он улыбается обаятельно и губу смущенно закусывает, когда Чонгук ему подмигивает. Омега совсем стеснительным и мягким становится рядом с Богом демонов и наглеть не забывает. В Тэхёне сочетается не сочетаемое. Он грубый, сильный, но при этом мягок и хрупок, словно хрусталь. — Садись за стол, — альфа тогда омегу похлопал по бедру и тот резво слез и за стол сел. Чонгук ароматную еду поставил перед мальчиком, а сам ушел. Дела недоделанными остались. Ночью к нему омега заявился, под одеяло залез и обнял за плечи, ближе прижался. Альфа вновь не отверг мальчика, сам уснуть не мог, надеялся, что омега сам прибежит и согреет. Они вместе засыпают, Тэхён уткнувшись носом в шею альфы и его аромат природный вдыхая. Так несколько дней проходит, неделя, их отношении улучшаются, заботы все больше, и вместе они каждую ночь спят. Чонгук со своими игрушками в тайне развлекается, чтобы Тэхёна не обидеть и тщательно запах их с себя стирает. Альфа перестать пробовать чужие тела не может, даже новых игрушек завел, тех, кого брат сослал на пытки. Их уламывать не приходится, их силой нужно брать, до смерти втрахивать в постель без растяжки и изрезать кожу ножом, чтобы они страдали перед смертью. Тэхён не догадывается о похождения к другим. Так Чонгук думает, а сам омега в постели битый час сидит и дождаться альфу не может. Он, как всегда, к нему на ночь прибежал, чтобы в уюте уснуть, а Чонгука на месте не оказалось, пришлось ждать. Его мысли навязчивые пугают, он не хочет о плохом думать, ведь в последние дни не видел рядом с Богом демонов его игрушек, запаха не замечал на теле подкаченном, манящем. Омега из под одеяла выныривает, штаны натягивает и тихо вылезает из комнаты. Тэхён по коридорам шастает, в двери незнакомые заглядывает, с этажа на этаж переходит. В их ванной его нет, ни в общей для игрушек, ни на кухне, ни в столовой, нигде нет Бога демонов. Омега руки на груди складывает и хмурится. Прислушивается, снизу крики истошные доносятся, Тэхён выходит на неизвестную лестницу и спускается. Там подвал оказывается, решетки, словно в тюрьме. Омега на носочках прячется за стеной и выглядывает, пытаясь разглядеть в темноте знакомый силуэт. — Чонгук? — пищит Тэхён от испуга, когда альфа перед его лицом появляется и за руку на себя тянет. — Покажу тебе тех, кто меня предал, их наказания ужасные, а твое хуже будет. — Это как угроза звучит. Омега невольно сжимается, но руку из чужой не выдергивает, покорно рядом шагает. Там, за решетками, расчлененные тела, и те, кто до сих пор от боли мучается. Их хрипы пугают. Тэхён и сам мучал людей, но выходки Чонгука более жестокие, это пугает и заводит одновременно. Тэхён не предаст Бога демонов, на его стороне вечность готов быть, потому что расставаться с ним не хочет, влюбился, готов на коленях ради него ползать. Его гордость любовь затмила, уничтожила. — Внимательно за их муками смотри, — на самое ухо шепчет альфа, посылая мурашки по телу омеги. Тэхён внимательно наблюдает за хрипами, кашлем и кровью вытекающей из головы одного из пленников. Он уже звуков не издает, грудь того альфы медленно вздымается, вскоре совсем перестает. Он за этим наблюдал завороженно. — Он тронул мою любимую игрушку. — Слова, как нож, по сердцу режут. Этот альфа не трогал Тэхёна, значит ли это, что у Чонгука другой сладкий и любимый есть? Тэхён ведь лишь самая сладкая игрушка, но не любимая, это ранит безумно. Он слезы смаргивает, не хочет боль показывать, сильным ведь быть нужно рядом с Богом демонов, слабые места нельзя показывать ему. Чонгук молча дальше омегу ведет, а ему кажется, будто он голыми ногами по стеклу идет и его осколки в кожу врезаются. Больно. Забота альфы не по любви оказывается.***
Тэхён лежит в комнате своей, сам к Чонгуку не ходил больше, боялся с другим увидеть. Во снах снился секс Бога демонов с другими, которых он с радостью принимал и целовал в губы страстно, мокро. Одному здесь не по себе находиться, прислуга заходит в комнату и пустой поднос забирает. Омега есть начал, больше свое тело не хочет пыткам таким подвергать, о своем здоровье думать стал. Его аппетит увеличился в последнее время, стал странным. Тэхён сладкое с соленым смешивает, но в тайне ото всех, потому что боится, что заподозрят неладное. Сам он боится, поэтому подтверждать свои догадки не пытается. Тэхён с постели слезает и из-под подушки тест достает тоненький, выходит и, натягивая рукава, плетется в ванну. Он быстро прошмыгивает туда и закрывает дверь на замок. Уже через пару минут он по стене сползает на пол, а на глазах слезы выступают. — Не может быть… Он бросит тебя, мой Тэхён~и. Ты не нужен ему теперь. И всхлип жалобный эхом отдается по помещению. Две полоски. Они жизнь испортили, перечеркнули все. Чонгуку дети не нужны, Тэхён не нужен, он не примет это. Он голосу верит, поддается его чарам. Омега так и остается сидеть на полу, слезы ручьем с глаз стекают, впитываются в штаны, с подбородка на футболку падают по каплям. Ручка двери дергается, омега взгляд резко переводит и рот рукой закрывает, сразу стуки с той стороны исходят. Тэхён подрывается к раковине и судорожно лицо умывает, следы слез смыть пытается, чтобы перед Богом демонов в таком виде не показаться. — Тэхён, открой, — за дверью голос альфы громко и угрожающи звучит, потому что на стуки и зов никто не отзывается. Омега кожу полотенцем трет и замок быстро проворачивает, проскользнуть наружу пытается, но врезается в мощную грудь альфы и губу прикусывает, чтобы слезы вновь не вырвались, не явились перед обидчиком. Альфа на плечи худые руки опускает и к себе прижимает омегу, потому что знает, что произошло, знает о беременности. Ему доложили об этом пару часов назад, а реакция сладости лишь доказала это. — Взгляни на меня, — просит тихо, но омега головой в грудь уткнулся, сжатыми кулочками за пиджак вцепился, не отпускает, потому что брошеными не хочет быть, хочет альфу лишь рядом с собой видеть. Тэхён боится о беременности говорить, боится реакцию плохую увидеть, боится, что будет дальше. Омега как за спасение цепляется, чтобы рядом еще немного побыть. Чонгук сам за подбородок лицо сладости своей поднимает и в скулу целует нежно, с заботой, чтобы мальчик плакать перестал. Они в двери так и застыли, альфа на себя поднимает сладость и уносит прочь от туда, в своей комнате на кровать мягкую укладывает и рядом ложится. Тэхён сам ближе подползает, под боком удобно устраивается, затихает наконец. — Чонгук… я… у нас… — сказать не может, трудно слишком это дается. — Я знаю, — прерывает, чтобы сладость не напрягалась, не переживала. У них ребенок будет. Это одновременно радует и расстраивает, ведь альфа не принять может, заставит избавиться от маленького дитя. — Я очень рад, Тэхён. — Альфа о таком подарке судьбы и думать не смел, потому что не достоин этого. Он столько детей в свой мир забрал, убивал, мучал, потому что предатели все до единого наказаны должны быть. Никакая из игрушек не согласилась бы рожать, потому что им тело свое важно сохранить, идеальную фигуру, а лишь Тэхён искренне радуется сейчас и крепко прижимается, из глаз слезы счастья текут, потому что он о таком подарке судьбы не думал. Чонгук наконец о игрушках своих забудет и уделять внимание беременному омеге сможет. Незаметно месяц проходит, но живот еще не виден, тело никак не меняется, лишь спать чаще хочется. Чонгук и вправду заботится, прислуг гоняет, чтобы те мальчику вечно помогали, а Тэхён их уйти просит, к такой чрезмерной заботе не привык, поэтому прогоняет всех и сам идет на кухню, даже готовить пытался, но пришлось сковородку сгоревшую скрывать, ведь та любимой Чонгука была. Готовить еду не для Тэхёна, как выяснилось, шить тоже. Ни уборка, ни стирка, ничего не подходит омеге, лишь преступный мир по его части, по душе, но беременного больше в темницу не пускают. — Я не хочу так, взаперти! — кричал тогда Тэхён и Чонгук ему полную свободу дал. Омега делал все, что вздумается, и это к плохому привело. Омега потом к Чонгуку бегал по ночам, но не находил нигде, одному приходилось спать. У Тэхёна два пальца на руке сломаны, а со вчерашнего дня альфу не видно, не слышно. Всего три дня его пальцы сломаны, а их Чонгук залечить должен был, но исчез, поэтому тоскливо на душе, будто его бросили. Тэхён по коридорам шастает от скуки, ищет по всем комнатам Бога демонов, потому что скучает безумно. Прислуги о местонахождении своего Господина не в курсе, мямлили лишь и связного ничего не выдали. Омега не нашел своего альфу, опустил голову вниз и поплелся в чужую комнату, где запах его природных сохранился, где легкие сполна наполнить можно. Омега тихо за собой дверь закрыл и резко остановился, чуть не врезавшись в спину широкую, обнаженную. Чонгук резко разворачивается, его глаза другими кажутся, будто… — Крольчонок, — выдыхает омега и ближе подступает, будто хищник свою цель настигает. Омега щекой к груди тяжело вздымающейся прижимается, глаза блаженно прикрывает, руками оплетая талию манящую. Он скучал по второй личности Бога демонов, жаждал новой встречи с ней. Альфа не шевелится, взволнованно и быстро дышит, боится пошевелиться, боится спугнуть своего омегу. Он в таком состоянии второй день прибывает, поэтому на глазах не появлялся, скрывался. Альфа взор на руки изящные опускает, хмурится и на них свои крупные ладони складывает. Шепча мантру, он по сломанным пальчиками водит, обхватывает их и залечивает. — Я скучал по тебе, — шепчет и улыбается, пальчиками под брюки лезет, большой член обхватывает ладонью, надрачивает, пока альфа первый стон не издает и отстраняется, точно ведь играется. — Где же ты пропадал? Тэхён разворачивает крольчонка в своих руках, челку с его глаз убирает за уши, носом к чужому прикасается и еле заметно трется, чтобы альфа продолжил это, улыбается легко, когда тот поддается и глаза в блаженстве прикрывает. Омега скользит под брюки, стягивает их с трусами с разнеженного альфы и в стороны манящие половинки раздвигает, дырку подушечкой пальца массирует, еле внутрь проникая. Чонгук скулит уже, большего выпросить пытается, но ни слова произнести не может. Чонгук задницу оттопыривает, лицом в плечо омеги зарывается. Щеки покраснели, альфа смущается, поэтому и прячется, показывать себя в таком виде не хочет, перед тем, кто его ребенка под сердцем носит. — Чего ты хочешь? — Тэхён мучает, по сжавшейся дырочке водит пальцами. Ему на ухо сбито дышит альфа, его крольчонок, которому хочется новых ощущений испытать, но он боится признаться в этом, боится сказать, попросить, ведь унижаться не привык. — Тебя… — Этих слов достаточно, чтобы Тэхён все понял и начал удовольствие доставлять смущенному крольчонку. Юркие пальцы внутрь проникают, стеночки мягкие поглаживают, бережно растягивают, чтобы боль не причинить. Чонгук впивается короткими ногтями в плечи, жмурится, потому что слишком приятно и непривычно. Тэхён подхватывает альфу на руки и на кровать спиной бросает, вновь движения внутри начинает. Альфа на постели ерзает, от ощущений распирающих стон громкий издает и его на постели подбрасывает, когда Тэхён простату сильно массировать начинает. Омега сверху наваливается, не выходит из узости, поцелуи и болючие метки на шее широкой оставляет, ниже и ниже спускается, ключицу прикусывает, рыча себе под нос от вкуса грубой кожи. Он поцелуй на головке оставляет, а крольчонок урчать начинает, в рот омеги хочет член засунуть и вбиваться в глотку, но омега не позволяет, опускается к яичкам и в рот одно затягивает, улыбается, потому что такой подставы Чонгук не представлял и стонет тот сейчас, на пальцы длинные уже сам насаживается. — Тэхён, войди… — смелости не хватает, чтобы до конца просьбу произнести, но Тэхён больше мучать Чонгука не хочет, стягивает с себя штаны домашние, бросает на пол и пристраивается к дырке покрасневшей. Омега не толкается внутрь, а смазку размазывает по входу, трется членом и резко входит, выбивая громкий стон из уст крольчонка, который глаза закатывает от удовольствия и покорно ноги под коленями держит, раскрывает себя полностью. — Умница. — Тэхён руки по разным сторонам от головы ставит, нависает над альфой, в его глаза с красной радужкой заглядывает, но их тот отводит, его щеки сильнее краснеют, Чонгук губу закусывает, шкурки с нее сдирая. — Разведи ноги шире, — Техён помогает, а Чонгук лишь стонет, когда член глубже скользит. Альфа взор на омегу поднимает, заглядывает в глаза любимые, за шею цепляется, на себя тянет и в губы впечатывается мокрым поцелуем. Они языками сплетаются, собственный вкус друг другу передают. — Я люблю тебя, — шепчет в губы, отстранившись. Это не то признание, которого ждал Тэхён, это не те чувства, которые нужны, но и это радует немного. Он ждал этого признания, но от самого Бога демонов, а не от крольчонка. Тэхён ему взаимностью ответил, только в действиях это давно проявлять начал, поэтому сейчас ничего не отвечает, лишь входить в тело подтянутое резче начинает. Чонгук стонет громко, протяжно и пальцами по телу водит. Ему такое удовольствие впервые доставляют, и впервые настолько хорошо. Богу демонов по природе не могут делать таким способом хорошо, но и Тэхёну так не по природе. Их сущности сами того захотели, их не вправе судить никто. Омега вкусное тело не перестает поцелуями и метками осыпать, всем покажет, чьим Бог демонов является. Они созданы друг для друга, омега каждый миг так думает, когда на метку на своей ключице смотрит. Из запахи идеально сочетаются, их тела идеально сплетаются. Альфа громко всхлипывает и из глаз слезы брызжут, он кончает меж их телами, но не перестает быть открытым, податливый и вкусным для своего омеги. Сейчас они идеальны — это главное.***
Тэхён слишком зол. Альфа сейчас новую партию предателей от своего брата встречает, рассматривает каждого. Он себе новую игрушку выбрал, ведь ему тот омега показался нежным и податливым, а такие как раз и нужны ему. Чонгук не знал, что рядом его беременный омега находится. Тэхён думал, что альфа уже ото всех игрушек отказался ради него, ради их ребенка, но все по-другому оказалось. Сейчас омега напротив зеркала стоит, в свое отражение глядит, изъяны найти пытается. Его не любят, лишь другая личность Чонгука. Альфа в себя лишь утром пришел, не дал омеге еще поиграть с крольчонком после вчерашней ночи. Тэхён всю ночь отпустить не мог крольчонка, питался им и все насытиться не мог. Чонгук забыл о их ночи, другим наслаждаться вдруг вздумал. Тэхён дверь в его комнате распахивает, нож в руке крепче перехватывает и тяжелыми шагами внутрь заходит. Сейчас Чонгук игрушку новую на свой член насаживает, глубже в глотку чужую узкую вбивается, хрипы выбивает из худого омеги, а о Тэхёне забыл. — Отойди от него, — шипит омега, раскрыв глаза в ярости. Игрушка Бога демонов мычит, но альфа и не смел отстраняться, также вбивается в узкую глотку и смотрит на Тэхёна. — Можешь присоединиться, — усмехается Чонгук, сверкая красными глазами. Омега так и замер с ножом в руке, пытаясь осознать сказанные альфой слова. Будто у Чонгука другая третья личность появилась. Слеза на щеку падает. Он сдерживался долго, боль внутрь держал и сейчас так делает. Нож из рук выскальзывает, Тэхён разбито на любимого смотрит. — Я ведь люблю тебя. Омега разворачивается и тихо уходит. В коридоре на него сильная истерика накатывает, он на пол оседает и перед собой уже ничего не видит. Больно. Чонгук предал омегу, предал их ребенка. Альфа ведь рад был, но с игрушками развлекаться продолжает, наплевав на чувства своего беременного омеги. Тэхён возле стены падает и в комок весь сжимается, ноги к груди подтягивает и в колени утыкается, размазывая слезы по одежде. — Я люблю его… — сам себе шепчет, но ответа получить не может от любимого. Он ведь не любит тебя, Тэхён~и. Омега верит голосу в своей голове, так и засыпает не переставая плакать. Во сне кончики пальцев мелко подрагивают, тело трясется слегка, даже во сне отдохнуть не получается. Тэхён от скрипа просыпается и моргает медленно, пищит, когда удар в бок чувствует, ему прилетело чем-то твердым. Он резко садится и отползает к стене, прикрывается руками, он до конца не пробудился, сейчас пугается. Проснувшись он не ожидал удары почувствовать. Тэхён через щель меж ладонями на обидчика своего глядит и рот распахивает от неожиданности. Тэхён руки на живот кладет и глаза прикрывает, выдыхая. Он боится за еще маленького ребенка в своем животе. — Как ты посмел пойти с ним?! — психует пухлый омега и в волосы Тэхёна вцепляется, тащить по полу начинает в сторону своей комнаты. — Куда… Тэхён не плачет при новых ударах, лишь живот закрывает, чтобы ребенка не трогали. Пухлый омега это замечает и смеется громко, истерично. Он затихшего омегу в свою комнату тащит, рычит и смеется, словно с ума окончательно сошел. Тэхён на животе руки держит и глаза прикрывает, чтобы без сознания упасть, чтобы боль не чувствовать. В тот день он сильно избит был, но пухлый омега не трогал ребенка, хоть и догадался. Он знает о последствиях, которые его ждут, тронув он дитя Бога демонов. Но он о последствиях не думал, избивая Тэхёна, поэтому на следующий день весь в ранах и синяках на коленях стоял, молил о прощении. Он убит не был, это расстраивало, поэтому омега в комнате своей закрылся и не впускал никого, лишь прислугу с едой, потому что новый растущий организм в нем просил соленого и кислого, ему он отказать не мог. Чонгук заходил когда омега уже спал, после себя легкую пелену запаха природного оставлял, но никогда себя не показывал. Он понял свою ошибку, но не исправлял это. Альфа не может контролировать своих личностей. Тэхён давно понял, кто является любимым Чонгука и это далеко не он, а тот пухлый омега, которому также больше позволяют. — Не приходи больше. — Пару дней назад шептал омега, услышав шаги ночью. Бог демонов промолчал, но ушел и после того момента не приходил к своему беременному омеге, выполнил его просьбу впервые, пожалел. Но спустя неделю омега соскучился безумно, совсем гордость растерял, думал о том, чтобы ночью в комнату альфы пробраться и рядом лечь, но с другим обнаружил и в истерике сбежал от туда. Бог демонов пухлого омегу трахал, вдавливал его в кровать, звонко шлепал и кожу прикусывал. Противно. Тэхён под одеялом своим к метке прикасался, рыдал в голос, ногтями в нее впивался, выцарапать пытаясь. Дни однотипно проходили, омега из комнаты не выползал почти, лишь в душ ходил, где альфу ни разу не встретил. Тэхён скучает безумно, две недели не видел любимого, сердце от боли уже не выдерживает, хочется в губы чужие впиться и тепла нужного добиться. Тэхён совсем гордость растерял, поэтому, спустя столько времени, поднимается с постели и в покои Бога демонов ступает. Живот уже выделяется, омега руку на него кладет и гладит бережно, малышу лишь счастья желает. Раньше его тело стройным, подкаченным было, а сейчас округлились слегка, но уже заметно, пресс исчез. Прислуга к врачу по велению Бога отвел, отказы не принимая. Ребенок уже хорошо развивается, угроз для его здоровья нет, а Тэхёну таблетки для поддержания состояния выписали. Омега в дверь тихо стучит, дожидается ответа и заходит совсем тихо, с ноги на ногу переминается. Альфа со стула поднимается и к омеге идет, медленно, чтобы не спугнуть свою сладость. — Крольчонок, — шепчет омега тихо, заметив в глазах нотку другую, чужую, но такую родную. Альфа обнимает аккуратно, к груди своей прижимает крепко, но бережно. — Прости меня, сладость, — на ухо шепчет, дыханием горячим обдает. — Я виноват, очень, — он не врет, правду выливает, сам себе в этом признался недавно, теперь может отношения со своим омегой наладить. Чонгук отстраняется, за плечи омегу держит и на колени опускается, глаза точно в родные смотрят с виной, с раскаянием. — Встань, Чонгук. Омега поднять альфу пытается, но ничего не выходит, поэтому он рядом опускается и в объятия льнет. Тэхён прощает альфу, хоть это и крольчонок извиняется, а не Бог демонов. Он уверен, что и Бог раскаялся. — Я убил их всех, сладость, лишь ты мне нужен, — крепче к себе прижимает, боясь потерять вновь. Чонгук руку на живот омеги опускает и гладит, а Тэхён лишь всхлипывает и позволяет трогать свой живот. Ну и верь ему, глупый Тэхён~и. С того момента все изменилось. У альфы ни одной игрушки не осталось, в том числе и пухлый омега убит был, тот любимым значит не был. Богу демонов тяжело было выбор правильный сделать, но ребенок в животе омеги заставил это сделать, заставил игрушек убить. Чонгук их в одной комнате собрал и каждого убил, быстро и безболезненно, но свою самую пухлую игрушку мучал. Тот мог причинить боль их ребенку, но не сделал этого, а причинял безумную боль Тэхёну, тому, кто ребенка Бога демонов под сердцем носит. Он теперь лишь на одного омегу смотрит, наслаждается им и ему же удовольствие доставляет, ласкает тело сладкое, возбужденное. Эту историю альфа и рассказал омеге. Они спят вместе, омега ближе вечно ластится и наслаждается присутствием Бога рядом с собой. Чонгук иногда поздно приходит, когда омега спит уже, но все равно целует нежно в кончик носа и в свои объятия укладывает, чтобы, проснувшись ночью, сладости страшно не стало. Их отношения улучшаются со временем, забота нужная появляется, альфа больше к другим не ходит, остается верным лишь своему беременному омеге, ноги расцеловывает ему. У альфы дел в эти дни нет, поэтому он с омегой все свое время проводит, все его просьбы выполняет. Тэхён о многом и не просит, лишь рядом хочет с собой Чонгука видеть, хочет его поцелуев и прикосновений. Ему дорогие подарки не нужны, лишь любимый рядом. Бог демонов чувствами к нему пропитывается со временем, по ночам лицо спокойное рассматривает, гладит невесомо, наслаждается теплом его тела, от поцелуев воздержаться не может. Бог демонов полюбил своего омегу в ответ, но не признался. Теперь Тэхён за сильной спиной стоит, у него надежная опора есть. Сегодня Чонгук злой с утра, постель рано покинул и поцелуй на лбу омеги не оставил, он громко дверью хлопнул, разбудив его. Тэхён сразу неладное заподозрил, но за альфой не пошел, дал ему время успокоиться. Омега ладонями глаза трет и садится на постели, в тапочки мягкие ныряет и сползает на пол лениво. Он до ванны идет, шаркая по полу. Дойдя, он сразу лицо умывает холодной водой, заставляет организм пробудиться. Большие и сильные руки на талию падают, сжимают ее сквозь тонкую футболку, под ткань лезут, кожу горячую поглаживают. — Уйди, — бурчит омега, пытаясь выкрутиться из сильной хватки. Настроение Тэхёна в последние дни меняться резко начало, это мешает ему, но справиться с порывами сложно. Альфа игнорирует выпады омеги, старается сгладить ситуацию, чтобы его сладость себя спокойно и комфортно чувствовала. — Тэхён, сладость моя, тише, — шепчет Чонгук на ухо и руки на округлый живот кладет, гладит аккуратно, чтобы боль малышу не причинять. Омега лицо вытирает полотенцем, выдыхает громко, спиной упираясь в грудь альфы. Тэхён разворачивается и руки на плечи широкие опускает, в глаза красные заглядывает, но вмиг злость в них видит, ощущает ее. Чонгук с помощью своего омеги успокоиться пытается, не хочет эмоции на него выливать. — Чонгук, что происходит? — Тэхён по щеке тыльной стороной ладони гладит, поцелуй на скуле оставляет, потому что прикосновений жаждет и в ответ их получает. — Сегодня родители приезжают. — И что? — не понимает он, пытаясь в чужих глазах ответ разглядеть. — И отец, Тэхён. — Чонгук нервничает, крепче омегу к себе прижимает, в его шею утыкается и аромат природный вдыхает. Омега их разговор вспоминает. Альфа поведал о их отношениях спустя неделю после встречи с ними. Рассказал о всей ситуации с самого детства. Он ничего не стал скрывать от омеги, каждую мелочь рассказал, но это личность крольчонка сделала. Вторая личность Чонгука противоположность первой: он обидчивый, пугливый и открытый, когда сам Бог демонов закрытый и немногословный. Тэхён двоих полюбил, с каждым все по-разному, но так хорошо и приятно. Бог демонов сбросил с себя маску крольчонка вчера, но его отношение к беременному омеге не изменилось, он таким же заботливым и остался. В последнее время он часто в крольчонка начал превращаться, становился игривым и к омеге вечно лез, но сейчас он Бог, сейчас он совсем другой, ему слова поддержки не нужны, он не примет их, поэтому омега молчит, лишь рядышком стоит и обнимает за плечи. Их идиллию прерывает стук и голос прислуги. — Господин, ваши родители пожаловали в особняк и ждут вас в тронном зале. Чонгук громко выдыхает в шею омеги, целует метку на ключице и отстраняется от своей сладости. — Переоденься и приходи. — После Бог демонов ванную комнату покидает, оставляя Тэхёна в одиночестве. Чонгук по длинному коридору с фигурами старинными ступает, медленно совсем, от того, что видеть отца не хочет. Отец широко плечи расправил, спину ровно держит, всем видом показывает свое превосходство, а папа за ним стоит, все такой же, как и десять лет назад: красивый, ухоженный. Папа сына рад видеть, по глазам видно, как обнять хочет, почувствовать родное рядом, но Бог не позволяет, потому что оценивает взглядом взрослого сына, не улыбается, лицо не меняет никак. Бог в сторону шаг делает, мужа пропускает и тот бежит, целует сына, ведь соскучиться успел, давно не обнимал. Альфа папу к себе прижимает, по спине гладит, улыбается наконец. — Как ты, Чонгук? — Папа волнуется, его голос встревоженным звучит. — Все обо мне волнуешься, — улыбается легко папе. Их Бог прерывает, давит аурой на мужа, заставляет отстраниться от их сына и вернуться за его спину. У папы боль в глазах, но на губах улыбка, он к мужу возвращается и голову вниз опускает. Родители Чонгука любят друг друга, чистой любовью, искренней, но Бог видеть не может мужа рядом с сыном, поэтому и вернул его за спину. Бог не против их общения, но не перед собственным взором. — Я благословлю вас и ваше дитя, — безэмоционально сообщает Бог, но он не продолжает фразу, потому как после уйдет, чтобы вновь не видеть сына несколько десятков лет. В зал входит омега в черном костюме, он красотой своей завораживает, цепляет. Тэхён один достоин Бога демонов и тот это понял, поэтому рядом с собой держит, почти ничего не скрывает. Альфа никогда не влюблялся, не задумывался об этом, но это произошло в один миг и перевернуло все. Еще тогда, увидев Тэхёна сквозь зеркало, Чонгук сдержаться не мог и себе забрал сладость, чтобы полакомиться, заранее знал, что влюбится. Чонгук омегу к себе сразу притягивает, за талию придерживает, наравне с ним стоит, потому что в его мире нет разделения на пол, здесь все равны. Им сейчас ритуал необходимо провести, чтобы у них в жизни трудностей не было, чтобы дитя здоровым появилось на свет. Омега за локоть своего альфы цепляется и идет за ним, равняет шаг, чтобы не отставать. Тэхёну с каждым днем труднее ходить становится, живот растет и мешает, но особого внимания он на это не обращает, ведь альфа для этого старается. Чонгук ложится в гроб без страха, а омега сжался весь и неуверенно рядом ложится, прижимается боязливо. — Чонгук… — пищит Тэхён, когда их крышкой закрывают. — Не бойся. Лишь эти слова успокаивают. Чонгук руку на округлый живот кладет, защищает их дитя. Омега глаза прикрывает и слушает успокаивающий шепот Чонгука, доверяет ему полностью, поэтому выполняет его указания и лежит ровно. Бог слова со Священной книги читает, громко, чтобы до каждого весть о пополнении в семье дошла, чтобы никто не смел приближаться к Богу демонов и его омеге. Муж рядом стоит, свечи держит и плачет совсем тихо, боясь потревожить, боясь ритуал испортить. Он рад за своего сына, слез счастья не может сдержать. Он надеется, что свадьбу их увидит скоро, надеется побывать на ней, хочет поскорее дитя увидеть, своего внука. Бог слова заканчивает, крышку гроба слуги отворяют, муж Святой водой брызгает и плачет. Мужчина улыбается совсем легко, рад ведь за сына младшего, но их отношения уже не изменить, они сами испортили их, оба ведь постарались и упертыми оказались, чтобы помириться и обиды забыть. Возможно, спустя несколько сотен лет они смогут общаться, но не как родные люди, потому что их обиды сильнее оказались. Чонгук из гроба вылезает, омеге руку подает и тот сразу успокаивать начинает. Тэхён в губы целует альфу, ластится в объятия, словно котенок. В последнее время ему нужны объятия, он себя защищенно чувствует в них. Бог мужа к себе подтягивает и короткий поцелуй на виске оставляет. — Можешь остаться сегодня с ними. Омега на него с благодарностью смотрит и улыбается. Муж всегда понимающим был, не запрещал ничего, заботился. Чонгук с него пример взял, также на Тэхёна смотрит, также заботится и все для него делает. Чонгук копия своего отца, поэтому они и язык общий с детства найти не могли, поэтому Чонгук другим стать хотел, поэтому на темную сторону перешел, поэтому они больше не общаются, лишь на общих собраниях, когда дела в мирах обсуждают. Уже к вечеру они за столом собираются. Прислуги угощения приготовили, расставили красиво. Тэхён не видел Чонгука после ритуала, он проводил его до комнаты и к папе ушел, с ним весь день провел за разговорами. Сейчас Тэхён подсаживается к альфе и улыбается ему, настроение ведь хорошее, он своей улыбкой все осветит здесь. Альфа руку на бедро кладет и гладит игривого омегу, на ухо шепчет обещание о ночи прекрасной, смущает этим Тэхёна. Папа напротив них садится и разглядывает, за столовые приборы берется и мясо свежее режет на кусочки. Омега отрывается от губ Чонгука и принимается есть сыр разных видов, порезанный на кусочки. — Как вы познакомились? — откладывая приборы в сторону интересуется папа альфы. — Я вытащил его из того мира, из зеркала, — отвечает Бог демонов, а старший омега рот в удивлении открывает, сразу понимает и вспоминает все. Сын с непониманием на родителя смотрит, безмолвно ответы на вопросы просит, понял, что родитель вспомнил что-то важное. — «Я сделаю своим мужем того, кто спустя сто лет явится перед зеркалом». Чонгук сразу в воспоминания окунается, свои же слова вспоминает и руку беременного омеги в своей сжимает. — Прошло ровно сто лет, — тепло улыбается папа, смотря на счастливую пару. Тэхён — судьба Бога демонов, судьба Чонгука.***
Бог демонов всех игрушек в комнату созвал, никто из них ничего не заподозрил, ведь такие собрания раз в два месяца проходят, когда альфа уничтожает тех, кто не старался. Сегодня тот день как раз настал, все уже собрались в комнате и расселись по местам. Бог демонов каждого осматривает, понимает, что ему лишь Тэхён нужен. Каждый из игрушек красив: худые и стройные омеги болтают друг с другом, альфы не обращают внимания друг на друга, а пухлый омега сидит со своей шайкой и фальшиво им улыбается. Минджи всегда такой: фальшивый, наглый, эгоистичный, высокомерный, омега в себе все грехи мира собрал и исправиться не пытается, радуется, что альфа его трахает, сам Бог демонов, ему и этого достаточно от своего альфы. Еще бы подарки, дорогие украшения с драгоценными камнями и большего не надо. Чонгук тягу к этому омеги сильную испытывает, любовь тоже, но прячет чувства глубоко в себе, каждый день старается, чтобы голос в голове не заставил уйти к нему, бросив беременного омегу. Бог демонов боится не суметь противостоять природе. Альфа уверен, что это совсем скоро произойдет и опасается этого. Он полюбил Тэхёна в ответ, полюбил их ребенка, но Минджи слишком силен, его чары сводят с ума и прогибаться под него заставляют. Бог демонов каждого в комнате расстреливает, чтобы они с меньшей болью умирали, не мучались сильно. Пухлый омега с ухмылкой глядит на истинного, губы соблазнительно лижет, глазами стреляет, ждет пулю в самое сердце, но он так и не дождался ее. Чонгук к нему подлетает и вонзает нож в бедро, прорезает до колена, а омега лишь стонет, уши ласкает и глаза закатывает, прикусив губу. Ему безумно больно, но он не позволит увидеть эту боль своему истинному. Комнату кровь заливает, чужое дыхание и бульканье затихло, каждая игрушка умерла. Минджи в глаза в упор глядит и улыбается сумасшедше, ослабшую руку на щеку альфы опускает и гладит нежно, ниже спускается и на груди узоры пальчиками выводит. Этот омега душу высасывает, изнутри убивает, он прогнил давно изнутри и Чонгука не отпускает из своих лап. Альфа мучает его еще очень долго, в конце концов сам и залечивает раны, потратив часть своих сил на это. Пухлый омега ярко улыбается, но в этой улыбке лишь фальшь. Он в губы страстным мокрым поцелуем врывается, вновь все силы выжимает из Бога демонов. Тэхён с постели подрывается в холодном поту, в глазах бусины слез застыли. Сон его напугал, ребенок шевелиться начинает, причиняя дискомфорт. Тэхён гладит и шепчет, чтобы малыш успокоился, не пугался и дискомфорт не причинял. Ребенок успокаивается лишь когда отца рядом чувствует, а папу слушать не хочет, потому что ему оба родителя рядом нужны. Слезы на щеки падают, малыш боль родителя почувствовал и затих, толкаться перестал. Сейчас Тэхёна сон увиденный беспокоит, в этом мире ведь они вещие, просто так их здесь нельзя увидеть. Он аккуратно, придерживая большой живот, с кровати выбирается и в коридор выходит. Совсем медленно ступает, не торопится, не боится встретить альфу, знает ведь, что Чонгук сейчас по делам улетел в замок Бога, поэтому он с утра злой был, угрюмый. А к беременному омеге прислугу приставили, которая наверняка уже паникует, не найдя омегу Бога демонов в своих покоях, наверняка весь особняк на уши поставили и тревогу бьют. Тэхён в каждую комнату заглядывает, в одной из них своего альфу находит рядом с пухлым омегой. Омега не хотел, чтобы его догадки подтвердились, он тихо дверь прикрывает и прочь от туда убегает, смахивая слезы с покрасневших глаз. Его догадки подтвердились, ведь в комнате Чонгук своего истинного трахал и целовал, соврав, что по делам улетает. Тэхён в кухню забегает и умывается холодной водой, чтобы прислуга состояние его не заметил, чтобы тревогу не бил и Господину не жаловался. Омега сейчас о многом думает. Тот пухлый омега истинный Бога демонов, он его давно в свои сети окутал и не выпускает. Тэхён помочь попытается своему альфе, а сейчас вид сделает, что не видел ничего. Ради любви Тэхён на все пойти готов. И ради их ребенка. Он сейчас успокаивается и в нормальный вид себя приводит. Сегодня пять с половиной месяцев как они узнали о ребенке, омега по этому поводу приготовит что-нибудь, чтобы альфу порадовать. Тэхён не очень хорошо готовит, даже сковородку однажды спалил, но сейчас попытается блюда вкусные приготовить. Беременность плавно протекает, совсем скоро их посетит врач, они пол малыша узнают. Живот уже сильно заметен, Чонгук любит его гладить по ночам, любит целовать. Альфа понимающим стал, велит редко вставать, потому что Тэхён быстро устает, сам ему в постель еду носит, выделяет для своего омеги время, дела на потом откладывая. Сам Тэхён стал ранимым, его словом легко задеть, легко рану на сердце оставить и душу разбить. С омегой сейчас нужно нежно, ласково, как с котенком, которого однажды уже на улицу выкинули. После увиденного все не искренним кажется, все действия альфы. В кухню Чонгук заходит, от него сексом за километры разит, другим пахнет. Он сейчас сам на себя не похож, будто в нем личность совсем другая, неизвестная. Тэхён только крольчонка и Бога демонов знает, но других не замечал, впервые видит такого Чонгука. Хотя… Нет, однажды он уже видел такого Чонгука. — Я ухожу. — А… скоро вернешься? — Он же уже утром говорил, что по делам улетает, а сейчас-то куда? Тэхён надеялся провести этот вечер с любимым, приготовил сюрприз, хотел порадовать своего альфу. Но если нужно он подождет, — этим он прикрывается, сделав лицо непонимающее. — Не вернусь, — качает головой и без сочувствия смотрит на сладость, но уже не свою. — Стой… — теперь искренне не понимает суть слов. — Не вернешься? — Минджи мой истинный, Тэхён. У нас будет ребенок. Слова застревают в горле, на глазах выступают соленые слезы. Мужчина разворачивается и уходит из кухни, хлопнув дверью. Того омегу пухлого Минджи зовут, значит он не был игрушкой никогда, его ведь по имени называет Бог демонов. Я же говорил тебе, мой мальчик, он бросит тебя. — А как же наш? — Омега руки на живот опускает, пытается малыша успокоить, тот пинается сильно, боль причиняет. Малыш почувствовал боль родителя, понял, что отец бросил их на произвол судьбы. Ты жалкий, Тэхён~и. Ты никому не нужен. Пять с половиной месяцев. Сегодня пять с половиной месяцев как беременность длится. Тело потряхивает, ноги становятся ватными, в голове крутятся последние слова альфы. Чонгук не вернется, в это не верится, мужчина клялся в любви, прикасался, будто к самому сокровенному. Все воспоминания всплывают в голове, ноги не выдерживают и тело падает вниз, соприкасаясь с твердой поверхностью со стуком. Боль не чувствуется, тяжело на душе и совсем воздуха не хватает. Жгучие слезы падают на красные щеки и ресницы слипаются. Сил скрывать свое состояние нет, уже неважно, если в комнату кто-либо ворвется с допросом. Чужие успокоения не помогут, ведь ушел последний человек, которому стал доверять Тэхён, полюбил больше собственной жизни. Руки сами вплетаются в волосы, выдирают клоки, лицо искривляется в ужасной гримасе. Боль не передать словами, сердце раскалывается на мельчайшие осколки, его не собрать, не починить. Изо рта вырывается животный крик, ноги собирает к груди и обнимает себя, пытаясь найти хоть какие-то прикосновения. Ужасно больно, терпеть нет никаких сил. Никогда не было так больно, тоскливо. А слезы не перестают литься. Тэхён оказался хуже истинного? Он сделал что-то не так? Омега был готов умереть ради своего альфы, готов был на все без исключения. Утренние нежные прикосновения, поцелуи в макушку и родинку на кончике носа, все это оказалось не искренним. Неужели Бог демонов выбрал истинного, грешного омегу, который ничего альфе дать не сможет, которому лишь дорогие подарки нужны, а не Тэхёна, который искренне любит. Омега руку на живот кладет, еле слышно шепчет: — Прости меня, малыш, прости… Умри, мой Тэхён~и, он будет сожалеть… Мысли сводят с ума, их не получается игнорировать, омега подчиняется. Нож в руке неожиданно оказывается, Тэхён его к шее подносит и резко полосу делает. Алая кровь в стороны брызжет, заливает пол, а из глаз слезы последние вырываются, тело мелко подрагивает, проживая свои последние минуты. Ребенок уже не шевелится, потому что умирает вместе с родителем, который не смог пережить ухода своего альфы. Тэхён слабым оказался, без любимого прожить не смог, поддался навязчивому голосу, с которым на протяжении пяти лет справлялся. Ты слабак, Тэхён~и… Сегодня тот день настал, когда Бог демонов свою третью личность сдержать не смог, которая была Минджи создана, которой истинный управляет в своих целях. Теперь его жизнь в муках будет. Истинный все силы из него высосет. Минджи испортил все, ведь именно он создал третью личность Чонгука, сумел его разумом завладеть. Внутри рана разрастается, альфе искренне жаль, что все именно так произошло. Они с Тэхёном не успели мужьями стать и родить на свет дитя прекрасное, не смогли противостоять трудностям, которые создал Минджи. А ведь Бог демонов искренне полюбил своего беременного омегу и хотел вырастить их ребенка вместе, в семье. Сегодня спасение Чонгука мир покинуло навечно, сладость умерла и дитя их с собой забрала.