Домина

Где сияло солнце на дне морей, И плескалась радость в водах зеленых, Где Печаль и Смерть, преломив копье, отступали прочь... С неба сквозь леса корабельных рей Улыбалась кротко людям Мадонна, Золотом сияли глаза ее, побеждая ночь. Золотом сияли глаза ее, побеждая ночь... Канцлер ГИ & Bregan D’Ert «Мадонна канцлера Ролена»

За годы жизни в Иудеи Понтия привыкла к тишине во дворце по субботам. Большая часть слуг была иудеями, поэтому во дворце оставались только она, Банга, Афраний и римская когорта. Однако сегодня все пошло не по плану. К прогуливающейся по саду женщине подошел начальник тайной службы. —Прокуратор, вас ожидают Анна и царь Ирод —Сегодня? Они разве не находятся у себя дома? Или я перепутала дни, Афраний, и сегодня не суббота? —Они говорят, что дело срочное. —Хорошо, я иду. — В зале для приемов ее ждали мужчины. Ирод выглядел встревоженным. Анна, наоборот, призывал его к спокойствию и благоразумию. Понтия убрала за ухо светлую прядку, выбившуюся из прически во время ходьбы, и спросила: —Что случилось, господа? —Мой зять так и не вышел из своего дворца. На него мне все равно. Но с ним моя дочь и внук. Я прошу у вас разрешения на то, чтобы пройти во дворец. —Разве оно вам нужно? Это дела внутри Иудеи, причем тут я? —Помните, прокуратор, во время Песаха вы выделили ему солдат для охраны города? —Понтия кивнула—Они говорят, что слушаются только его и вас. —Хорошо, дайте мне пару минут чтобы собраться, и мы едем. У дворца их встретила стража, увидев прокуратора, она почтительно расступились. Они спокойно прошли внутрь. Начальник небольшой группы, которую перфект выделила в помощь Ироду Агриппе, следовал за ними. —Где может быть хозяин этого дворца? —Он заперся в термах с утра. Туда есть второй вход с женской части дворца, но прислуга вас не пропустит. —Конечно, я понимаю, оставьте нас. —Конечно, господин. —Понтия принялась распускать волосы, затем сняла верхнюю часть хитона. —Что вы делаете? —Мужчина, который не родственник Ирода, не может туда зайти, а женщина может. Ждите—Понтия пересекла коридор между частями дворца. Быстро пройдя мимо слуг, она осторожно дернула дверь и вошла. Действовать надо было аккуратно, Агриппа мог выкинуть все, что угодно. Спрятавшись в нише, она наблюдала открывшуюся ей картину. Ирод стоял, завернувшись в ткань, напротив него стояла Саломея. —Зачем?! Зачем ты это сделал?! —Он был христианином, его казнь была показательной. В кого он верил? В того, кого казнили двадцать лет назад? В того, кого неизвестно за какие заслуги защищал прокуратор? Он заслужил то, что с ним случилось. Они оба заслужили! Одного казнили двадцать лет назад, а проблемы до сих пор разгребаю я, а не ваше римское правительство. Это еще неизвестно, какими путями у перфекта появился ребенок. Кого защищала ваша римская власть? Богохульника? Государственного преступника она защищала, ваша власть. Раз она не совершает правосудия, то его совершу я! —Понтией на минуту овладела странная мысль. Ясно представилась картина, как она толкает Ирода к бадье, он падает и разбивает себе голову. Вдруг ей показалось, что кто-то сжал ее левую руку, но никого рядом не было. —Зачем ты заставил нашего маленького сына смотреть на это? Он же еще ребенок! —Он должен знать, кто друг, а кто враг. —Я тоже пострадала... —То, что так грешна, что не можешь выносить второго ребенка ничего не значит. Ты ж порченная. Какая слава ходит о тебе! Танцевала перед всеми на пиру у родного отца, пытаясь соблазнить его. Говорят, ты и отрубленную голову Иоанна целовала. Он не даст тебе милости быть матерью. Молись и благодари Его за одного сына. —в следующую минуту Ирод отвесил ей пощечину —А может ты и этого апостола любила? —Что ты такое говоришь? Я верна тебе —когда Ирод замахнулся второй раз, Саломея схватила нож, которым резали фрукты. Ирод отступил на шаг назад. —Саломея, ну, что ты, я люблю тебя. —Так не поступают, когда любят. —Не убивай меня. —Мне надо было совсем немного уважения, чтобы терпеть тебя, но ты не дал мне и этого—Ирод сделал шаг к Саломеи, желая отобрать нож. —Мне не хочется убивать тебя. —Уже убил. Мой черед. — Она делает шаг ближе. Агриппа шагает назад несколько раз, поскальзывается и начинает падать. Саломея испуганно роняет нож. Ирод падает в бадью и ударяется о стенку головой. Понтия видит, как из затылка льется кровь. Его жена испуганно зажимает рот рукой. Понтия бежит к другому входу и открывает его. Анна и отец Саломеи заходят. Ирод подходит к осевшей на пол дочери. Анна что-то шепчет на арамейском. Понтия подходит к бадье. Он прикладывает лежащее рядом с ванной зеркало к лицу Агриппы. —Он не дышит. —она пытается прощупать сердцебиение. —Он мертв. —Он-он угрожал мне, я защищалась. Он был пьян и сам упал. —Я понимаю, это мы и скажем слугам. —Бат<footnote></дочь(иврит/арамейский) >, поезжайте в мой дворец, я все устрою в отношении похорон. Вы же проводите ее? —Разумеется, ваше величество. —оставив Анну и Саломею во дворце, Понтия поехала домой. Утро в Риме началось со стука в дверь. Сара потянулась, откинула рыжие кудри с лица и встала. Девушка отдала им их простую одежду. Затем ее пригласили посмотреть, как девушек забирают в приют. Некоторые падали ей в ноги или целовали руки, но она уверяла их, что это не нужно. Затем домина отправилась на прогулку. Вернувшись, она увидела, с каким скандалом селился Каифа. Тот громко кричал и брюзжал. Весь день они провели, составляя доклад императору. На вечер и ночь у Сары были планы. Она узнала, что тут недалеко есть община христиан, и решила сходить. Сара вылезла из окна на крышу. Она знала, что с нее был спуск. Она успела к середине проповеди. —Там плескается радость в водах, и печаль отступает прочь. Сквозь облако улыбается людям Мария, золотом сияют глаза ее, побеждая ночь. — Сара слушала и вспоминала. Свою бабушку Марию она никогда не видела. Матушка говорила, что она уехала далеко вместе с двоюродным племянником Иоанном. Проповедь продолжилась—Любовь есть высший дар Бога. Она чудесная во всех ее проявлениях. Любовь родителя к ребенку и наоборот. Любовь к своему делу. Любовь к ближнему. Любовь к Богу. Романтическая привязанность. Все это чудесно, пока взаимно и добровольно. Любите друг друга, помогайте друг другу, прощайте друг друга. Бог уже полюбил вас грешниками. Мы все его дети. Он любит вас безвозмездно—затем начался рассказ о жизни Иешуа. Сара чувствовала и знала, что все было не совсем так, поэтому поспешила уйти. Скоро она идет к Александру, надеясь, что тот ее послушает. Сара впервые задумалась, что если бы императором стал не он, то ее бы скорее всего казнили. «Все мы когда-нибудь умрем, но важно то, за что мы боролись при жизни»—раздалась мысль в ее голове. Сара влезла через окно обратно и легла спать. Ей снился странный сон. Вот она стоит в толпе. Ничего не слышно, но видно, что кто-то говорит с трибуны. Тут ее свалили с ног. Она упала, но площадь уже пустая. Она поворачивает голову вправо. Ее рука разодрана одной широкой полоской по середине. Она закрывает глаза, а когда открывает, то уже бежит сквозь толпу на какую-то гору. И вот она уже стоит в покоях дворца. Она оглядывается в зеркало. Она видит себя другой. Она в белых одеждах, и на ее голове корона. В зеркале она кротко улыбается, и от ее волос струится свет. Она подходит ближе к зеркалу и замечает, что их под короны бегут маленькие струйки крови. Когда она пытается дотронуться до лба, то видит, что ее руки тоже в крови. Сара просыпается. Она встает попить воды. Потом снова ложиться спать, и ей уже не снятся сны.