***
Покои короля находились не вдалеке от старых покоев Рейниры, и она часто после смерти матери, да и при жизни ее, бегала между ними. Ей всегда нравились покои отца. В них царила безопасность и безмятежность. Зайдя в них, Рейнира словно оказывалась в совершенно ином мире. В Старой Валирии, за тысячи и тысячи лиг и лет от Вестероса и душной Королевской Гавани. Сейчас же повзрослевшая принцесса едва узнавала покои отца. В них благовоний было в разы больше. Здесь отныне царила духота, сразу хватавшая за горло. Каменный город отца покрылся пылью, а свитки лежали на столе запечатанными. Никто их не читал, да и знал ли об их существовании. — Отец, — позвала Рейнира. Она обернулась за спину. Лейнор осматривал спальню скептическим взглядом. — Рейнира? — послышался слабый шепот. Рейнира поспешила на голос. На кровати она и нашла отца. Слабого и больного, а рядом не было никого. Он остался совсем одинок в этом полном когда-то людьми замке. — Рейнира, единственное мое дитя, — вновь прошептали сухие губы короля. Визерис закашлял. Лейнор, наполнив чашу вином, поднес его к губам тестя. Тот с жадностью осушённого путника припал к чаше, осушив ее до дна. Рейнира глядела на это с ужасом. Как, живя в замке с тремя родными детьми и полным слугами, он оказался в таком положении? Неужели за королем никто не следил? — Что с вами, мой король? — спросил Лейнор, поправляя одеяло на нем. И, словно в ответ его словам, из-под одеяла высунулась рука. Пять пальцев, как и у всех, но лишь четыре из них оставались такими же бледными и теплыми, какими помнила Рейнира. Большой палец отца напоминал черный сучок. К горлу подступила тошнота. Она в ужасе взглянула на мужа. — Будь здесь, — сказал он. — Я схожу за Герардисом. Рейнира кивнула. Она присела у изголовья кровати, убирая большинство подушек, оставив лишь одну под головой отца. Он был совсем плох, даже ей, не сведущей в подобных вопросах, это было понятно. — Где все? Почему они не заботятся о тебе? В ответ только тихий, жалобный стон. Лейнор вернулся быстро и не один. Таща огромную сумку, за ним шел мейстер Герардис, тот самый, вернувший Рейне и Бейле мать. Рейнира молилась, чтобы он вернул ей отца. Мужчина, быстро осмотрев короля, произнес: — Выход только один, Ваше Высочество. Нужно ампутировать палец, пока гной не распространился по всему телу и не убил короля. — Если это спасет ему жизнь, делайте все, что угодно. Мужчина кивнул. Рейнира слезла с кровати, еще раз поцеловав отца в лоб, и вышла из спальни, оставив Визериса на милость мейстеру. — Что они с ним сделали, Лейнор? — возмущенно закричала шепотом Рейнира. Она никак не могла потушить бушевавший внутри огонь гнева. — Ты видел его? Он же при смерти, это и Грибку понятно! А они ничего не делают. Что было бы, не прилети мы сегодня? — Боюсь об этом думать, — он усадил ее в кресло и всунул в руки чашу с вином. — Пей, Рейнира. Усмири свой гнев, пока мы все не сгорели в его пламени. Не успела она осушить чашу, как дверь открылась, впуская в покои Хелейну. За ней вошел Отто, вновь пожалованный на должность десницы, несмотря на свой проступок в прошлом и немоту. По словам Визериса из письма, что он прислал в ответ на гневное письмо Рейниры на это его решение, Отто Хайттауэр сполна искупил свою вину за сказанное больше десяти лет назад. — Как это понимать? — вскочила Рейнира на ноги. Огонь пылал в ее фиалковых глазах. — Что такое, сестра? — спокойно спросила Хелейна. Подозрительно спокойно. — Мой отец, наш отец, лежит полумертвый, а за ним никто не ухаживает. Я не увидела рядом с ним ни мейстера, ни слуг. Как это понимать? — Я ухаживаю за ним сама, сестра, — Хелейна подошла ближе, выглядывая уголком глаза из-за спины Рейниры. Видно, высматривая больного короля. — Однако у меня, как у каждой матери в государстве, есть свои заботы. Я не могу сидеть с ним вечно. Мои дети требуют внимания, не могу же я оставить их одних. — У тебя полный замок слуг! — перешла на крик Рейнира и сразу стушевалась. Она глубоко выдохнула. — Ты не обязана сидеть с ним сама. Просто прикажи это другим. Или твой язык тоже устал, моя милая сестрица? Хелейна вздернула подбородок. Бледно-фиолетовые глаза смотрели на наследницу с вызовом. — Если тебя не устраивает, как за королем ухаживаем мы, делай это сама. Да, недооценила она влияние Алисенты на детей даже на таком расстоянии. — Буду, не сомневайся. Духота спальни душила. — Откройте уже ставни, дышать нечем, — прикрикнула Рейнира на слуг у двери. Те тут же поспешили исполнить ее приказ. Она села в кресло, вознамерившись дождаться операции отца здесь, подобно дракону, охраняя его безопасность. В голову закрадывалась дурная мысль, но Рейнира не хотела и думать о таком. Ладонь Лейнора легла на ее приоткрытое плечо. Рейнира выдохнула и сжала его ладонь в ответном жесте. Безмолвный Отто цепким взглядом своих болотно-зеленых глаз следил за ними, Хелейна заняла место у окна, стоя к сестре спиной. Только сейчас Рейнира заметила, как была одета ее младшая сестра. Платье с длинными расклешенными рукавами с золотыми узорами, начинающимися с декольте и заканчивающимися у подола. Миниатюрная золотая диадема украшала голову принцессы. Зеленый цвет шел Хелейне, с этим спорить Рейнира не могла, но не могла не увидеть в этом знак.***
Музыканты били по барабанам, но Рейнире казалось, что били по ее голове. Она сидела за столом в тронном зале, празднуя вместе со всем двором и приезжими лордами выздоровление отца. Визерис выглядел отлично, если вспомнить, каким его нашли Рейнира с мужем всего два месяца назад. Тот день навсегда остался в памяти принцессы, ибо именно тогда поняла она, что ссылка Алисенты не повлияла на желание Отто посадить свою кровь на Железный Трон. — Твой мейстер напрасно изуродовал отца, сестра, — наблюдая за выздоровлением отца, произнесла Хелейна. — Он спас ему жизнь. Если бы не Герардис, ты бы сейчас преклоняла передо мной колени, — ответила тогда Рейнира. Хелейна больше не ворчала по поводу отрезанных двух пальцев короля — пришлось отрезать два, так как гной все-таки распространился и дальше. В Красном Замке, населенном теперь наследной принцессой и ее детьми, вновь развесили геральдику Таргариенов, сняв на радость Рейниры и Лейнора семиконечную звезду. Хелейна притихла и более не старалась поссориться с сестрой, надев маску доброжелательности. Эйгона Рейнира за эти два месяц видела лишь пару раз. Он всегда был или в своих покоях, или в городе. Эймонд день и ночь пропадал на своих тренировках с Кристоном Колем, все еще живым и служащим гвардейцем. Иногда над городом пролетала большая тень Вермитора — дракона старого короля Джейхейриса в прошлом и молодого принца Эймонда в настоящем. Рейниру пробирал страх, когда она видела этого большого дракона в небе и в катомках Драконьего Логова. Ее Сиракс росла все больше под открытым небом Драконьего камня, как и Морской Дым ее мужа, однако оба этих дракона все также уступали по размерам старшему своему сородичу. — Молюсь богам, чтобы мы не посылали наших драконов на войну, — признавалась Рейнира по ночам мужу. Укутанная одеялом в объятиях любимого ей казалось, что и весь мир не способен угрожать ей. — Будем надеяться на мирное твое восшествие, любовь моя. Однако с приездом Алисенты из Староместа на празднование выздоровление короля надежды о мире таяли на глазах. В карих глазах королевы все еще горел огонь ненависти, а с годами он, казалось, разгорелся до размеров пламени Высокой башни. Все же в лицо женщина ничего не говорила Рейнире. Из уст ее лился мед, а объятия с виду казались искренними и лживо-материнскими. Вместе с Алисентой прибыл и ее младший сын — Дейрон. Двенадцатилетний, ровесник Джейсериса, он выглядел как истый Таргариен с белыми волосами и яркими фиалковыми глазами. Если поставить мальчишек рядом и спросить любого человека в этом мире, кто из них Таргариен, тот смело ответит, Дейрон. — Отчего наши старшие дети не похожи на нас? — вопрошала Рейнира. — На нас — нет, — пожимал плечами Лейнор, как всегда спокойный и даже хладнокровный. — Наши сыновья похожи на своих бабушек. Принцесса Рейнис обладала черными волосами и фиолетовыми глазами. Королева Эймма, хоть и была беловолоса, но глаза ее напоминали темный янтарь. Не стоило забывать и о Джоселин Баратеон, матери принцессы Рейнис, подарившей дочери темные волосы. — Верно, — успокаивалась Рейнира. — Ты, как всегда, прав. — Редко я такое слышу, — усмехнулся Лейнор. Рейнира только закатила глаза. На миг головная боль ушла. Барабаны, наконец, замолкли. Заиграла арфа. Ее мелодия, словно поцелуй матери, утоляла боль. Чья-то рука коснулась локтя Рейниры. Она обернулась и увидела отца. Улыбающегося и счастливого. Сегодняшний пир пошел ему на пользу, ничуть не хуже лечения мейстера Герардиса. — Хорошо, что ты здесь, дитя, — сказал он, склонившись к ней. — Мне не хватает тебя. Приезжай почаще, навещай своего старика. — Обязательно, отец, — улыбнулась Рейнира. Отчие губы коснулись ее лба. Боль отступила насовсем. Визерис поднялся. — Пойду я уже, а вы веселитесь. Он только скрылся за дверью, как со своего места встал принц Эймонд с бокалом в руке. — Последний тост, — сказал он, проходясь взглядом своего единственного глаза по племянникам, стоявшим неподалеку. — За здоровье моих племянников. Джейс, Люк и Джоффри. Я никогда не встречал никого сильнее моих милых племянников. Так выпьем же до дна за троих юных костоломов. Воцарилось молчание. Арфа жалобно протянула последнюю ноту. Лейнор хотел было подняться с места — то ли преподать пару уроков зазнавшемуся принцу, то ли поднять за него ответный тост, но Рейнира остановила мужа. Она накрыла его ладонь и взглядом дала понять, что их семья не будет реагировать на такую явную провокацию. Деймон, сидевший напротив нее, возмущенно взглянул на племянницу, но поступил также, как и Лейнор. Промолчал. — Король минутой ранее был здесь, а этот сосунок тут же подорвался со своего места и давай лить свою грязь, — возмущался он после. За столом остались Рейнира с Лейнором да Деймон с Лейной. Королева шепталась со вторым сыном в дальнем углу. Эйгон осушал бокал за бокалом, развалившись на диване у стены. Хелейна разговаривала с Бейлой и Рейной, в то время как Джейс и Люк обсуждали что-то с Дейроном. Младшие дети во главе с Джоффри гонялись друг за другом по залу. Бледно-фиолетовые глаза Висеньи то и дело выискивали родителей и успокаивались, найдя их все там же за столом. — Тише, Деймон, — попросила Лейна. — Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал твои слова. — Что мне будет, если кто-то и услышит мои слова, Лейна? — Тебе, возможно, и ничего, но о дочерях подумай. — Похоже, ссылка только сплотила Алисенту с детьми, — задумчиво произнес Лейнор, наблюдая за зеленой семьей. — Не ссылка, а взаимная ненависть, — Рейнира пригубила вина. Головная боль вновь вернулась. Скорее бы уехать уже отсюда домой. — Ко мне. Лейнор поцеловал ее в плечо, успокаивая. — Понять не могу, что питает их ненависть. Тебя же буквально не за что ненавидеть. Рейнира смущенно улыбнулась. Она кинула взгляд на сидевших напротив дядю с женой, но те, кажется, и не заметили их, занятые лишь собой. — Красивая, умная, хитрая, величественная, ласковая… — Ну, все, хватит, — рассмеялась принцесса. — Ты вовсе во мне изъянов не видишь, да? — Каких изъянов? — недоуменно произнес Лейнор и оставил на ее губах легких поцелуй. — Ты есть идеал. — Прекращайте, а то Алисенту сейчас удар хватит, — сказала Лейна, смеясь. — Продолжайте, — серьезно произнес Деймон. Теперь уже рассмеялись и Рейнира, и Лейнор, и Лейна, да и сам Деймон тоже. Этот вечер мог бы закончиться на этой ноте. Веселой, семейной. — Руки убери, бастард, — раздался голос. Лейнор встал с места. Его примеру последовали и остальные. На танцевальной площадке Эйгон хватал Джейса за шкирку. Ноги едва держали его, но сил в нем было все же немерено. Джейс откинул его руку. — Повтори, что ты сказал, — он толкнул дядю, и тот отшатнулся. Эйгон замахнулся было на него, но между ними встал Деймон. Эймонд, уже спешивший на помощь брату, замер за его спиной, увидев дядю. Увидев подошедшего к сыну Лейнора, он и вовсе, схватив старшего брата за локоть, увел его из зала. За ними поспешила Хелейна с детьми и Дейрон. Алисента на миг задержалась, еще раз окинув Таргариенов и Веларионов взглядом. В этот раз она своей ненависти не скрывала. Приподняв подбородок, она вышла с гордо поднятой головой, будто это ее сына оскорбили. Рейнира тяжело вздохнула, накрывая лицо ладонями. Пора возвращаться домой.