Изгнанница

      Солнца-близнецы уже были в самом зените. Сухой ветерок слабо обдувал улицу, на которой царило оживление, ведь сегодня начнутся долгожданные гонки Бунта Ив Классик. Отовсюду слышались разнообразные диалекты, в основном — хаттский и общегалактический. Зрители занимали свои места, букмекеры принимали ставки, и лишь в ангаре для гонщиков царила иная, напряжённая атмосфера. Каждый из пилотов подов, принимающих участие в гонках, напряжённо проверяли двигатели своих машин, ведь до начала состязания оставались считанные минуты.       По телу юного Скайуокера бил лёгкий мандраж, он медленно проводил последний осмотр своего гоночного пода, чувствуя насмешливые взгляды других гонщиков на себе. Энакин непроизвольно сжал кулаки, вспоминая то, как он в последний раз проиграл гонку этому хаттову Себульбе на глазах у многотысячной толпы людей и инородцев. Мальчишка смиренно выдохнул, отпуская свою злость и смотря на стоящую рядом с ним Митру. В его душе горела полная уверенность в том, что сегодня он точно сможет одержать победу.       — Как только гонки закончатся — перегони сюда свой корабль, — Энакин продолжил копаться в двигателях своего пода, мельком слыша разговор проходящих мимо Квай-Гона и Уотто.       — Терпение, мой синий друг. До захода светил ты получишь свой выигрыш, — отвечал ему Квай-Гон, непринуждённой походкой прогуливаясь по ангару. — А мы, наконец, отправимся в путь…       — Если корабль станет моим — не отправитесь, хе-хе, — на лице тойдарианца играла азартная ухмылка. Он уже предчувствовал, как заберёт у Квай-Гона его корабль себе, оставив мужчину ровным счётом ни с чем на этом куске камня под названием Татуин. — И смотри — никаких увёрток! — Уотто вылетел немного вперёд, преграждая путь Квай-Гону и тыча ему грудь своей тростью.       — Не веришь в победу Энакина? — категорично спросил мастер-джедай у своего собеседника, деловито складывая руки по бокам.       — Не пойми меня неправильно, я очень верю в мальчика, он действительно способный и является настоящим украшением вашей расы, — Уотто на мгновение замолчал, отлетая в бок, — но я уверен: Себульба вновь станет победителем.       — О, нет! — воскликнул Джа-Джа, следовавший позади.       — Ты так считаешь?       — Он всегда побеждает! Ха-ха! — аргументировал в ответ тойдарианец. — Я сделаю большую ставку на Себульбу. Пусть коэффициент весьма мал, но всё же, я поимею с этого свой выигрыш…       — Я отвечаю, — Квай-Гон сложил руки на груди и мельком заметил на себе заинтересованный взор Митры, стоявшей рядом с подом Энакина. Всё шло точно по намеченному заранее плану. — Я ставлю гоночный под против… скажем, мальчика с матерью…       — Ни один гоночный кар не стоит двух рабов! Это уже слишком! — Уотто принципиально не желал принимать такую ставку, в его душе всё же были некие сомнения, что мальчик имеет все шансы свергнуть нынешнего чемпиона с его пьедестала.       — Давайте слегка изменим условие, — Митра наконец вмешалась в разговор, ведь понимала, что Шми тоже необходимо освободить от рабства. — Гоночный кар Энакина против мальчика с матерью. Но, — Сурик специально акцентировала свою интонацию на этом слове, — в случае проигрыша, господин Уотто, вы получаете не только корабль с гоночным подом, но ещё и мою свободу… В случае же выигрыша, вы освобождаете мальчика с матерью…       — Вы… собираетесь продать себя в рабство, Митра? — Квай-Гон слегка изумился таким словам джедая из древности, но Сурик спокойно кивнула в ответ. Она была точно уверена, что Сила на их стороне и мальчик однозначно выиграет в этой гонке.       — Предложение заманчивое, но мне не нужен третий раб! Твоё содержание будет мне слишком накладным! И с чего это ты вообще решила вдруг пожертвовать собой ради двух рабом, м? — Уотто подлетел вплотную к Митре, с головы до ног осматривая её оценивающим взглядом. — Мне вполне хватает и двух рабов, и это не учитывая талантов мальчика…       — Я хорошо знаю хаттский язык, прекрасно разбираюсь в дроидах и точно могу позаботиться о себе, — парировала в ответ Изгнанница. — К тому же… вам ничего не мешает продать меня кому-то другому в том случае, если вы, конечно, согласитесь на пари и одержите победу, а не побоитесь заключать сделку, как трусливая банта… — уголки губ Митры слегка приподнялись, Уотто недовольно оскалился, слова Изгнанницы всё же задели его за живое.       — Ну-у-у, пусть всё тогда решит судьба, — старьёвщик сунул руку в небольшую сумку на своём поясе, вытаскивая из неё небольшой кубик, грани которого были окрашены в красный и синий цвета. — У меня как раз есть игральные кости. Если выпадет синий — я приму твоё пари, — он указал на Митру, а затем перевёл взгляд на Квай-Гона. — Если же выпадет красный, то я приму уже твоё пари. И условий не менять!       Уотто бросил игральный кубик на землю, который едва не упал на противоположную Митре сторону, но Сурик незаметно рассекла воздух лёгким движением своей руки, невидимой дланью Силы укладывая кубик нужной ей гранью. Уотто негромко прорычал что-то злобное себе под нос, когда кости выпали синим цветом вверх. Он озадаченно почесал свою голову, но делать уже было нечего — пари заключено и нарушать его он не имеет права. Квай-Гон ограничился коротким кивком, а Митра с удовлетворением посмотрела на уязвлённого старьёвщика.       — Сейчас вам повезло, чужеземцы, но на гонках мальчик точно проиграет. А ты пока готовься к вживлению чипа, к вечеру будешь уже в моём распоряжении, — с ядовитой усмешкой произнёс старьёвщик, повернувшись к Митре. Сурик не стала ему что-либо отвечать, тойдарианец же, деловито хмыкнул, отлетая в сторону по своим делам.       — Это было весьма смело с вашей стороны, мастер Сурик, но… такой шаг не слишком вписывается в наш изначальный план, — как только Уотто удалился, Джинн сразу же подошёл к Митре. Однако на её лице не было на капли напряжения, она была спокойна и расслаблена, как подобает истинному джедаю.       — Выбор у нас не велик, Квай-Гон. Нам нужно идти на любые разумные импровизации, если желаем освободить Избранного из неволи, — Сурик задумчиво смотрела на Избранного, который, несмотря на царившую кругом суматоху и шум, исправно продолжал последнюю проверку двигателей. — На стороне тойдарианца жажда наживы, а на нашей стороне Сила. Будьте уверены, Квай-Гон, мальчик точно выиграет эту гонку, а я не стану рабыней Уотто.       — Похоже, вы привыкли рисковать, — спокойно и размеренно ответил Квай-Гон, тоже будучи полон уверенности в победе мальчика на предстоящих гонках. — Однако, ваш шаг был весьма… неожиданным. Мы ведь не рассматривали возможности подобного решения, когда планировали, как следует вызволить мальчика с его матерью из рабства, Митра.       — Я же говорила: приходится импровизировать и… — Митра осеклась на полуслове, так и не успев сказать то, что хотела. Её отвлёк громкий сигнал снаружи. Толпа зрителей, собравшаяся на трибунах этого «стадиона», одобрительно загудела. И оба джедая поняли, что гонки начнутся с минуты на минуту. — Вы можете пока что идти с Энакином, а мне нужно отойти по одному делу, — Джинн ничего не ответил, но кивнул головой, соглашаясь со словами легендарного джедая древности. — Пора бы использовать те кредиты по прямому назначению, — достав из кармана несколько пластин кредитов, Митра вышла из ангара для гонщиков, взглядом рыская по сторонам.       Вокруг ходили представители множества разумных рас — люди, тви’леки, забраки, родианцы, дуросы, граны, джавы, гаморреанцы, чьи-то протокольные дроиды и другие. И все, так или иначе, спешили на трибуны в ожидании зрелищ. Митра несколько раз оглядывалась по сторонам, пока её взгляд не задержался на фигурах двух людей, одетых в закрытые одеяния, защищавшие их от палящих лучей Солнц-близнецов. В руках они держали датапады и специальные мешочки для кредитов. Митра сразу поняла, что это те, кто ей нужен. Она направилась к ним, плавно лавируя между снующими во все стороны представителями разумных рас, крепче сжимая кредиты в руке, чтобы ни у кого не возникло желания стать чуточку богаче за её счёт.       — Я хочу сделать ставку, — Сурик первой заговорила с ними, едва подойдя к двум букмекерам. Те с надменным и несколько снисходительным видом осмотрели её с головы до ног, тут же переводя свой взгляд на протянутую руку и кучку кредитов в ней. — Все кредиты на Энакина Скайуокера, — один из них принял деньги в свои руки, начиная пересчитывать их.       — Здесь ровно двести кредитов. Коэффициент на Скайуокера — один к пятидесяти, — один из них усмехнулся, закончив пересчёт кредитов, которые Митра забрала у Себульбы при помощи Обмана разума. — Уж не знаю, с чего это ты решила поставить все свои деньги на какого-то мальчишку-раба, но если выиграешь — станешь едва ли не богаче самого Джаббы, — с такой же усмешливой интонацией продолжил он, вбивая на датападе данные о новой ставке. — Ставка принята.       Благодарно кивнув двум букмекерам, Митра в гордом одиночестве направилась на трибуны. Но чем ближе она приближалась к ним, тем сильнее был громоподобный шум, издаваемый толпой, ревущей в предвкушении незабываемого зрелища. Сурик вышла на открытую трибуну, занятую представителями множества разумных рас. Слева от входа, вдалеке, расположилась величественная ложа, в которой разместились Джабба и Гардулла — два самых влиятельных хатта на Татуине. Напротив трибуны высилась медно-красная скала, рвавшаяся к небесам. Небольшой сухой ветерок приятно обдувал кожу и Сурик, несколько секунд постояв на месте, осматривая трибуну, уверенно направилась к самым нижним рядам, чтобы можно было лучше видеть гоночный трек.       Гоночные поды выстраивались в несколько ровных линий, рядом с ними сновали пилоты и их механики. Шли финальные приготовления к гонке, и в этом небольшом столпотворении на старте Митра разглядела Квай-Гона, Энакина, Джа-Джа, Падме и Шми. Джинн о чём-то беседовали с мальчишкой, и Митра поняла, что он скорее всего давал ему наставления о том, чтобы он сосредоточился на своих чувствах. Сурик спокойно села на свободное место, с высоты трибун наблюдая за всей картиной со стороны. Сердце в груди желало волнительно стучать, но она каждый раз успокаивала себя, точно зная, что Сила поможет своему Избраннику и он наконец получит столь желанную свободу.       Меж тем, началось объявление имён участников предстоящих гонок, но Митра благополучно прослушала их, не считая важным знать имена каких-то разумных, чья судьба — проиграть в этот день одному мальчишке. Затем, вперёд вышли знаменосцы, и Сурик невольно усмехнулась, будто это не очередная гонка, посвящённая какому-то влиятельному хатту, а самый настоящий парад военных сил. Но Энакин не отвлекался на всё это, роясь в кабине своей машины. Мальчишка был слишком занят последней проверкой и не заметил Себульбу, который начал тянуть свои руки к двигателю его пода.       — Мерзкое жульё, — Митра заметила это даже несмотря на довольно большое расстояние и решила сразу же проучить дерзкого чемпиона. Девушка незаметно сузила пальцы, незримой хваткой Силы сдавливая горло дага. Тот схватился руками за шею, падая на землю и трепыхаясь. — Впрочем, для тебя уже всё предрешено. Сегодня победителем уйдёшь точно не ты… — Митра разжала пальцы обратно, отпуская горло дага.       — Ты что здесь делаешь? — спросил Энакин на хаттском языке, заприметив только вставшего на ноги Себульбу рядом с одним из двигателей своего пода. Тот одной рукой держался за горло, его глаза горели яростью и непониманием. Он просто не мог осознать, что с ним только что произошло. Он хотел напакостить этому выскочке Скайуокеру, но что-то незримое едва не убило его, стоило ему хоть немного подойти к гоночному поду мальчишки. — Решил мне двигатели испортить? — Энакин грозно навис над дагом, всё ещё старавшимся продышаться после короткого удушья.       — Не твоего ума дело, грязный раб, — грубо пробасил Себульба на хаттском языке, яростно сверкнув глазами и заковыляв дальше. Энакин с презрением посмотрел ему в сторону, продолжив последний осмотр пода перед началом гонки.       Юный Скайуокер с задумчивым выражением лица перебирал детали двигателя, не обращая внимания на рёв толпы и пристальные взгляды, обращённые к его крохотной фигуре с многотысячных трибун. Сердце в груди мальчика волнительно стучало, перед глазами проносились воспоминания из того самого дня, когда он не смог одержать победу и разбил дорогой гоночный под. Как он опозорился тогда на глазах у такой же многотысячной толпы. Губа мальчишки слегка дрогнула, но Энакин с решительным видом сжал свои руки в кулачки. Его решительный взор устремился в ту сторону, где сейчас находилась Митра, и Сурик уловила его на себе. Она молча и одобрительно кивнула Избранному, одним своим взглядом говоря ему: «я верю в тебя».       Последние приготовления были завершены. Энакин забрался в «капсулу» своего пода, надевая на голову шлем с защитными очками, чтобы ветер, бьющий в лицо на высокой скорости, не мешал ему отчётливо видеть трассу. Мальчик закрыл глаза, медленно вдыхая горячий татуинский воздух, затем совершая такой же медленный и размеренный выдох. Сердце в груди наконец успокоилось, он раскрыл свои веки, в его зрачках вспыхнуло пламя решимости. Сегодня он точно уделает Себульбу и остальных участников гонки. Сегодня он наконец подарит свободу себе и своей матери.       Электрическая дуга между двигателями зажглась, Энакин крепче вжался в рули своими ладонями, мотнув головой и смотря только вперёд. На лице мальчика играла лёгкая и слабозаметная ухмылка. Комментатор на трибуне что-то говорил, но мальчик лишь вёл мысленно последний отсчёт, с такой силой сжимая пальцы на рукоятях рулей, что костяшки побелели.       Три… два… один…       Всего лишь одно мгновение, но Энакину казалось, будто вся Вселенная замедлилась кругом в одночасье. И мальчик без лишних раздумий вжал во всю свою силу вперёд, его гоночный кар на огромной скорости сорвался со своего места точно бластерный болт. Горячий ветер пустошей Татуина бил в лицо, трепыхая кончики волос, ниспадавших на защитные очки из-под шлема. Зрительские трибуны промелькнули в мгновении ока, и спустя уже несколько секунд, его под в числе прочих нёсся в открытую пустыню около Мос-Эспы. Циклопические скалы вздымались вверх, бросая длинную и прохладную тень на раскалённые пески татуинской пустыни. Пилоты толкали машины друг друга в скалы, намеренно избавляясь от конкурентов. Энакин в последний момент успел вжать голову в плечи, спасаясь от летевшего на огромной скорости куска металла или камня, отброшенного взрывом врезавшегося в скалу гоночного пода какого-то несчастного разумного, решившего попытать счастье в сегодняшней гонке, но, увы, смерть забрала его.       В груди Энакина что-то очень слабо и больно защемило. По телу ударил неприятный мандраж, кожа на миг полыхнула адски горячим пламенем, словно его подставили под реактивную струю из сопла репульсора. Он не слышал звуков взрыва, но слышал нечто иное — крик погибающей души, сливающейся с Силой воедино. И Энакина словно холодом обдало — мальчишка понял, что это сейчас произошло. Это не было каким-то спонтанным наваждением, вызванным долгим пребыванием на знойной улице. Нет. С того самого момента, как Митра показала ему, как нужно ощущать Силу, как нужно обращаться к ней, Энакин стал явственно ощущать каждое живое существо поблизости. Он чувствовал даже в тех страшных видениях о далёком прошлом генерала Сурик то, как множество существ погибают в одно мгновение, а их крик порождает губительное эхо, словно гром раскатывающееся по самой Силе. Энакин понял, что сейчас произошло. Он смог впервые столь «ярко» почувствовать чью-то смерть.       — Не отвлекайся, Энакин, — тихо напомнил он самому себе, приводя свои чувства в нормальное состояние.       Энакин плавно лавировал меж торчавшими скалами, филигранно маневрируя между машинами своих конкурентов и проявляя настоящие чудеса смекалки. Мальчишка хладнокровно вёл свой под к победе, минуя грозных соперников и теперь уже замыкая пятёрку лидеров. Машина на молниеносной скорости неслась вперёд, и впереди молодой Скайуокер увидел уступчатые утёсы, чьи исполинские стены возвышались над пустынным пейзажем. Меж двух циклопических скал в глаза бросался узкий проём, в который и стремились попасть все гонщики. Резкая тень накрыла Энакина, позади раздался шум взрыва, и мальчик вновь ощутил липкий холодок, пробежавший по спине. Ещё одна смерть, ещё одно существо унеслось в поток Великой Силы. Но он вновь отбросил все ненужные мысли в сторону, аккуратно виляя в узких проходах этого ущелья.       Гонщики продолжали своё беспощадное соревнование, Энакин начал стремительно вырываться вперёд, играючи обходя всех своих оппонентов в борьбе за титул чемпиона. Всех, кроме Себульбы. Скайуокер дышал ему в хвост, поды на огромной скорости влетели в огромную пещеру. Множество сталактитов свисали вниз, грозно подрагивая от звуковой вибрации, издаваемой ревущими репульсорами гоночных подов. Энакин сосредоточился на своих ощущениях, инстинктивно уводя свою машину в наиболее безопасные пролёты, он чувствовал, что ему нужно было лететь именно туда. Длань Силы вела своего Избранника по пути к заветной победе. И третий взрыв раздался за спиной, огненная волна под высоким давлением вылетела из пещеры, едва не настигая Энакина, но скорость его пода была куда выше.       Прямые лучи двух солнц ударили в глаза. Энакин теперь шёл вторым номером. Их путь пролегал через широкое ущелье с пологими склонами. Скайуокер ощущал лишь три живых существа по близости от себя. Впереди был Себульба, а сзади ещё двое конкурентов. Мальчик сосредоточенно смотрел вперёд, как вдруг перед его глазами предстала картина — он видел тех самых представителей Народа Песков, которые стояли на вершине одной из бесчисленных скал и выцеливали в прицелах своих ружей соревнующихся пилотов гоночных подов. Видение резко прервалось, Энакин от неведомого предчувствия увёл свой под в сторону, и в тот же миг, выстрел из ружья одного из тускенов едва не настиг репульсор его машины.       Величественные зрительские трибуны вновь промелькнули в глазах мальчишки, проносясь на огромной скорости точно молния, бьющая в землю. Энакин на миг позволил выдохнуть себе с облегчением — начинается второй круг гонки. Сейчас ему лишь необходимо захватить лидерство и сохранять его до окончания заезда. Он мотнул головой, легко сказать, но трудно сделать. Однако, как никогда прежде в этих голубых глазах горел огонь решимости. Он знал, он был уверен, что победа достанется ему. Сила на его стороне.       И вновь поды вырвались в бескрайние просторы татуинских пустошей. Перед глазами на высокой скорости мелькали скалы и далёкие песчаные барханы. Энакин слегка отстал от Себульбы, из-за скалистого рельефа местности. Однако мальчик продолжал сохранять спокойствие, ведя свою машину только вперёд. Справа его настиг один из конкурентов — он начал теснить под Энакина к скалам, чтобы избавиться от своего молодого противника. Но Энакин не растерялся, и, крепче стиснув оба руля в своих ладонях, он сам повёл гоночный кар к подножию скалы. Энакин вывернул рули в сторону, заставляя свой под буквально взобраться вверх на отвесную стену медно-коричневого камня и тут же легко перемахнуть в противоположную сторону. Его противник лишь удивлённо раскрыл свой рот, прежде чем на скорости влететь в скалу.       — Юху! — мальчишка не смог сдержаться и ярко улыбнулся, проворачивая такой сложный и опасный трюк прямо во время гонки на огромной скорости. Шми, наблюдавшая за всем с экрана, волнительно сжала руки в кулаки, наблюдая за единственным сыном.       — Успокойтесь, с ним ничего не случится, — Квай-Гон положил ей на плечо свою руку, пытаясь успокоить материнское сердце, волновавшееся за ребёнка.       Энакин теперь замыкал тройку лидеров, вновь концентрируясь и взывая к Силе за помощью. Странное чувство стремительно приближающейся опасности подкрадывалось к душе мальчишки, Энакин сосредоточенно смотрел вперёд, стараясь понять, в чём же дело и что за чувство опасности пришло к нему. Под второго лидера гонки неожиданно разорвался на части, детали репульсоров разлетелись во все стороны, ещё один взрыв прогремел в татуинской пустоши. Энакин рефлекторно увёл под в сторону, спасаясь от кучи летящих в него осколков. И вновь впереди он увидел то самое ущелье. Теперь он шёл снова вторым номером, Энакин даже отсюда мог спокойно ощущать злость Себульбы, старавшегося избавиться от назойливого мальчишки. Не хватало, чтобы он ещё проиграл какому-то безродному рабу на глазах у многотысячной толпы. Энакин словно мог слышать его мысли в тот момент и понимал, что Себульба точно замышляет что-то нехорошее против него.       — Мы ещё посмотрим, кто из нас тут проиграет! — Энакин вдавил оба руля вперёд, разгоняя машину до максимальной скорости.       И вновь перед глазами мелькнуло ущелье, которое они пролетели за несколько секунд. Затем снова та пещера. Энакин невольно закрыл свой рот и нос руками, спасая их от едкого дыма, исходившего от догорающих остатков уничтоженного пода одного несчастного пилота. Солнечный свет вновь ударил в глаза, трое оставшихся лидеров гонки вылетели в широкое ущелье с пологими склонами. Там, где как раз в своей коварной засаде сидела кучка тускенов. Энакин в этот раз приблизился к скальной породе как можно ближе, чтобы рейдеры не смогли произвести выстрел по нему. Новый взрыв раздался позади, разумный, который был последним в тройке лидеров, был уничтожен взрывом своего пода. Ущелье было наконец пройдено, на горизонте маячил силуэт величественной громады зрительских трибун.       — Давай же, малыш… — Митра с несколько обеспокоенным видом наблюдала за скоростным приближением Энакина к зрительским трибунам из пустынного простора. Пусть она и знала, что мальчик наверняка одержит победу, но на душе от этого спокойнее не становилось. — Сделай это…       Под Энакина шёл с небольшим отрывом от пода Себульбы. Его машина, окрашенная в светло-синий, как молния пронеслась мимо зрительских трибун. Толпа одобряюще загудела, всё больше и больше разумных начинали болеть за бесстрашного мальчишку. Начался третий, финальный круг гонки. Круг, который должен определить победителя. Себульба злобно шипел, пытаясь придумать, как же ему поступить, чтобы сбросить назойливого мальчишку с хвоста и оставить за собой титул чемпиона гонок. В то время же Скайуокер наоборот, был максимально спокоен. Он ощущал мягкое и успокаивающее тепло, струившееся по телу. И тепло не от Солнц-близнецов Татуина, но тепло от Силы, вновь пришедшей ему на помощь. Лишь одна мысль занимала голову мальчика — что нужно сделать, чтобы обогнать единственного соперника в борьбе за первое место.       Перед взором представали фрагментированные видения. Он видел узкий проход между величественными утёсами в пустошах. Видел исполинские стены скальной породы, отбрасывавшие прохладную тень на песок под ногами. А затем, Энакин увидел то, что могло привести его к победе — небольшая деревянная перегородка, закрывавшая собой подъём к вершинам скал. Мальчишка хитро улыбнулся, быстро смекая, что ему нужно сделать для становления лидером гонки.       Тень от циклопических утёсов накрыла собой каньон, в который влетели два пода единственных уцелевших участников этой гонки. Энакин медленно, но уверенно нагонял под Себульбы. Даг от безвыходности попытался прижать мальчишку к стене, но Энакин, вновь сжав рули до побеления костяшек, исполнил трюк, который проворачивал совсем недавно против другого противника. Он резко увёл свою машину вправо, вновь воспаряя над вертикальной поверхностью скалы и легко перемахнув в противоположную сторону. Себульба на миг увидел довольную ухмылку Энакина, и Скайуокер наконец вырвался в лидера гонки. Себульба пристроился сбоку, совершая удар о борт пода Энакина. Машина Энакина содрогнулась, уходя в сторону заграждения. Деревянная балка была разнесена на щепки, под Энакина стремительно пошёл вверх, за секунды преодолевая расстояние до скальной вершины.       Под взмыл вверх на несколько десятков метров, затем столь же стремительно начиная опускаться вниз. Энакин отвёл оба руля назад, выравнивая машину в полёте и плавно пикируя вниз. И теперь он шёл первым номером, однако радоваться было ещё слишком рано. Энакин на миг обернулся назад, видя позади Себульбу, стремящегося отобрать своё лидерство у зазнавшегося мальчишки. Он быстро нагнал мальчику, когда уже оба вылетели за пределы ущелья. Себульба начал теснить Энакина, тараня борт его пода репульсорами своей машины. Скайуокер стойко противостоял напору действующего чемпиона, его взгляд судорожно рыскал в поисках того, что помогло бы остановить Себульбу, и взор выцепил вдалеке скалу, одиноко возвышавшуюся над пустынными просторами.       — У меня лишь одна возможность… — вслух озвучил он свои мысли, продолжая пытаться противостоять напору противника.       Очередной удар пришёлся по левому борту пода Энакина, Скайуокер вновь был прижат к скалистой стене тёмно-медного цвета. Вселенная вокруг снова будто замедлилась до бесконечности, Энакин выдохнул, раскрывая глаза и едва вдавливая рули машины вбок. Под вновь взмыл на отвесную стену, с лёгкостью перемахнув через своего оппонента. Себульба зло оскалился, лишь в последний момент заметив большой камень, торчавший в земле, но было уже слишком поздно — правый репульсор влетел в него, разбиваясь на множество кусков. «Капсула» с пилотом оторвалась от второго репульсора, закручиваясь по инерции и вгрызаясь в земную твердь татуинской пустыни. Уцелевший остаток от машины пропахал внушительную борозду на песке, прежде чем инерция сошла на нет полностью. Чемпион был свергнут, Энакин на полной скорости полетел вперёд, чтобы принять титул побеждённого противника и наконец почувствовать столь желанную свободу.       — Он победил… Мой сын победил! — на радостях воскликнула Шми, с гордостью наблюдая за подом Энакина, начавшего сбавлять скорость.       — Воистину, Сила ведёт своего Избранного… — Митра перемахнула через перила трибун, спрыгивая на песок и быстро идя в сторону только остановившегося Энакина.       На лице мальчика сияла чистая и искренняя улыбка. Он снял с головы шлем, открывая миру чумазое лицо, покрытое местами небольшой копотью. Болельщики скандировали его имя, Шми заключила сына в крепких и любящих объятиях, держа его так несколько секунд. Женщина отстранилась от мальчишки, и тут же Квай-Гон взял его на руки, сажая себе на плечи. Толпа разумных окружила Энакина, стремясь дотянуться до него рукой, словно до настоящего героя. У мальчишки от такого внимания спёрло дыхание, он просто не мог поверить тому, что видел и слышал сейчас. Его имя гремело по всем трибунам, его чествовали как настоящего героя. Его… безродного раба.       — Ты выглядел великолепно, Энакин! — голос Митры вывел мальчишку из наступившего ступора. Изгнанница протиснулась между фанатами юного Скайуокера, протягивая ему свою руку.       — Без ваших советов я бы не смог сделать этого! Это и ваша победа тоже! — с искренней благодарностью кивнул ей Энакин. — Это наша всеобщая победа! — на радостях продолжил он…       И трибуны постепенно начали пустеть. Толпа редела, зрители расходились по своим делам, поражённые тем, как какой-то безродный мальчишка-раб обставил всех своих соперников, которые были намного старшего его самого. Других же поразило то, с какой лёгкостью этот ранее никому не известный мальчишка пилотировал свой собственный под, умудряясь выйти целым из таких ситуаций, где не любой взрослый пилот бы смог справиться, что уж говорить про ребёнка.       Ангар был практически пуст, если не считать находившихся там Энакина, Митру, Квай-Гона, Падме, Джа-Джа, протокольного дроида Скайуокера — C3-PO и Уотто. Тойдарианец выглядел заметно уставшим и озлобленным. Ещё бы, он поставил на Себульбу внушительную сумму денег, но тот проиграл мальчишке. И не просто мальчишку, и его собственному рабу. Его испепеляющий взгляд рыскал по сторонам, останавливаясь то на фигуре Квай-Гона, то на фигуре Митры, которая стояла в стороне и пересчитывала свой выигрыш.       — Вы… вы обманули меня! — указывая пальцем сначала на Квай-Гона, а потом на Митру, зло прорычал Уотто. — Вы с самого начала знали, что мальчик победит. Вы почему-то знали это! Я в полном проигрыше!       — Это азартные игры, здесь случаются проигрыши, — размеренным и спокойным тоном ответил мастер-джедай. — Доставь запчасти в ангар. А мальчика с матерью мы забираем с собой прямо сейчас… — услышав это, Энакин и Шми синхронно повернули свои головы в сторону Квай-Гона и Уотто.       — Не заберёшь. Вы играли нечестно! — несколько обиженно проговорил старьёвщик, мельком взглянув на своих рабов.       — Может, обратимся к хаттам? — Джинн грозно взглянул на своего оппонента, в деловой манере складывая руки перед собой. — Они-то уж точно нас рассудят.       — Забирай… — Уотто понимал, что его ставка проиграла и хатты точно будут не на его стороне, а потому ему не оставалось ничего, кроме как смириться со своим проигрышем. Квай-Гон благодарно кивнул, а Уотто, оскорблённый и униженный выигрышем своего теперь уже бывшего раба, в гордом одиночестве покинул собравшуюся компанию.       — Квай-Гон, скажите, это правда? Вы действительно заключили с Уотто сделку, в которой мы с Энакином были главным призом? — губы Шми слегка подрагивали, она крепко сжимала руку сына в своей ладони. На карих глазах женщины были готовы навернуться слёзы. — Мы… действительно… свободны?       — Уотто не желал принимать такие условия, ваша свобода — это заслуга Митры, — взгляды всех присутствующих тут же устремились к Сурик, которая молча пересчитывала выигранные ею кредиты. — Она поставила свою свободу на кон в случае проигрыша Энакина.       — Вы… вы действительно были готовы рисковать своей свободой ради нас? — Шми с искренней, чистой и душевной благодарностью смотрела на эту голубоглазую девушку с каштановыми волосами. Она была для них с Энакином никем, но всё равно поставила на кон свою свободу ради двух рабов. Такой поступок до глубины души поразил Шми, и женщина более не смогла сдерживаться — хрустальные капли слёз медленно стекли по обветренным щекам. Но это были не слёзы горя, это были слёзы искренней и неподдельной радости. Спустя столько лет невзгод, она и её ребёнок получат столь долгожданную свободу.       — Мам, не плачь… — Энакин коснулся её руки, заставляя оцепеневшую от осознания свободы Шми обратить на него свой взгляд. — Мы ведь наконец-то стали свободными…       — Ваш сын прав, Шми. Вы перестали быть рабами, нужно радоваться такому обстоятельству… — мягкий и доброжелательный голос Митры заставил Шми обратить взор слезящихся глаз с единственного сына на Митру. — Теперь вы властны выбирать, как вам жить.       — Митра проводит вас на корабль, а мне нужно будет ещё ненадолго задержаться… — сказал Квай-Гон.       — Значит, скоро полетим на Корусант… — задумчиво протянула Сурик полушёпотом, чтобы никто её не услышал. От чего-то Митре казалось, что на тёплый приём точно рассчитывать не стоит. Впрочем, к чему было гадать раньше времени, но быть готовой к встрече с Советом всё же нужно было. — Сила, пусть всё пройдёт гладко…