Домина

Сару разбудил хлопок двери и голос Анны. Потянувшись и потерев глаза, она уставилась на него, ожидая объяснения причины раннего подъема. Елисавета, бывшая менее терпеливой и спокойной, бросила в юношу подушкой, попутно бормоча под нос ругательства на арамейском. Сара выглянула в окно. На рынке появилось больше людей, чем в последние дни. Это было обычно для последнего дня празднеств. Жители других районов города могли прийти в Субуру<footnote></В античности название района Древнего Рима. Субура, являлась оживлённым местом, населённым в основном бедняками, с большим количеством притонов>, а вот сами ее обитатели пойти в иные части Рима не могли. Объяснялось это очень просто, якобы, люди жившее там были для богов противны и не должны гневить их своим присутствием. Было ли это справедливо? Нет, конечно. Сара не понимала, как можно перед Богом или богами делить людей на хороших и плохих. Разве не любят ли Он или они всех своих детей? Из мыслей ее выдернул голос Анны. —Так вот, я все узнал. Каифа собирается пойти к императору с утра. Значит, нам надо помещать ему. Идеи есть? —Почему бы просто не прийти раньше? —Сара, я ценю твое желание решить проблему по-честному и правильно, но иногда правда делает человеку хуже. —Ты не прав, правда всегда лучше лжи, но надо быть готовым к последствиям. —Оставьте ваши философские вопросы. У меня есть идея. Шломит рассказывала, что когда Иродиада хотела добиться казни Йоханана<footnote></транслитерация имен Иоанн и Саломея с иврита или арамейского>, то напоила Ирода, чтобы тот не понимал, на что соглашается. Если мы также сделаем с Каифой, то есть шанс, что он просто проспит. —Мы не сможем просто взять и напоить его. —Верно, поэтому я буду танцевать, а Анна подливать ему вино, а ты, Сара, будешь готовиться к приему у императора. —Ладно, попробуем. — сказала девушка. Затем, быстро спустившись по лестнице, Елисавета оказалась у женщины, которая управляла борделем. —Здравствуйте. —Доброе утро, госпожа, вам что-то угодно. —Да, сегодня вечером я хочу у вас станцевать, приготовьте мне костюм —Хорошо, как пожелаете—удивленно протянула женщина. —Спасибо. —вернувшись и рассказав о том, что она обо всем договорилась, Елисавета снова легла спать. —Я схожу на рынок, посмотрю, вдруг что-то интересное есть. «У тебя осталась мелочь?» —шепотом спросила Сара. —Да, только ты их потратишь скорее на помощь нищим, а не на покупки. Держи. —Спасибо. Девушку вышла из комнаты и, пройдя душный и пропахший благовониями первый этаж, прошла на рынок. Часть рынка была на территории Субуры . Там в основном сбывали контрабанду и оказывали сомнительные магические услуги, там же располагался самый крупный рынок рабов. Александр рабство терпеть не мог, и даже организовал приюты для бывших рабов. Сара прошла к ломбарду и, выменяв оставшуюся часть украшений на внушительную сумму, пошла и выкупила у одного торговца всех рабов. Тот осыпал ее словами благодарности и уверял в качестве товара. Найдя легионеров, она попросила отправить их в приюты. Она шла по рынку. Ей нравилось растворяться в толпе. Так Сара могла хоть ненадолго, но перестать ощущать собственную важность и груз ответственности от нее. Она увидела в переулке мальчика, который торговал самодельными венками, подойдя к нему и сев на корточки, чтобы быть одного роста с ребенком, домина спросила: —Ты сам их сделал? —Да, госпожа. —А почему ты ими торгуешь? Разве детей не приглашают в первые общественные школы? —девушку невольно улыбнулась, вспомнив о реализации еще одной их идеи о доступном образовании. —Приглашают, домина, но я не могу туда пойти. —Почему? —У нас нет денег, я живу с бабушкой. —Как тебя зовут? —Тимофей —Давай, я куплю у тебя эти венки, а ты проводишь меня к себе домой. Я хочу вам помочь. —Хорошо. —Саре сегодня везло. На встречу ей шел секретарь Александра, вольноотпущенник Лаэрт, тот часто ходил на рынок, чтобы выкупать рабов, увидев девушку он помахал ей рукой. —Идем за мной—сказала она, подавая руку мальчику. —Сара, какими судьбами? Я рад тебя видеть, ты приехала представить императору доклад? —Да, только это сюрприз, мне нужна твоя помощь. —она пересказала ему историю Тимофея и, отправив служанок на рынок и за лекарем, они пошли к его дому. Войдя туда, они принялись наводить там порядок. Вскоре подошел врач. Осмотрев женщину и не обнаружив ничего серьезного, а только приступы нервной болезни, ушел, перед эти выписав лекарства. Служанка сготовила еды и, по поручению Лаэрта осталась с ними. Они с Сарой ушли, Тимофей обнял ее на прощание. Придя уже к ночи обратно, Сара увидела, как Елисавета кружится, завернувшись с несколько вуалей, а Анна подливает в бокал Каифе вино, тот уже был изрядно пьян. Сара поднялась к себе и упала на кровать. Голова сильно болела. Сара размышляла о своем вчерашнем кошмаре. «Интересно, как там матушка?»—думала она перед тем, как заснуть. Понтия не глядя пила какой-то напиток для бодрости, который приготовил лекарь. Они втроем не спали вторые сутки, думая о том, как разрешить дело Саломеи, в том, что, когда Каифа приедет, начнет разбирательство, сомнения не было. А разобраться было сложно. Ведь Саломея не убивала Агриппу, он упал сам, испугавшись ее. Но, как верно говорил бывший первосвященник Анна, это легко можно было обставить как часть плана его жены. Хотя все понимала, что никакого плана и не было. Саломея действовала от безысходности, явно не желая причинить кому-то вред. Сейчас она спала, напившись успокоительных настоек. Ее сын спал у Ирода на руках. Однако время близилось к ночи, и Понтия ушла. У нее еще были планы. К какой-то идее для защиты они так и не пришли. Ее путь лежал в Гефсиманию. Пройдя по саду, она несколько раз оглянулась, пока не услышала мужской хриплый голос. —Я здесь, прокуратор—обернувшись, Понтия испугалась, но виду не подала. —Здравствуй, Иуда. —Я знаю, зачем вы пришли. Не думаю, что есть смысл выяснять дела давно минувших дней. —Тебя правда видела моя дочь? —Да, она, как и любой другой, кому это нужно, может меня увидеть. Я не подстрекал ее к побегу, лишь сказал ей про заговор. С ней все будет хорошо, не беспокойтесь. —Надеюсь, я, пожалуй, пойду—уже подойдя к ограде, она услышала: —Я не хотел, чтобы его казнили, правда —Я знаю. Простите за то поспешное решение. —Вы не сделали чего-то неправильного. —Я убила человека. —Который сам собирался повеситься. После той прогулки я собирался удавиться. —Прощайте —Нет, до свидания. Тихо войдя во дворец, женщина присела на край балкона. Спать не хотелось совершенно. Она пошла к лекарю и попросив порошков от мигрени и для сна, приняла их и легла на тахту рядом с выходом на балкон. Сегодняшняя беседы выбила ее из колеи. Понтия не разговаривала с мертвыми, считала это бесполезным делом, но сегодня ей хотелось. «Мне тебя не хватает, правда. Я скучаю. И она тоже. Сара очень похожа на тебя. Она такая же самоотверженная и добрая. Ты, наверное, и сам все видишь. Мне не хватает тебя и дискуссий с тобой. И советов тоже не хватает. История Саломеи такая сложная. Ее так жалко, а вот идей как ей помочь нет, к сожалению. Я люблю тебя» —после этих, сказанных в пустоту слов, к ней на колени залез Банга. Рассеяно, поглаживая собаку, она начала дремать. Если бы только Понтия могла видеть всех тех, кто по ту сторону от жизни, то она бы непременно увидела, что рядом с тахтой, на полу, сидел молодой человек двадцати семи лет на вид, с вьющимися рыжими волосами и проницательными зелеными глазами.