Котёнок и Капитан (Kitty and the Captain)

      Вот и всё.       Сейчас ночь, они одни и больше не медлят. Они сказали все важные слова. Они любят друг друга.       Эд немедленно хватает Стида за плечи и нежно и крепко целует с обещанием большего.       Настал тот самый момент.       — Я всё хотел спросить, — отстраняясь, говорит Стид, — что значит «поработать ручкой»?       Эд стонет в знак протеста, драматично запрокидывая голову. Не может быть, чтобы Стид делал это серьёзно. Эд плыл по течению! И течение было очень хорошим!!       — Ты правда не догадываешься, приятель? Слово «рука» прямо там.       Он не пытается уколоть Стида издёвкой, но так получается. К счастью, Стид тепло улыбается, как будто знает, что это было не серьёзно.       — Я полагаю, это когда люди, которые...       — Трахаются, — немного нахально добавляет Эд, потому что почему бы и нет? Теперь он может.       — Я предпочитаю термин «занимаются любовью», но да. — Стид одаривает его чрезвычайно милой улыбкой, на самом деле это смешно.       — И?.. — Эд возвращает их к теме.       — Ну, я полагаю, это когда люди используют свои... руки?       — Ага? — подбадривает Эд, и они улыбаются друг другу, как будто не могут поверить, что говорят об этом.       — Друг на друге? — Стид очаровательно поднимает брови.       — Именно! — торжествующе восклицает Эд, а затем, нахмурившись, добавляет: — Ну, технически, только один использует руку. Взаимность на самом деле не подразумевается. Не как в «шестьдесят девять».       — «Шестьдесят девять». Что это?..       — Стид, приятель, ты хочешь сказать, что ничего не знаешь о сексе? Типа вообще?       — Я знаю! — возражает он. — Много чего! У меня был секс, ты знаешь, несколько раз!       — С Мэри, верно. Хорошо. Сколько раз?       — Три. Во второй раз не сработало, так что. Пришлось сделать это снова, — говорит Стид с извиняющейся гримасой, как будто Эд будет ревновать из-за того, что он три раза занимался сексом с собственной женой.       Эд невольно улыбается и отмечает:       — Я думаю, ты говоришь о размножении. Не о сексе.       — Что? В смысле?.. Что ты хочешь этим сказать? — Обычная реакция Стида, когда он знает ответ, но не хочет в этом признаваться.       — Иногда половой акт может привести к появлению детей, — объясняет Эд, поскольку именно этого явно хочет Стид. — Но в большинстве случаев секс — это просто развлечение, приятель. Взаимные оргазмы.       — Верно, — говорит он, кивая.       Мгновение они смотрят друг на друга. Оба в мыслях о взаимных оргазмах, думает Эд.       — Да, — произносит он, просто чтобы заполнить тишину.       — Похоже, мне ещё многому предстоит научиться! — заявляет Стид в своей жизнерадостной манере.       У Эда появляется идея, и он спешит изложить её, пока не успел передумать:       — Я могу научить тебя.       Он рад, что предложил, потому что Стид выглядит таким глупо благодарным, и это наполняет его каким-то огромным, тяжёлым чувством, заставляющим сердце биться быстрее. Эду чертовски нравится это.       — Ты не будешь возражать? Что у меня нет опыта? — уточняет Стид.       Не может быть, чтобы Стид не знал, насколько он привлекателен, когда смотрит на него снизу-вверх из-под ресниц. Знакомый приём.       — Конечно, я не буду возражать, — мягко заверяет Эд.       Такое чувство, что его собственное сердце вот-вот взорвётся, — настолько он взволнован прямо сейчас.       — Итак, с чего нам начать? — Вопрос на грани шёпота.       Стид, шепчущий вопрос о сексе, — возможно, самое горячее, что Эд когда-либо видел, что задаёт очень хороший тон вечеру. И, вероятно, остальной части их совместной жизни... О, чёрт, Эд так в него влюблён.       — Мы могли бы... я имею в виду, начать с рук будет хорошей идеей, — умудряется сказать Эд.       — Давай начнём с этого, — мило и великодушно соглашается Стид, и, чёрт возьми, Эд так увлечён им — это настоящее безумие.       — Хорошо, — просто отвечает он.       Стид мгновение смотрит на него, не двигаясь. Эд смотрит на него в ответ.       — Чего ты ждешь? — в конце концов спрашивает Стид.       — О, ты хотел, чтобы я...       — Нет, всё в порядке! Я просто подумал, что раз уж ты меня учишь, то мог бы провести демонстрацию. Но ты можешь высказать свои мысли и предложения по ходу дела?       — Мысли свои с командой обсуди, — автоматически повторяет Эд, как грёбаный чудак.       — Да? — удивлённо произносит Стид, а затем задумчиво продолжает: — Ты расскажешь своему капитану, как к тебе прикасаться?       О, чёрт. Этого, блять, не может быть...       — Эм. Хорошо. — Эд сглатывает, сердце колотится так сильно, что кажется, будто любой может услышать его стук. Ладони, сжимающие плечи Стида, начинают потеть.       — Ты не кажешься... — Стид замолкает и качает головой, как бы обращаясь к самому себе. — Ладно, короткая пауза. Вообще-то, только один вопрос, прежде чем я начну. Когда я прикасаюсь к тебе своей рукой... это не отличается от того, как я прикасаюсь к себе?       — Нет. Это то же самое.       — Хорошо, приятно знать. Я собираюсь кое-что попробовать.       Стид внезапно хватает его за куртку и отталкивает на несколько шагов назад, прижимая к стене.       — Ты скажешь своему капитану, если он должен будет остановиться или сделать что-то по-другому. Да, Эд? — тихим, но твёрдым и чертовским горячим голосом спрашивает Стид.       — Да, сэр, капитан, сэр, — отвечает Эд, затаив дыхание.       Он чертовски взволнован; он, блять, не может поверить, что Стид это делает.       — Молодец. — Глаза Эда закрываются, и Стид оживляется, осознавая, как сильно ему это нравится. — О, тебе это нравится? Хороший мальчик?       — Только не собака, — предупреждает Эд.       — О, да, конечно, — тут же соглашает он, кивая с понимающей улыбкой. — Ты не собака. Ты моя маленькая кошечка.       — Что. — Простое слово, которое означает «о чём ты, блять, говоришь», а также «что ты, блять, со мной делаешь», а также «что ты, блять, хочешь, чтобы я сделал, я сделаю всё, что угодно».       — Ты мой милый маленький котёнок, не так ли? — Стид практически воркует с ним, проводя рукой по его груди.       — О, чёрт...       Эд умрёт. Пальцы просто теребят верх его штанов, и Эд, блять, не переживёт этого.       — Тот ошейник, который ты носил, свёл меня с ума после нашего поцелуя, — серьёзно и лишь немного застенчиво рассказывает Стид. — Я слышал, как ты ходишь и позвякиваешь своим маленьким кошачьим колокольчиком... и мне казалось, что я снова там, на палубе. Под светом луны. Смотрю на тебя, ты смотришь на меня, и мы...       — Целуемся, — бормочет Эд.       Стид, кажется, тает ещё больше от одного этого глупого слова. Эд отстранённо задаётся вопросом, нормально ли это; может, никто другой во всём мире никогда не был влюблён так, как они со Стидом.       — Мне всё время хотелось поцеловать тебя. Даже больше, чем раньше, — признаётся Стид, и в его тоне слышится такая привязанность, что Эду чертовски больно и, честно говоря, хочется плакать. — Я собираюсь прикоснуться к тебе.       Это всё равно застаёт врасплох, поэтому Эд немного подпрыгивает, но быстро привыкает, пока Стид расстёгивает брюки и тянется к его члену. Заминка из-за новизны ракурса занимает всего секунду.       — Ох, блять. — Проклятье слетает с губ в тот момент, когда Стид обхватывает его рукой.       Он в жопе. Он в такой жопе, что это даже нихуя не смешно.       — Ты твёрд как скала, Эд! — в шоке заявляет Стид.       Эд стонет высоко, громко и недоверчиво при первом взмахе руки. Типа, что за хрень? Рука на его члене никогда не ощущалась так. Абсолютно, блять, ничего не ощущалось так.       — О боже, — стонет он.       — И такой мокрый! — продолжает Стид, всё ещё находясь в своём собственном мире. — Ты всегда такой мокрый?       — О, мой грёбаный бог.       Да, Эду конец. Это будет самая быстрая дрочка в истории.       — Это приятно? — спрашивает Стид, как будто упустил из виду то, что Эд бьётся в конвульсиях от удовольствия. — Странно делать это задом наперёд. Всё идёт хорошо?       — Грёбаное, сука, дерьмо, блять...       — Тебе, кажется, это нравится. Мне замолчать?       — Никогда, — выпаливает Эд.       Затем из него почему-то вырывается слабый смех, который сразу переходит в стон на грани рыданий.       — Я думаю, ты скоро кончишь, да? — непринуждённо размышляет Стид, ну точно псих. — Определённо, выглядит именно так.       Следующий стон выходит громче, на более высокой тональности, и звучит как мольба, как будто Эд, блять, умоляет.       — Звучит тоже так. Надеюсь, это нормально. Не уверен, хотел ли ты, чтобы это продолжалось дольше. Я мог бы подвести тебя прямо к краю, а потом остановиться, — предлагает он, демонстративно останавливая руку. — И начать сначала? Тебе бы этого хотелось?       — Не вздумай, блять, проворачивать эту штуку с управлением оргазмом! — скулит Эд, и движение возобновляется, хотя и медленнее на этот раз.       — Хорошо! Теперь успокойся, — тихо, но твёрдо велит Стид. — Уважай своего капитана, пожалуйста.       Так просто, вежливо и авторитетно, как будто он ожидает послушания и верит, что Эд подчинится.       — Хорошо. Да, — тихо говорит Эд.       — Управление оргазмом. Никогда не слышал об этом, — продолжает Стид, медленно и осторожно двигая рукой вверх-вниз по его члену, вызывая тем самым дрожь от желания большего. — Это из разряда «никогда» или «не прямо сейчас»?       — Не прямо сейчас, капитан, — быстро отвечает он и переходит самому важному: а именно — отчаянной потребности кончить в ближайшие несколько секунд: — Пожалуйста, просто позвольте мне кончить. Я, блять, умираю здесь.       — Не знал, что эта «ручная работа» сопровождается угрозой неминуемой смерти, — шутит Стид.       Это чертовски мило. Это так мило, что Эд чувствует, что сходит с ума. И чем милее себя ведёт Стид, тем привлекательнее он становится, и уже кажется, что это никогда не закончится. Разве всё может становиться только лучше и лучше? Это нормально?       Вот что значит быть влюблённым?       — Пожалуйста, — умоляет Эд. — Пожалуйста, пожалуйста, давай же.       — Пожалуйста, кто? — уточняет Стид. О, какой же умник. Чёрт возьми, Эд в восторге. — К кому ты обращаешься?       — Мой капитан, — следует покорный ответ пропитанным отчаянием голосом.       Стид улыбается так, словно Эд повесил чёртову луну на небо, словно он его герой и самый лучший друг, только потому что он назвал его капитаном и молил об оргазме.       — Хороший котёнок, — говорит Стид.       А затем, без предупреждения, задаёт быстрый и жёсткий темп.       Эд кончает практически мгновенно. А потом время замедляется; Стид просто тянет и сжимает, а Эд просто принимает это, с дрожью проливаясь снова и снова.       — О, мой грёбаный бо-о-о-о-ог, — стонет он, мотая головой взад-вперёд, потому что не может поверить, что это происходит с ним.       — Я держу тебя, держу. Ты молодец, — без остановки бормочет Стид, прижимаясь щекой к щеке и проводя кончиком носа по его волосам, пока тот медленно приходит в себя.       — Какого хрена, — произносит Эд через минуту.       Стид целует его в ухо и снова отстраняется, чтобы посмотреть в глаза.       — Это было нормально? — спрашивает он.       — Чёрт. Трудно поверить, что ты никогда не делал этого раньше.       — Ну, ты сказал, что это не отличается от прикосновения к себе. Не совсем точно, поскольку всё было наоборот. Но у меня большой опыт работы с моей рукой. На самом деле, очень большой. Особенно в последнее время.       — Понятно, — отвечает Эд, не зная, как реагировать на тот факт, что Стид дрочил на него. Ему придётся вернуться к этому позже.       — Значит, всё было хорошо? — Стид проверяет, как будто серьёзно думает, что тот оргазм, до которого он довёл его, каким-то образом нельзя отнести к «хорошему».       — Лучший оргазм, который я когда-либо испытывал, — честно заявляет Эд.       — Нет! Правда?! — Одновременно взволнованный и настроенный скептически Стид не должен выглядеть мило, но это так.       Возможно, потому, что это Стид, и Эду нравится в нём всё. Но, возможно, это также потому, что Стид — самый очаровательный человек из всех. (Эд не встречался со всеми на Земле, но почти уверен, что знаком со многими.)       — Это всё из-за твоих странных разговоров, — говорит Эд.       Не совсем «ты самый крутой человек на планете», но будут и другие попытки.       — Я же... я не сказал ничего слишком странного? — нахмурившись, уточняет он.       Эд смеётся и отвечает:       — Ты заставил меня обращаться к тебе «капитан», а потом назвал меня своей хорошенькой маленькой киской. Так что да. Пару странностей было.       — Я сказал «кошечка»! — Стид на самом деле дуется из-за этого, и Эд просто, блять, на исходе.       Он кладёт ладони ему на щёки, обхватывая его великолепное лицо, и слегка встряхивает.       — Ты извращенец, Стид. Признай это, — говорит он с притворной серьёзностью, поглаживая уголки его рта большими пальцами.       — Ну, я мог бы... я могу смягчить их в следующий раз, — начинает лепетать Стид, но Эд обрывает его.       — Даже не думай об этом, чёрт возьми. Мне понравилось это дерьмо. — Он запускает руки в его волосы и нежно чешет кожу.       — Да? — произносит Стид, закрывая глаза от удовольствия.       — Конечно, — подтверждает Эд и игриво треплет его по волосам, чтобы тот снова открыл глаза. — А как насчёт тебя, хочешь, чтобы я поработал ручкой?       — Если ты будешь так добр. — Стид улыбается. — Хотя мне всё-таки интересно узнать об этой штуке — «шестьдесят девять».       — Эта поза немного продвинута для тебя, приятель. К тому же, я не очень хорош в ней, честно говоря. Мы можем попробовать как-нибудь. Но типа меня настолько отвлекает рот вокруг моего члена, что я забываю о члене у меня во рту. Или наоборот.       — Как это работает... О! Шесть и девять, я понимаю. Действительно звучит сложно.       — Многим нравится, — говорит Эд, пожимая плечами.       — Давай пока будем сосать член по очереди, если ты не возражаешь.       Что ж. Эд слышит слова «сосать член», слетающие с губ Стида Боннета, и что он должен делать? Не сосать член этого мужчины?       — Не откажусь, — с готовностью заявляет Эд, опускаясь на колени.       — Эй, эй, постой, — говорит Стид, помогая ему подняться. — Давай доберёмся до кровати, хорошо? Не хочу, чтобы ты стоял на коленях на твёрдом полу.       — Я мог бы с этим справиться, — угрюмо защищается Эд, пока его ведут через комнату прямиком к кровати.       Он, естественно, легко подчиняется.       — Но тебе не обязательно справляться с этим, — замечает Стид с такой сокрушительной любовью в голосе. — Давай завершим вечер с комфортом. Потом мы сможем сразу уснуть. Хочешь пообниматься?       Эд сомневается, что когда-нибудь устанет от инстинкта Стида заботиться о нём. Он никогда не испытывал ничего подобного, и это ему чертовски нравится.       — Я люблю тебя, — говорит Эд.       — Эд... — Стид замолкает от нахлынувших эмоций.       — Мы не обязаны... ты не обязан каждый раз повторять это за мной. Это не требование.       К тому времени, как Эд заканчивает свою мысль, Стид уже пришёл в себя.       — Я так сильно люблю тебя, котёнок, — тепло говорит он.       Лицо Эда раскаляется докрасна, и он немного морщится от власти, которую эта фраза имеет над ним, а затем тихо бормочет, отводя взгляд:       — О, приятель, ты собираешься сделать из него ласковое прозвище? Это немного смущает.       — Привыкай к этому, — приказывает Стид. — И ложись на кровать.       — Чёрт. Ладно, — отвечает Эд, до сих пор испытывая неподдельный восторг от осознания того, насколько ему нравится, когда Стид говорит ему, что делать.       — Знаешь, я не планировал прибегать к роли капитана каждый раз, когда мы занимаемся любовью, но тебе, кажется, это действительно нравится!       Глуповатого замечания достаточно, чтобы развеять чары; Эд закатывает глаза. Ласково, конечно.       — Пожалуйста, заткнись, чтобы я сделал тебе минет, Стид, — говорит он так же ласково, а затем кладёт руку на его член поверх одежды и сжимает.       — Хорошо, да, сейчас же затыкаюсь! — пищит Стид.       Он ложится на кровать, и Эд заползает на него.       — Спасибо.       — Так вот что означает «минет». Теперь кажется очевидным, — говорит он, прежде чем Эд успевает вытащить его член. Прошло всего десять секунд.       — Ты на самом деле не способен заткнуться, да? — спрашивает Эд, пытаясь изобразить раздражение, но приземляется где-то в районе тошнотворной влюблённости.       — Полагаю, нет. Извини, — отвечает Стид, вкладывая столько же вины в свой голос, сколько Эд в свой — раздражения.       Они улыбаются друг другу. Ни один не хочет, чтобы другой затыкался, и оба знают об этом.       — Всё в порядке, — заверяет Эд. — Недавно я обнаружил, что тоже не очень хорошо умею молчать.       — Может быть, мы сможем быть громкими вместе?       И они такими и были. Очень, очень громкими.       Настолько громкими, что утром их встретил бесконечный парад поддразниваний, включая унизительно точный вокальный спектакль в исполнении Арчи и Джима, дополненный сокрушительным повествованием от Олу.       Хотя оно того, блять, стоило.