The Blade of Frontiers

Рог протрубил внезапно и звук его оборвался очень скоро — никто не ожидал атаки и жизнь тифлинга, поднявшего тревогу, оборвалась быстрее, чем в его легких закончился воздух. Уилл повернул голову к источнику звука, готовый сорваться с места, но все же успел заметить, как тихо стало на тренировочной площадке — мальчишки смотрели на него, сжимая деревянные мечи. — Вот и пришло время узнать, как хорошо вы запомнили все, чему я вас учил, — натянув улыбку, сказал он, чувствуя, как это самое время утекает сквозь пальцы. — Что нужно делать, увидев гоблина? — Вот так, — взмахнул мечом бойкий мальчик с кожей красной, как небеса Авернуса, — и так! — Бежать, — терпеливо напомнил Уилл, — геройствовать будете, когда повзрослеете. Убедившись, что дети развернулись и побежали в сторону укрытия, он направился к воротам, постоянно оглядываясь, чтобы быть уверенным, что никто из них не попытается последовать за ним. «Если, — увидев, как огромная дубина огра проламывает хлипкие ворота, подумал он. — Если они повзрослеют». Огр оглушительно взревел, вступая в рощу — из его груди торчало так много стрел, что он был похож на здоровенного уродливого ежа. Но эта махина все еще жила, дышала, двигалась и… убивала. Огр легко отбросил с пути двоих ополченцев и гоблины хлынули внутрь, обтекая его, как грязная зеленая волна, пробираясь между его толстых ног, взбираясь по его плечам, протискиваясь мимо стены… Холод Агатиса пробежал по рукам, сковывая все тело — первый, кто решит атаковать Клинка Фронтира, сильно пожалеет об этом. Он поднял руку и выстрелил лучом потрескивающей энергии в огра, тот схватился за обожженную морду и взревел снова, но второго выстрела Уилл сделать уже не успел — гоблин с зазубренным скимитаром оскалил полный гнилых зубов рот и замахнулся оружием. Он заорал, обожженный холодом, но все равно попробовал снова — пришлось отвлечься и добить его рапирой. Но подняв голову от трупа гоблина, Уилл увидел их — обвешанную амулетами гоблишну, хобгоблина с дубиной, возвышающегося над ней, и женщину-дроу в тяжелых доспехах. Среди всей этой улюлюкающей своры только они никуда не торопились, они здесь не для того, чтобы резать обывателей, а для того, чтобы повелевать. Друиды, даже если уже слышат звуки боя, не успеют вовремя и гоблины займут пещеры… Значит, нужно их задержать. И пусть у него одного на всех троих предводителей этой своры рук недостаточно — всегда есть руки Хадара. Призвав ледяной доспех снова, он ринулся в толпу гоблинов, не обращая внимания на шипение истончающегося инея — совсем немного и он схватит их! И будет держать до тех пор, пока не придет помощь. Но когда оставалось всего несколько метров и он вскинул руку, чтобы выстрелить в особенно настырного гоблина — вспышка не сорвалась с пальцев. Он попробовал снова, и хохочущий гоблин скимитаром отхватил ему руку. Уилл не почувствовал боли, только страх. Этого не может быть… Красные глаза дроу были уже в паре метров от него и, истекая кровью, он призвал последние силы именем Хадара, но тьма не расползлась щупальцами под ногам, только дроу размахнулась булавой и треск собственного черепа был слышен в единственном уцелевшем ухе… Упав на землю с вывернутой шеей, он угасающим зрением видел, как жрица поднимает кривой желтый палец и хлипкие деревянные лачуги взрываются пламенем, и в стороны летят хрупкие детские тела. *** Уилл проснулся, глотая ртом холодный воздух Побережья Мечей — шея затекла, голова болела. Он поднялся и защелкал пальцами, фиолетовое пламя растекалось по ним, как прежде, ледяной доспех покрыл тело, стоило только пожелать. Все хорошо. Минатара, Дрор и Кишка давно мертвы, он приложил руку к смерти каждого и мир, без сомнения, стал чище. Силы еще при нем, Мизора не заберет их, пока не будет побеждена Абсолют, но рано или поздно она это сделает и что тогда? Что тогда?