Samsara

Они сидели на деревянном полу в комнате Пелле, один перед другим, скрестив ноги. Пелле пристально разглядывал темноволосого, терпеливо ожидая, пока он проболтается. Эйстейн вздохнул: это было более чем неловко. —Хорошо, итак… по сути, сегодня утром я проснулся в своей комнате после того, как я… умер в будущем, убитый чертовым психом, который раньше играл в группе. Сказанное таким образом прозвучало совершенно нелепо, но Пелле, похоже, это не впечатлило. Он просто смотрел, не говоря ни слова, ожидая, пока Эйстейн продолжит, его тонкие пальцы лежали на коленях, а запястье было перевязано после его последнего трюка. —Я умер в 1993 году от руки Варга Викернеса, ребенка, которого вы до сих пор не знаете в этой временной шкале. —Итак, ты перевоплощаешься в себя прежнего. Почему? — с любопытством спросил Пелле, как будто вся эта история не звучала чертовски безумно. Эйстейн вздохнул и провел рукой по волосам. —В период с 1991 по 1993 год произошло много ужасного дерьма. Ситуация просто… обострилась. И мне хотелось вернуться и исправить прошлое. Возможно, сатана послушался меня, не спрашивайте, почему. Пелле мычал и нервно почесывал перевязанное запястье, приклеив глаза к полу. —Кто тот ребенок, который тебя убил? —Я говорил тебея вы его не знаете. Группа изменилась после… после того, как ты… Эйстейн сжал кулаки, не в силах продолжать. Он снова встретился взглядом с Пелле. Его глаза были такими напряженными. Пелле не призывал его говорить, он просто ждал, пока гитарист будет готов, с тем пугающим взглядом, который просверливал дыры в черепе Эйстейна. Честно? Пелле иногда пугал его. Он не казался пришельцем из этого мира или с этой планеты. — Ты покончил с собой, Пелле. —Я? Правда?—Он совсем не удивился. Эйстейн кивнул, сжав кулаки так, что костяшки его пальцев побелели,— как? —Ты порезал себе вены и выстрелил себе в голову. Это я нашел твой труп в твоей комнате. —Ой. Я думал, что сделаю это в лесу, я принадлежу лесу. Люди нашли бы мое тело через несколько дней, недель, вонючее и сильно разложившееся. Эйстейн застонал от болезненного образа, нарисованного его вокалистом, и в отчаянии схватился за волосы. —Иисус! Ты меня слушаешь?Я нашел твой труп в твоей комнате, твой мозг был разбрызган на твоей кровати. Повсюду была кровь! —Мм, тебя это расстроило, Эйстейн, это так?—на лице Пелле скрывалась почти тень лукавой ухмылки, и Эйстейн на мгновение задумался, воспринимает ли вокалист его всерьез или он думает, что это какая-то глупая игра. Это была самая трудная часть. Эйстейн закусил губу и отвел взгляд, стыд забурлил у него в животе. —Не в начале. Я подумал, что это здорово, что ты наконец-то это сделал. Я сфотографировал тебя и взял части твоего черепа, чтобы превратить его в безделушки». Стыд. Он был больным уродом. Он не мог смотреть блондину в глаза, он полностью облажался. Пелле, однако, молчал. Спустя время, которое показалось ему вечностью, Эйстейн наконец решил посмотреть на него, и от того, что он увидел, у него в желудке скрутило узел. Пелле улыбался, ухмылялся – потрясающий контраст его почти ангельской улыбки, слегка розовых, румяных щек с болезненным характером вокалиста. —Эйстейн… это потрясающе. Для меня это большая честь! Ебать! Это было не то, чего Эйстейн ожидал от него, даже если бы он мог это предвидеть, и не та реакция, которую должен был иметь Пелле. —Потрясающе?! Чувак, то, что я сделал, было отвратительно, благодаря твоей смерти я обрел силу и видимость! Я хвастался этим, я даже позволил людям думать, что я съедаю твои мозги или что-то в этом роде! Это ни черта не удивительно , Пелле, это ужасно. Пелле покачал головой, светлые локоны упали на его костлявые плечи. —Это моя ответственность, если я умру. Вам нечего было с этим поделать. Я так долго хотел это сделать, поэтому не удивлен, что в конце концов сделал это. — Нет, это моя вина, твоя смерть. Я… я призывал тебя сделать это! Я не пытался тебе помочь, я… — Мы не помогаем друг другу!— Пелле перебил его, на этот раз разозлившись и заговорив почти с отвращением,— мы не занимаемся любовью и заботой, не празднуем жизнь и счастье! Ты отлично справился, Эйстейн. —Замолчи!— рявкнул Эйстейн, внезапно встав на колени и сильно сжав плечи вокалиста,—это чушь, чувак! Это то, что мы привыкли говорить себе, но знаешь, в чем правда? Ты хочешь это знать?— Он практически кричал в лицо блондину, выражение которого теперь было растерянным, еще сильнее сжав плечи, Эйстейн говорил скрипучим голосом, едва сдерживая слезы,—правда в том, что я не мог перестать думать о тебе и о том, что я сделал. Правда в том, что я… я чертовски скучал по тебе, ясно?! Потому что после твоего ухода все пошло к черту, и через два года я тоже оказался мертвым! Ты был моим другом, Пелле! Это признание заставило Пелле вздрогнуть и застенчиво опустить взгляд на землю. —Нет, у меня… у меня нет друзей, и у тебя тоже. —Бред сивой кобылы! — закричал Эйстейн, вонзая пальцы в ключицы блондина, причиняя ему боль,— ты мой друг, даже если я был для тебя плохим другом, я обращался с тобой как с дерьмом, я унижал тебя и издевался над тобой, потому что я чертовски ревновал, ясно? Я боялся, что ты украдешь мое внимание. —Что? Как я мог украсть твое внимание? Все меня ненавидят, — слабо рассуждал Пелле. Пальцы Эйстейна на его плечах ослабли, сменившись более успокаивающими и нежными прикосновениями. —Ты ведь шутишь, правда? Посмотри на себя, ты что-то другое! Твои тексты, твое присутствие на сцене… когда я впервые услышал твой голос на той пластинке, которую ты нам прислал, я подумал, что это что-то из другого мира, потому что он был слишком совершенен , чтобы быть реальным!» Эйстейн сильно покраснел, осознав, как далеко зашли его похвалы. Пелле, казалось, тоже был взволнован. —Действительно? — слабо пробормотал он, волосы частично закрывали его лицо. — Почему ты никогда не говорил мне этого раньше? —Потому что я был чертовым идиотом, — ответил Ойстейн, убирая руки с плеч вокалиста и садясь совсем близко, — но не сейчас, теперь я все исправлю и не позволю тебе взорвать мозг. Я не… я больше не оставлю тебя одного. Шок промелькнул в синих радужках Пелле, шок и что-то еще, что-то более мягкое. Он нахмурился и неловко заерзал на месте, казалось, совершенно растерянный. — Мне не… мне это не нужно. — Мне плевать на то, что, по твоему мнению, тебе нужно, Пелле, — заявил Эйстейн, ухмыляясь с вновь обретенной уверенностью. На мгновение они оба, казалось, потеряли дар речи, были взволнованы и немного неловки. К счастью или нет, быстрое прибытие Йорна прервало мимолетный момент громким стуком в дверь. —Боже, какого черта вы делаете, ребята? Сидим на полу и смотрим друг на друга, как чертовые придурки. —Мы вызывали злых духов из ада.— заявил Пелле ровным голосом, и Эйстейн не мог не фыркнуть над тем, что это должно было быть странной попыткой пошутить. — Верно, — пробормотал Йорн, — вы двое ругаетесь? Я слышал, как вы кричали внизу. Мы скоро отправляемся в город, так что готовьте свои задницы к репетиции. —Я собираюсь что-нибудь съесть, и ты должен сделать то же самое, — объявил Эйстейн, вскакивая на ноги и разговаривая с Пелле, который нахмурился почти раздраженно сказал: — Не покровительствуй мне, Эйстейн. После позднего импровизированного завтрака, который Пелле съел, молча грызя в темном углу, они собрали вещи и отправились в репетиционный зал. Пелле молчал и был погружен в свои мысли, тут ничего нового, а Эйстейн не мог украдкой не поглядывать на своего вокалиста, гадая, какое у него состояние. Должно быть, это было очень тяжело — слышать все эти разговоры о его собственной смерти. Однако разум Пелле работал странным и уникальным образом, поэтому Эйстейн не мог этого сказать. Репетиция прошла хорошо, хотя Эйстейну пришлось изо всех сил стараться не сказать ничего компрометирующего о своих знаниях о будущем и даже о будущем Mayhem. Был ли Пелле расстроен произошедшим, Эйстейн не мог сказать, потому что он справился великолепно, даже слишком великолепно, его резкие крики прорывались сквозь стены репетиционного зала, резонируя по всей груди Эйстейна. Совершенство. Mayhem должны были продолжать в том же духе, должны были выжить с Пелле, Дэдом в качестве вокалиста, потому что этот человек был просто чертовски чистым талантом, а Эйстейн слишком гордился им. После репетиции настроение было приподнятое и головокружительное. Даже Пелле, который никогда не улыбался, выглядел менее подавленным, чем обычно. Они решили перекусить в ближайшей сети быстрого питания. Йорн и Ян не могли перестать обмениваться глупыми шутками, пока Эйстейн пытался следить за их разговором. Пелле ничего не ел и, как всегда, морил себя голодом. В какой-то момент Эйстейн изобразил отвращение к довольно маловероятному сексуальному анекдоту Яна и подтолкнул тарелку с картошкой фри в сторону Пелле. —У меня пропал аппетит. Пелле, ты ешь это. Я хочу покурить. Он едва заметил, как вокалист моргнул в ступоре, прежде чем схватил куртку и направился к выходу из ресторана. День почти закончился, первый день его второй жизни, и все было хорошо. Прошло не так много часов с тех сумасшедших путешествий во времени, но он чувствовал, что уже достиг большего по сравнению с последними двумя годами своей жизни. Его внимание привлек шум шагов. Эйстейн обернулся и увидел ухмыляющегося Йорна с сигаретой, свисающей с губ. —Нужно зажечь? —Конечно. Некоторое время они курили молча, прислонившись спиной к стене и глядя на немногочисленных людей, бродящих вокруг. —Я думаю, это хорошо – то, что ты делаешь с Пелле. Эйстейн вздрогнул и сделал вид, что эти слова не повлияли на него, и сделал еще одну длинную затяжку сигареты. —Что ты имеешь в виду? Йорн пожал плечами. —Ты присматриваешь за ним. Это хорошо. Честно говоря, Пелле в последнее время меня бесит. Иногда я боюсь, что войду в твой дом и увижу его свисающим с потолка. Эйстейн снова вздрогнул и обнял себя, не в силах встретиться взглядом с басистом. Часть его хотела это отрицать: он не присматривал за Пелле . Но это было бы ложью, огромной ложью. — Между нами всеми напряжённые отношения, Эйстейн. Это нехорошо для группы. Я рад, что мы можем разобраться с нашим дерьмом. Эта группа для меня все. Мы с Яном – мы это обсуждали. Я хочу, чтобы мы были такими же, как прежде, когда Пелле только вошел в группу. Вы двое, ребята, раньше хорошо ладили, и он не был такой драматичной стервой, как сейчас. Эйстейн удивленно фыркнул. Однако Йорн был прав. Раньше всё было иначе, что-то поменялось в пути, тёмный спуск в пропасть. Еще не поздно остановить это падение. —Да, я тоже скучаю по тому, как все было, — признался он, придавив окурок к земле и растоптав его. —Так давай заставим их работать, а? Ты понял, Эйстейн. Чтобы подтвердить эту концепцию, Йорн энергично похлопал Эйстейна по груди. После ужина они пошли в местный поздно открывающийся пункт проката, где искали фильм на ночь. Разум Эйстейна все еще был полон слов поддержки Йорна. Это было странно. Не в плохом смысле. Зачем они столько дерьма друг в друга бросали?! Это не пошло на пользу группе, Эйстейн должен был увидеть это раньше, поскольку Mayhem была его группой, его проектом и его обязанностью заботиться о нем. Он заметил, что Пелле смотрит на видеокассету своим обычным пустым взглядом, и решил из любопытства проверить, что он рассматривает. —Каннибальский Холокост?—Эйстейн ухмыльнулся, заставив блондина слегка вздрогнуть от внезапного вторжения,— это похоже на то, что Яну могло бы понравиться. —Черт возьми, да!— Барабанщик появился за спиной и выхватил кассету из тонких пальцев Пелле.—Я хотел увидеть это с давних времен! Чертова пятёрка! —Каннибальский Холокост сегодня вечером. — ухмыльнулся Эйстейн, отдавая должное молчаливому выбору своего вокалиста.