Зверь с человечьими глазами

«Каждый, кто брал меня к себе — жалел об этом. Если, конечно, успевал…»       Стигматизация химер стала для людей чем-то абсолютно нормальным. Большую часть своей жизни, ещё с рождения, Элиот провёл на улице, скрываясь от «охотников», чему был несомненно рад: даже такая убогая жизнь была гораздо лучше пожизненного заточения. Без имени, без хозяина, без каких-либо оков, он научился выживать: спал на чердаках, где было потеплее, охотился на мелких животных, а иногда находил что-то между мясных и рыбных прилавков на рынке. Люди на него внимания особенно не обращали. Действительно, кому вообще нужен грязный заморыш, вроде него?       Троеформие своё открыл он будучи ещё котёнком. Эмоции и азарт во время охоты на мышей взяли над ним верх, тогда-то он и превратился в тигра, (пускай и совсем маленького, котёнок же) чему был крайне удивлён: как так? Другие ведь только в две формы превращаются… Поняв, что это что-то ненормальное, решил это умение скрывать, хотя изредка убегал в леса неподалеку и пытался привыкнуть к третьей форме. Давалось ему это с некоторым трудом; но в ней Элиот чувствовал себя в безопасности, ведь он теперь большой и сильный! Никто в здравом уме не осмелится на него напасть!       Однажды удача всё же отвернулась от него… Так глупо и фатально: его схватили на рынке, внезапно, быстро. Засунули в мешок и отнесли куда-то, попутно уколов специальным составом для сдерживания формы.       А потом он увидел свет… Тусклый, от свечи, стоявшей на покосившейся полке на стене. Очутившись в каком-то подвале с сотнями таких же, как и он, Элиот начал ждать… Было страшно, но куда больше было интересно, что же ждёт его дальше?       Вокруг него находилось множество клеток, бо́льшая часть которых была занята химерами. Когда его только притащили сюда, казалось — все они смотрят на него с сожалением, будто желая сказать: «крепись, ты тут надолго». Стены из старого, серого кирпича уже давно начали покрываться мхом и плесенью, в воздухе витал запах сырости и спор. Температура казалась достаточно низкой, поэтому существу без шерсти здесь пришлось бы туго.       Прошло около суток, прежде чем в это забытое всеми место вошёл какой-то человек. Наружность у него была не самая приятная: это был мужчина преклонных лет, лицо его медленно, но верно и неуклонно, покрывали морщины. Кажется, он имел проблемы с ногами, так как передвигался при помощи специальной трости из тёмного дерева, украшенной дорогими камнями. В остальном же — одет старик богато, Элиот редко видел таких, как он, на улице. Из дома «знатные вельможи», подобные тому старику, выходят редко. Да и зачем, если любую работу можно свалить на своих многочисленных слуг?       Этот человек направился прямо к Элиоту. Передвигался он неспешно, переваливаясь с одной ноги на другую, однако даже так было ясно, какие у него намерения. И без того смердящий воздух испортился ещё больше, с его появлением: как будто завоняло чем-то гнилым. — Ну что же, теперь ты моя собственность. — сказал старик. — Я давно заметил твои синие глаза и просто не мог пройти мимо. Уж извини, но ты мне очень сильно понравился. — он улыбался, но улыбка его не вызывала ни капли доверия. Она лишь ещё больше подчеркивала, что помыслы у старика не самые хорошие.       Как оказалось позже, не самая приятная у этого старика была не только наружность: душа его, казалось, также прогнила. Он был одним из тех извращенцев, что любили использовать химер для удовлетворения своих низменных желаний; чем, несомненно, вызвал у Элиота лишь отвращение и праведный гнев… Поэтому, как только его тело наконец начало отходить от химии, которую в него вкалывали несколько дней подряд — в его голове созрел неплохой план.       Дождавшись поздней ночи, когда все будут спать — в форме кота Элиот проник в спальню старика. Быстро, пока тот не проснулся, превратился в тигра и одним резким движением, когтями вскрыл ему горло. От внезапно возникшей сильной боли мужчина проснулся, но ничего не мог сказать, так как рана была слишком глубокой. Глаза его расширились, кожа побледнела, от чего казалась совсем белой в лунном свете, а рот пытался ухватить хотя бы каплю воздуха, но выходили только звуки бульканья: так из его артерий вытекала кровь, заливая глотку и трахею. Продлилось всё не более двух минут. Кровать пропиталась алой жидкостью насквозь, её капли стекали вниз, на пушистый ковер и мгновенно впитывались. Комната наполнилась запахом железа, Элиота обуздала ярость и инстинкты хищника, а потому вскрытием горла он не ограничился: разорвал тело мужчины на множество фрагментов, некоторые из них даже проглотил. Ошмётки валялись по всей комнате, брызги запачкали стены.       Успокоившись, наконец и поняв, что просто скрыться с места преступления будет слишком подозрительно, он вернулся в кошачью форму и до утра успел начисто себя вылизать. Выбежал во двор, пробежался по саду между кустов, уже успевших покрыться росой и отмылся окончательно. Оставалось лишь вернуться в дом и ждать…       Спустя всего несколько часов спокойствие и тишину нарушил крик служанки, которой не повезло очутиться подле комнаты ныне мёртвого старика. Конечно же, всех подняли на уши: химер, слуг, хранителей порядка, семью и близкое окружение погибшего, однако никаких зацепок найти так и не сумели. Никто ничего не видел, не слышал и не знал до самого утра, человек бы такое сделать не сумел, однако все химеры погибшего мирно спали на тот момент, да и были они обычными кошачьими, им бы просто не хватило сил сделать нечто подобное.       В конечном итоге — Элиота отправили обратно в тот же магазин, где история повторилась ещё несколько раз… До тех пор, пока в один пасмурный день туда не заявился Аарон. Этот человек вызвал у него интерес тем, что вел себя куда более сдержанно всех тех, кто заявлялся в их подвал для покупки химеры. Даже более: его подкупил страх и неуверенность в глазах Аарона. Он сразу понял, что это место противно Аарону также, как и ему самому; как и всем здесь сидящим химерам. Что человек, в глазах которого столько жалости — плохим быть не может. А уж после того, как он пообещал не обижать Элиота, сказал, что хочет стать друзьями; после того, как дал полную свободу действий в своем особняке, обогрел, отмыл и накормил — его доверие укрепилось окончательно.       Ближе к ночи сонливость прошла. За столько времени под препаратами, Элиот приобрел некоторую толерантность к ним и без длительного введения отходил очень быстро. Ему стало интересно: что же за человек этот Аарон? Он наблюдал за ним весь вечер и всю ночь, даже на рабочий стол запрыгнул, но мужчина только улыбнулся. «Странный какой,» — подумал Элиот. — «другим людям это никогда не нравилось».       После работы он пошел спать, так как было достаточно поздно и Элиот уж было тоже собирался; но услышал из его комнаты странный шорох: Аарон ворочался во сне и бормотал что-то себе под нос. Даже острого кошачьего слуха не хватило, чтобы разобрать хоть слово. Однако даже так Элиот быстро смекнул: его хозяину снятся кошмары. Жалость и желание помочь заставили его пройти внутрь… Убедившись, что рядом никого — он превратился в тигра. Это был первый раз, когда Элиот принимал свою третью форму не для убийства.       Удивительным образом тепло и мягкость его шерсти помогли Аарону успокоиться, всю ночь он спал спокойно; так, как не спал, наверное, никогда за последние годы.

      А затем, рано утром, Элиот вернулся в форму кота и ушёл в свою комнату, так, как будто бы ничего не и было.

      Он не понимал ни чувств, ни намерений нового хозяина, не знал, какой он человек и почему выбрал именно его, но одно Элиот понял точно — Аарона он убивать не будет. Так и решил окончательно, что хочет остаться в этом поместье.