*******
Очертания королевской яхты Королевы Набу слабо посверкивали на фоне бескрайних просторов татуинских пустошей. В небе не было ни единого облака, которое могло бы хоть на миг ослабить световой поток двух солнц в небесах, проливавших на татуинские пустыни свой палящий зной, раскалявший песок настолько горячо, что один гунган в компании Квай-Гона, Митры, королевской служанки — Падме и астромеханика, только и плакался о том, что его кожа сейчас лопнет от такого пекла. Бинкс постоянно изнывал, жаловался на то, какая у него гнусная жизнь была до этого, а теперь ещё ему приходится топать за Джинном, Сурик и Падме на поиски деталей для гипер-привода. Квай-Гон на пару с Митрой, как и полагается джедаям, хранили титаническое спокойствие, в то время как Падме, скорее всего, было просто всё равно на истерящего гунгана. Митра вообще не могла внятно объяснить себе, зачем она и Квай-Гон взяли гунгана и Падме с собой. (соавтор: Ибо кроме как манипуляцией сознаниями джедаев Дарта Джа-Джа, чтобы глянуть на Избранного.) (автор: все события гексалогии Лукаса — это часть плана Дарта Джа-Джа) Позади всех находился R2, которому, в отличие от живых разумных, было всё равно на зной татуинской пустыни, ведь система охлаждения исправно работала даже при такой высокой температуре. Мелкие капли пота струились и скатывались вниз по лицу Митры, но девушка не обращала абсолютно никакого внимания ни на это, ни идущего спереди Джа-Джа Бинкса, который то и дело норовил упасть на ровном месте и сетовал на свою жизнь. Разум Сурик занимали иные мысли, в глубинах души нарастало чувство предвкушающего волнения. В голове роились множество замыслов и попыток предугадать момент встречи с предполагаемым Избранным. Впрочем, все эти размышления пришлось отбросить в сторону — Сурик вместе со своими спутниками вошла в город. Взгляд голубых глаз начал медленно рыскать по сторонам. Возможно ли, что именно сейчас, на одной из тенистых улочек этого города, она встретит дитя из своих видений. Митра сосредоточенно оборачивалась по сторонам и, тщательно скрывая своё присутствие в Силе от Квай-Гона, она начала прощупывать близлежащую местность, стараясь найти источник даже самых слабых колебаний. Если Избранный, в котором она ощущала неизмеримую мощь, действительно рождён и находится на этих задворках цивилизованной части Галактики, он должен быть подобен ярчайшим звёздам на ночных небесах любой планеты. Настоящий неогранённый алмаз, в котором течёт огромная Сила; мощь, в сравнении с которой меркнут даже сильнейшие из сильнейших. И он должен быть где-то рядом. Митра еле заметно содрогнулась, когда ощутила присутствие этого мальчика поблизости. Её взгляд будто инстинктивно скользнул в ту сторону, куда направились Квай-Гон, Падме, Джа-Джа и R2 — к небольшой лавке старьёвщика. И именно там Сурик ощутила присутствие столь могущественного одарённого, приход которого предрекали за целые тысячелетия до его появления. Но что он делал там — этого Митра понять не могла, хоть и появилась одна догадка. — Неужели он раб?.. — шёпотом спросила она у самой себя и следом за остальными вошла в помещение. Округлые стены здания были завалены разным хламом, в основном, деталями от спидеров, их двигателей и неработающими дроидами. Митра продолжала свой неспешный осмотр интерьера лавки, при этом ощущая приближение ауры того самого ребёнка из пророчества. Квай-Гон уже о чём-то переговаривался со старьёвщиком — тойдарианцем по имени Уотто и тот, спустя несколько секунд, на хаттском языке, который Митра успела хорошо освоить за время своих скитаний по окраинами Галактики после изгнания, о чём-то говорил с Квай-Гоном. Уотто начал уже совсем даже не ругаться, а костерить матами странного мужика в фермерском пончо. Но это не волновало её, в отличие от ощущения мощной ауры, чей источник был в считанных метрах от неё. Присутствие Избранного нарастало подобно тому, как слабый дождь со временем превращается в ливень. Митра услышала торопливые шажочки, явно принадлежавшие ребёнку и с заднего двора лавки пришёл девятилетний мальчик в серых и лёгких одеждах, предназначенных для такого климата. Те же светлые волосы, искрящиеся голубые глаза — он был точно таким же, каким и представал в видениях Митры. Несомненно, перед ними стоял тот самый Избранный из древних джедайских пророчеств. Безмолвный взгляд Сурик был прикован к фигуре мальчика, который о чём-то спорил с Уотто на хаттском языке, но самой Митре не было никакого дела до темы этого спора. Тойдарианец с Квай-Гоном удалились на задний двор вместе с R2, и в помещении остались лишь мальчик, Джа-Джа, Падме и Митра, расположившаяся у дверного проёма. Избранный, казалось, не замечал её, пристальный взгляд мальчика был прикован к Падме, одиноко стоявшей посреди этой комнаты. В голове Сурик до сих пор не укладывалось, что она видит того самого мальчика, чьё существование коренным образом изменит ход всей истории. И, возможно, именно для того она и вернулась к жизни вновь. — Ты — ангел? — Звонкий голос мальчика разрушил тишину, воцарившуюся в помещении. Митра подняла заинтересованный взгляд на ребёнка, но сразу поняла, что обращался он не к ней, а к стоявшей рядом Падме. — Кто? — встрепенувшись и с улыбкой спросила Падме. — Ангел, — пояснил ребёнок, рассевшись на прилавке, — о них рассказывали пилоты. Это самые красивые создания во всей вселенной. Они живут на лунах Иего… кажется, — в конце он слегка смутился, стараясь вспомнить рассказы пилотов из космопорта. — Ты очень забавный. — Падме подошла чуть ближе к мальчику, внимательно рассматривая его. Митра молча наблюдала за всем со стороны, её взгляд мельком уцепился на фигуре Бинкса, который начал ходить рядом со стеллажами с товаром. — Откуда ты столько знаешь? — Я много услышал от торговцев и пилотов, которые прилетают сюда. — Он принялся начищать небольшую деталь от не пойми чего в своих руках, попутно отвлекаясь на Падме. — Знаешь, я тоже своего рода пилот. И когда-нибудь, я улечу отсюда вместе со своей мамой. — Ты пилот? — Угу. Всю мою жизнь, — мальчишка утвердительно кивнул. Митра же несколько удивилась, ведь этот ребёнок даже несмотря на свой малый возраст, уже умеет обращаться со спидерами и свупами. Хотя чему удивляться, если Вишейт в этом возрасте уже целую планету подчинил себе и убил всех своих конкурентов. Но даже могущество Многоликого Императора меркло в сравнении с тем, кем мог стать этот ребёнок. — Ещё я хорошо разбираюсь в дроидах, поэтому и держусь тут так долго… — И ты давно здесь? — поинтересовалась у него служанка Королевы Набу. — Сколько себя помню. — На лице мальчика продолжала сиять лёгкая любознательная улыбка, но в чувствах Митра смогла уловить нечто более глубокое, сокровенное и… тёмное. Что-то, о чём он не желал вспоминать. — Когда мне было примерно три года, нас с мамой купила Гардулла-хатт, но она нас проиграла на гонках Уотто. — Так ты раб… — скорее утвердила, нежели спросила Падме. Митра по-прежнему хранила молчание, но теперь понимала, что её догадка была правдива. Однако… древний джедай не могла понять одного: почему Сила, если у неё действительно есть собственная воля, позволила своему «ребёнку» пройти через такое? И даже если Квай-Гон обнаружит в мальчике чувствительность к Силе, даже если заберёт его с собой, не факт, что Совет позволит мальчику обучаться владению Силой. Детство наверняка было не самым лучшим, к тому же, есть сильная привязанность к матери. Риск велик, и Митра понимала, что если и кому браться за обучение мальчика, то лишь джедаю, чьи взгляды не столь ортодоксальны, как у всех остальных. Сурик ещё не знала, каких воззрений на Силу придерживались Квай-Гон и его ученик. Но даже если Квай-Гон не обнаружит в мальчике потенциала к Силе и не возьмёт с собой, Митра сама сделает всё, лишь бы освободить мальчика и сама научит его тем путям Силы, которые большинству джедаев показались бы едва ли не еретическими. — Я — человек и моё имя — Энакин! — Голос мальчика, сквозивший потаённой злостью на слово «раб», вырвал Митру из раздумий. — Прости, но я здесь в первый раз и для меня здесь всё так странно… — извинилась перед ним Падме. Не обращая внимания на Скайуокера с Падме, Митра с весьма хмурым видом двинулась в сторону Джа-Джа, лишь бы не позволить этому гунгану снова что-нибудь учудить. — Кажется, Квай-Гон тебе ясным и понятным языком сказал, чтобы ты тут ничего не трогал. — Сурик подошла к Бинксу, который рукой потянулся к маленькому дроиду на полу. Митра перехватила его руку своей крепкой хваткой, не дав ему свершить задуманного. — Хоть пять минут ты можешь просто вести себя как нормальный… гунган? — Моя находить твой поучительный тон слегка зловредный! — Бинкс запротестовал, вырывая свою руку из цепкой хватки Митры. Да так быстро, что Сурик слегка удивилась этому. — А моя твоя не понимать, — с долей язвительности ответила Изгнанница, и на её лице застыла слегка насмешливая гримаса, а глаза сузились. Джа-Джа деловито отвернулся, чтобы не показывать Митре высунутый изо рта длинный язык. — Простите… э-э-э… госпожа, то есть, мисс… а мы… с вами раньше никогда не виделись? — Митра отвлеклась на голос Энакина, понимая, что обращается он точно к ней. Изгнанница медленно повернула спокойный и рассудительный взгляд на мальчика, встречаясь с изучающим взором Избранного. Образ этой девушки поразительно был схож с тем, что он видел в своих снах. — Не думаю, — после секундного замешательства, Митра наконец решила дать ответ, в мыслях удивляясь тому, что Энакин внезапно заинтересовался ею. — А ты видел кого-то похожего на меня в этом месте… юный друг? — Ну… как бы это сказать… — Энакин замялся, будто стесняясь что-то сказать вслух, но переборов себя, мальчишка решился продолжить, — я просто видел очень похожую на вас женщину в своих снах… Она была объята сиянием из чистого света ярчайших звёзд, но… — юный Скайуокер на миг замолчал, словно вспомнив нечто, что его напугало. — Я видел ещё и тьму… и чувствовал такой сильный холод, какой никогда в своей жизни не ощущал… «Так значит, ему приходили видения обо мне? И… он даже во сне смог ощутить отголосок Малакора? — Сурик мысленно дивилась столь мощной связи с Силой у этого девятилетнего мальчишки, который, скорее всего, и сам не подозревает пока о своей предрасположенности к Силе. — Но как? Как джедаи до сих пор не обнаружили его? Одним лишь своим присутствием он должен вызывать колебания в Силе, подобные вспышкам сверхновых. Сила в этом ребёнке неимоверно велика, но Орден до сих пор не обнаружил его…» — Мне много чего снится, но этот сон самый непонятный из всех, — Энакин меж тем продолжал рассказывать о своих сновидениях, даже не заметив, как Митра ушла в свои раздумия. — Но, быть может, этот сон какое-то предзнаменование? Мне иногда снились сны, которые потом сбывались с невероятной точностью… Но я никому об этом не говорил, даже маме. «Значит, у него есть способности к предвиденью… И, вероятнее всего, Сила ниспослала ему видения обо мне. — Митра отвлеклась на голос Энакина, продолжая свои рассуждения. — Остаётся мне лишь понять, как можно будет освободить мальчика вместе с его матерью… Но почему Квай-Гон до сих пор не почувствовал в этом мальчике столь мощный потенциал? Этот ребёнок сияет светом Великой Силы, но джедаи не смогли ощутить его… — Задумчивый взгляд Изгнанницы вновь вился в фигуру мальчика, сидевшего на прилавке. — В любом случае, велика вероятность, что Совет не захочет обучать мальчика из-за сильной привязанности к матери и возраста… Но надеюсь, Квай-Гон хотя бы сможет обнаружить чувствительность мальчика к Силе…» — Мы уходим. — зашедший в помещение Квай-Гон выглядел хмуро и Митра поняла, что торги не удались. Тойдарианцы, как и хатты, прекрасно сопротивлялись Обману разума. Джинн пронёсся мимо всех как метеор, выходя на знойную улицу. — Была рада познакомиться с тобой, юный Энакин. — Митра искренне улыбнулась мальчику, последней покинув лавку тойдарианского торговца. — Я тоже рад! — Энакин помахал ручкой вслед Изгнаннице. — Вам не удалось выторговать гипер-привод? — Сурик спешно нагнала Квай-Гона и поравнялась с ним. — Тойдарианцы на удивление хорошо сопротивляются воздействию Силой. Нам придётся искать деньги. Обращаться к другим торговцам смысла нет, так как нужный нам гипер-привод есть только у этого тойдарианца. — Джинн с неохотой и протяжно выдохнул от осознания того, что им придётся задержаться на этой планете дольше. — А на что вам световой меч? — резонно, и полушёпотом спросила Митра, чтобы их никто не мог услышать. — Думаю, стоит ему почувствовать лезвие у своей шеи, и тойдарианец будет готов отдать всю лавку забесплатно. — Это не по-джедайски, — спокойно рассудил Джинн, даже не подозревая о том, что Сурик таким образом желала узнать о его воззрениях побольше. — Возможно, кто-то из моих братьев и сестёр по Ордену, стал бы угрожать тойдарианцу световым мечом, но не я. Я уважаю любую форму жизни, ибо всё живое связано Живой Силой… «Весьма интересные взгляды… — подметила Сурик, продолжая выслушивать рассуждения Квай-Гона о природе Силы и того, как следует жить истинному джедаю. — Ламар наверняка счёл бы его еретиком…» — Световой меч — это орудие для защиты, но не для нападения. Джедай должен уважать любые формы жизни и стремиться защищать их, но не угнетать. Джедай в моём понимании должен концентрироваться на своих эмоциях, но не подавлять их, превращая себя в бездушную машину… — Джинн продолжал свои рассуждения вслух, и Митра уловила на себе его мудрый взгляд. Квай-Гон был иным, нежели она представляла изначально. Во многих аспектах его суждения были похожи на то, во что верили Реван, Крея и сама Митра. — Джедай — это средоточие Света, который должен разгонять Тьму, защищать слабых, разбивать оковы угнетённых и сострадать всему живому больше, чем самому себе… Сила — это огонь, который горит в каждом, и джедай должен оберегать это пламя… Квай-Гон, Митра и Падме остановились, когда услышали шум сзади. Это был снова Джа-Джа, вляпавшийся в очередную неприятность. На этот раз гунган умудрился чем-то не угодить иномирцу приземистого роста, чьи непропорционально длинные руки служили ему вместо ног. В нём он опознал представителя расы дагов, выходцев с Маластара, который находился под протекцией расы гранов. Квай-Гон двинулся вперёд, чтобы в очередной раз спасти нерадивого гунгана, умеющего создавать трудности просто на ровном месте. Сурик безмолвно двинулась вперёд, опережая Квай-Гона. Она быстро подошла к дагу и поверженному гунгану, чувствуя на себе пристальные взгляды нескольких разумных. Остальным же не было до этого никакого дела, ведь подобные стычки на Татуине были уже обыденностью. Тень от Митры накрыла собой дага, заставляя мигом отвлечься от Джа-Джа и повернуться назад. — Покорно прошу прощения за своего друга и за то, что предоставили вам неудобства, — смиренным тоном произнесла она на чистом хаттском языке без малейшего акцента. Но даг не спешил отвечать, его полыхавшие справедливым гневом зенки вперились в фигуру внезапно появившейся девушки. Сурик сконфуженно вздохнула, незаметно рассекая воздух движением пальцев. — Ты сейчас же всё забудешь и отдашь мне все свои кредиты, — она незаметно применила Обман разума, стараясь не выдать себя перед Квай-Гоном. — Я сейчас же всё забуду и отдам вам все свои кредиты, — Себульба, а именно так звали этого задиристого дага, отцепился от Бинкса и вручил Митре в руки все свои деньги, даже не подозревая о том, как им ловко манипулировали. Сурик быстро приняла кредиты, пряча их в карманы. Митра протянула руку вперёд и помогла Бинксу подняться на ноги. — У вас удивительный дар дипломатии, Митра… — В интонации подошедшего Квай-Гона читалось восхищение «талантом» Митры в разрешении конфликтной ситуации. Сурик же выдохнула со спокойствием, Джинн всё-таки ничего не заподозрил. — И ещё я не думал, что вы в совершенстве знаете хаттский язык… — За десять лет скитаний по задворкам Галактики чему только не научишься… — прагматично хмыкнула Изгнанница, при этом в Силе ощущая приближение Избранного. Она быстро повернулась назад и увидела мальчика, приближавшегося к ним с обеспокоенным видом. — Энакин, тебе что-то нужно? — Митра встала на одно колено, чтобы было более удобно разговаривать с ним. — У вас получилось разрешить всё без драки, но будьте осторожны в следующий раз, — со всей серьёзностью произнёс мальчишка, хорошо знавший, чем заканчиваются подобные ситуации здесь. — На Татуине и днём ходить в одиночку опасно, а ночью лучше не высовываться за дверь. — Благодарю за советы, юный друг, но нам пора идти, — Квай-Гон отблагодарил мальчика за советы, но решил более не задерживаться здесь. Им сейчас куда важнее было найти нужную сумму для покупки гипер-привода, чем оставаться на месте. — Наш корабль находится на окраине, так что задерживаться мы не можем… — Сегодня обещали песчаную бурю, если ваш корабль на окраине — вы точно не успеете добраться вовремя! — Энакин с беспокойством посмотрел на дружную компанию из трёх людей, одного гунгана и одного дроида. Квай-Гон мысленно похвалил чистое и искреннее желание мальчика помочь им, из него точно вышел бы прекрасный джедай. — О, точно! Давайте вы на время остановитесь у меня дома! — Мы не хотим доставлять тебе неу… — Квай-Гон попытался как можно более мягче и вежливо отказаться от предложения маленького Скайуокера, но Энакин был непреклонен: — Мама точно не будет против, а в местные отели я не рекомендую идти! Вас там обдерут до ниточки, да ещё и должниками оставят! — Перспектив у нас не так много, мастер Джинн, — в разговор вступила Сурик, стараясь убедить Квай-Гона принять предложение мальчика. — К тому же, наш юный друг полон сюрпризов…*******
Время было уже далеко за полночь. В доме Скайуокеров уже все давно спали, завывания песчаной бури за окном прекратились, пелена ночного мрака окутывала весь городок Мос-Эспа. Митра спешно продрала потяжелевшие веки, её дыхание было быстрым и прерывистым, во сне она снова видела воспоминания из далёкого прошлого… Снова мандалорский флот, стоящий рядом с ней верный инженер и соратник — Бао-Дур… и самое болезненное воспоминание из всех — роковой момент отдачи приказа об активации Генератора Гравитационной Тени. Смерть миллионов разумных разом обрушивается на неё, терзая плоть и саму душу, и она неосознанно обрывает свою связь с Силой, лишь бы перестать чувствовать эти адские муки. Фигура девушки скрючилась, и Митра ощутила, как горючая слеза рассекла щёку. Она медленно стёрла её тыльной стороной ладони, поднимаясь на холодный каменный пол. Сурик глубже укутала руки в ткань своей одежды, её веки были полузакрыты, помещение заливал мрак, но она прекрасно разглядела дорогу к двери. В комнате Энакина продолжал гореть свет, но Митра не обратила на это никакого внимания, пройдя мимо комнаты так бесшумно, словно она призрак этой бескрайней пустыни. Дверь с тихим шумом открылась, когда Сурик нажала на приборную панель. Свежий ночной ветерок приятно обдувал лицо, Митра закрыла глаза, выходя наружу и наслаждаясь ночной прохладой. Изгнанница прошла пару шагов вперёд, прежде чем мягко опуститься на ступени и вновь закрыть глаза. — Когда нет эмоций — наступает покой… — размеренным и спокойным тоном произнесла она, прикрывая глаза, взывая к Силе и очищая свой разум от всего, что мешало сосредоточиться. — Когда нет неведения, приходит и знание… — Душа джедая из древности начала ощущать покой и умиротворение; Сурик чувствовала множество жизней, безмятежно предавшихся сновидениям. Ночной ветер, даривший приятную прохладу, забрал в небытие вспыхнувшее в душе чувство вины за Малакор. — Когда нет страстей, наступает ясность мысли. Когда нет хаоса, приходит гармония. И нет смерти, есть лишь Великая Сила… Дыхание выровнялось, ощущения боли миллионов убитых существ на расколотом гравитационным кулаком Малакоре сменилось чистой безмятежностью и чувством единения со всем сущим. Ветер продолжал слабо колыхать её волосы, обдувая лицо и поднимая небольшие завихряющиеся воронки из песка. Мос-Эспа мирно спала, кругом царила истинная безмятежность, которой порой так не хватает даже самым искусным джедаям. — А что вы делаете? — Митра открыла глаза и повернулась назад, в дверном проёме видя бодрствующего Энакина. Судя по всему, мальчик до сих пор не ложился спать из-за подготовки к завтрашним гонкам на подах. Энакин укутал ладошки в рукава своей одежды, подходя чуть ближе и с интересом рассматривая Изгнанницу. — Медитирую, — коротко отрезала она, развернувшись обратно. Сурик медленно подняла взгляд к ночным небесам, залитым светом бесчисленных звёзд, светивших в эту ночь как-то по-особенному ярко. — Не желаешь составить мне компанию, Эни? — Помедитировать что ли? — Скайуокер подошёл ещё ближе, в его голубых глазах читалось настоящее непонимание, но было и ещё что-то, гораздо глубже. — Но зачем оно мне? — Медитация — это лучший способ успокоить свои мысли и придти к ясности ума, — покойно отвечала ему Митра, вновь прикрывая веки. — Садись рядом. Я чувствую, тебя внутри гложат сомнения… — Знаете, когда Квай-Гон сказал мне, что я могу стать джедаем, ведь чувствую Силу… я, кажется, многое начал понимать… Почему я вижу порой странные сны, как например я видел вас… Но, — на миг он замолчал, стараясь собраться мыслями, — я чувствую что-то странное, когда вы находитесь рядом… Неужели это Сила даёт мне какой-то знак? — Сила в тебе невероятно велика, но пока что ты используешь её неосознанно, — Митра подвинулась в сторону и аккуратным движением смахнула песок с каменных ступеней. Энакин уселся рядом с ней, готовясь жадно впитывать все знания великого джедая древности. — Медитация — это способ научиться «слышать» Силу, открывать себя ей и обращаться к ней за помощью… Мальчик удивлённо хлопал ресницами, словно и не удивляясь тому, что Сурик тоже оказалась джедаем. Его больше интересовало то, как научиться владеть Силой и стать джедаем, чтобы однажды вернуться сюда и освободить рабов. — И вы можете научить меня слышать Силу и просить у неё помощи? — В глазах Энакина горели огоньки любопытства. Митра ласково улыбнулась и легонько потрепала мальчика по волосам. — Я — всего лишь зеркало, единственная цель которого заключается в том, чтобы показать тебе то, что твои глаза не могут увидеть… — Митра совершила протяжный вдох, а затем медленно и размеренно выдохнула, закрывая свои веки. Энакин затаил дыхание, смотря на неё. — Закрой глаза, Эни. И сконцентрируйся… Почувствуй Силу вокруг себя, почувствуй жизни других, почувствуй цепь, связывающую всех нас воедино… почувствуй Великую Силу… Энакин размеренно сделал один протяжный выдох, закрывая глаза и чувствуя вначале приятный ночной ветерок, слабо развевавший его волосы. Перед взором мальчика расстилалась лишь тьма, губы неосознанно скривились от нетерпения и навязчивой мысли о том, что он даже Силу не может почувствовать, хоть и предрасположен к ней. Но затем… ему предстало нечто. Он видел бескрайние пустоши Татуина, племена Народа песков, стада бант, крайт-драконов. Он видел каждое поселение и чувствовал, слышал каждого, кто там был… Энакин от волнения и чистого изумления начал спиной проваливаться назад, но Митра, даже несмотря на закрытые глаза, подставила свою руку под его спину. — Это — Живая Сила, которая течёт через все живые существа в Галактике… Откройся ей, Энакин… — как можно более спокойно произнесла Митра, чтобы не сбить мальчика с нужной концентрации. Видения перед взором мальчика сменялись, он видел и чувствовал каждое живое существо. Чувствовал небывалое умиротворение, какого не ощущал прежде. — Она — это тепло, согревающее сердце каждого из нас. Сила — это пламень. Ты чувствуешь, ты видишь её? — Да, я вижу, но… — Энакин осёкся, уловив новое ощущение. — Стойте, я вижу что-то ещё… — мальчик насторожился и Митра раскрыла глаза, с потаённым беспокойством глядя на него. Сурик на миг подумала, не стоит ли ей проникнуть в его разум, чтобы увидеть то же, что видит и он, но быстро передумала. — Это… планета… Но я чувствую от неё сильный холод, — перед взором Избранного предстала планета, покрытая зеленью. — Очень сильный холод… Иное видение резко настигло Избранного — Энакин внезапно очутился на поверхности этой планеты, видя бескрайние плоскогорья скал, покрытый зеленью. Он видел причудливых зверей, бродивших по округе, но вместе с этим, холод лишь сильнее начал пробирать его тело, сковывать своими клешнями и не отпускать, точно крайт-дракон, поймавший забредшую в его логово банту и готовый вот-вот разорвать её на куски. Энакин бегло поднял взгляд в небеса, когда услышал приглушённые взрывы где-то наверху и увидел вспышки света. Где-то в самых верхних слоях атмосферы он узрел два флота кораблей, которые нещадно обстреливали друг друга. Затем, ярчайшая вспышка смертоносного света озарила всё кругом. Энакин рефлекторно закрыл глаза руками от слепящего света, когда же вспышка прошла, мальчик опустил руки и ужаснулся ещё больше — корабли начали падать на поверхность планеты. Вся зелень кругом была в одночасье изничтожена, по плоскогорью тянулись бесчисленные трещины разной длины и глубины. Корабли врезались в земную твердь, застревая в ней словно занозы в гниющих ранах. Скайуокер вздрогнул, когда ощутил небывалый холод, в одночасье сковавший его тело своими цепями. Глаза непроизвольно раскрылись пошире, он судорожно ступил шаг назад, но почувствовал, как земля начала уходить из-под ноги. Мальчик повернул назад дрожащую голову, видя за спиной чёрную пропасть, от которой веяло этим страшным могильным холодом. Он быстро отступил от её края, с ужасом взирая на Тьму, нисходящую от терзаемых зелёными молниями небес этой зловещей планеты. Переступив через собственный страх и набравшись смелости, Энакин шагнул вперёд, находя в себе силы заглянуть за грань этой пропасти. Там, на дне, он увидел перекинутый мост и очертания какого-то сооружения. Именно это место было средоточием того устрашающего холода и источником всепожирающей Тьмы. Вихрь чёрной энергии вырвался из странного сооружения, и раздался душераздирающий, протяжный вопль множества душ. — Крик… — Митра придвинулась ближе к Энакину, когда мальчик, продолжавший медитировать, произнёс одно единственное слово «крик». — Много криков… они кричат, им больно… Их тела рвутся на части, их крики становятся одним целым. Им больно… и мне… мне тоже больно! Я чувствую их боль на себе! — мальчик начал повышать свой голос, его веки судорожно задрожали от ужасающих видения, а по щекам медленно скатывались хрустальные слёзы. — Энакин! — Митра положила руку на голову мальчика и к своему ужасу понимая, видения какого события предстали перед его взором. Снова эта роковая битва, перечеркнувшая жизнь Митры на «до» и «после». Сурик коснулась разума мальчика через Силу, вырывая его из этих видений. — Всё в порядке, малыш, — она прижала испуганного мальчика к себе, гладя его по голове. — Всё хорошо, малыш, всё хорошо… Прости, что заставила тебя увидеть это… Сурик ощущала, как мальчик постоянно вздрагивает и шепчет себе под нос что-то невнятное, постоянно повторяя слова «крики», «холод» и «боль». Не было никаких сомнений, что в процессе медитации, Энакин неосознанно прикоснулся к тому, что навсегда осталось с Митрой после Битвы при Малакоре V. И пусть она уничтожила эту планету вместе с Академией Трайуса, события той эпохи навсегда оставили на ней отпечаток, дающий знать о себе даже спустя целые тысячелетия. Скайуокер видел и ощущал на себе воздействие Раны в Силе. — Ч-что это… было? Что я видел? — Энакин отстранился от Митры, не замечая на своих глазах бусинки слёз из-за настигших его видений и ужасной боли, которую он испытал. Сурик ласково улыбнулась, стирая бережными движениями влажные дорожки от слёз на щеках малыша. — Видения из далёкого прошлого, которое когда-то пережила я. — Митра задумчиво смотрела в бескрайние пустынные пейзажи на окраине Мос-Эспы и звёздное небо, словно стараясь там отыскать ответы на вопросы мальчика. — Сила связывает всё живое воедино, и такой процесс как смерть, неизменно воздействует на Силу… Но когда множество живых существ умирают в одном месте и одновременно, это… изменяет Силу, — вкрадчиво изрекла девушка, и перед её глазами вновь восставали воспоминания о том сражении. — Свет оборачивается во Мрак, и жизнь становится смертью… Такие места становятся средоточием энергии Тёмной стороны; одарённые, находясь в них, способны в буквальном смысле слышать крики умерших там существ и ощущать их боль на себе. Эти места хранят в себе Рану в Силе… — «Рана в Силе»? — повторил немного напуганный Энакин. — Это явление, которое разрушает структуру Силы, заставляет её… «кровоточить» как при ранении холодным оружием, — объяснила ему Митра. — Рана оставляет отпечаток на всяком живом и чувствительном к Силе существе, которое оказалось в её эпицентре в момент возникновения… И она словно эхо — разносится по структуре Силы, проникая даже в самые отдалённые уголки Галактики. И каждый, кто чувствителен к Силе, способен услышать это эхо. Способен услышать крик умерших… — И вы… — Энакин не успел договорить свою фразу от сильнейшего удивления, которое он испытал в тот момент. Мальчик был сообразительным и уже понимал, что он узрел и прочувствовал на себе. — Вы пережили такое? Ваше тело несёт отпечаток Раны в Силе? — Да, — Изгнанница утвердительно закивала головой, поворачивая задумчивый взор к Скайуокеру. — Впрочем, тебе лучше сейчас идти спать. Завтра у тебя будет трудный день, Эни. — Митра поднялась на ноги и протянула руку мальчику, чтобы помочь ему встать. — На сегодня, думаю, ты достаточно узнал. Взывай к Силе и не сомневайся: она поможет тебе… — С-спасибо за… урок, — Энакин несколько неуверенно улыбнулся, будто тех слёз минутой ранее и вовсе небывало. Мальчик склонил голову в знак выражения благодарности, после чего спешно зашёл вовнутрь жилища. Митра расслабленно выдохнула, усаживаясь обратно на ступени и чувствуя на себе один пристальный взгляд. Смысла таиться уже не было, и она открыла всю себя Силе, высвобождая подавляемую ауру. Сурик услышала позади приближающиеся шаги, но не спешила оборачиваться, и так зная, кому они принадлежат. Но какого-либо беспокойства не было, Квай-Гон не горел желанием хвататься за световой меч. — Думаю, нам с вами пора объяснится, — бесцветно процедил Квай-Гон, подходя практически вплотную к девушке. Митра не спешила отвечать, так и продолжая сверлить ночную мглу своим взглядом. Но Сурик ощущала, что Джинн не собирался прибегать к использованию светового меча, он хотел лишь поговорить. — Кто вы такая… Митра? — Даже если я скажу, вы вряд ли поверите мне, мастер Джинн. — Вы — тот самый источник странных колебаний в Силе, которые почувствовали практически все джедаи в одночасье. — Квай-Гон сложил руки на груди, его проницательный взгляд впивался в силуэт собеседницы, сливавшийся с тьмой ночи. — Могущественный одарённый, в котором чувствовалась частица Тьмы… Теперь я понимаю, что речь шла о вас. Но кто вы такая — это единственный вопрос, который пока что беспокоит меня. — А как же мальчик? — Митра повернула голову к нему, смотря на Джинна беспристрастным и пустым взглядом. — Не нужно никаких научных изысканий с мидихлорианами, чтобы понять, что этот мальчик — Избранный. Он сияет подобно вспышке сверхновой, но вы не смогли сразу ощутить этого. Лишь когда Шми рассказала вам о том, что у него нет отца, у вас появились догадки… — Вы уже смогли понять, кто он, при этом постоянно подавляя свою ауру и мастерски защищая разум от моего вмешательства. Меня сейчас больше интересует ваша личность, ваша осведомлённость о Силе и то, что же заставило Энакина так испугаться… — Сурик отвернулась обратно, в то время как Джинн продолжал сверлить её спину своим взглядом. — Вы не ситх, и не джедай в привычном понимании этого слова. Но… больше всего меня цепляет ваше имя — Митра. — Удивлены? — усмехнулась девушка. — Я назову вам своё полное имя, но вы вряд ли станете мне верить, мастер Джинн, — Сурик выпрямилась во весь рост, её пронзительный взгляд встретился со взглядом Квай-Гона, словно заглядывая в глубины души. — Меня зовут Митра Сурик, я — доверенный генерал Ревана и та, кого знают, как Изгнанницу. Это я отдала тот роковой приказ. Это я виновница той катастрофы, что унесла миллионы жизней на Малакоре-V… Именно отголосок этой катастрофы напугал Энакина… Мальчик смог почувствовать то, что оставило рубец на моей душе, так и не позволивший мне окончательно стать единой с Силой. — Но при всём этом, вы спасли Орден джедаев, когда казалось, что надежды нет; вы сокрушили Триумвират ситхов и их основную базу на Малакоре, — Джинн несколько нетактично оборвал Митру на полуслове. — Пусть мне и верится с трудом в ваше возвращение, но я почту за честь общаться с вами, мастер Сурик. Вы спасли джедаев в час наибольшего отчаяния, вас до сих пор помнят и чтут как одного из величайших джедаев прошлого… — Квай-Гон с восхищением смотрел на Митру, не до конца веря, что лицезреет саму Изгнанницу. — Но как… спустя столько столетий, вы вновь живы?.. Митра заметно помрачнела, сдвинув брови и нахмурившись. Квай-Гон уловил, как её аура стала заметно тяжелее, бесцветный взгляд голубых глаз девушки был устремлён в ночную пустоту бескрайних барханов и песчаных дюн. — После смерти от рук лорда ситхов — Скорджа, Вишейт решил не избавляться от моего тела, а оставил его в карбоните. Скорее всего, его интересовало то, что осталось после излечения Раны в Силе. — Митра коснулась своей груди точно в том месте, где находилось сердце и куда Скордж нанёс свой предательский удар. — Целые тысячелетия оно провело там, в подземельях Дромунд-Кааса, пока двое других ситских владык — некие Плэгас со своим учеником, не обнаружили моё тело и вернули его к жизни своим ритуалом… — Митра повернулась к Джинну, весь вид которого говорил, что он озадачен. — Вы можете мне не верить, Квай-Гон, можете считать меня лгуньей, но я более не вижу смысла скрывать от вас что-то. Ситхи по-прежнему живы. И я должна предупредить Орден об этой скрытой угрозе. Кем бы ни был этот Дарт Плэгас и его ученик, вернувшие меня к жизни, они слишком опасны и могущественны, если способны возвращать мертвецов к жизни… Но Квай-Гон не спешил отвечать, обдумывая каждое сказанной Митрой слово. Он давно подозревал о скрытой угрозе для Ордена джедаев, он знал о том, что ситхи, скорее всего, живы даже спустя несколько веков после Руусана, ведь именно они были предполагаемыми виновниками возникновения странной аномалии, которая значительно ухудшила восприятие Силы у джедаев, создав пелену Тёмной стороны, прорвавшую пузырь Светлой стороны во всей Галактике. Ситхи были живы, растили своё могущество и дошли даже до того, что научились повелевать самой смертью, ведь сейчас перед ним стояла настоящая легенда, возвращённая из небытия ситским ритуалом Владыки Плэгаса. Но насколько же могущественным нужно быть, чтобы иметь власть возвращать к жизни давно умерших одарённых? И как же джедаи не смогли почувствовать этого? Квай-Гон коснулся разума девушки, но теперь не встречая никаких преград. Митра полностью открыла ему доступ к своим воспоминаниям, и Квай-Гон теперь окончательно убедился в том, что он говорит с той самой Изгнанницей из древних летописей джедаев. — Я верю вам, мастер Сурик, — Квай-гон наконец начал говорить после более чем минутного молчания, царившего между ним и Митрой. — Если вы не желаете представить себя Совету, то я пойму вас и не стану чего-то предпринимать. Однако, я обязан освободить мальчика и взять его в ученики. — У вас ведь уже есть падаван. Оби-Ван, кажется. — на ум Митры пришёл образ того самого юноши с падаванской косичкой. — Оби-Ван уже взрослый и сильный, пусть он и не согласен с моими взглядами на Живую Силу, но я всё же полагаю, он готов к прохождению Испытаний. — Что ж, — Митра с улыбкой взглянула на собеседника, — надеюсь, у вас есть план того, как нам освободить Энакина вместе с матерью. Или вы всё же пригрозите этому грязному жулику Уотто световым мечом? — Уотто — азартный, и наверняка не устоит перед предложением заключить пари, — размеренно отозвался Квай-Гон, поднимая взгляд к звёздному небу. — В этом есть возможность вызволить мальчика и его мать из рабства. — Тогда я думаю, нам с вами нужно работать сообща. — Митра повернулась к мастеру-джедаю и протянула ему руку. — Мы должны освободить Энакина и Шми во что бы то ни стало… — И мы обязательно освободим их. — Квай-Гон пожал руку Митры. — И да прибудет с нами Сила…