Гордость – не то слово, что ищу

Шан Цинхуа не может вернуться к Ло Цзяхуэй ни в свой первый полный день после возвращения, ни на второй день после возвращения, ни даже на третий день. И каждый день, в повседневной суете, его тревога из-за того, что он сделал, возрастает. Он что-то изменил. Намеренно. Возможно, и даже вероятно, что существенно! Честно говоря, он не слишком уверен в том, как именно эта вселенная может изворачиваться, чтобы сюжет соответствовал канону, если учесть, что настоящий сюжет Пути Гордого Бессмертного Демона (во всей его славе продажной писанины с упущенными возможностями и утраченными набросками) на самом деле еще даже не начался. Он просто не знает. Он правда, правда, не знает. Настоящего отклонения от канона еще никогда не происходило! Это новая территория! Новая и очень страшная территория! Не исключено, что все это может выйти ему боком в любой момент, что бы ни говорила его Система. Шан Цинхуа в эти дни, хоть и занимается своими делами, но все больше погружен в себя. За эти три дня у него было много насыщенных разговоров, в которых он чувствует себя все менее и менее присутствующим. Он слишком остро чувствует тело, которое занимает, голову, из которой смотрит, ощущает, насколько хрупко его положение в этой жизни, как будто он снова только пробудившийся трансмигратор. Как будто он снова ждет, что кто-нибудь отодвинет шторы, оторвет со стен панели и покажет ему провода, приводящие в движение этот мир со всеми его фальшивыми людьми. Как будто он ждет подвоха. Автор-Бог? Трансмигратор? В совокупности эти термины образуют новый титул под названием «Рекордсмен вселенной по количеству экзистенциальных кризисов, пережитых за один день». О, это так весело! Разбирательство с инцидентом между Пиком Ваньцзянь и Пиком Цзуйсянь отнимает у него много времени, из-за чего он слишком занят, чтобы по-настоящему слететь с катушек от нервов. Он должен выяснить, как именно произошел этот несчастный случай, в то время как лидер секты Юэ Цинъюань – настоящий бро, правда, Шан Цинхуа берет назад некоторые из своих прежних нелицеприятных мыслей о нем – впрягается за команду и присматривает, чтобы потрясенные, возмущенные и несчастные Вэй Цинвэй и Чжан Цинъянь не путались под ногами. Шан Цинхуа предоставляет Юэ Цинъюаню, их дружелюбному и мудрому старшему брату, самому сообщить им новость о том, что вина за взрыв лежит на одном некомпетентном ученике Ваньцзяня (Шан Цинхуа, блять, так и знал), который не смог правильно сохранить и опечатать Чистящий-Мечи-Раствор-Пожирателя-Огня. Вэй Цинвэй – глава более высокого Пика, чем Шан Цинхуа, Чжанмэнь-шисюн! Это было бы похоже на то, как если бы Шан Цинхуа пытался надавить на Шэнь Цинцю! (Ну, на самом деле нет. Если бы Шан Цинхуа попытался надавить на Шэнь Цинцю, Лорда Пика Цинцзин, это было бы намного хуже по целому ряду причин, но это немного похоже!) Определенно, это настолько деликатная дипломатия, что ей должен заниматься Юэ Цинъюань, их великий Лидер секты и Лорд Пика Цюндин! В свою очередь Юэ Цинъюань дипломатично позволяет Шан Цинхуа взять на себя проверку мер безопасности и на Пике Ваньцзянь, и на Пике Цзуйсянь, чтобы убедиться, что нечто подобное никогда не повторится. Кто-то действительно может умереть, если наступит следующий раз, правда! Но это займет... так много времени. Шан Цинхуа действительно не хочет спорить с людьми о неудобствах мер безопасности на рабочем месте! Бро! Бро! Если почти неубиваемые бессмертные хотят рискнуть подорваться из-за своего высокомерия, лени и причудливых заклинательских идеалов умелого обращения с экзотическими ресурсами, кто такой Шан Цинхуа, чтобы их останавливать? Если забыть, что он Лорд Пика Аньдин, непосредственно отвечающий за логистику секты. Колоссальность этой задачи вызывает у него желание свернуться в клубок, даже если он может делегировать большую часть задачи Аньдину, Ваньцзяню и Цзуйсяню. Как он должен устранить фундаментальную проблему «человеческого фактора»?! Это невозможно! Он не может задним числом повысить здравый смысл окружающих! Оставшуюся часть его драгоценного времени занимают общие дела горной секты Цанцюн и Пика Аньдин. Шан Цинхуа скулит вслух, когда видит горы документов, скопившиеся на его столе за то время, пока его не было. Даже только переложить тривиальные задачи обратно на его нерешительных или плетущих интриги учеников, чтобы он мог добраться до той работы, которая действительно достойна Пикового Лорда, занимает слишком много времени! Он отправляет короткую записку с извинениями в городок у подножия гор, в таверну, где остановились Ло Цзяхуэй и Ло Бинхэ. Он действительно намерен вернуться как можно скорее! Четвертый день встречает его той же скопившейся горой рутины, которую ему приходится разгребать, по крайней мере, поначалу. Но в отличие от предыдущих трех дней и ночей, этот четвертый день наполнен страхом, который усиливается по мере того, как солнце опускается все ниже и ниже к горизонту. Этой ночью Шан Цинхуа должен осторожно выбраться из секты для тайной встречи с Мобэй-цзюнем. Он не пропустил свою суперсекретную шпионскую встречу, можно сказать, ему повезло! Но внутренности Шан Цинхуа все равно скручиваются в узлы от страха, как это всегда бывает, потому что тайное предательское рандеву с лордом демонов, который, вероятно, когда-нибудь его убьет, всегда вызывает стресс. Да, ему не придется извиняться перед будущим Северным Королем Демонов за проигнорированную встречу, и не придется пресмыкаться у его ног как никогда раньше за то, что оставил его. Но это не означает, что ситуация не является все еще сложной и напряженной, а иногда даже на грани жизни и смерти. Эта встреча все еще кажется ему более сложной, чем все предыдущие! Несмотря на то, что Мобэй-цзюнь не должен знать, что Шан Цинхуа вмешивается в сюжет! Лорд демонов не должен знать даже, что сюжет, в который можно вмешаться, существует! Шан Цинхуа почти все время с ужасом ожидает того, что Мобэй-цзюнь каким-то образом унюхает на нем трансмиграцию, каким-то образом заметит, что с ним что-то не так, что он какой-то неправильный, что в нем есть что-то неестественное и ненадежное. Что он в конце концов решит, что от этой версии Шан Цинхуа толку, как от козла молока, и – рано или поздно – сделает из него козла отпущения. Мобэй-цзюнь просто скажет: «Терпеть этого чувака слишком хлопотно!» И это будет конец! Больше не будет Шан Цинхуа! Сегодня вечером Шан Цинхуа, с трудом продравшийся через каждый грёбаный, отвратительный, жалкий предшествующий день этого опыта трансмиграции, не может полностью убедить себя, что Мобэй-цзюнь не узнает каким-то образом, что он натворил. Шан Цинхуа маскируется (в основном, просто сменив мантию Пикового Лорда на простую одежду) и крадется из своего Дома отдыха, как человек, который делал это сто раз раньше с тех пор, как был учеником. Он не обманывает себя, думая, что никто из заклинателей Аньдина не догадывается – не имеет ни малейшего подозрения – что он иногда исчезает с горы по личным делам. Но как Пиковый Лорд он не обязан отчитываться ни перед кем из них. Если он не открывает дверь, когда кто-то стучится к нему поздно ночью – почем им знать, он мог просто принять снотворное и отключиться на своей кровати! Если они когда-нибудь ворвутся сюда и обнаружат, что он пропал – ну, они вполне могут предположить, что он просто съебался с горы, чтобы выпить. К сожалению, это точно не поможет ему оправдываться, что «У меня нет тайной любовницы и ребенка»! Но, если честно, это неплохое заблуждение, если ему когда-нибудь понадобится скрыть свою настоящую деятельность! Шан Цинхуа нравится думать, что за эти годы он довольно хорошо научился скрытности. Теперь это почти вторая натура – проскользнуть в полусекретные туннели транспорта и снабжения Аньдина, а затем спуститься по всяким там скалам и проселочным тропам, не встретив ни единой души. Он отвечает за почти всю логистику для всей горной секты Цанцюн. Поэтому он знает, когда перемещают все грузы; он знает маршруты всех патрулей; он знает, когда различные павильоны и дворы должны быть пусты! Он – шпион! Он отъявленный шпион! Его извилистый маршрут через пустынные и безлюдные районы Аньдина и в целом Цанцюн настолько же гладок, насколько и волнующе напряжен. Эта ночь ничем не отличается от любой другой ночи, но как он может вести себя так, словно это всего лишь очередное тайное предательское рандеву? Есть ли хороший способ «вести себя непринужденно», когда он передает информацию о передвижениях человеческих сект и знати могущественному лорду демонов? Способ вести себя так, как будто он не вмешивается в воспитание Небесного Демона, тайного бастарда недавно павшего Императора Демонов? Как будто он не собирается самую чуточку вероломно обнять золотые бедра будущего босса своего нынешнего босса? Если и существует способ сохранять хладнокровие и невозмутимость, то он, вероятно, выходит далеко за рамки способностей Самолета-взмывающего-в-небеса, которому, кажется, на самом деле никогда и ни в чем не удавалось вести себя невозмутимо. Его уровень невозмутимости называется «тревожность». Это его «непринужденное поведение»! Но опять же, его нервные тики не могут быть признаком вранья, если он всегда такой! Оптимизм! Иногда он пробует этот подход! Как только он спускается по склону горы, выйдя за границы секты, ему остается лишь быстренько проскочить через темную сельскую местность, мимо тусклых окраин маленькой деревни где-то за городком Саньцзяо в безлюдную глушь. Петли и повороты помогают Шан Цинхуа сбросить хвосты – если, конечно, за ним кто-то вообще следит. Регулярное перемещение первоначального места встречи не позволит никому устроить засаду. Это все очень секретно! Шан Цинхуа ждет в темноте, слушая стрекот насекомых и отдаленные крики диких животных, держа в руке меч, который он предпочитает не использовать в бою, если это возможно. Ему везет, и ночь выдается облачной, скрывая за тучами свет от серпика луны. «Скажи, Мобэй-цзюнь знает?! – внутренне умоляет Шан Цинхуа свою Систему. — Знает или нет?!» Его бесполезная Система ему, конечно, не отвечает! Вот сволочь. После вечности, которая, вероятно, длится всего несколько минут, рядом с ним раздается гул силы, прохладный свист и треск открывающегося портала в другое место. Мобэй-цзюнь может просто вломиться в Дом отдыха Шан Цинхуа, когда захочет, и он это делает, и даже слишком часто, но на самом деле они не встречаются там официально или регулярно. (А еще, будь проклят Самолет за то, что дал Мобэй-цзюню, как правой руке Ло Бинхэ, такие впечатляющие, мощные и непоследовательные способности к телепортации!) Шан Цинхуа никогда не приглашает лорда демонов зайти лично и провести у него время. Мобэй-цзюнь никогда не предупреждает заранее. Мобэй-цзюнь впервые приперся на Цанцюн нежданный и незваный много лет назад, очевидно просто для того, чтобы напомнить Шан Цинхуа, что он может убить его во сне и, если понадобится, сделает это. Лорд демонов заявился, по-видимому, просто для того, чтобы дать понять, что защита горной секты Цанцюн не может и не будет стоять между силой Мобэй-цзюня и устранением тех, кто осмелится его предать. А также, что он мог бы, если бы Шан Цинхуа когда-либо посмел пойти против него, в любой момент разоблачить Шан Цинхуа как предателя своей секты, в результате чего Шан Цинхуа был бы либо казнен, либо заключен в тюрьму, либо изгнан (что означало бы потерю защиты Цанцюна и позволило бы Мобэй-цзюню выследить и выпотрошить его еще проще). Это было ужасающе. На самом деле это никогда не перестает его ужасать, хотя Шан Цинхуа вроде как предпочитает думать, что он уже привык к неожиданным встречам. Когда он преодолел отупляющий ужас, когда Мобэй-цзюнь внезапно вторгся в его дом и (по какой-то причине) занял его дерьмовую ученическую кровать, в достаточной степени, чтобы сделать несколько наблюдений... Конечно, Шан Цинхуа не ПОСМЕЛ бы даже предположить, что лорд демонов... нервничает... когда находится на горе Цанцюн. Но он может схоронить в безопасном от подслушивания уголке собственного разума мысль, что Мобэй-цзюнь определенно «на взводе», когда его окружают люди-заклинатели и имеется шанс внезапной атаки. А находящийся на взводе Мобэй-цзюнь никогда не сулит ничего хорошего для Шан Цинхуа, который в результате таких встреч получает очередную порцию чрезвычайно эффективного устрашения, просто для того чтобы гарантировать, что страх перед будущим Северным Королем Демонов все еще глубоко запечатлен в его сердце. Как Пиковый Лорд, Шан Цинхуа, возможно, сейчас обладает властью держать своих учеников подальше, когда Мобэй-цзюнь неожиданно вламывается и пугает его до полусмерти, но обычно всем гораздо спокойнее, если у них нет шансов быть пойманными. Шан Цинхуа любит спокойный сон! Чего он никогда не получает, если Мобэй-цзюнь появляется, чтобы напомнить Шан Цинхуа, что он и все его вещи принадлежат ему. Кроме того, Шан Цинхуа был бы по-настоящему счастлив, если бы ему никогда, никогда больше не пришлось видеть ледяной пристальный взгляд Мобэй-цзюня, говорящий ему: «Только посмей пригласить внутрь этого ученика, стучащего в дверь, и посмотри, что, блять, произойдет». Как ОП лорд демонов с ОП способностями к телепортации, Мобэй-цзюнь, вероятно, не умрет, если кто-то из боевых братьев или сестер Шан Цинхуа внезапно выбьет дверь, готовый ввязаться в драку, но это не... это не гарантированно на 100%. Если бы их поймали, это был бы полный пиздец. Если уж Тяньлан-цзюня удалось поймать и навеки запечатать, то это может случиться с любым другим демоном, и Шан Цинхуа, вероятно, даже смог бы это организовать, если бы постарался. Если бы он хотел ускорить свою запланированную каноническую смерть, чего, блять, он категорически не желает. В лучшем случае, даже если Юэ Цинъюань чудесным образом посчитает Шан Цинхуа невинной жертвой, его Дом отдыха и, вероятно, половина Аньдина все равно превратятся в развалины! Итак, когда очередной неожиданный визит переполнил его терпение, Шан Цинхуа, бывший в то время главным учеником, нерешительно предложил проводить запланированные встречи вне секты в надежде заставить Мобэй-цзюня перестать просто появляться в его доме. Он думает, что это работает? Возможно? Так гораздо лучше. В любом случае, открывшийся портал – маленький, завораживающий и нервирующий своими пульсирующими сине-черными краями, и холодный. Шан Цинхуа глубоко вздыхает, задерживает дыхание и шагает в него. Одна из вещей, которую Самолет-взмывающий-в-небеса забыл ожидать от этого мира, – это осознание присутствия. Духовная энергия существует в этом мире! И демоническая энергия тоже! Духовную и демоническую энергию можно ощутить в этом уже не вымышленном мире, и у него нет... нет реального эквивалента этим ощущениям из его прошлой жизни. Совершенствование и магия – это забавная идея, пока ты не попадешь в ситуацию «блять, совершенствование и магия действительно реальны». Он забыл ожидать этого, потому что эта энергия не была такой уж большой частью его второго детства, за исключением того, что он имел ее и старался изо всех сил развивать ее в соответствии со своим собственным любопытством и амбициями оригинального Шан Цинхуа. Когда он добрался до горной секты Цанцюн, он не был настолько же подготовлен к тому, чтобы иметь дело со старательно взращенной духовной энергией других людей. Она бьет, как статический разряд! А иногда, как будто врезаешься в стену холодной воды! С культурной точки зрения считается более вежливым сдерживать свою духовную энергию, но в секте полно случайностей и споров. Есть много развивающихся учеников с ужасным контролем! И некоторые люди все равно излучают эдакую ауру могущественных крутых парней, даже когда они «сдерживают» себя, и Шан Цинхуа никогда не уверен, является ли это каким-то странным эффектом «негативного пространства» от подавления... или же на самом деле это просто целенаправленный скромно-хвастливый способ продемонстрировать свою силу. В лучшем случае принять на себя основную тяжесть чужой духовной энергии часто похоже на то, как будто на тебя пристально смотрят и ты не можешь этого не осознавать. В худшем случае? Многие в этом мире обладают силой, которая может выплескиваться из них как покалывающий кожу разряд или как сияние, обжигать как кипящая кислота и замораживать как самый кусачий мороз, подавлять своей волей так, чтобы заставить человека захотеть упасть на колени и умолять о пощаде. Этот портал неприятен, вот что говорит Шан Цинхуа! Демоническая энергия не очень хорошо сочетается с праведными совершенствующимися; она приводит большинство людей в тревожное состояние, поскольку обычно принадлежит чему-то, что активно пытается их убить. Это не самое худшее ощущение, когда ты проходишь через теневые порталы черной ледяной энергии Мобэй-цзюня! Но это также похоже на то, как если бы все твое тело сдавливали и растягивали, тянули и толкали во всех направлениях, в то время как ты заходишь в морозильную камеру с температурой –40 градусов по Цельсию. Шан Цинхуа очень благодарен, что это длится считанные мгновения. Другая сторона портала открывается... Шан Цинхуа понятия не имеет, где он сейчас находится! Что действительно усиливает ужас всего происходящего! Мобэй-цзюнь согласился с предложением «встречаться где-нибудь в другом месте», но именно он выбирает это «другое место». Это... не Царство Демонов, думает Шан Цинхуа, глядя на затянутое тучами ночное небо и зеленую листву вокруг себя. Вдалеке виднеется горный хребет, состоящий из заснеженных зазубренных пиков, вонзающихся в грозовое небо. Это не хребет Тяньгун, что означает, что он все же далеко до дома. Он стоит на холме, окруженный высокими соснами, и здесь холодно. Дует резкий ветер. Мобэй-цзюнь ждет его, ждет его доклада, стоя прямо впереди. Портал позади закрывается, и Шан Цинхуа на этот раз доблестно не вздрагивает! Самолет-взмывающий-в-небеса запретил сам себе поэтично воспевать Мобэй-цзюня, правую руку протагониста, в своей веб-новелле Путь Гордого Бессмертного Демона! Это отвлекло бы внимание от его сына-протагониста! Сделало бы Мобэй-цзюня его конкурентом! Вероятно, это также заставило бы читателей осознать, что Мобэй-цзюнь был одним из самых любимых персонажей автора! Его идеальным мужчиной! Итак, Самолет сохранял его описания позитивными, но в то же время максимально эффективными, как и сам стоический, апатичный первый помощник. Но сейчас у Шан Цинхуа нет легиона фанатов, придирчиво оценивающих каждое его слово. Все, что у него есть, это прижимистая и упрямая Система, которая выслушивает все его жалобы и напыщенную болтовню, нравится это ему или нет! И нравится это ей или нет. Да, возможно, он застрял со своей Системой, и да, она может быть одним из самых гадких и бесполезных существ, с которыми ему когда-либо приходилось сосуществовать! Но! Это также означает, что его Система застряла с ним. Она тоже не может сбежать из его головы! Теперь он может воспевать Мобэй-цзюня сколько захочет. И вау! Здесь есть о чем петь дифирамбы! Одно дело писать в своем тексте описания идеального мужчины в образе ледяного лорда демонов. Другое – увидеть рисунок, изображающий этого гигантского лорда демонов как вымышленного персонажа. И совсем другое дело – когда этот мужчина совершенно реален и нависает над тобой, просто стоя напротив. Мобэй-цзюнь высокий, невероятно высокий, вероятно, около двух метров (Шан Цинхуа хотел бы измерить его, чтобы получить точную информацию, но он наверняка умер бы, если бы попытался), и он абсолютно ничего не делает, чтобы стать меньше. Он... обширный. Мускулистый. Намного плотнее сложенный, чем ожидал Шан Цинхуа – большинство героев-мужчин, согласно поверхностным стандартам мира Самолета, должны быть очень стройными или, по крайней мере, очень узкими в талии, с фигурой супермоделей, или даже тощенькими, как подростковые поп-звезды. Но Мобэй-цзюнь не такой, вот совершенно нет – и, о, как несправедливо, это только делает его еще горячее. Этот мужчина выглядит так, будто он мог бы побороться в рукопашную с демоническим эквивалентом белого медведя, или что там подобное существует в этом мире, и победить. Он мог буквально ударить валун, и камень раскололся бы. У Мобэй-цзюня холодный оттенок кожи, из-за чего он часто выглядит так, словно его вырезали из камня или льда. Его длинные волосы настолько темные, что иногда отливают синим. Шан Цинхуа не может просто смотреть на твердую линию челюсти мужчины, мускулы его шеи, выступ ключиц, толщину его предплечий, длину его пальцев, не заслужив в ответ пугающего пристального хмурого взгляда от Мобэй-цзюня, но ему бы очень, очень хотелось, чтобы это сошло ему с рук. Острота клыков лорда демонов, слегка заостренные кончики его ушей и нечеловеческий блеск его глаз несколько более субъективны с точки зрения сексуальности, но они тоже фигурируют в слишком многих причудливых снах Шан Цинхуа. Шан Цинхуа многое отдал бы, чтобы иметь возможность носить одну из его многочисленных тяжелых накидок из меха, который когда-то принадлежали свирепым демоническим зверям, которых лорд демонов, вероятно, убил голыми руками. (Они выглядят такими уютными! Такими теплыми!) И которые Мобэй-цзюнь носит нараспашку, просто чтобы показать, что они ему не нужны; он просто знает, что они заставляют его хорошо выглядеть. — Мой король! — приветствует Шан Цинхуа и кланяется. Мобэй-цзюнь бесстрастно смотрит на него. Это почти то же самое, что стоять перед тигром... или медведем... или любым другим хищником на вершине пищевой цепи, который может убить его, если он будет двигаться слишком быстро. Находиться под его вниманием всегда... напряженно. — Отчет, — говорит Мобэй-цзюнь низким скучающим тоном. Ах, он действительно слишком крут! Шан Цинхуа сглотнул подкатившее к горлу сердце и начал говорить. С момента падения Тяньлан-цзюня Мобэй-цзюнь стал... ну, он стал смотреть еще острее. Царство Демонов погрузилось в хаос, создавая бесконечный стресс для всех. Это постоянный захват власти! Верные вассалы нападают друг на друга! Великие короли и лорды демонов лелеют планы стать следующим императором! Этих потенциальных императоров обезглавливают соперники, которым затем наносят удар в спину их собственные дети! Кланы соответственно скатываются к распрям и гражданским войнам! Жен и мужей крадут, как будто это игра в «передай посылку»! Альянсы распадаются! Создаются новые альянсы! Старые договоры сжигаются! Новые договоры пишутся кровью! Там действительно творится тотальный пиздец. И все это выплескивается даже в Царство Людей, которое и так получило урон от Тяньлан-цзюня. Множество демонов пользуются хаосом, чтобы совершать набеги на Царство Людей, как им заблагорассудится, особенно сейчас, когда больше нет очарованного человеческой культурой Тяньлан-цзюня, который мог бы не одобрить их амбиции и развлечения. Не то чтобы Тяньлан-цзюнь тщательно следил за соблюдением порядка, но привлекать его внимание определенно было плохой идеей. Некоторые человеческие секты, знать и бродячие заклинатели в последнее время тоже начали пытаться воспользоваться хаосом в Царстве Демонов, удаляя демоническое влияние и поселения со своих территорий, даже совершая небольшие набеги в само Царство Демонов. Некоторые из этих нападений представляют собой массовые убийства местных демонических кланов, далеко не все из которых причиняют неудобства близлежащим поселениям. Некоторые из этих нападений направлены на получение демонического богатства и сокровищ из жадности. Некоторые из этих миссий заключаются в поиске и возвращении пленных людей или украденных ценных артефактов. Шан Цинхуа, имеющий прекрасную возможность услышать обо многом из этого и обладающий уникальным пониманием всех сортов политики, позволяющим ему экстраполировать, рассказывает, кто кого обезглавил в последнее время и почему. Лорд демонов такой-то хочет территорию в Царстве Людей. Священная демонесса как-ее-там хочет, чтобы некоторые из воинов вот этой человеческой секты отомстили за нее вон тому клану демонов. Знатный праведный заклинатель сякой-то поклялся принести своей невесте голову одного из претендентов на пост Западного Короля Демонов. Секта как-их-там-зовут обнаружила новую банду, перевозящую краденые товары и похищенных людей в Царство Демонов. Бла-бла-бла! Обычные вещи! Это никогда не заканчивается! Шан Цинхуа передает свитки с самой важной информацией, чтобы его королю не приходилось расшифровывать и запоминать всю его болтовню. Он постоянно забывает не делиться более мелкими (и в некотором роде случайными) подробностями о потерянной сестре изгнанного заклинателя вставь-здесь-имя и принцессе имя-плохой-каламбур, тайно являющейся на четверть человеком. «Пока встреча идет довольно хорошо! — осмеливается оптимистично подумать Шан Цинхуа. — Меньше демонического физического устрашения, чем обычно! Но я не жалуюсь!» Мобэй-цзюнь протягивает руку, чтобы взять свитки, его накидка съезжает, и Шан Цинхуа замечает странные отметины на шее мужчины. — …так что вы, вероятно, не захотите вмешиваться, если сын этого чувака придет и попросит вашей поддержки, мой... мой король! Что это? Шан Цинхуа смотрит еще раз, затем тревожно взмахивает руками, пытаясь рассмотреть поближе вычурные красно-черные завитушки, стекающие по шее лорда демонов, а также выглядывающие из-под края рукава Мобэй-цзюня. И на руках тоже! Какого хрена! Вот дерьмо! Это как раз тот тип коварного недуга, который, по мнению одного дерьмового писаки, может выглядеть очень сексуально на протагонисте без рубашки как до, так и во время спасающего жизнь па-па-па! Мобэй-цзюнь хмуро смотрит на него, поправляя меха, чтобы снова скрыть травму. — Это отравление демонами из клана Росянки-Белладонны? — в панике требует Шан Цинхуа. — Мой король? Вы все-таки ввязались с ними в конфликт?! Они бы вскоре ушли! После того, как накопили средства на переселение! Ваши территории слишком негостеприимны, чтобы они могли остаться там жить! — Их принцесса была приглашена моим отцом, а затем попыталась насильно получить мое расположение, — говорит Мобэй-цзюнь с таким напором, как будто это вина Шан Цинхуа, что он не предупредил его заранее. Шан Цинхуа понятия не имеет, что означает «насильно получить расположение». Покушение на убийство? Соблазнение? Шантаж? Ограбление? Все демонические жены его сына-протагониста, как правило, следовали определенному образцу: они были фигуральные, а иногда и буквальные людоеды! Демоницы Росянки-Белладонны являются одним из ядовитых вариантов этого же образца, и Шан Цинхуа не сомневается, что они намного страшнее и менее безобидны, чем их представлял Путь Гордого Бессмертного Демона, когда Ло Бинхэ, классический протагонист-жеребец, спутался с ними. Роковые женщины – совсем не так весело в реальности! — Я убил ее, — говорит Мобэй-цзюнь. — Голыми руками?! — вскрикивает Шан Цинхуа. — Мой король! Опять?! Он хочет рвать на себе волосы! Неожиданная, но, вероятно, очевидная задним числом часть их договоренности – то, что он помогает Мобэй-цзюню избегать всех незамужних похотливых демониц, охотящихся за могущественным мужем-лордом демонов! Ааа, Ло Бинхэ, будущий протагонист, пожалуйста, подрасти побыстрее, чтобы они наконец перестали пытаться похитить Мобэй-цзюня или подсыпать ему афродизиак в напитки! Или соблазнять и поддерживать дерьмового дядюшку Мобэй-цзюня, или его младших кузенов, или кого-то еще! Обычно это приводит Мобэй-цзюня в супер плохое настроение! Люди умирают, Малыш Бин-Бин! Поторопись! — Ах, я же говорил вам, что на демонов ядовитых растений лучше всего действует огонь, мой король! — жалуется Шан Цинхуа. — Я знаю, что он вам не нравится, но вы могли бы поручить какому-нибудь слуге позаботиться об этом? С ядом необходимо правильно обращаться, прежде чем он причинит вред! Это может сделать вас уязвимым для влияния и яда демонов Росянки-Белладонны в будущем! Хмурый взгляд Мобэй-цзюня становится интенсивнее. Плохая примета! Плохая примета! Шан Цинхуа отчаянно начинает рыться в своих мешочках цянькунь в поисках чудодейственных лекарств, которые он старается всегда держать при себе. Секс-пыльца и другие афродизиаки являются профессиональной опасностью в этом мире, поэтому важно совершить набег на запасы Пика Цяньцао и быть готовым! Этот автор-бог-трансмигратор пытается всегда иметь при себе все необходимые эликсиры, припарки и зелья, чтобы случайно не умереть буквально от сексуальной фрустрации где-нибудь в глуши. Или, знаете, от яда или еще чего-нибудь в этом роде. — Ах, вот! Мой король, это эссенция Плосколистной Орхидеи Верности, редкого растения из того же региона, что и демоны Росянки-Белладонны! — Шан Цинхуа предлагает в таком отчаянии, будто это лекарство предназначено для спасения жизней их обоих. — Они уничтожают ее с предубеждением из-за ее способности противодействовать большинству их ядовитых способностей! И большинству других ядов! Нескольких капель в ванне будет достаточно! Шан Цинхуа протягивает маленькую красную бутылочку и изо всех сил НЕ думает о том, как Мобэй-цзюнь мог бы взять на себя ведущую роль в сцене омовения-переходящего-в-па-па-па. НЕТ. Не то чтобы у него было много сил. К счастью, он почти уверен, что Мобэй-цзюнь не умеет читать мысли, хотя бы потому, что он был бы к этому моменту абсолютно точно мертв, если бы Мобэй-цзюнь знал хотя бы десятую часть крайне дерзких мыслей, которые успел подумать о нем Шан Цинхуа. К сожалению, Шан Цинхуа позже обязательно будет думать о том, как Мобэй-цзюнь принимает ванну. Теперь это неизбежно. Ну что ж! Он старался изо всех сил! Его умственной силы просто не хватило! Мобэй-цзюнь не должен был заставлять его устраивать для него все эти ванны, когда они встретились! Мобэй-цзюнь смотрит на бутылочку так, словно Шан Цинхуа предлагает ему еще яда. Ох, блять. Ох, блять, ох, блять, ох, блять... Мобэй-цзюнь двигается, и Шан Цинхуа передергивается. Но лорд демонов замирает, прежде чем успевает коснуться Шан Цинхуа хоть пальцем, чтобы допросить или устрашить, его большая рука отдергивается. Вычурные завитушки отметин от яда красиво обвиваются вокруг его длинных пальцев. Шан Цинхуа сглатывает, вспоминая, что (согласно правилам дерьмового писаки, пишущего продажный роман о жеребце) яд демонов Росянки-Белладонны может передаваться через прикосновение, что... анализируя modus operandi Самолета... вероятно, удобно удержало отравленного протагониста от обращения за помощью к любой из имеющихся у него на тот момент жен. Блять. Если Шан Цинхуа отравится, это не конец света. Он просто попросит о милосердии на Пике Цяньцао и выдумает какую-нибудь жалкую ложь, которая ни в малейшей степени не обманет Му Цинфана. Но это, вероятно, будет полным отстоем. Он ни в коем случае не стоик. На самом деле он совсем не подходит на роль любовного интереса, который мог бы мужественно выдерживать все неприятные повороты сюжета, даже не морщась. Мобэй-цзюнь разжимает кулак и забирает бутылочку из рук Шан Цинхуа. Не прикасаясь к нему. Шан Цинхуа не может не чувствовать облегчения. — Ах, спасибо, мой король... Мобэй-цзюнь прищуривается, а затем внезапно нависает над Шан Цинхуа, все еще не касаясь его, но теперь излучая демоническую энергию так яростно, что у Шан Цинхуа слезятся глаза. Если бы Шан Цинхуа, трансмигрировавшему богу-автору и неофициальному мастеру пурпурной прозы, позволили бы не поэтизировать этот опыт, он, вероятно, сравнил бы враждебную демоническую энергию с ожогом. Иногда она пышет жаром, иногда веет холодом, но она никогда не комфортна. Это, вроде как, болезненно. Иногда это действительно очень болезненно. Сейчас не так уж и плохо, на самом деле, но может быть очень плохо. Шан Цинхуа – Пиковый Лорд! Сейчас он может преодолеть даже самую парализующую враждебную демоническую энергию, по крайней мере, достаточно для того, чтобы выбраться из опасной зоны! Но были времена, когда он был еще только учеником и честно мог только плакать в присутствии юного Мобэй-цзюня, едва способный дышать сквозь его осязаемый гнев, даже если этот гнев не был направлен на него. Вот это было унижение! Ах, Шан Цинхуа действительно не скучает по своей юности! Он винит во всем подростковые гормоны! Слава богу, они теперь намного более зрелые! — Я тщательно проверю это твое лекарство, — низким опасным тоном предупреждает Мобэй-цзюнь. — Если оно навредит, я буду относиться к этому как к покушению на мою жизнь. Мобэй-цзюнь не нужно говорить «...и оторву твои конечности за предательство», это понятно и так. Шан Цинхуа отчаянно кивает. Он пытается заговорить, но у него ничего не получается, и ему приходится сглотнуть, чтобы прочистить горло. — Понял, мой король! Очень разумно! Так мудро! Я бы обязательно позаботился о том, чтобы любая странная бутылка, которую кто-то мне вручил, содержала именно то, о чем мне сказали! Спасибо за снисходительность! Мобэй-цзюнь не отступает, подозрительно разглядывая Шан Цинхуа и его бутылку. Шан Цинхуа еще раз смотрит на бутылку, чтобы убедиться, что он дал Мобэй-цзюню правильное лекарство. Он очень тщательно маркирует свою коллекцию чудодейственных средств и золотых сюжетных средств! Его память не надежна! Ах, слава богу! Это правильный флакон! — Вы можете спросить любого мастера-целителя, мой король! — настаивает Шан Цинхуа, заламывая руки, чтобы случайно не прикоснуться к Мобэй-цзюню. — Вам скажут, что Плосколистная Орхидея Верности – это лекарство от всех ядов, это точно! Особенно от яда демонов Росянки-Белладонны! Полная гарантия! Действует одинаково и на демонов, и на людей, и на полудемонов! Мобэй-цзюнь смотрит на него в упор, не впечатленный. Он наклоняется ближе над его плечом и... нюхает Шан Цинхуа. Один из многих очень странных моментов, который всегда помогает Шан Цинхуа вспомнить: «О да! Он не человек! Совсем не человек!» Он замирает неподвижно. Супер неподвижно. Насколько он мог оставаться неподвижным в то время, как заметно дрожал от нервов! Он говорит себе, что Мобэй-цзюнь ни в коем случае не сможет учуять на нем запах Небесного Демона. Шан Цинхуа никогда напрямую не прикасался к своему сыну-протагонисту, если он мог этого избежать, на протяжении их путешествия! Демонические силы его сына все еще глубоко запечатаны! Шан Цинхуа за последние четыре дня прошел как минимум через восемь обеззараживающих душей, осматривая место происшествия на Пике Ваньцзянь. Он не должен сейчас пахнуть чем-то странным, правда! Ничем, кроме, может быть, чернил! Это просто невозможно – ноль, пшик, неа, никаких шансов – чтобы Мобэй-цзюнь почувствовал от него запах одеколона Отклонения-от-Канона прямо сейчас. Сегодня не должно быть никакого опознания парфюма Близости-к-Ореолу-Протагониста! Никакого аромата отдушки Аква-ди-Трансмиграсьон! Это было бы слишком ОП! И очень плохо! Шан Цинхуа также был бы очень признателен, если бы Мобэй-цзюнь вообще перестал его нюхать. Это действительно странно! Он понятия не имеет, что это значит! Часто это просто означает, что Шан Цинхуа слишком близко подходит к лорду демонов, своему королю, чтобы это было комфортно, и это делает с ним некоторые странные вещи! Не нужно вдаваться в подробности! Но да! Мобэй-цзюнь сильный и страшный, и, хотя Шан Цинхуа хотел бы сказать, что этот мужчина слишком горяч, чтобы кто-либо мог сохранять хладнокровие, он буквально источает холод, как ледяная статуя, и это тоже делает некоторые странные вещи с Шан Цинхуа. Сколько бы полезной информации ни выдавал Шан Цинхуа, чтобы угодить лорду демонов, как бы он ни помогал укрепить его власть в эти смутные времена, Мобэй-цзюнь мог просто убить его, здесь и сейчас, и никто не смог бы его остановить. — ...Мой король? Должен ли я... продолжить свой отчет?.. Мобэй-цзюнь выпрямляется. — Нет, — решает лорд демонов. — Свободен. Он отступает и взмахом руки открывает еще один портал позади Шан Цинхуа. Если бы волосы на его затылке уже не стояли дыбом, прохладная сила портала позади него наверняка заставила бы их это сделать! Шан Цинхуа глубоко вздохнул. Он вроде как хочет сказать что-то о лекарстве, которое держит Мобэй-цзюнь. Что-то насчет свитков, которые он передал. Что-то... о чем угодно. Когда много лет назад он обнял бедра Мобэй-цзюня, предлагая службу своему находящемуся-вдали-от-дома и раненому королю, обещая следовать за своим королем всю жизнь, он не предлагал прямо конкретно продать горную секту Цанцюн. Он предложил использовать свое положение в секте в интересах Мобэй-цзюня. (Таким образом, он определенно предает горную секту Цанцюн прямо сейчас, и то, что он потенциально когда-нибудь продаст Цанцюн полностью, сильно подразумевалось, но, по крайней мере... не говорилось прямо.) Есть много разных способов интерпретировать фразу «объединить Царства Демонов и Людей», в конце концов! Он сказал, что думает, что он и Мобэй-цзюнь смогут помочь друг другу. Он сказал Мобэй-цзюню, что хотел бы, чтобы лорд демонов помог ему повысить статус. До сих пор эта помощь была, ну, очень односторонней. И это нормально! Шан Цинхуа на самом деле не хочет знать, как выглядит демоническая версия «помощи», поэтому старается не предъявлять требований. То, что Мобэй-цзюнь сдерживается и не отрывает конечности Шан Цинхуа, уже может ему помочь! Решение не убивать Шан Цинхуа в конце концов может помочь! Это тоже хорошо! Их отношения... изменились за эти годы... и Шан Цинхуа не всегда понимает, как именно. Они оба стали старше. Мобэй-цзюнь стал... злее и в то же время менее злым. Произошел определенный сдвиг во власти, когда Мобэй-цзюнь, который довольно молод для лорда демонов, перенял некоторые из обязанностей Северного Короля Демонов у своего ненадежного отца. Произошел еще один невероятный сдвиг, когда Шан Цинхуа на самом деле стал главным учеником, а затем и Пиковым Лордом одной из самых могущественных сект в мире, хотя Мобэй-цзюнь открыто сомневался, что он когда-либо достигнет этого. Произошел также очень напряженный сдвиг, когда Тяньлан-цзюнь «умер» в Царстве Людей, и будущий титул Мобэй-цзюня как Северного Короля Демонов стал потенциально нестабильным (даже больше, чем просто из-за наличия клана, полного могущественных демонов, постоянно борющихся за власть). Шан Цинхуа теперь вмешался в дела протагониста. Это приведет к новому сдвигу. Но Мобэй-цзюнь понятия не имеет, что он это сделал. Понятия не имеет, что у Тяньлан-цзюня есть бастард, идеально сформированный ребенок, полудемон-получеловек. Понятия не имеет, что имя Ло Бинхэ означает для баланса сил в этом мире. Шан Цинхуа как бы хочет что-то сказать. Но он еще и очень хочет жить! Мобэй-цзюнь предупреждающе смотрит на Шан Цинхуа. Честно говоря, Шан Цинхуа не совсем уверен, что Мобэй-цзюнь имеет какую-нибудь другую разновидность взгляда, не являющуюся предупреждением. Этот мужчина весь – живое предупреждение. — Почему ты все еще здесь? — требует Мобэй-цзюнь. — Иди. Ах, он слишком долго смотрел. — Прощайте, мой король! Шан Цинхуа глубоко кланяется и сбегает от присутствия лорда демонов, перетерпев неприятные ощущения прохода через портал, и выходит в другой участок где-то за городом, отличный от того, который он покинул изначально. Он осмеливается снова вздохнуть только после того, как портал за ним закрывается и растворяется в воздухе. Он оглядывается через плечо, просто чтобы убедиться, что он точно исчез, и действительно! Все следы присутствия Мобэй-цзюня исчезли! Ночь здесь теплее, спокойнее, и вид Пиков Цанцюн вдалеке приносит облегчение трусливому сердцу Шан Цинхуа. Даже когда его ленивые ноги стонут от перспективы подниматься обратно в гору, о тайном пути обратно в его Дом отдыха, о том, что скоро взойдет солнце, и снова начнутся повседневные дела. Он дышит на свои холодные, дрожащие пальцы, потирая руки, чтобы вернуть их к жизни. Мобэй-цзюнь не знает, что он сделал. Его усилия по отклонению от канона не получили великих и ужасных последствий! По крайней мере... Шан Цинхуа немного истерически смеется про себя, в полном одиночестве. По крайней мере, пока. Примечания от автора: — ПГБД Мобэй-цзюнь, наверное: «Мне нужен анти-напарник». ПГБД Ло Бинхэ, всегда готовый снова жениться: «Я тебя поддержу, чувак». — СССС Ло Бинхэ, разговаривая в основном сам с собой: «Вы когда-нибудь были влюблены в мужчину, поведение которого не имеет НИКАКОГО СМЫСЛА, примерно ВСЕГДА?» СССС Мобэй-цзюнь, с чувством: «Да». — Мобэй-цзюнь, могущественный лорд демонов с проблемами доверия и долгом за спасение жизни: *молча, сердито и отчаянно пытается разобраться, как одновременно сталкиваются три непостижимых уровня культуры* Шан Цинхуа, человек, трансмигратор-миллениал, чрезмерно тревожный автор-бог: *ни капельки не помогает* — Шан Цинхуа @своей Системе: «Может быть, я и застрял здесь с тобой, но это значит, что и ты застряла здесь со мной. Итак, настало время для обновленной версии моей напыщенной речи о том, почему Мобэй-цзюнь действительно идеальный мужчина. Мне нужно обсудить кое-какие новые моменты.» Система: > («Стоп») Шан Цинхуа: «Нет, пока я не получу собственную крутую музыкальную тему. В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, его плечи...» — Глава немного короче предыдущих! Далее: много Ло Цзяхуэй и Ло Бинхэ.