Девушка призрак

Семья Мелларк за два месяца ни разу не притронулась к мемуарам, ведь все силы уходили на новорождённую Маргарет Мелларк, чьим крестным отцом стал Хеймитч. Девочка оказалась громкой и обожала, когда её брали на руки. Китнисс попрекала мужа, что она это переняла от него. В гости стала чаще заходить Эффи, чуть ли не каждую неделю приезжала и души не чаяла в новорождённой. Хеймитч давал советы по воспитанию детей, причём не пустые, а которые действительно понадобились. — Кстати, а вы не продолжали читать мемуары Сноу? — поинтересовалась Эффи, играясь с девочкой. Она уже планировала какие наряды привезёт для малышки в следующий раз. — Мы давно их не читали кстати. Надо будет вернуться к ним. — Заявил Пит. — Может, прямо сейчас? — Предложила Китнисс, — Уже все дни такие однообразные, давайте разбавим будни! Настал тот самый момент, когда мне придётся сделать всё возможное, чтобы сохранить жизнь Люси Грей Бейрд. Директор с доктор Галл подкрались незаметно: — Очень жаль, что твоя девушка едва ли протянет до утра. — у обоих были самые злорадные выражения лиц. — Как говорится, ничего не кончено, пока не пропоет сойка-пересмешница. — парировал я. Моё цитирование Люси Грей опешило двух шутов. Собственно, я этого и добивался. — Он ещё не подозревал как его сокрушит эта «птичка». — Хеймитч похлопал молодую мать по плечу. Хоть Китнисс и заставили стать символом революции, оно того стоило. Эта мысль периодически появлялась в её голове, когда она наблюдала за дочерью. В зале, где сидели менторы перед компьютерами, появился Счастливчик Фликерман со своими однообразными фокусами. Всё вроде бы было как на всех Играх, но оператор заметил что-то интересное на столбах и сфокусировал объектив на этом. Это был трибут Сеяна — Марк, весь избитый и чуть ли не распятый. Цепи держали его в воздухе. Уж лучше бы его просто убили, такое зрелище вызвало у меня тошноту. Я, как и многие, перевёл взгляд на Сеяна, у которого подступили слезы к глазам. Он поднялся, отшвырнул стул в сторону и подобрался к большому экрану. — Вы монстры! Каждый из вас! Я перевёл взгляд на доктор Галл, которая даже не впечатлилась происходящим. Сеян не выдержал и покинул помещение. Я знал, что если бы на его месте был кто-то другой, то тот бы понёс суровое наказание. — Мальчонка играет с огнём, — заявил Хеймитч, — Важно не перестараться, а то может и покровительство богатого отца не спасти. — Радует, что ещё на десятых Играх были недовольные устроем люди. Тем более из самого Капитолия. — сказала Китнисс. Кажется, Маргрет нашла общий язык с Эффи, что ей даже позволялось трогать парик на голове женщины. К своей внешности та относилась с особым трепетом, оно и понятно — Китнисс помнила, как на церемонии начала её первых Игр, Хеймитч напился так, что не мог нормально стоять, и полетел со сцены вместе с париком Эффи. Странно, что у него не было никаких следов удушений, когда они только познакомились в поезде — женщина могла попытаться отправить его на тот свет атласной лентой или мишурой для дополнения очередного экстравагантного образа. Люси Грей проигнорировала все мои советы, чтобы найти Джессапа и скрыться с ним от всех, в том числе и от моего поля зрения, подвергнув свою жизнь опасности. Не считаю самым разумным решением, но я ожидал чего-то такого с её характером. Весь остальной день её видно не было, что меня одновременно пугало и давало облегчение. Я одним из последних покинул академию и дома меня ждал сюрприз — на нашем, в нескольких местах рваном, диване сидела миссис Плинт — матушка Сеяна, как он её вечно называл, что действовало мне на нервы и ещё больше ухудшало моё мнение о нём. Ох, что за маменькин сынок! Оказалось, что её сокровище не появилось дома, да и вообще его никто не видел после той вспышки перед самым началом Игр. Кузина с бабушкой успокаивали её, а мне совсем не этого хотелось поздним вечером после целого дня пребывания на нервах из-за судьбы Люси Грей. Вдруг эта женщина вскрикнула, указав на телевизор. Особо ничего видно не было, только тёмная фигура нависла над трупом на арене и посыпала его хлебными крошками. — Это Сеян! Есть такая традиция в Дистрикте 2, где провожая в последний путь, покойного посыпали крошками хлеба, как бы передавая ему в загробный мир. Наитупейшая идея. О нет! Он умер от голода, несите скорее хлеб! — Вот здесь он прав. — заявила Китнисс, — Это действительно с этой стороны кажется абсурдным. — Мы сейчас и правда соглашаемся с логикой тирана? — усмехнулся Хеймитч, хотя был согласен с девушкой. Пит уж тем более знал расценки на хлеб и процесс его изготовления. — Его должен кто-то убедить уйти с арены! Они убьют моего сына… Ваш внук — единсвенный его друг. Как жаль совсем не иметь друзей. Я его точно не могу назвать своим товарищем. Тут все не удержались и хихикнули. Смех подхватила Маргарет и засмеялась громче всех на радость собравшимися. Она звучала так искренне и невинно… В такие моменты Китнисс понимала за что сражалась. Её дочь вряд ли бы смогла смеяться в мире деспотического правления Сноу. Меня заставили идти на арену за истеричкой. Миссис Плинт хотела ко мне присоедениться, но её остановила доктор Галл. Конечно, мне было страшно, при этом ещё пришлось уговаривать Сеяна последовать за мной, а он тянул до последнего и нас заметили трибуты! Я давно так не бегал, но всё же Боббин дышал нам в затылок, когда мы почти добрались до турникетов. В порыве эмоций я схватил доску и начал до смерти забивать ей противника. Я был охвачен страхом. Первое, что я почувствовал после убийства — ужас. В моих планах не было никого убивать. — Это почти забавно читать. — сатирически заметил Хеймитч, вспоминая всех тех, кого положил Сноу. Будь то самолично или на Играх. — Здесь так откровенно всё написано, — подметил Пит, — Можно составить настоящий психологический портрет. Если честно, мне уже стало интересно как он менялся. Китнисс бы возмутилась, если бы сама не была охвачена любопытством. Кориолана можно назвать хорошим стратегом, поэтому в его дневнике можно подчеркнуть что-то интересное. Мы с Сеяном покинули арену и упали на землю, переводя дух, а я ещё пытался привыкнуть к мысли, что совершил убийство. Я не хотел! — Спасибо тебе, Корио. — Убил бы такого друга за «Корио». Сеяна встречали с объятиями отец с матерью, а меня непоколебимая доктор Галл. Дальше я оказался в больнице, где мне наложили швы. Это делала доктор Галл, что только увеличивало боль. Я старался не показывать слабость, но мои глаза начали заполнять слëзы сожаления о содеянном. — Знаешь, я когда-то была акушером. Какой ужас, что первой на этом свете младенцы видели именно тебя. Читатели начали смеяться. Даже мысли Сноу были пропитаны ядом ещё лет семьдесят назад. — У такого акушера я бы тоже не хотела оказаться. — подхватила Китнисс, бросив взгляд на дочь. Её роды прошли более-менее спокойно без инцидентов. Правда, рука Пита болела около недели, но он сильно не ворчал, особенно когда впервые смог подержать дочь на руках. — И как тебе? Там, на арене ты увидел всю человеческую природу без прекрас. Тебя хотели растерзать, а ты просто пришёл за своим другом… Люди из Дистриктов истинные дикари. Не буду врать, я действительно перепугался и убил трибута только чтобы выжить вместе с Сеяном. Люси Грей испытывает что-то подобное сейчас во время Игр, только ей предстоит покончить не с одним противником. Я не представляю как ей тяжело. Все участники Игр переглянулись — каждого до сих пор ночью посещали кошмары, от которых, видимо, не избавиться. Сейчас стало немного легче после падения империи Сноу, зная, что детей не отправят на бойню. Китнисс не выдержала бы, если Маргарет пришлось учавствовать — фокус с добровольцем не получилось бы провернуть. Также она уверена, что Пит тоже себе места бы не находил. Но было кое-что положительное в убийстве Боббина (теперь это имя будет посещать меня в кошмарах) — у Люси Грей увеличились шансы на выживание. Поскольку запись было решено зациклить на час, никто не увидел убийства, а тем более, меня на арене. Я не знал что происходило с Люси Грей — камер не было в её укрытии. Она вроде как в союзе с Джессапом, который прикроет её спину, пока не останутся лишь они вдвоём на арене. Я просто надеюсь, что с ней всё хорошо.