♫ Red Right Hand (оригинал Nick Cave & The Bad Seeds)
Эльза Разенграффе, военная медсестра и бывший волонтер Британского Красного Креста, окинула взглядом большой, заброшенный и неуютный дом и поежилась, не то от холода, не то от подступающего чувства страха. Врачи не боятся смерти, твердила она себе в студенческие годы всякий раз, когда работала в морге, но холодок, мурашками пробегающий по загривку, ставил под сомнение этот постулат.
Здесь кто-то встретил свою смерть. И вряд ли она была от старости. Девушка сделала два маленьких шага в сторону крыльца, но ноги подкосились, и только трость удержала ее от падения.
— Мисс Разенграффе, осторожнее! — бросил мистер Фрост, не отвлекаясь от изучения почвы подъездной дорожки. Взгляд у него был отсутствующий, точно мыслями Джексон был далеко от преступления. Затем он присел, натянул кожаные перчатки, взял комочек земли и растер между пальцами. — Мало того что упадете, так еще и оставите следы и запутайте следствие.
Эльза отряхнулась от невидимой пыли, будто и в самом деле упала на землю.
— Как же это, мистер Фрост? Мы еще даже не на месте преступления, — воспротивилась она.
— Как вы бываете остры на язык, точно так же сейчас вы не правы. Мы на нем стоим и даже ходим, — молодой человек наконец-то спрятал выдвижную лупу в карман пальто, поправил узел шарфа и недовольно цокнул языком. — Стадо буйволов не оставило бы такого месива.
Подошедший как раз вовремя инспектор Лестрейд суетился, но, дабы не показать эту свою черту, упер руки в боки и обеспокоенно спросил:
— Ну что, Джек? Идем внутрь?
— Да, разумеется, — задумчиво ответил мистер Фрост, не отрывая взгляда от земли, ища в ней очередную подсказку. Эльза успела убедиться, что многое, что видит этот юноша — сокрыто от ее глаз и многих других, и его странные, по первому впечатлению, действия на улице, будь то изучение дорожки или короткие взгляды на небо, забор и соседние дома были тому лишь подтверждением. Это отточенное профессионализмом поведение, казавшееся отстраненным и неуместным, приоткрывало завесу тайны страшного преступления, причем только для него одного. — Я полагаю, вы исследовали дорожку перед тем, как ее так беспощадно истоптать?
— Мы спешили в дом, — уклончиво ответил инспектор, бросая молящий о помощи взгляд в сторону прихрамывающей девушки. Та, пряча ухмылку, отвернулась, делая вид, что поглощена изучением фасада дома. — Но подъехавшие позже криминалисты уже прочесали лужайку перед домом.
Мистер Фрост не ответил, но его угрюмый взгляд и нахмуренные брови говорили о многом. Однако молодому человеку хватило сил оставить язвительные комментарии при себе. Затем, словно обдумав мысль, Джексон кивнул самому себе, резко развернулся и решительно двинулся к крыльцу.
Он промолчал только лишь потому, что хочет поскорее попасть внутрь и исследовать труп. Эльза поджала губы, не то в страхе, не то в предвкушении, а может в смешении этих двух неподходящих друг другу чувств, и прошла за молодым человеком и следователем.
Когда люди, прибывшие, согласно обязанности, и их приглашенные, вошли внутрь, все взгляды были устремлены на Джексона Фроста, и только лишь Эльза, весьма увлеченная расследованием новоиспеченного коллеги, отрывалась от него, чтобы самостоятельно осмотреть помещение.
Дом был давно и глубоко заброшен. Общий коридор и весь первый этаж облюбовали бездомные, и нередко то тут, то там валялись в беспорядке их вещи. На стенах обои отходили, а где-то и вовсе были сняты и сожжены ради обогрева. Пожелтевшая газета, служившая маскировкой неровностей черновой отделки старого дома, тоже постепенно отклеивалась и сдиралась непрошенными гостями. В некоторых углах проглядывалась плесень. Девушку передернуло, а на плечи легла вуаль гнетущего чувства, такого, какое обычно вселяет в человека присутствие грязи, нищеты и смерти.
— Труп на втором этаже, — послышалось спереди, и было принято решение подниматься наверх. Эльза стиснула покрепче трость и нахмурилась, пытаясь вернуть себе исчезающие чувства уверенности и профессионализма.
Джексон не просто так пригласил меня. Я не могу его подвести, потому что испугалась. Вперед.
Наверху было почище и приятнее. Никаких грязной одежды и мусора по углам не наблюдалось. Лишь плесневые пятна съедали потолок и стены пустых жилых комнат. Шаги группы глухо стучали по устеленному газетами дощатому полу, когда они прошли в нужную комнату, по периметру которой был расставлен криминалистами профессиональный свет. И все эти лампы, в лучах которых танцевали пылинки, были направлены на безжизненное тело, скорченное в центре помещения в странной позе. Запачканное годами единственное окно слабо пропускало внутрь красно-синее сверкание сирен полицейских машин, играющее этими разными цветами на трупе.
— Боже праведный, — ненароком вырвалось у Эльзы, которую застало врасплох даже не само тело, а вся картина в целом. Девушка тут же прикрыла рот ладонью. Мужчины не обратили на этот эмоциональный всплеск никакого внимания и обступили тело.
В дверях показался криминалист в защитном костюме:
— Мы сняли все улики здесь. Зачем вы его пригласили, Лестрейд?
— Вы выполняете свою работу, я — свою, — отвечал инспектор, и обернулся к Джексону, который вышагивал по комнате вдоль стен, словно не замечая перед собой…
слона в комнате, только это пришло на ум военной медсестре.
— Андерсон, не могли бы вы выйти на минуту? — начал мистер Фрост.
— Зачем? — недовольно поинтересовался криминалист, стоящий в дверях.
— Затем, что вы меня раздражаете, — ответил Джексон, отрывая от стены кусочек газеты.
Эльза хотела бы посмеяться такому короткому, но остроумному выпаду, но мешало гнетущее чувство и труп посреди комнаты.
— Делай, что он говорит, — строго сказал криминалисту Андерсону инспектор Лестрейд, и тот скрылся на лестнице.
— Мисс Разенграффе, прошу вас, закройте дверь, — медленно, словно в трансе проговорил мистер Фрост, не отрываясь от изучения стен и потолка.
— С этой стороны или с той?
— Что? — он отвлекся, перевел на нее теперь внимательный взгляд. Джексон не понял ее вопроса, от которого исходил легкий флер сарказма. Эльза и сама не поняла, какой посыл вкладывала, поэтому молча закрыла дверь и повернулась к молодому человеку.
Как только дверь бесшумно закрылась, мистер Фрост размял руки и тут же присел, если не прилег рядом с телом. Его пальцы беспрерывно исследовали каждый сантиметр: ощупывали, нажимали, расстегивали, хлопали. Сам юноша садился, вскакивал, перешагивал труп, ложился с другой стороны. В какой-то момент он и вовсе приблизился к лицу и шее, обнюхав их, как недавно Джексон обнюхал сержанта Донован. А взгляд его снова сделался отрешенным, какой Эльза уже могла наблюдать за то малое количество времени, что они знакомы.
По началу осмотра Джексоном тела Эльза хотела встать и спрятаться за инспектором Лестрейдом, но какая-то неведомая сила притягивала взгляд к этому странному, неуютному зрелищу. В какой-то момент молодой человек вынул из кармана выдвижную лупу и принялся тщательно рассматривать обрывки газет рядом с мертвой правой рукой. Она сделала несколько едва заметных мужчинам шагов к трупу, как тут же мистер Фрост вскочил на ноги:
— Что же, дело становится все интереснее, я бы даже сказал, драматичнее. Мисс Разенграффе, приглашаю вас, как врача, к осмотру.
Отстраненный взгляд мистера Фроста снова стал внимательным и изучающим, стоило ему только посмотреть на Эльзу. На мгновение девушке показалось, что ее хотят смутить, но она взяла себя в руки и уверенным шагом прошла к трупу.
— Благодарю, — сказала она, когда молодой человек подал ей руку и помог присесть. — Что я могу сказать…
— Но наши врачи уже осмотрели тело, — раздался недовольный голос в проеме двери, и все трое обернулись на звук.
— Андерсон!
— Андерсон!
Оба мужчины осуждающе прикрикнули, и дверь закрылась так же тихо, как и открылась, в неизвестный для всех момент времени.
— Эльза Разенграффе — моя коллега. Возможно она увидит то, чего не видят другие.
Эльза не обратила внимания на повышенные тона. Все ее мысли были сосредоточены на том,
что такого она должна увидеть в лежащем мужчине. Точно так же, как и Джексон, в гробовой тишине, она принялась осматривать труп. Шаги ее были не такие смелые, а движения — не такие быстрые. Все время, проведенное вокруг тела, она старалась скрыть подрагивающие от волнения руки в аккуратных медицинских перчатках. Наконец, она закончила осмотр и отодвинулась, оставаясь сидеть на полу.
— Боюсь, мои утверждения вряд ли зайдут куда-то дальше медицинского заключения, — покачала головой она, неудовлетворенная. — Мужчина, сорока трех-четырех лет. Рост средний, размер ноги предположительно сорок второй. Все конечности странным образом скрючены, на лице застыла гримаса агонии. Никаких ран не обнаружено, предположительно мужчина был отравлен. Умирал он мучительно. Присутствует запах алкоголя.
Инспектор Лестрейд, который с надеждой и некоторым восхищением взирал на юную компаньонку детектива-консультанта, устало потер лоб. Восторженный взгляд его потух.
— Да, далеко мы не продвинулись…
Мистер Фрост, проигнорировав нелестное замечание, сказал:
— Согласен с тем, что это отравление. И да, наверняка болезненное, судя по его лицу, — Джексон присел с другой стороны мертвого гостя в этом заброшенном доме, — обратите внимание на оттенок кожи. Скорее фиолетовый, нежели чем естественный.
— Это не могут быть трупные пятна? — вмешался инспектор Лестрейд.
— Кожа в местах скопления крови приобретает фиолетовую окраску и пятнистый вид, верно — ответила на замечание Эльза, оттягивая с трупа рубашку и надавливая на бок, — но так как труп лежит и его не переворачивали, кровь скапливается внизу. Видите, трупные пятна на спине и боках. — Девушка отдернула рукав пальто и посмотрела на часы, засекая время. — Агония у него продолжалась недолго — кровь в жидком состоянии, а пятна довольно яркие.
Джексон едва заметно, но одобрительно улыбнулся девушке, поймав ее взгляд.
— А мы говорим об оттенке кожи, Лестрейд. Есть, что еще сказать, мисс Разенграффе?
— Судебной медициной я почти не занималась, так что, к сожалению, нет, — разочарованно ответила девушка. Ее тут же посетила мысль, что как только молодые люди завершат сегодняшнюю поездку, она непременно возьмется за учебник по этой до дрожи увлекательной науке, казавшейся ей до сих пор скучной, для зубрил или выскочек.
— А вы что скажете, мистер Фрост? — уважительно обратился инспектор Лестрейд к детективу-консультанту.
— Жертве действительно под сорок с лишним, одет с иголочки, не работает или приехал в Великобританию ненадолго и недавно. Прибыл из Кардиффа сегодня, при этом не рассчитывая оставаться в Лондоне на ночь. Искал встречи с кем-то? Нет, пил. Несколько лет был женат, но брак не сложился.
— Что? — перебил Лестрейд, смеясь. Он снова приложил руку ко лбу, не веря в происходящее. — Да ты же это все выдумываешь сейчас!
В это время Эльза смотрела на юношу во все глаза, хлопая ресницами.
— Отнюдь, — покачал головой мистер Фрост. — Его пальто не успело высохнуть, то есть он попал под дождь несколько часов назад. В Лондоне дождя сегодня мной не наблюдалось, а вот в Кардиффе — Джексон быстро открыл на телефоне прогноз погоды и показал присутствующим, — вполне себе дождь был. Даже ливень, ух! Видите, под воротником пальто тоже влажно. Он поднимал его, чтобы укрыться от ветра. С собой нет ничего, ни зонта, ни чемодана, очевидно, не собирался надолго задерживаться тут.
— Это потрясающе, — вырвалось у Эльзы. Джек бросил на нее быстрый взгляд.
— Вы говорите это вслух?
— Да, в который раз. Извините.
— Ничего, мне нравится.
— Женат. Ты сказал, он был женат, — встрял инспектор, нахмурившись, и подошел ближе. Присел, осматривая руку. — Но кольца нет.
— Как? Я думал, вы его забрали, — Джексон быстро перевел взгляд на пальцы мужчины. — Но кольцо должно быть. На безымянном пальце след. Украшение меньшего размера, чем палец, и сдавило его так, что остался отпечаток и даже вмятина. Вот, взгляните, — Джексон взял труп за руку и продемонстрировал его безымянный палец. Эльза отметила, что на нем действительно угадывался след от долгого ношения обручального кольца.
— Андерсон! — тут же позвал Лестрейд. Дверь мгновенно открылась, будто бы он стоял тут и подслушивал весь разговор. — Вы не находили кольца тут?
— Находили, сейчас принесу, — кивнул криминалист и на мгновение скрылся за дверью.
Все трое погрузились в молчание, полное ожидания. Инспектор встал, разминая уставшие ноги.
— Эльза, вы вот-вот уничтожите улику, — почти шепотом сказал мистер Фрост и покачал головой, пока внутри девушки что-то перевернулось от волнения, вызванной этой фразой. И она не знала, что ее пошатнуло сильнее — возможное совершаемое ею преступление или то, как Джексон назвал ее по имени. Его руки коснулись плеч Эльзы, вынуждая податься назад, и под коленями девушки, на старых пожелтевших газетах показалась надпись.
RACHE
Среди напечатанных типографией букв четко угадывалась нацарапанное явно недавно «Rache».
— Rache… — медленно проговорил Джексон, проводя подушечками пальцев в перчатках по буквам, словно они таили в себе очередную загадку. — На немецком это означает «месть».
Девушка едва слышно прошептала:
— Эта надпись нацарапана кольцом. Видишь, следы серые и тонкие.
Джексон, на удивление, согласно кивнул. Они посмотрели друг на друга, и у обоих на мгновение замерло сердце в предвкушении вот-вот решенной задачи. Губы девушки непроизвольно приоткрылись, будто бы она собиралась сказать что-то еще, что-то такое, что знал бы только он. И тут же, мысль эта поразила ее, как молния, Эльза поняла: она обратилась к Джексону на «ты». Вдруг стало очень неуютно, и сейчас же труп в комнате, около которого она сидела, стал ее напрягать.
— Ерунда! — к двери подпрыгивающими шагами подошел криминалист Андерсон, самодовольно улыбаясь. Он передал инспектору пакет с кольцом, и тот, надев перчатки, открыл его и осмотрел содержимое. В то же время Андерсон, опираясь о косяк, лениво продолжал, — тут точно замешана баба с именем Рейчел, этот умник просто не успел дописать…
— Андерсон, выражения… — начал закипать Лестрейд, однако мистер Фрост быстро перебил его.
— Иди туда, откуда пришел и избавь нас от своего общества.
С этими словами он встал и закрыл дверь прямо перед округлившим от удивления глаза Андерсоном.
— Теперь кольцо, — продолжал Джексон, забирая у инспектора такую важную, казалось бы, утерянную улику. Все трое столпились вокруг этого предмета, как вокруг произведения искусства, и у всех троих было стойкое и необъяснимое ощущение какого-то подвоха. Джексон занес кольцо на свет одной из ламп, повертел. Затем приблизил, снова отдалил.
— Сияет. Часто полировалось, изнутри и снаружи, — задумчиво сказал Джексон, но что-то не давало ему покоя.
— Это белое золото, — неожиданно даже для самой себя выпалила Эльза. Две пары глаз уставились на нее изумленно. — У кольца белый подтон. Блеск более яркий и лаковый. Позвольте, — она забрала у Джексона кольцо, не глядя ему в глаза. — И вашу лупу, пожалуйста.
Джексон, немного растерянный, что ему не было свойственно, не отрывая взгляда от загадочной мисс Разенграффе, вынул из кармана инструмент, выдвинул лупу и передал девушке. Она, едва дыша, чтобы не спугнуть удачу и новый след из хлебных крошек, осмотрела внутреннюю сторону кольца.
— Проба «585». Это белое золото, — повторила она, и голос ее наконец-то обрел уверенность как в былые годы. Таким же голосом, ровным и спокойным, она ставила людям диагнозы.
— И о чем это говорит, мисс… Разенграффе? — инспектор в недоумении пробежал по девушке взглядом. Эльза посмотрела на Джека и увидела в его глазах, как вот-вот к нему придет догадка. Жаль, но она была быстрее.
— Белое золото не оставляет следов на бумаге. Надпись была сделана кольцом серебряным. И оно пропало, — заключила Эльза, и все трое повернулись к злосчастному «Rache», нацарапанному за их спинами на старой, пожелтевшей от времени, газете.
***
♫ Red Right Hand — PJ Harvey
Наконец-то они выбрались из злосчастного дома, и Эльза смогла вдохнуть полной грудью. Запах сухой ночной улицы лондонского предместья приятно пощекотал ноздри. Вместе с этим ароматом пришли и другие: истоптанная земля, пыль, пот немытых тел дежурных полицейских, и все же это было лучше затхлости заброшенного дума с трупом посреди комнаты. Эльза остановилась подальше от крыльца, едва не доходя до полицейской ленты. Праздное любопытство подсказало ей, что разговор двух мужчин непременно стоит ее внимания, но не открытого. Вглядываясь в конец улицы Брикстон-роуд, в мелкие окошки жилых домов, в которых брезжил свет, она внимательно слушала о том, как спорили мистер Фрост и инспектор Лестрейд.
— Я нарушаю кучу правил, приглашая тебя сюда! — сетовал Лестрейд, опускаясь почти до шепота.
— Потому что я вам нужен, — сквозь зубы процедил Джексон. Создавалось впечатление, что спор этот продолжался уже долгое время.
— Да, нужен…
— Тогда почему ты хочешь закрыть это дело?
— Потому что вся наша команда сходится во мнении о том, что это было самоубийство. Ты же сказал, это какой-то приезжий, нигде не остановился, приехал в отдаленное местечко и проглотил таблетки, все! Он сам себя отравил.
— Лестрейд, пораскинь мозгами, это бывает полезно, — почти прошипел мистер Фрост. — Кто станет травить себя и писать при этом слово «месть» кольцом, которое пропало?
— Кольцо могло потеряться и до приезда жертвы сюда.
— Ну да, а надпись сама себя написала, как и мужчина сам себя убил…
Все сильнее у девушки внутри закручивался узел из волнения, напряжения и тайны нерешенной загадки. Если Джексон Фрост прав, а он прав, думалось ей, то расследование все равно зайдет в тупик. Неожиданно вихрем пролетела мимо Эльзы сержант Салли Донован и, поравнявшись с девушкой, остановилась.
— О, вы до сих пор здесь, — начала она, поправляя пышные кудрявые волосы. — Давно вы знакомы с ним?
Эльза на разговор со столь неоднозначной личностью настроена не была, да и от подслушивания Донован отвлекала.
— Нет, — только и ответила она.
Сержант смерила ее оценивающим взглядом, остановившись на трости, цокнула и покачала головой. Всякий раз, когда кто-то так делал, девушке хотелось ударить собеседника этой же тростью, но она лишь покрепче стиснула ее рукоять. Это странное, но вместе с тем обыденное движение чудесным образом возвращало самообладание.
— Послушайте мой совет. Бегите от него. — Донован перевела взгляд на дома в конце улицы, повторяя за Эльзой. Едва различимый в тумане свет окон начал гаснуть. — Вы думаете, почему его сюда пригласили?
— Потому что он умнее вас, — тихо вставила девушка, но сержант то ли не услышала, то ли нарочно проигнорировала вопрос.
— Он тащится от этого. Происходит ужасное убийство, и он мчится сюда. Чем запутаннее преступление, тем больше он в восторге. Детском, как мальчишка! Не удивлюсь, если однажды мы будем скакать вокруг трупа, который он и подкинет.
Нос невольно поморщился от услышанного только что бреда, и Эльза обернулась на Джека, едва улавливая обрывки их с Лестрейдом разговора. Молодой человек в распахнутом пальто, полами которого яростно хлопал ветер, активно жестикулировал и лихорадочно объяснялся инспектору, делясь с ним какими-то идеями, а может быть и догадками. Ворох и без того непослушных пепельных волос растрепался, узел шарфа был небрежно растянут, но все это не волновало мистера Джексона Фроста. Глаза его были ярче звезд, в них горел огонь.
— А вы уверены, что хорошо его знаете? — обратилась к сержанту Эльза.
В ее душе затаилось скромное убеждение, что сколько бы лет все эти люди не были знакомы с Джексоном Фростом — настоящим его не знал никто.
— Настолько, чтобы не желать знакомства с ним более близкого, — ответила Донован, прячась за маской циничного интеллигента. Роль ей эта совершенно не шла.
Эльза хотела бы усмехнуться столь уместному, но одновременно печальному цитированию, но на спину девушки легла рука подошедшего мистера Фроста.
— Нам пора, — он мягко подтолкнул ее, приподняв полицейскую ленту.
— Джексон! — криминалист Андерсон выскочил из дома и побежал вдогонку. — Кошелек! Ты будешь смотреть его кошелек?
Так называемые коллеги обернулись на крик. Подоспевший мужчина остановился около них, запыхавшись. Эльза отметила, что ладонь мистера Фроста все еще покровительственно лежит на ее спине.
— Мне Лестрейд уже все показал, ты зря так бежал, — пожал плечами юноша.
— Черт! — В глазах криминалиста блеснула злость от неудачной попытки подхалимства. Андерсон грязно выругался и взглянул на девушку. — Не приводи больше своих друзей на место преступления, не лучшее место для свиданий.
Андерсон, буравя презрительным взглядом, который только секунду назад был заискивающим, мистера Фроста и его спутницу, сплюнул.
Негодование заклокотало внутри Эльзы, и она уже хотела было ответить что-то язвительное, но попутчик ее опередил.
— ДНК свою не оставляй на месте преступления, гений, — злоба, которая только что бушевала в голосе Джексона, обращенному к Лестрейду, постепенно уступала место усталости, и то, не от столь позднего часа, а скорее от недалеких умов, окружавших молодого человека. — В следующий раз приведу мисс Разенграффе в твою квартиру. Отличное место встречи, Салли Донован рекомендует, пять звезд на Airbnb.
Джексон снова подтолкнул Эльзу за оградительную ленту, и та, опираясь на трость, официально покинула место преступления, однако молодого человека схватили за локоть:
— Что? — ошарашенно ответил Андерсон, поглядывая то на сержанта, то на парочку попеременно. — Она тебе сказала?
— Твой дезодорант сказал. На ней. Прощайте.
С этими словами Джексон повел Эльзу прочь, в сторону главной улицы. Обо покинули место действия в молчании, и каждый из них был погружен в собственные мысли.
В такси они тоже ехали молча, но не только от того, что мистер Фрост неожиданно растерял всю его болтливость, но и от того, что в грязном, прокуренном дешевым табаком салоне едва хватало воздуха, чтобы дышать. Девушка постучала по пластику перегородки, попросив открыть окно, и свежий, насколько он мог таким быть, воздух постепенно просачивался в щелку, неся с собой клубы тумана. Всю улицу и близлежащие окрестности Эльза изучила по пути сюда, поэтому ее взгляд был прикован к молчаливому юноше, ведущая рука которого поглаживала подбородок в раздумьях. Взлохмаченный вид нисколько не прибавлял молодому человеку серьезности, особенно в его деле, а наоборот, скорее делал похожим если не на преступника, то на мальчишку-хулигана, по любопытству проникшего на настоящее место преступления из классических детективов и шпионских фильмов. И только глаза его не врали, наоборот,
рассказывали о нем самом. Они смотрели в одну точку, и Эльза знала, что сейчас мистер Фрост обдумывал произошедшее, происходящее и то, чему еще предстоит произойти.
— Это было гениально, — нарушила тишину девушка, и когда мистер Фрост сверкнул темно-синими глазами в зеркале заднего вида, куда она смотрела, она коротко, наигранно снисходительно улыбнулась.
Мистер Фрост сел вполоборота.
— Вы снова так считаете? — ровным голосом произнес он, вырванный из раздумий.
— Да, — так же ровно ответила девушка.
— И вы снова сказали это вслух?
— Да, — повторила Эльза. — Такая я предсказуемая, — помолчав немного, она добавила, — как и все люди.
— Все люди — идиоты. Нет, не смотрите на меня так. Вы — тоже.
Эльза округлила глаза в изумлении, и какой-то необъяснимый порыв заставил ее снова сжать трость и приподнять ее, призывая выбирать выражения, а то и того лучше — заткнуться.
— О нет! У нее трость, — Джексон театрально схватился за сердце, — и она знает, как ей пользоваться!
Первый смешок сорвался с губ девушки, затем еще один и еще. Какая-то легкость вместе со свежим воздухом наполнила салон, и двоим смеющимся молодым людям дышать стало намного легче и друг с другом, и вообще.
Спустя какое-то количество времени, когда оба успокоились и затихли с улыбками на устах, оставленными хорошим впечатлением, Эльза снова заговорила, и мысль ее была довольно проста.
— Если все люди — идиоты, наш сегодняшний… — девушка тут же осеклась, покосившись на водителя, — невидимый протеже тоже таковым является. А идиотам свойственно совершать ошибки. Он тоже мог ее допустить, и его можно поймать.
Джексон серьезно кивнул, соглашаясь с мыслями спутницы.
— Даже если не допустил, он все равно может сомневаться в собственных действиях, в следующем шаге. Ну или верх возьмет праздное любопытство, — мистер Фрост пожал плечами. Эльза с такой же серьезностью кивнула ему в ответ и откинулась на сидении. Усталость понемногу начала укутывать разум девушки в теплое пуховое одеяло миссис Хадсон.
Не отвлекло даже сухое покашливание.
— Вы сегодня достойно держались, Эльза, — тихо сказал мистер Фрост.
Удивление могло отразиться на лице девушки смешной гримасой, но она даже бровью не повела.
— Сегодня был наихудший случай в моей практике, — начала Эльза, не размыкая глаз. Возможно, она врала, но инцидент с трупом в заброшенном доме произвел неизгладимое впечатление. Веки и ресницы чуть подрагивали, но девушка сделала пару глубоких вдохов, и тики исчезли. — Прошу, не будем обсуждать это здесь.
Ответ прозвучал неразборчиво, а девушка слишком устала, чтобы уточнять детали. Перед глазами она видела страшную, злобную, при этом скорчившуюся в агонии гримасу мужчины, его сплюснутый лоб, прорезанный горизонтальными морщинами и неестественно замершими конечностями. Эльза видела смерть во многих ее проявлениях, но еще никогда она не казалась девушке такой очеловеченной. Она и смерть стояли лицом к лицу. Она и этот мужчина, с злым, искореженном в агонии выражением лица. Где-то в разбомбленных трущобах.
