Притворись моим парнем

Линнет испортила мне настроение, и прошло уже четыре часа со времени моего отъезда из дому, так что было пора поговорить с родителями. Поэтому я сказала Итеру, что мне пора решить сложившуюся ситуацию, и мы разошлись. Интересно, мои родители уже звонили Нёвилетту? И случится ли у меня приступ истерики, когда я приеду домой? Хотя это даже трудно представить. Я собралась с силами и вошла в дверь. Было тихо. Однако это не добавляло определенности к вопросу, хороший ли это знак или плохой. Зайдя внутрь, я направилась в гостиную, откуда доносился звук работающего телевизора или чего-то подобного. Ох, пожалуйста, скажите мне, что прямо сейчас они не смотрят этот фильм, подумала я. Но, войдя, я увидела, что они оба сидели на диване – мама в рабочей одежде, папа держал тарелку с обедом – и смотрели телевизор. Папу рассмешила какая-то шутка. Я покашляла. – Привет. Я дома. Подняв лежащий возле нее пульт, мама выключила телевизор: – Фурина, ты не должна так просто убегать, хорошо? У нас есть определенные правила, как нужно отпрашиваться в библиотеку, пожалуйста, придерживайся их в следующий раз. – Хорошо… – Я посмотрела на нее, потом на папу. – С тех пор как ты начала общаться с этой девушкой, Люмин, твое поведение изменилось. – Что? Я едва с ней общаюсь. – Ну, я не могла не заметить, что твоя новая привычка спорить совпала с ее появлением в твоей жизни. Мне хочется, чтобы ты ограничила общение с ней на некоторое время. Привычка спорить? То же самое она говорила Неви. – Это с ней не связано. Вы смотрели фильм? – Да, смотрели, – ответил папа. – И? – И это интересная картина об изменениях в культуре и сопутствующих побочных эффектах. – Он поставил тарелку на кофейный столик и подвинулся к краю диванной подушки. – Он использовал нашу семью как пример. – А чью еще семью он должен был использовать? Она у него одна. – Не знаю, семью, которая хотела бы быть частью фильма, в котором над ней насмехаются. – Это вовсе не насмешка. Это просто взгляд на общество. – Возможно, вам так кажется потому, что большая часть фильма не о вас. Она обо мне. И я воспринимаю это как насмешку над собой. Мама положила руку на папино плечо и заговорила: – Ох, Фурина, мне жаль, что ты так это воспринимаешь. Я понимаю твои чувства, но надеюсь, со временем ты поймешь, что Неви не намеревался насмехаться над тобой. – Ну, после того как весь зал смеялся надо мной прошлым вечером, мне трудно воспринимать это по-другому. – Это картина об обществе. Не ищи в ней других смыслов. – Так вы спустите все на тормозах? Вы даже с ним не поговорите? – Мы уже поговорили. И сказали, чтобы в будущем, снимая дома видеоматериалы, он конкретнее говорил о том, что собирается с ними делать, и чтобы он учитывал твои чувства. Но фильм получился очень удачным. И конечно, мы им гордимся. Я судорожно сглотнула: – Гордитесь? – А ты разве нет? – Нет. Я на него зла. Папа кивнул: – Понимаю. И надеюсь, что вдвоем вы сможете это преодолеть. Мои губы разомкнулись, изнутри поднялась горячая волна гневного раздражения, застилая глаза. Слова, которые я хотела произнести, застряли в горле. Если их произнесу, мама подумает, что опять проявилась моя новая привычка спорить. Я прочистила горло, надеясь, что мой голос прозвучит спокойно. – Я могу поехать домой к подруге? – К какой именно? – К Клоринде. – Конечно. Не задерживайся и позвони, если вы соберетесь куда-то пойти. – Хорошо. Я вышла из дома, чувствуя удушье, будто не могла дышать. Направившись в сторону дома Клоринды, уже на углу улицы я решила свернуть и поехала к Люм. Может, потому, что в тот момент я злилась на родителей и хотела немного взбунтоваться или потому, что мне ее действительно хотелось увидеть. Так или иначе, я оказалась у дома близнецов. И только стоя на крыльце и стуча в дверь ее дома, я забеспокоилась, что она, возможно, не захочет меня видеть. Дверь открыла Нахида: – Фурина. Рада тебя видеть. – Люм дома? – Дома. Я ее позову. Пожалуйста, заходи. Я вошла в дверь и закрыла ее за собой. Спустя несколько минут из коридора вышла Люм, одетая в спортивные штаны и футболку, совсем как у брата с очередной анимешной девочкой. Она была не накрашена и выглядела по-другому. Моложе? Менее агрессивной? – Фурина. Что ты здесь делаешь? – Я зла. – Хорошо… – Мне нужен кто-то, кто поддержит меня в моей злости. Она слегка улыбнулась: – Ну, это моя специализация. Пойдем. – Она провела меня в свою комнату и показала на стул у стола: – Садись. Начинай ругаться, как только будешь готова. Я здесь, чтобы тебе в этом помочь. – Она плюхнулась на кровать, затем снова встала. – Подожди. Мне кажется, нам нужна какая-нибудь злая музыка на заднем плане. – Она взяла смартфон, пролистала несколько страниц и включила воспроизведение. Из беспроводных колонок на книжной полке полилась музыка. Люм настроила громкость так, чтобы звук не мешал общению. Я засмеялась. – Смех и злость несовместимы. – Тогда прекрати пытаться меня рассмешить. – Даже не пыталась. Я абсолютно тебя поддерживаю. На что злимся? – На брата. Она выбросила кулак вверх: – Абсолютно поддерживаю. Продолжай. – Он звонил этим утром, но не извиниться, а сказать, что я не должна была приезжать на эту дурацкую церемонию. – Не может быть. – Может. – Вот придурок. – А затем фильм посмотрели мои родители. – Они были подавлены? – Нет, они испытали гордость. – Гордость? – Да! – Я встала и принялась ходить по комнате. – А еще они выразили надежду, что со временем я тоже буду гордиться братом. – Они точно смотрели его фильм? Ты уверена? – Я не смотрела его с ними, но уверена. – Это отстойно. – Ты тоже так считаешь? Что это фиг знает что? Что у меня есть право злиться? – Фурина, я злюсь, а я – не ты. – Но ты всегда злишься. – Это не совсем так, но мне нравится, когда я злюсь. – Оставаясь на кровати, она смотрела на меня некоторое время. – Ну и? – Что ну и? – Ты злишься. Что намереваешься делать? Я перестала ходить, но все еще чувствовала, что мои плечи напряжены. – Не знаю. – Конечно, я злилась и раньше, но всегда стремилась подавить это чувство, удержать в себе и не позволить кому-либо увидеть его проявление. Я застонала, когда поняла, что в этом походила на своих родителей. Они всегда так поступали. Им не нравилось, когда мы с Нёвилеттом выражали негативные эмоции, потому что это нарушало образ идеальной семьи, который они культивировали. Даже внешний вид моей мамы всегда был идеальным. Они держали все в себе. Я держала все в себе. – Кричи. Я посмотрела на дверь. – Вообще-то я никогда не кричу. – Даже понимая, что этим напоминаю родителей, я затруднялась освободиться от этого, от привычки, которую мне прививали всю жизнь. Но я этого хотела. Нуждалась в этом. Мои внутренности горели огнем от злости, и я знала, что нужно исторгнуть из себя эти эмоции. – Просто кричи. Я глубоко вдохнула и закричала. Люм улыбнулась: – Тебе еще многому нужно научиться, но начало хорошее. Теперь кричи на своего брата. – Я не буду звонить брату. – Нет, я имею в виду, кричи так, как будто он может тебя слышать. Например… – Она расправила плечи. – Напомни, как его зовут? – Нёвилетт. - Длинно! - Неви. – Неви, ты большой придурок и ужасный брат! – Который даже не знает, как правильно извиняться! – И у тебя волосы выглядят смешно! Я склонила голову набок: – Думаешь, его волосы смешно выглядят? – Конечно. Они длиннее чем у Итера, почти по полу волочатся. Можешь передать ему мои слова. Я засмеялась. – Немного полегчало, не так ли? – Да. – И правда полегчало. Огонь в моей груди теперь не был таким обжигающим. Люмин легла на кровать и посмотрела на потолок. Подняв глаза, я увидела, что и там есть фотографии природы, не только на стенах. – Замечательные снимки. Ты привозишь их из всех мест, где бываешь? – Я их сама делаю. – Они твои? Не знала, что ты фотограф. – Я еще учусь. Мы три недели путешествовали по Тейвату. Большую часть фотографий я сделала во время той поездки. – Итер мне про нее рассказал. Она улыбнулась: – Вот как. Уверена, он сказал, что она напоминала путешествие в преисподнюю или что-то подобное, и мне тоже по приколу так думать, но нам обоим понравилось. Он заставлял нас играть в свои дурацкие игры. Мы много ругались, смеялись и многому научились. – Думаю, звучит весело. – Возможно, весело не совсем верное слово, но это был новый опыт. В тишине, возникшей после ее замечания, я почувствовала себя неловко, будто я не заслужила право находиться здесь и просить ее о помощи. Мы едва знали друг друга. – Итак… какие у тебя планы на сегодня? Погулять с Сяо? Она вздохнула: – Нет. Сложно просто гулять с ним. Сяо просто… – Она пожала плечами. – Не знаю. Он просто Сяо. – Ты хочешь, чтобы он был твоим парнем? – Иногда. – Она подняла и перевернула подушку, затем похлопала ладонью по ней несколько раз. – А иногда хочется его придушить. Думаю, нужно держать под контролем второе желание до тех пор, пока не поработаю над первым. – Почему тебе хочется его придушить? – Потому что он бестолковый. Ему нравится другая девушка, которая совершенно не из его лиги. Я резко подняла голову. Укоры Линнет, что я много флиртую, злой взгляд от Люм, когда я ее впервые встретила, – все это всплыло в голове. Она поймала мой взгляд: – Ох, брось. Это не ты. – Я и не думала, что это я. Она закатила глаза: – Уверена, что ты так подумала. Щекам стало жарко от обвинения. - Да, подумала. - Хватит уже лжи. – Неважно. Ты правильно подумала, потому что представляешь собой именно тот тип девушек, которые ему нравятся. Вот почему поначалу я тебя ненавидела. Ну, поэтому и потому, что ты унизила его группу. – Это была его группа? – Он барабанщик. Я снова села на стул: – Может, тебе стоит это прокричать? – Что я тебя ненавижу? – Нет, что Сяо бестолковый. – Сяо, ты бестолковый! – У тебя под носом находится самая потрясающая девушка, а ты слепой! – крикнула я. – Такой слепой! Дверь со скрипом отворилась, в проёме стоял Итер, держа в руках джойстик от игровой приставки. – Мне стоит беспокоиться о том, что здесь происходит?