До тебя через миры : #valentineschallenge

      — А это точно подействует?       — Да точно, точно. Ты думаешь, как я с Сонхо сошлась?       Девушки хихикают, перебирают ассортимент фигурного печенья в разноцветных обёртках и косятся в сторону Минхо так выразительно, что даже Чанбин не выдерживает такой наглости. Его тяжёлая энергия плещется через край его самообладания, отчего Чан скулит и пригибается к земле. Благо, из себя полностью Чанбин всё-таки не выходит, а только прожигает ненавистных покупательниц недовольным взглядом.       — Они мне надоели. Давай продадим им отворот? — дует губы он. Чан укладывает свою рысью морду ему на мягкие бёдра и тихо урчит, когда Чанбин принимается почёсывать его между ушей.       Минхо, подперев подбородок ладонями, пожимает плечами. Ему в принципе на чужие поползновения в свою сторону откровенно плевать, особенно, если это обычные смертные. Да и девочки эти явно не из умных, если думают, что смогут приворожить Минхо чанбиновым приворотным печеньем.       — Хёнджин их прогонит, если что, — он поправляет шляпу, съезжающую на лоб, и мельком смотрит на часы, висящие над кассой. Хёнджин задерживается на своей охоте — наверняка, вместо ловли косулей погнался за какой-нибудь бабочкой и сейчас нежится на поляне в лесу, плетя венки. — Да и Сыльги-нуна прознает сразу.       Прибытие нового покупателя сопровождается звоном колокольчика на входной двери. Светлячки в банках заинтересованно трепещут крылышками, надеясь, что их купит какой-нибудь милый ребёнок для использования вместо ночника.       — Я проклинаю тот день, когда смертным открылся доступ к нашему товару, — бурчит Чанбин, плотнее кутаясь в свою мантию. В их магазинчике становится холодно, потому что защитные заклинания начали терять свою силу; надо обновлять. Чан, почуяв дискомфорт, забирается к Чанбину на кушетку и оборачивается вокруг него тёплой тушкой, согревая. Минхо притворно морщится, наблюдая за этими нежностями со своей кассы. Ему завидно.       Недавно зашедший покупатель проходит вглубь: Минхо и Чанбин чуют слабый, неровный поток магии. Нерешительный, осматривающийся по сторонам мальчишка — явно молодая ведьма. Мажет своими круглыми глазами по склянкам с сухими травами и зельями, осторожно касается кончиками пальцев кинжалов из разных сплавов, висящих в ряд. Маленькими шажочками доходит до кассы: Минхо различает на его щеке крохотную родинку и совсем рядом, вблизи уха татуировку одного из ковенов.       — Тебе чем-нибудь помочь, милашка? — вздыхает Минхо, подаваясь чуть ближе. Молодая ведьма отшатывается от него, как от инквизиторского костра, краснеет щеками и теребит браслетики на запястье.       — У вас есть привороты для фамильяров? — выпаливает парень. Чан, навострив уши, поднимает морду с плеча Чанбина, сам Чанбин перестаёт почёсывать его шерсть. Минхо хлопает глазами.       — Тебя отвергает твой фамильяр? — уточняет он. Парень кивает головой, потом мотает, потом снова кивает и принимается торопливо объяснять.       — Ну, мы уже связаны, — громко шепчет он, чтобы занятые рассматриванием ассортимента девушки не обращали на него внимания. — Мы как друзья, но он, типа, не знаю, не хочет большего?       Минхо задумчиво обводит взглядом парня, решая, как же с ним поступить. Вообще-то, специальные приворотные печенья, приуроченные к празднику, на фамильярах не пробовались, поэтому было неизвестно, какой они могут дать эффект.       — Парень, я не думаю, что… — начинает было Минхо, но дверь в магазин с громким стуком распахивается, впуская взволнованного юношу с дюжиной пакетов наперевес.       — Джисон, какого чёрта! — пыхтит он, приближаясь. Парень-маленькая-ведьма испуганно вертится на месте и не успевает даже пискнуть, как чужая рука хватает его за линию талии. Веет животной силой — то ли лиса, то ли волк. — Я тебя по всему кварталу ищу! Что ты здесь покупаешь?       Минхо осматривает взволнованную ведьму, потом переглядывается с Чанбином: тот кивком указывает на высыпанные в одну из корзин шоколадные батончики, которые они ещё не успели разобрать и выставить ценник.       — Ваш спутник хотел прикупить сладостей, — елейно тянет Минхо, насыпая в крафтовый пакет горстку батончиков. Протягивает его Джисону и весело подмигивает, а тот принимает и неловко благодарит.       — Нини, дай мою карту, пожалуйста, — просит он у своего фамильяра. Чанбин и Чан одновременно фыркают над милым прозвищем, когда ставосьмидесятисантиметровый «Нини» тушуется и протягивает карту, чтобы Джисон расплатился за покупку.       — Всё, пойдём, — тянет его за рукав кофты «Нини», с подозрением глядя на кушетку. — Здесь хищниками пахнет.       Минхо машет обоим вслед и не забывает подать Джисону несколько выразительных знаков глазами и руками, когда тот оборачивается в последний раз.       — А что я ему положил?       — Ничего особенного. Лёгкий афродизиак и зелье смелости, — на шокированное выражение лица Минхо Чанбин только отмахивается. — Ой, не смотри так. От этого зверя за километр обожанием несёт. Всё у них будет супер.       Чанбин снова расслабляется и позволяет себе утонуть в мягкой шёрстке Чана, который успокаивает его своим мурчанием. Порядком поднадоевшие своим мельканием девушки подходят к кассе — Минхо даже жалеет, что так сильно посочувствовал Сыльги, жаловавшейся на приставания от наглых мужчин в свою прошлую смену, что решил выйти вместо неё.       — Скажите, а правда ли, что от ваших сладостей в подарок нельзя отказаться и надо непременно их съесть? — накручивает палец та, что не «сошлась с Сонхо».       — Правда, — цедит Минхо, даже не пытаясь улыбнуться. На него, конечно, зелья Чанбина не подействуют, но приятного всё равно мало. Приворотные зелья на протяжении всей истории магии использовались только как снятие проклятий на безразличие, возвращение в семью уведённого сторонней силой мужа и всё в таком духе, и никогда — с целью влюбить в себя человека, который изначально тебя не любил. С открытием тёмного мира людскому магия сильно погрязнела.       Девочки кокетливо улыбаются, и Минхо прямо по кадрам наблюдает, как меняются их лица на испуганные, когда за их спинами вырастает огромная тень.       — Отошли, он занят, — вопреки ауре, голос звучит высоко и мелодично. Минхо усмехается и качает головой: Хёнджин снова оборачивается в человека прямо перед посторонними, показывая им себя во всей красе. Девочки краснеют ушами, закрывают лица и визжат, выбегая из магазина.       — Почему так поздно? — капризничает Минхо. Хёнджин тянется к нему через кассовую стойку и целует в надутые губы, а потом уходит в служебные помещения за одеждой.       — Я на такой поляне был! — восклицает он, когда выходит уже одетый. Встаёт за кассу рядом с Минхо и принимается выставлять на витрину неразобранные продукты. — Там повсюду армерия плотным покрывалом. Ты видел когда-нибудь армерию посреди лесной поляны? В феврале?! Я вот и для тебя сорвал.       Хёнджин выуживает из кармана цветочный светло-сиреневый шарик и протягивает Минхо, который аккуратно подносит его к лицу.       — Какой аромат тонкий, — комментирует он удивлённо. — Действительно настоящая.       Минхо тянет Хёнджина к себе за шею и легко целует в уголок губ, тихо благодаря. Входная дверь магазина снова звенит колокольчиком: на этот раз заходят два старшеклассника, то и дело бросающие друг на друга несмелые взгляды, и разбредаются по разным рядам. Чанбин вздыхает.       Когда один из пацанов — тонкий и с веснушками — походит к кассе и наклоняется ближе, Минхо устало трёт переносицу, уже зная вопрос.       — Скажите, а у вас есть приворотное зелье?