Изгнанница

      Яркие лучи корусантского светила пробивались через широкие окна.       Слабая дрожь, порождаемая вниманием магистров, их недоверием и настороженностью, норовила ударить по телу Митры и с каждым мигом росла, превращаясь в ураган. Сурик гордо держалась под этим напором, её разум был открыт, но давал узреть лишь то, что она считала сама необходимым, чтобы магистры поверили ей. Сила клубилась и бушевала, закручивалась в причудливые потоки, Свет вокруг резонировал с тем смертельным ужасом и гробовым холодом отпечатка Тёмной стороны, оставшегося как напоминание о древнем кошмаре Битвы при Малакоре-V.       Митра ощущала себя словно морской утёс, чья вершина возвышалась над водной гладью, но при этом противостояла неодолимому напору накатывающих на него волн.       Её мысли были чисты и ясны, но при этом она невольно вспомнила, как явилась в тот злосчастный день в Храм на суд, который изгнал её из Ордена. Как она в гневе вонзила свой световой меч в центре зала, а затем покинула его. И вот она вновь стоит перед Высшим Советом, уже в ином времени и иной обстановке, но отчего-то чувства были практически те же, что и тогда, четыре тысячи лет назад.       От коруна, сидевшего по левую сторону от Гранд-мастера, веяло потаённой опаской и неприязнью, за пытливым взглядом карих глаз скрывался интерес и в то же время затаённый где-то в самых глубинах сознания неведомый страх перед холодным ужасом, оставшимся как напоминание о Малакорской трагедии. Сидевший рядом с ним кел-дор был более спокоен, и Митра чувствовала, как этот магистр осторожно, словно ожидая «разрешения» самой Митры, пытается проникнуть в её разум.       Сурик сняла преграды, давая доступ к столь значимым воспоминаниям.       Внимательный взгляд Гранд-мастера Йоды, практически во всём напоминавшего мастера Токейра, впился в фигуру Митры. Он пытался понять, та ли эта девушка, которую они искали. Действительно ли она была источником этих возмущений в Силе?       Её могучая Светлая аура обволакивала и успокаивала, но в то же время, где-то там, в самых глубинах души и сознания, он чувствовал леденящий душу холод, ощущал каждой клеточкой своего маленького тела смертельный ужас и агонию тысяч искалеченных судеб, так и оставшихся погребёнными в чёрной тверди Малакора. Йода за свои девять веков повидал немало и узнал многое о Силе, но то, что несла в себе эта девушка… Это было нечто хуже учений ситхов. Это была смерть в чистом виде. Смерть жизни. Смерть Силы.       Энакин поднял взволнованный взгляд вверх, каждой клеточкой своего тела ощущая то жгучее напряжение, что повисло в воздухе после слов Митры. Мальчик ближе прижался к женщине, будто она была для него надёжным и верным заслоном от той бури Силы, кружившей вокруг. Пристальные взоры магистров были устремлены на него и Митру, стоявших в эпицентре этой дрожи.       Скользящий взгляд Гранд-мастера Йоды лишь на секунду задержался на фигуре мальчика, но Энакин прекрасно ощутил в единый миг ту мощь, что исходила от Гранд-мастера. Пожалуй, в этом помещении лишь Митра могла затмить своей силой ауру Гранд-мастера. Энакин и сам не понимал, свидетелем какого события он стал невольно. Друг перед другом стояли сильнейший джедай из ныне живущих, возглавивший Орден и сильнейший джедай своего времени, сокрушившая Триумвират ситхов и положившая конец Чисткам джедаев.       Сурик даже позволила себе мысленно ухмыльнуться от реакции некоторых магистров на неё. Она была верной последовательницей Светлой стороны, пусть и несла в себе отголосок далёкого прошлого, но в этом отголоске некоторые члены Совета усмотрели Тёмную сторону Силы, даже не понимая того, что она перестала быть подвластной кому-либо, кроме как самой себе.       В мыслях магистров Изгнанница чувствовала множество прорех, но ей не было никакого дела, лишь Гранд-мастер ей казался по-настоящему интересным собеседником. Его мощь действительно мало в чём уступала её собственной или Ревана, а мысли Йоды были надёжно скрыты и защищены под непроницаемой завесой.       «Во истину, воля Силы и никак иначе, — мысленно ухмыльнулся Квай-Гон. Оби-Ван, стоявший рядом, чувствовал себя сжато и неуверенно, всем своим телом ощущая ту невероятную дрожь Силы, вызванную появлением Митры в Зале Совета. От магистров исходило недоверие и опаска, в то время как от восставшей из мёртвых легенды он ощущал спокойствие и ясность мысли, таящие в себе хладнокровие и инертность. Квай-Гон стойко держался под напором раскатистой дрожи Силы вокруг, осознавая, чем она порождена. — Два сильнейших джедая своих эпох стоят лицом к лицу. Никогда бы не подумал, что стану свидетелем такого события…»       — Нечто ужасающее таится в сознании и теле твоём… — Йода отстранился назад, неосознанно хватаясь рукой за грудь. Перед взором Гранд-мастера проносились обрывистые образы видений, полных лишь смертей и боли, и он чувствовал их на себе. — Но коли назвалась ты Митрой Сурик, позволишь ли задать нам тебе вопросы, м?       — Задавайте, Гранд-мастер, — Сурик выровняла голову, её спокойный голос и собранный вид идеально сочетался с той спокойной мощью Светлой стороны.       Она уже мысленно готовилась отвечать на каждый поставленный ей вопрос. И она догадывалась, о чём, скорее всего, магистры решат узнать сначала. Столь больная для неё тема — Мандалорские Войны и их вносящий опустошение в душу финал. И чутьё не обмануло Митру.       — Кто был создателем Генератора Гравитационной Тени? — первым вопрос решил задать корун — Мейс Винду. Сурик по-прежнему ощущала потаённое недоверие и опаску, исходившие от него. — И кто отдал приказ об активации оружия, которое стёрло всё живое с поверхности Малакора-V?       Митра уверенно расправила свои плечи, с холодной гордостью в тусклых голубых глазах взирая на вопросившего Винду.       — Генератор был создан иридонским забраком — Бао-Дуром, который служил как инженер в моих войсках, — ни секунды не колеблясь, ответила Митра. — Приказ об активации Генератора Гравитационной Тени был отдан лично мной в самый разгар Малакорской битвы, магистр…       Мгновение вновь висела тишина. Магистры думал о чём-то своём, но Митра ощущала, что градус напряжённости слегка снизился после её честного ответа.       — Не откажетесь рассказать нам примерный план сражения, созданный Реваном, Малаком и… вами, если вы действительно та самая Митра Сурик? — теперь задать вопрос решил уже другой магистр — кел-дор по имени Пло Кун. Он внимательно смотрел на Митру, сложив пальцы рук в замочек, но Сурик не ощущала от него опаски, как от того же Винду. Скорее, интерес.       И снова вопрос о Малакоре-V, будто на зло. Перед взором вновь поднимались мрачные небеса пятой планеты системы Малакор. Вновь та самая встреча, проведённая в обстановке совершенной секретности между тремя главнокомандующими Армией Республики или того, что от неё осталось. Но Митре нужно было отвечать на поставленный вопрос.       — План был составлен в строжайшей тайне тремя командующими — Реваном, Алеком Скинкваргасимусом и мною, — Сурик завела руки за спину, уверенно отчеканив свои слова будто по военной выправке, как и следует отчитываться генералу перед выше стоящим руководством. — Реван разделил оставшийся флот на две части, передав мне командование одной из них. Пока он с Алеком вёл наступление на флот, возглавляемый лично Мандалором Наивысшим, я завлекла основные силы противника к Малакору, в заранее заготовленную ловушку. Мандалорцы сражались отчаянно и могли прорвать нашу оборону в любой момент… — голос Митры был по-прежнему спокойным, но в глазах читалось глубокое сожаление и чистое раскаяние. Энакин невольно вздрогнул, уловив по той неокрепшей связи с Митрой изменения в её чувствах. — Я долго колебалась, я знала о неотвратимых потерях в этой битве, и я решилась. Я отдала Бао-Дуру приказ об активации… Но… расчёт мощности оружия оказался ошибочен. По плану лишь мандалорский флот должен был угодить в зону действия Генератора, но вышло всё куда хуже… Мощь Генератора стёрла всё живое на поверхности Малакора, гравитационный колодец обрушил корабли мандалорцев и моего флота на поверхность с такой силой, что остовы ушли вглубь каменистой почвы на несколько километров. И в тот момент, я создала нечто, что до сих пор преследует меня по ночам… Своими действиями я породила Рану в Силе, частью которой стала сама. И отголосок которой теперь всегда будет частью меня…       Энакин невольно вспомнил свою первую медитацию совместно с Митрой. Как он вначале чувствовал тепло жизни, видел и ощущал каждое живое существо в пустошах Мос-Эспы, но затем неосознанно погрузился в сознание Изгнанницы и узрел пейзажи безжизненной планеты, чьё ядовитое небо заволокли чёрные тучи и терзали бесконечные грозы зловещего зелёного цвета. Врезающиеся в землю на огромной скорости флоты Республики и Мандалора, устрашающее эхо бесчисленных смертей, холод Тёмной стороны Силы, сердце Академии Трайуса… он видел всё это тогда и понимал, что снова видит Митра перед своими глазами.       Минули целые тысячелетия с той эпохи, но боль никуда не ушла. Она лишь затаилась в уголках сознания. Малакор был уничтожен, навсегда унеся с собой бесчисленные жизни убитых в той мясорубке, но где-то там, в смертельном и холодном вакууме космической пустоши, до сих пор бродит далёкий отголосок минувшей трагедии прямиком из древности. Такой же отголосок, что навсегда стал частью сущности Митры.       В зале повисла тишина. Многие магистры поверили Митре, лишь изумляясь, что воочию видят саму Изгнанницу — настоящую легенду среди бесчисленного множества великих джедаев прошлого. Немногие личности могли по своему масштабу соперничать с ней, но факт оставался фактом — это действительно была она. Настоящий призрак далёкого прошлого, восставший из мёртвых. Но не все поверили ей — в Совете оставались скептики.       — Сколько лет Изгнанница провела за пределами Республики, и кто поспособствовал её возвращению в Орден? — вопросил магистр-джедай Оппо Ранцизис.       — Я десять лет скиталась по Внешнему Кольцу и окраинам Галактики, — Митра с беспристрастным видом повернулась к Ранцизису, теперь давая ответ на его вопрос. — Моему возвращению поспособствовала, — Сурик замолчала, что-то внутри неприятно щёлкнуло, — архивариус Ордена в ту эпоху и член Высшего Совета — магистр Эйтрис, — с толикой неприязни продолжила она.       — Вы можете назвать нам имена своих учителей и учеников? — на этот раз, задать вопрос решил Иит Кот — магистр-джедай из расы забраков.       — Я была падаваном Вимы Санрайдер — дочери другой, не менее известной персоны — Номи Санрайдер, — голос Митры постепенно становился громче, как и прежде, пелена образов Малакорской битвы отступала от взора. — Но многому меня научили и другие мастера — Реван, Кавар и… — она смолкла, замечая, как магистры заинтересованно смотрят на неё, словно ожидая, чьё имя она решит произнести. — И мастер-джедай Крея.       Квай-Гон на секунду поднял бровь, услышав это имя.       В Архивах Ордена он пару раз натыкался на старые записи, сделанные магистром Крее, бывшей в ту древнюю эпоху Архивариусом Ордена и, как поговаривают легенды, наставницей самого Ревана. И уже тогда записи Креи показались Квай-Гону примечательными теми мыслями, что они несли в себе. Крея была не такой, как остальные джедаи, её учения многие сочли бы за ересь, но самому Джинну они казались более чем истинными. И сейчас он воочию видел ту, которая была ученицей Креи. Вершиной её пути наставника.       — Насколько мне известно, — Винду вновь переключил внимание на себя, — её изгнали из Ордена.       — Её сочли виновной в том, что из-за неё Реван пал на Тёмную сторону… — Митра деловито сложила руки на груди, с холодной беспристрастностью взирая на Винду. — Но на деле, Крея не была виновна в этом. В догматах Ордена всегда чего-то не хватало, в самом Кодексе, и Крея желала понять — чего именно не было в Кодексе? Почему джедаи ступают на стезю Тёмной стороны? После того, как джедаи предали её, Крея скиталась по Галактике, желая понять, что же привело Ревана на Тёмную сторону, пока она не попала на Малакор… И в конце концов, она стала Дарт Треей — той, которую предали. И той, что предаст в ответ…       — Вы были ученицей Владычицы Ситхов, канувшей в небытие… И при всё этом при этом, в Архиве до сих пор есть отдельные записи этой предательницы, — с недоверием хмыкнул Винду, выслушивая ответ Изгнанницы. — Думаю, стоит поговорить об этом с Джокастой Ню, чтобы она уничтожила эти записи…       — Голокроны, записи, знания… Своей головой вы думать разучились? — пренебрежительно ответила ему Митры. — Ты, корун, и ногтя её не стоишь. А потому более не смей говорить про вещи, о которых представления не имеешь. О жизни Креи ты не знаешь ровным счётом ничего, так что не утруждай себя попытками осмыслить те события, свидетелем которых была я. И уж точно не Крея умудрилась привести джедаев в такое состояние… — глаза непроизвольно сузились, устремившись к Винду. Губы Митры сжались, с желчью выплёвывая: — Привести некогда великий Орден в такой упадок и стагнацию… Сиона с Нихилусом на тебя нет, корун, да и на остальных тоже…       — Как это понимать?! Вы угрожаете нам?! — Винду вскочил со своего места, с желчью выговаривая свои слова. Рукоять меча на поясе слабо дёрнулась, и Митра ощутила слабые волны гнева, исходившие откуда-то из глубин его души.       Он балансировал между Светом и Тьмой, находился в сумеречной зоне, но не ступал туда, где царствует лишь Мрак и холод. И чем больше она смотрела на него, чем больше ощущала его присутствие в Силе, тем чаще она ловила себя на мысли о том, что этот корун идеально бы смотрелся в паре с Эйтрис.       И от того на лице Изгнанницы появилась лёгкая усмешка, а в голове родилась мысль о том, как позабавиться над нынешним магистром Ордена.       — Ай-яй-яй, — пригрозила ему пальцем Митра, — нет эмоций, только покой.       Глаза магистра Винду зловеще сверкнули, но он никак не стал отвечать на провокацию… или же просто не смог, не зная, что ему ответить. Но в воздухе ощущалось тягучее напряжение, возникшее между одним из лучших фехтовальщиков нынешнего Ордена и джедаем из глубокой древности.       — Вас прошу, давайте ситуацию не доводить до конфронтации, ни к чему она, — умудрённый голос Йоды немного разрядил атмосферу.       — Вы можете продолжить ответ на мой вопрос? — спросил у неё Иит Кот.       — Конечно, магистр, — Сурик повернулась к забраку лицом, лишь бы не встречаться взглядами с Винду, который уже успел ей не понравится. — Моими учениками были Бао-Дур, миралука Визас Марр, а также люди: Микал, Эттон Рэнд, Мира и Брианна… Позже они сформировали новый Высший Совет.       И лишь тишина ей стала ответом. Но что-то в этой тишине было непривычно Митре; она невольно усмехнулась, ловя себя на мысли о том, что, хотя бы в этот раз её не пытаются изгнать из Ордена, как это было тогда, после Малакора за то, что она последовала за Реваном и Малаком; или вовсе отрезать от Силы, когда Крея взяла себе прежний титул Дарт Треи и убила мастеров Кавара, Ламара и Зез-Кай Элла в Дантуинском анклаве. Изгнанница с поразительной точностью отвечала на задаваемые ей вопросы, рассказывая те факты, что невозможно было найти в Голонете. Ей поверили, Митра облегчённо выдохнула, когда ощутила это.       Но всё же… был ещё один вопрос, который терзал практически всех собравшихся: почему Изгнанница, почившая целые тысячелетия назад, вновь жива и стоит перед ними?       Многие Лорды и Леди ситхов грезили о бессмертии души и тела, погружаясь в Тёмную сторону настолько далеко, насколько это было для них возможно. Кто-то проводил научные изыскания, кто-то высасывал жизнь из других чувствительных к Силе, чтобы продлить свою жизнь. Но никто не был властен возвращать к жизни тех, кто давно стал единым с Силой. Да, древние Владыки Ситхов, погребённые в безжизненных пустошах Коррибана и мёртвого Зиоста, могли приходить к своим верным последователям в качестве духов Тёмной стороны. Джедаи тоже могли возвращаться в виде бесплотных духов после кончины своей жизни в этой Галактике, но никто не был властен возвращать к жизни мёртвое тело, вновь вселить в него жизнь и душу того, кто когда-то владел этой оболочкой.       Никто, лишь до сего момента.       Загадочные колебания в Силе, вызванные могучим джедаем, в котором чувствовалась сокрытая мощь и отголосок древней трагедии; нападение таинственного убийцы, умеющего обращаться со световым мечом, как рассказал Квай-Гон; запоздалое обнаружение ребёнка с невероятным количеством мидихлориан в крови и внезапное возвращение к жизни той самой Изгнанницы, легенды о которой передавались в Ордене из поколения в поколение. Тяжёлое и неприязненное осознание закралось в душе Йоды. Квай-Гон не солгал — ситхи живы и достигли такого могущества, что могут возвращать к жизни давно умерших. И подобная мощь не могла вызвать трепетного ужаса. Верить не хотелось, подсознание желало сказать, что нужны ещё веские доказательства таких слов.       Но нужны ли были ещё какие-либо доказательства, когда одно из доказательств — стояло перед всем Высшим Советом? Сети Тёмной стороны давно окутали Галактику, породив масштабную брешь, которая мешала джедаям разглядеть угрозу лучше, и ситхи всё это время тайком наращивали свою мощь. Эволюция бэйнитов дошла до того, что они сумели вернуть к жизни давно покинувшего этот мир джедая, но что случится, если вернутся другие ситхи? Если вернутся к жизни те, кто был захоронен там, на зловещем Коррибане, чей зов, как и всегда манит охотников за наживой, но приводит лишь к безвременной и бессмысленной смерти в медно-красных песках Долины Тёмных лордов и руинах города Дрешде.       Да… во всём проглядывался замысел ситхов. Возвращение Изгнанницы, Набуанский кризис, нападение на Татуине и… этот мальчик. Предполагаемый Избранный, который нашёлся лишь сейчас, когда угроза возвращения деспотии ситхов как никогда близка. Но тот ли это ребёнок, чьё рождение было предсказано за целые тысячелетия от нынешней эпохи? Йода и сам не мог знать наверняка, но уверенность была лишь в одном — скоро и этому ребёнку, и самой Изгнаннице, предстоит сыграть свою роль в грядущих событиях.       У Силы есть воля, и Сила вновь решила призвать джедая из далёкого прошлого ради смутного предназначения, известного лишь самой Митре Сурик, потому как разум Изгнанницы пусть и был открыт, но были и те воспоминания, куда Митра не желала пускать кого-либо. Избранный и Изгнанница… две знаковые личности в истории Ордена джедаев. Одна уже спасла Орден в далёком прошлом, второму предстоит выполнить своё предназначение и спасти джедаев от ситхов, принеся долгожданное равновесие в Силу. Встреча двух знаковых личностей, прошлого и будущего — не это ли было примером того, как любит забавляться Сила даже над своими самыми верными последователями?       Сколько же неучтённых переменных было в этом уравнении…       Трепетное волнение медленно охватывало душу Энакина. Финальные слова Митры медленно утихали отдалённым и тихим эхом. На секунду мальчик подумал: «а есть ли у него возможность стать учеником Митры»? Ведь она тоже джедай, и, судя по всему, очень уважаемый джедай даже среди магистров. Мальчик через Силу прекрасно чувствовал то глубочайшее уважение, что испытывали многие магистры к персоне Изгнанницы, словно перед ними стояла самая настоящая икона. И в особенности Гранд-мастер… Йода заметно улыбнулся, полностью удостоверившись в том, что имеет честь говорить с той самой легендой из далёкого прошлого. Сурик ведь и по сей день была настоящей знаменитостью среди джедаев, многие юнлинги и падаваны мечтали быть такой же, как и она, но при том мало что зная о подлинной личности Изгнанницы.       — Дитя, вперёд выйди, — Энакин шагнул вперёд, слыша престарелый голос Гранд-мастера Ордена. Йода напряжённо смотрел на мальчика, словно пытаясь увидеть что-то в глубинах его души. — Будущее твоё туманно, дитя. Но Сила великая течёт в тебе, великим джедаем стать можешь ты. Обучить тебя должно, но возраст твой слишком велик…       — Великий Магистр, позвольте мне заняться обучением Энакина, — сказал Квай-Гон с почтением в интонации. Джинн вышел вперёд, поравнявшись с Митрой, кладя руку на плечо мальчика, чтобы как-то приободрить и успокоить его от возникшего волнения.       — Совет не может дать тебе такого разрешения, Квай-Гон. Это противоречит Кодексу…       — Что-то я не слышала в Кодексе строку о том, что рыцарь или мастер может иметь только одного падавана, — лёгкая ухмылка просияла на лице Митры, Винду недоверчиво взглянул на неё. — Кодекс — это, в первую очередь, свод советов о том, как правильно понимать Силу. Но даже так, в нём есть недостающие элементы, Кодекс давно пора пересмотреть и изменить…       — Мы сейчас говорим не о Кодексе…       — Вы сказали, что мастер Джинн не может иметь второго падавана, потому что «это противоречит Кодексу», — резонно заметила Изгнанница. — Я же указала на то, что в Кодексе не указано ничего подобного. Но если вас так уязвляет то, что Квай-Гон желает взять второго падавана, то за обучение мальчика могу взяться лично я, — спокойно и уверенным тоном, объявила во всеуслышание она.       По залу прошлись удивлённые перешёптывание, Митра чувствовала зависшую в воздухе пелену заинтересованности и изумления, исходивших от магистров. Йода с задумчивым выражением почёсывал свой подбородок, Оби-Ван от слов Митры кашлянул в кулак, скрывая своё удивление. Сурик с невозмутимым видом смотрела на Гранд-мастера, ожидая лишь его решения. Квай-Гон же, стоял на месте спокойно, словно и не удивляясь тому, что у него внезапно появился «конкурент» за место учителя для возможного Избранного. Но, впрочем, против он не был — ведь обучение у такого джедая, как сама Изгнанница — было сродни настоящей чести.       — Юного Скайуокера судьбу определим мы позже, — сухо проговорил Гранд-мастер Йода, сжимая в руках трость, и указывая пальцем на мальчика.       — Сейчас это не своевременно, — дополнил Винду, — в Сенате проходят выборы Верховного Канцлера, а Королева Амидала решила вернуться на Набу. Это вызовет агрессию со стороны Федерации и только обострит противостояние. Поэтому, Квай-Гон, отправляйся на Набу и выясни, кто этот тёмный воин. Он наверняка работает сообща с Федерацией…       Квай-Гон почтительно поклонился, прежде чем с Оби-Ваном в полном молчании выйти за двери зала, оставляя Энакина и Митру наедине с магистрами. Волнение окатывало волной тело юного Скайуокера, Митра ощущала это по той неокрепшей и хрупкой связи, возникавшей у неё с Энакином. Это были те самые Узы Силы. Узы наставника и ученика, как-то было когда-то с ней и Креей, но теперь наставник уже она. Как всё странно получалось… когда-то она обладала потенциалом стать вторым Нихилусом и превзойти его мощь, была мёртвым пятном, которое отвергало власть самой Силы и оставляла лишь безжизненную пустоту, вселяющую смертельный ужас во всякого, кто посмел бы коснуться её. Она могла однажды стать столь могущественной, чтобы сокрушить Силу, пожрать её без остатка, как это делали Нихилус и Вишейт, но уже в масштабе всей Галактики. Она могла уничтожить Силу, но всё пришло к тому, что она создала Узы Силы с ребёнком, которого создала сама Сила.       — А тебя рады мы вновь приветствовать в Храме, Изгнанница, возвращение твоё непредвиденным было, но оттого и менее радостным не станет оно, — Йода испытывал уважение к фигуре древнего джедая, вновь возвращённой к жизни. Пусть он и был старейшим членом Ордена и сильнейшим джедаем из ныне живущим, но его душу охватывал трепет от осознания того, с кем он ведёт разговор. — Но что делать намерена дальше ты, м?       — Думаю, вновь стать частью Ордена, — честно ответила Митра, заведя обе руки за спину. — И… взяться за обучение подрастающего поколения, — многозначительный взгляд упал на стоявшего вперед Энакина. Мальчик обернулся назад, встречаясь с ласковой улыбкой Изгнанницы, и сгоняя волнение, сковавшее его душу и тело. — Если, вы, конечно, позволите мне делать это?       — Мудрость прошлого — хорошо это, Ордену нужна ты вновь, раз Сила вернула к жизни тебя, — Йода с хитрым прищуром взглянул на Изгнанницу и Избранного, — что ж, Храм и отныне дом твой, приходи в угодное время для тебя, мы примем тебя как надобно то.       — Благодарю, Гранд-мастер, но… я бы хотела немного изменить свой имидж, раз вернулась обратно… — скользящий взгляд Митры прошёлся по её внешнему виду. Платье выглядело слегка поношенным, а сапоги запылёнными. И раз она вновь вернулась в Орден, ей нужна соответствующая одежда. — Не хочу выглядеть столь… щеголевато.       — Желание твоё разумно, — Йода поднялся со своего кресла, и, немного нелепо кряхтя, сполз на пол, опираясь на трость и неспешно ковыляя в сторону дверей. — И с возвращением тебя, Изгнанница…