Stray Kids – "Silent cry"
-У меня все хорошо. Воншик написал нам текст, мы вместе создали музыку. А я почти поставил танец. Ну, я поставил упрощенную часть для первого выступления. Потом нужно будет доработать до конца. Но я все равно горжусь! Хён сказал, что это выглядит шикарно, и я хорошо постарался. На самом деле... я ставил хореографию как-будто не совсем самостоятельно. Такое странное ощущение, словно мне что-то подсказывало, как сделать лучше. И я иногда резко передумывал и двигался совсем не так, как планировал изначально. Но это в итоге оказывалось намного лучше, поэтому я оставлял эти произвольные движения… Я словно сошел с ума. Воншик плохо на меня влияет.-на губах молодого человека скользнула усмешка. -Мы совсем скоро выступаем… Я знаю, вы никогда не были довольны тем, чем я занимаюсь. Но… я бы хотел, чтобы вы видели наше первое выступление. Я надеюсь, несмотря на то, что вы были против, вы мной гордитесь. Мне бы очень хотелось этого… Ладно, мне пора. До скорого! Санхек выдохнул и улыбнулся, вставая на ноги, схватил куртку и бодро вышел из дома. Эн провел пальцами по черным рамкам, на фотографиях были запечатлены серьезные лица красивых мужчины и женщины. Он печально улыбнулся, задул забытую человеком свечу и выскользнул за Ханом следом. Эн знал этих людей. Но они уже не являлись родителями его человека, утеряв свою сущность и память о своей смертной жизни. Но серебристый ангел был уверен, что, если бы они помнили, точно бы гордились своим талантливым сыном. Рыжие волосы молодого человека красиво отражали теплый свет, молочная кожа приятно поблескивала, а золотые украшения и костюм кофейного цвета отлично дополняли картину. Вот слышатся звуки затвора, вспышка, и Хана просят принять другую позу. Потом снова перемена прически, одежды. Перед фотографом появился уже совсем другой человек: спадающую на глаза мягкую челку зачесали наверх, сделав строгую прическу, полностью заменили украшения на серебро, из одежды на парне появился на черный пиджак, полностью обнажавший гладкую грудь, а классические брюки на узкие черные джинсы. Эн сидел на столике с журналами, на страницах которых пестрели фотографии Санхека в разных образах. Но взгляд ангела был прикован к живой картине перед ним. Несмотря на веселый беззаботный характер, который придавал юноше детские черты, сейчас Хан выглядел как никогда статно, элегантно и взросло. Сизокрылый рассматривал своего человека и довольно улыбался, чувствуя почти отеческую гордость за него. Он был прекрасен, словно произведение искусства. И даже когда Санхек закончил фотосессию, нарядился в свою свободную одежду, не подчеркивающую его достоинств, Эн продолжил смотреть на эту капустку из нескольких слоев одежды с таким же восторгом в глазах. Они вышли из здания агентства, и рыжеволосый поднял голову, взглянув в серое стеклянное небо, выдохнув изо рта облако белого пара. -Сегодня особенно холодный день, да?... Эн посмотрел по сторонам в поисках оппонента своего человека, но редкие люди, пробегающие мимо, спешили по своим делам и не обращали на рыжика никакого внимания. Что-то в груди ангела дрогнуло. -Воншик сказал, что не придет сегодня на репетицию. Мне кажется, это не из-за работы… Слишком напряженный он был. Я чувствую, что он многое скрывает. Хотя сейчас он относится ко мне гораздо лучше. Как думаешь, откроется ли он мне когда-нибудь до конца?-парень продолжал смотреть в затянутое бледными облаками, как паутиной, небо. -Надеюсь, ты здесь… а то, получается, я зря тут болтаю. Извини, я не способен тебя видеть, как Воншик. Поэтому не могу даже посмотреть в твою сторону… Ангел перестал дышать, во все глаза смотря на Санхека. А потом поднялся, расправил крылья и влетел в поле зрения человека, ловя его взгляд в упор. Хан смотрел прямо в глаза Эна, однако его взгляд, хоть и был теплым, проходил сквозь пепельноволосого. Человек видел лишь зимнее небо. Эн вздохнул и печально улыбнулся, мягко погладив молодого человека по голове, взъерошив его волосы. Хан почувствовал, как зимний ветер треплет его волосы, но отчего-то тихо засмеялся. В груди поднялось какое-то странное теплое чувство, напоминающее счастье. Юноша лучезарно улыбнулся. -Если ты все-таки здесь… спасибо тебе.-он положил ладонь на грудь.- Мне повезло, что у меня есть ты. Наверное, благодаря тебе, я тогда не рухнул в депрессию, когда родители… Меня спасли танцы, я думал. Но… это был ты, да? Ты – есть танец. Танец души, или танец сердца. Возможно танец самой жизни… Такой прекрасный и неуловимый. Я хочу поймать твой ритм. Хочу прикоснуться… Санхек протянул ладонь, но на его пальцы приземлилась лишь маленькая одинокая снежинка, тут же растаяв на теплой коже. Однако, вместо привычной печали, человек почувствовал что-то вроде облегчения. Эн держал его за руку, пока Хан не опустил свою ладонь, пряча в карман. И все же легкие теплые чувства не исчезли, связь оставалась крепка, даже стала прочнее, чем когда-либо. -Ты уже поймал мой ритм, Санхек-а. Как и я твой. Мы уже давно синхронизировались.***
Ангел знал все. Он до мелочей помнил того, другого, Санхека. Черные лохматые волосы, прячущие глаза, в которых стеклянными угловатыми и резкими фигурами замерли боль, тоска, отчаяние и нестерпимое одиночество. Он в одночасье лишился самых близких людей. А тех, кто оставался рядом, оттолкнул от себя с удивительной жестокостью. Эн слишком хорошо помнил свои окровавленные потускневшие крылья, серебристо-дымчатые перья которых обрели грязно-серый матовый цвет и некрасиво торчали в разные стороны, периодически теряя перо за пером. Помнил эту боль и страх – больше никогда не взлететь. А еще он помнил страшное апатичное состояние своего человека, который потерял всю свою энергию, и его хватало только на то, чтобы безучастным взглядом смотреть, что предлагает интернет. И это было в разы страшнее, чем потеря крыльев... Эн старался всеми силами вытянуть юношу из этого мрака. Даже иногда получалось заставить Санхека выйти из дома, прогуляться, заняться готовкой… Но надолго состояния минимального человеческого функционирования не хватало, и парень снова падал в омут безразличия. И тогда Эн, направив все свои оставшиеся жалкие крохи силы, сделал последнее усилие. Санхек словно очнулся от векового сна. В его глазах впервые за долгое время блеснул живой огонек. Он рассматривал, как красиво двигаются люди на видео, как синхронно, как они растворяются в музыке и словно сама мелодия исходит от этих движений. А потом он решился повторить. С сомнением, без особой надежды на хороший результат. На удивление, у него получилось подхватить темп, синхронизироваться с музыкой почти с первого раза. И губы Хана дрогнули в улыбке. А у его ног лежал обессиленный ангел и едва мог оставаться в сознании. Его драгоценный камень на обруче потускнел, а глаза навсегда утратили сияние жидкого серебра, превратившись в выжженные дотла поля. Но Эн с титаническим усилием улыбнулся, видя, что его человек начинает оживать. В тот вечер у сизокрылого осталась лишь половина души. Он сам, осознанно, переплавил ее в магию ради Санхека. Но ангел не жалел об этом ни мгновения. И, если потребуется, он, не задумываясь, отдаст и вторую половину своей души. Пусть это полностью выжжет Эна навсегда, он будет готов пойти на это. Главное, чтобы его человек был жив.***
-Санхекки~! Вот ты где! А мы о тебе волновались, ты так резко пропал… Хан вздрогнул, когда на него налетела миниатюрная девчонка, а потом вокруг появились и другие люди, трое парней и еще одна девушка. -Привет.-рыжеволосый мило улыбнулся и привычным движением поздоровался с ребятами, пожав руки. -Ты закончил работу? Может, потусуешься с нами? Ты давненько нас не звал никуда.-протянул один из парней, положив ладонь на плечо рыжеволосого. Эн покачал головой и потянул своего человека за рукав, - “Не ходи…” - хотя и понимал, что это,скорее всего, не возымеет никакого эффекта. Но Санхек неожиданно отозвался на появившееся в душе желание уйти. Прислушался к внутреннему тревожному голосу. -Простите, ребята… Не сегодня.-ангел почувствовал, как сложно его человеку дается отказ.-Мне правда нужно бежать. М…Может, в другой раз… Хан постарался аккуратно выскользнуть из объятий маленькой девушки и из-под руки парня. -Санхек, ты чего? -Тебя все еще донимает тот придурок? -Нет. Все хорошо… У меня дела, давайте потом.-Хан нервно улыбнулся, помахал рукой, и быстро зашагал по улице прочь, облегченно выдыхая. Эн обернулся, видя, как заискивающие и обманчиво-добродушные взгляды превратились в ледяные и колкие взоры. Серебристый ангел фыркнул и отвернулся, следуя за своим подопечным. “Лафа закончилась, у него появился настоящий друг. А вам, падальщики, больше не осталось места в жизни моего человека.” Потом он поймал сожалеющие взгляды ангелов этих людей и укоризненно покачал головой. Санхек зашел домой и не стал даже включать свет, хотя особняк был полностью погружен в темноту. Парень разулся, сбросил куртку и тихо прошел наверх к себе в комнату. Он рухнул на постель и тяжело выдохнул. Эн почувствовал, как на душу Хана легла тяжелая тень, закрутилась на груди вязкой беспросветной мглой, распространяя по всему телу неприятный пронизывающий холод. Беззвучно для человека, но слишком громко для крылатого существа прозвучал отвратительный протяжный скрежет. Оно остервенело грызет, пытаясь обглодать душу, сердце юноши. Ангел знал это ощущение лучше всего, определял его безошибочно в первую же долю секунды. Одиночество. Всепожирающее, вечно голодное одиночество. Зверь без формы, обращенный в тяжелую, но нематериальную густую и обжигающе-холодную жидкость, которая паразитировала в человеческой душе. Эн услышал звон. Так отозвалось страдающее юное человеческое сердце. Такое хрупкое, но отчаянно сопротивляющееся этому ненасытному черному липкому зверю. Парень не слышал ни скрежета, ни звона, но отозвался на них скрипом зубов, плотно, до боли, сжав челюсти. Ангел лег рядом, под бок Санхека, и положил ладонь ему на грудь. Слабо сверкнул обруч и пальцы Эна в темноте. По щекам человека потекли горячие слезы, а вместе с ними из глаз постепенно вытекала тьма, тут же растворяясь в воздухе. Послышался всхлип. Хан повернулся на бок, сжался и закрыл лицо руками, но слезы продолжали течь безостановочно, грудь сотрясали задушенные всхлипы. Эн обнял этот рыдающий комочек, отчего тот зашелся еще сильнее. Но вскоре все кончилось. Паразит вымылся с души слезами. Ангел знал, что это ненадолго, однако сейчас Санхеку стало, наконец, гораздо легче, он смог спокойно вздохнуть. -А я ведь... даже не знаю твоего имени... как глупо. Нужно было спросить у Воншика. -Санхек вздохнул и сел на кровати. Слезы высохли, на душе стало спокойно, а неприятное холодное чувство, поглощающее его каждый вечер, исчезло. Он уже не чувствовал себя таким одиноким. По крайней мере, у него был Воншик. И тот, другой... самый важный. Рыжеволосый качнул головой, усмехнувшись, и глупо улыбнулся в темноту комнаты. Чувствовал себя сумасшедшим, но все равно произнес: -Я... тоже люблю тебя... мой ангел.