The Blade of Frontiers

Дьявол всегда притворится щедрыми, предлагая сделку. Он скажет, что это отличное предложение, единственный шанс. И зачастую это так. Он скажет, что дает тебе выбор и ни к чему не принуждает. И в большинстве случаев это ложь. Дьявольские контракты не оставляют выбора, иначе они не были бы так эффективны. Алые глаза Мизоры светились торжеством, когда она развернула перед ним второй контракт. Она еще даже условий не огласила, только улыбнулась ласково, а Уилл уже почувствовал, как петля затягивается на шее. Слишком долго он прожил, служа этой дьяволице, чтобы надеяться на хороший исход. — Итак, Уилл Рейвенгард, ты стоишь перед выбором... Но появившиеся за его спиной сестры-свидетельницы явно намекали, что выбора нет. Никто не станет призывать их из Преисподней, если не уверен в том, что сделка состоится, и Мизора знала его достаточно хорошо, чтобы быть уверенной. Она предложила ему купить свободу от контракта за жизнь герцога Рейвенгарда. Конечно, она выразилась иначе — получить либо свободу, либо информацию о его местонахождении, но сути это не меняло. Выбор без выбора. Какое бы решение он не принял, станет только хуже. Уилл обернулся назад, туда, где стояли соратники — стоило первым всполохам адского пламени заняться посреди лагеря, они вскочили, готовые к бою. Он посмотрел на Шедоухарт, та поджала губы и отвела глаза, она еще не оправилась от собственной потери. Он заставил ее подумать о том, чего хотели бы ее родители перед тем, как принять самое важное решение в ее и их жизни. И тогда ему казалось, что это правильно, но теперь, когда дело касалось лично его... Он слишком хорошо знал, чего хотел бы Ульдер. В конце концов, он был им наполовину. Если бы герцог знал об этом предложении, он не стал бы ждать удара Горташа, он бы убил себя собственным мечом, лишь бы помешать Уиллу продать душу. И если он узнает об этой сделке после — это его убьет. Лаэзель сжимала рукоять Крови, лицо застыло в обычной маске пренебрежения, Астарион растягивал губы в улыбке — он предвкушал то, что называл весельем. Можно попытаться взять с соратников слово никогда и никому не рассказывать об этом, но если Лаэзель наплевать, а Шедоухарт уважает чужие тайны, то Астарион выдаст этот секрет запросто, если не ради выгоды, то просто для развлечения. Может быть, Мизора действительно хорошо знала Уилла, в конце концов, это был безупречный расчет — он и вправду сделал бы что угодно, чтобы отец гордился им. Но она плохо знала герцога Рейвенгарда и понятия не имела, чем это "что угодно" могло бы быть… Если бы речь шла только о нем одном, Уилл продал бы себя снова. Но на самом деле он никогда не был один. До этого момента.