Растопи моё сердце, Чонгук.

Хосок не хотел уезжать, он знал, что это их последняя встреча с Юнги и понял, что шагов для покорения южного сердца достаточно, а лекарь не милая канарейка, которую можно запереть в клетку и отвезти в королевство против его воли. Желаниями юноши мужчина не хотел жертвовать в угоду своим. Хороший воин умеет принимать поражение и это его первый проигранный бой. И он несет это поражение с достоинством. Советник вернулся в родной, как ему казалось, край и решил подобно старым традициям, когда пораженный воин срезает косы, срезать свои длинные волосы. В сражениях он по прежнему был лидером, но заведомо чувствовал, что проигрывает чертовой зеленоглазке, что поселилась в его разуме. Его решение было импульсивным и когда на трон сел коротко стриженный Хосок многие из северян были поражены, для запада же это не было значимым событием. Брюнет подолгу засиживался за книгами, где продолжал изучать то, как живут южане, то, какие травы для чего используют лекари, потому что так он чувствовал себя ближе к тому, кто никогда ему не достанется. Сражений не было, Запад процветал под руководством кхала и советника, что следил за порядком в королевстве. Все, кто не имел работы — нашли ее в построении новых домов, омегам было разрешено изучать боевые искусства для той же самообороны и, казалось бы, люди жили счастливо, только вот правитель их выглядел все суровее изо дня в день, лишь редкие вылазки к взрослеющим племянникам и встречи с Чонгуком и Тэхеном теплили его сердце и он возвращался мыслями к Юнги. Смогли бы они так же жить вместе и может... растить общих детей? Но все же дела не ждали, поэтому Чон каждый день старался занять себя, чтобы не маяться и себя не мучать, гаремника, как у всех остальных, у него не было. Он предпочитал заниматься обучением омег боевым искусствам, проверять военную подготовку и учить юных воинов азам стратегии, лишь иногда видя зеленые глаза в толпе, он искал чужой образ, но их цвет слишком быстро растворялся в тамошней серости замка. Хосок уехал. А Юнги не стал его останавливать, более того, чуть позже уехал и сам обратно на юг, где ему и место. Да, не всегда чувства затмевают разум, перебивая все остальные желания. Чонгук был готов ради своей любви на все, его история точно будет вписана в легенды, а история его запомнит как южанина, которому север стал роднее. Он прекрасный кхалиси, его полюбил народ, нет никаких сомнений в том, что Чон станет прекрасным родителем для детей, он их очень бережет и ради их защиты свой характер продолжает закалять. Но Мин не такой, он обычный лекарь, его никогда не готовили к жизни во дворце, не учили терпению. С самого детства он мог пойти, куда захочет, полюбить, кого захочет. Ему было весело разбивать юношеские сердца, потому что сам никогда не знал, каково это, когда сердце стучит для другого. Вернувшись к теплому морю, первое время он был безгранично счастлив. Юг снова расцветал, все благодаря тому самому браку, тут Север ценят, как и южного принца, отданного кхалу. Люди молвят о том, что ради процветания своей родины их цветок связался с тираном. Возможно и правы, но Юнги видел, что даже тираны могут влюбляться. Тэхен в своем супруге души не чает и на руках носит. Кто там действительно главный в браке еще большой вопрос. В замке все по старому, тихо и спокойно, иногда работаешь, иногда днями напролет ешь фрукты и читаешь романы у моря. Это расслабляет, но отчего-то Юнги тоскует. Он в каждом прочитанном романе ищет его. Но вернуться — значит сковать себя цепями. Сколь много не ухаживал бы Хосок, он не даст свободы, будет держать подле себя и заставит подчиняться законам его запада.

***

На Западе ветер прохладный, даже когда температура довольно высокая. Юнги смотрит на витиеватые улочки, они такие серые, он привык к другому, но уже прибыл сюда, чтобы раз и навсегда разобраться с самим собой. Мантия закрывала не только тонкую фигуру, но и лицо, он к воротам подходил, не предупреждал о своем приезде, это было спонтанное решение еще раз увидеть того, по кому сердце тоскует. — Мне нужно к Хосоку, — такое вольное обращение, возможно его прямо сейчас и вышвырнут, — скажите, что это лекарь с юга Юнги, нам необходимо поговорить. День был на удивление солнечный для этих краев и Хосок вновь сидел за бумагой, исписывая очередное письмо для лекаря, которое не отправит. Северяне не пишут любовных записок, поэтому каждый раз он сминал пергамент и кидал куда подальше, зарываясь пальцами в непослушные пряди волос. Его отвлек стук в дверь и грузный воин, что приветствовал мужчину поклоном. — К вам южанин, Юнги, лекарь, говорит, что хочет поговорить. — доносит мужчина, а Хосок после имени ничего дальше не слушал. Юнги? Решил приехать? Вчерашнее вино ли в голову ударило, но Чон лишь кивнул, попросив впустить к нему. Неужели горячее сердце наконец стало принимать чужой холод? Худая фигура в мантии медленно заходит в покои Хосока и он замирает, цепляясь взглядом. Он только по одному запаху шалфея и разнотравья понял, что не мерещится, что правда южанин здесь и правитель западных земель даже не пытался скрыть своего изумления. — Юнги? Что привело тебя на запад?