Oneus – "Luna"
-Мы готовы, ребята.-в комнате появился Хонбин и ангелы, Эн сразу же пристроился рядом со своим человеком. -Мы тоже.-Воншик взглянул на Санхека, встретил его уверенный взгляд, а потом подбадривающе улыбнулся Лео. -Я все еще не уверен, что нам стоит это делать… Еще не поздно отказаться, Воншик.-белоснежный ангел сжал ладонь Кима. -Не волнуйся, все будет хорошо. Лучше подбодри меня, как делал это всегда, чем сомневаться во мне.-он усмехнулся и, коротко клюнув губами Лео в висок, вышел за священником. Санхек двинулся следом, продолжая с интересом рассматривать обстановку храма. Все здесь было какое-то не такое… Он плохо помнил храмы, в которые когда-то давно его водила мать, но точно знал, что они были другими. То ли отсутствие здесь других священников так влияло, то ли необычный запах свечей, то ли витражи были слишком яркими и, словно, светились сами по себе. Сама атмосфера храма оставляла в Хане какое-то ощущение таинства и чего-то неземного. Теперь он окончательно удостоверился в особенности самого этого места. Они вошли в малый зал и подошли к алтарю, на котором стоял небольшой прямоугольный резервуар с водой, поблескивающей своей чистотой в таинственном свете свечей. В середине этой емкости стояла прозрачная кубическая призма, которая будто бы излучала едва заметное сияние. Хотя, возможно, это тоже была игра света от свеч и отражения на воде, обман зрения. Хонбин поставил Санхека с Воншиком по одну сторону алтаря, а Лео подвел с другой, сам стал сбоку. -Хён…-Хан тихо подал голос, наклонившись к Киму.-Как зовут моего ангела?... Он столкнулся с удивленным взглядом друга и замялся, отведя взгляд. -Я все хотел спросить, да из головы вылетало… А теперь, наверное, не самое лучшее время, чтобы… -Эн. Его зовут Эн.-Воншик тепло улыбнулся, а потом снова стал смотреть прямо перед собой. Лео улыбнулся в ответ, наблюдая, как отражение того теплого светлого чувства, сияющего в груди его человека, отразилось в его глазах. Эн тихо положил свою пепельную голову на плечо Хана и прикрыл глаза. Тем временем, Хонбин уже держал в своих ладонях ангельский обруч, который попросил Лео ему передать. Подошел Джехван, улыбнулся людям и аккуратно зачерпнул в ладони воды из резервуара и поднял. С тонких пальцев прозрачная жидкость потекла вниз прямо на призму, на которую священник положил вынутый из обруча блестящий как снег круглый кристалл. Джехван молча отступил, когда вся вода вернулась на свое место, оросив сверкающий камень и руки Хонбина. Санхек завороженно наблюдал за разворачивающимся действом, так и не поняв, откуда вдруг в руках священника появился столь совершенный бриллиант, словно подернутый морозным узором. Голос Хонбина разлился по помещению и отразился от сводов зала, зазвучал во всех уголках, мыслях и душах, пронизывая саму суть вещей насквозь. Воншик и Санхек взялись за руки и закрыли глаза. Лицо Лео стало безмятежным, словно он заснул беспробудным спокойным сном. Эн отступил назад и занял место рядом с Джехваном, безотрывно наблюдающим… нет, не за происходящим. Его взгляд был прикован только к молодому священнику, и серебристый ангел, наконец, смог понять своего бывшего товарища. Кажется, бывший демон в конце-концов получил прощение. А ангел справился со своим единственным пороком. Слова набирали силу, даже люди почувствовали это. Грудь Воншика светилась мягким синим светом, через который пробивались яркие светло-желтые лучи. Санхек словно видел этот свет сквозь закрытые глаза, и чувствовал, что сам выглядит так-же, однако его свет преимущественно теплый желтый, с вплетенными в него голубоватыми и розовыми лучами. Юноша не понимал, откуда так ясно представляет такое, он просто чувствовал это всем своим существом. Хан ощущал, как его захлестывают чувства. Дружба, любовь, счастье, долг и верность, благодарность… По щеке прокатилась теплая слеза. А потом все закончилось. Воншик открыл глаза и увидел бледное лицо с тонкими чертами, обрамленное темными волосами. За плечами не было крыльев. Затем самые красивые в мире кошачьи глаза открылись и взглянули на Кима темными радужками. У Воншика захватило дыхание. Он тут же бросился к новому человеку и заключил его в самые горячие объятья. -Вот видишь… я сдержал обещание, я исполнил твое желание и сохранил и свою жизнь, и свою душу…-он широко улыбнулся и чувственно поцеловал любимые мягкие губы нового человека.-Видишь, все обошлось. А ты боялся, глупый… все хорошо. Воншику хотелось гртмко рассмеяться. Он обернулся с широкой улыбкой. -Санхек! Ты видишь…-но он осекся и улыбка исчезла. На негнущихся ногах Ким медленно подошел к распростертому на полу храма телу. -Эй, мелкий, это не смешно… прекращай дурачиться…-но он уже все понял. В груди что-то с треском порвалось и рухнуло. Рыжеволосый парень бездыханно лежал на холодном полу, его лицо побледнело и совершенно ничего не выражало. Глаза остались закрытыми, чему Ким был даже рад. Он бы не выдержал, столкнувшись со стеклянным взглядом. Чувство вины вытеснило всю радость победы, заполнив тело человека до краев. Он рухнул на колени перед телом друга и приподнял его за плечи, неверяще заглядывая в окаменевшее лицо, пытаясь найти хоть какой-то признак жизни. Рядом сидел сизокрылый ангел, уставившись в одну точку, его глаза застилали слезы. Только Хонбин и два других ангела слышали тот душераздирающий крик, который издал Эн, бросаясь к внезапно рухнувшему Санхеку. Потом ангел резко вскинул голову и посмотрел на Воншика своими темными глазами сквозь растрепавшуюся челку. В них не отразилось ненависти, зато блеснула, как острый клинок, всепоглощающая тоска. А потом тело Эна распалось на серебряную пыль и растворилось в воздухе. Когда Вошик немного пришел в себя и посмотрел на своего бывшего ангела, поймал испуганный взгляд. -Лео, я… я не хотел, чтобы так… Тот был в смятении, но тихо сел рядом и посмотрел в белое, как снег, лицо Санхека. -Как его звали?... Воншик удивленно уставился на него. -И ты… Кто ты? Сердце Кима замерло и обрушилось в бездну.***
Нового человека теперь звали не Лео, а Чон Тэгун. И это было все, что он помнил о себе. -“Хорошо, что хотя бы не слетел с катушек, как Джехван… И на том спасибо.” - звучало в голове Воншика, когда он привел бывшего ангела в свою квартирку. -Я… Ну, мы встречаемся. Встречались… Должны были начать с сегодняшнего дня… Блять, все это слишком сложно… -Я чувствую. Я не помню тебя, но я чувствую что-то такое... Словно ты был очень дорог мне… -Тэгун посмотрел на Воншика взглядом виноватого котенка, и у того произошла новая вспышка любви к этому созданию. -Не переживай, мы все наверстаем. Я расскажу тебе все. Только позже. Сейчас… Сейчас нужно подумать о Санхеке. Черт, сколько стоит кремация и похороны?...-циничные мысли бедняка пролетели в голове Кима, но лишь мгновением, а затем все снова затопила жгучее отчаяние. -Это все моя вина… из-за моего эгоизма…-он обессиленно сел на диван, упер локти в колени и закрыл ладонями лицо. На его плечо слишком привычно легла ладонь Тэгуна, стараясь приободрить. -Врачи сказали, это кровоизлияние в мозг… Ты не мог ничего с этим сделать и никак его спасти… Воншик отнял лицо от ладоней и встретился с теплым взглядом, полным сострадания. Было приятно от неизменной поддержки Тэгуна, однако Ким только помотал головой и тяжело выдохнул. -Ты ничего не понимаешь… Но спасибо тебе. Благодаря тебе мне всегда становится легче. -Мы справимся с этим.***
А потом были похороны. Пришли Хонбин с Джехваном. “Син и та маленькая девочка с зелеными крылышками тоже должны быть здесь. Интересно, где теперь Эн…”-Воншик кивнул товарищам, сжал ладонь Тэгуна и снова обратил взгляд на табличку с именем и датой смерти. В груди нестерпимо ныло от вины и чувства потери. Снова пошел снег. Большие снежные хлопья медленно падали с белых небес и ровно оседали на всем, хоть сколько-нибудь пригодном для этого, даже на ресницах Воншика. Этот снег ничего не весил, но ощущался таким же тяжелым, как и сердце Кима. Объявилась тетя Санхека. Воншик легко смог выкупить дом и все к нему прилагающееся, потому что богатая родственница питала исключительно негативные чувства и к Хану, и к этому месту, и хотела поскорее разделаться с нежеланным наследством. Конечно, без кредита не обошлось, но для Кима было важно сохранить память о друге, не позволив незнакомым людям пустить в расход все книги, тексты, фотографии и все остальное, что было дорого Санхеку. Он не жил в особняке, оставаясь с Тэгуном в своей старой доброй однушке, но приходил сюда работать над музыкой. Возможно, когда-нибудь Воншик смирится с потерей и позволит этому дому снова задышать жизнью, но точно не сейчас… Сейчас была только ледяная тоска и этот бесконечный снег.