Непревзойдённые

Сердце встревоженно, голоса друзей смешались в единый гул и помогают оставаться в этой комнате, в реальности, не выпадая из неё от волнения. Стеклянная бутылка легко скользит по паркету, останавливается под громкий смех, и снова Чуя облегчённо выдыхает. — Блядство-о, — Хигучи откидывает голову назад, чуть поддаваясь к центру. — Мне не везёт. — Ой, не выпендривайся, — за ней повторяет Тачихара и усмехается. — Иди сюда. — Альфача включил, да? Их поцелуй по поставленным правилам длится десять секунд. Вслух громче всех считает Осаму, сжимающий банку пива и упорно игнорирующий на себе взгляд лазурных глаз, следящий за любым, незначительным движением. Остальные вместе с ним смеются под конец, а Накахара вновь сжимает ладони в кулаки, стараясь веселиться с друзьями. Но мозги плавятся. Ичиё невозмутимо передаёт ход Дазаю, смотря в маленькое зеркало с целью стереть помаду с концами; Люси убавляет звук на колонке, тоже садится удобнее и не перестаёт рассказывать Ацуши о вещах, не имеющих связи с игрой. Чуя, глядя на них, невольно завидует. Он кусает губы и пытается дышать ровно, молясь, чтобы чёртова бутылка не подвела. Смотрит и словно пытается остановить ту силой мысли в нужный момент, бесшумно шепчет "ну давай же", до ужаса боясь поднимать голову к напротив сидящему. Идиотская игра. Мичизу тоже идиот, раз предложил такое в разгар веселья. Несколько секунд – и губы Накахары дрожат, в растерянности парень смотрит на Гин, что протестующе мотает головой. Все затихли, возвращаясь к наблюдению. — Ага, я не буду с ней целоваться, с ума сошли? — Осаму тянет руку к тёмной макушке младшей и гладит. — Мы же братья. — Какие братья? Целуйтесь, давайте, без отмазок, — в знак поддержки Акико хлопает в ладоши. — Просто играем же. — Осаму, я тебя во сне задушу, если тронешь её, — лениво отзывается с дивана Рюноске. Он единственный, кого даже под дулом пистолета не заставить присоединиться в тесный круг и принять участие. — Давайте уже-е, не тяните время. Чуя не знает, что делать. Дазай, сдавшись под давлением, пожимает плечами, младшая Акутагава уже убирает длинные волосы за уши, все готовы считать, а у него внутри застряла первая пуля от безответной любви. Осаму коснётся чужих губ, будет сминать их десять бесконечных секунд... Кошмар. Двое неспешно тянутся, на лицах неловкость. Так легко согласились, а сами сомневаются, прищуриваются от недовольства. В отчаянии Накахара смотрит на Рюноске. Тот тоже замечает проблему и жестикулирует, кивает в знак поддержки, проговаривает "не томи" и это был сигнал. Зелёный свет, врезавшаяся уверенность, протянутая до кончиков пальцев. Без задних мыслей Чуя хватает чужой подбородок, поворачивает к себе и с испуганным, тихим всхлипом прижимается к губам, жмурясь до боли в висках. Он не хотел делать это так, рядом с друзьями, которые восторженными криками заставляют усилиться головную боль. Но целует, наконец-то целует Дазая, цепляя воротник чёрной футболки; валится назад из-за дурацкой позы и чувствует ответные прикосновения, будящие давно уснувших в животе бабочек. — Парни, мы вам не мешаем? — Тачихара не выглядит удивлённым, лишь глаза закатывает. Ощущая на своих губах улыбку, Чуя тоже улыбается, приоткрывая глаза. И еле сдерживает слёзы, оттягивает мягкие пряди, под влиянием алкоголя не планирует отстраняться ещё пару минут как минимум. Да и Осаму давит на затылок: ему тоже плевать. Не замечают, как остаются в комнате одни. Громкая толпа удалилась в подъезд покурить, позволяя с концами повалить друг друга на пол; дышат одинаково тяжело, касаются щёк и смеются. Теперь всё хорошо. — А без причины слабо было, да? — младший хихикает. — Помолчи.