Назад нельзя

      Игорь зашел в квартиру и тихо закрыл дверь — Петя в выходные любил дремать и валяться аж до двенадцати дня, будить не хотелось. Но, едва он стянул с себя куртку, как в прихожую выскочил Петя — лохматый.       — Петь? Ты че не спишь? Болит что? — обеспокоенно спросил он, глядя на него сонными глазами.       — Нет, — он качнул головой. — Я… Вова ушел чуть позже тебя и до сих пор не пришел. Я поспал, потом проснулся — его нет. Заволновался что-то, заснуть не мог, он еще такой странный уходил…       — Не понял, — он нахмурился. Сон как рукой сняло. Может в других условиях он бы махнул на это рукой, чего нервничать-то? Взрослый мужик же, мало ли, куда он там пошел. Но сейчас, учитывая свидетелей его преступления и связь с группировкой… Игорь сам здорово занервничал. — Странный? Он кому-то звонил?       — Нет. Мы просто поговорили с ним немного, а он в душ и все… Вернулся никакой.       — О чем говорили?       — Да вроде ни о чем особо… — растерянно пожал плечами Петя. — Я говорил, что ты трахаешься хорошо, он сказал, что видно, как я тебя люблю. После сказал про Питер, детей… Ну, как-то надо же его по тиху к такой мысли подготавливать. Если он не захочет, то, конечно, делать нечего, а так…       — Стой. Ты сказал ему, что мы детей планируем?       — Ну да. А что?       — И что он ответил?       — Ничего. В душ ушел.       Игорь немного помолчал, стараясь понять, что к чему. То есть он тоже, как и Петя, считал, что если есть вопросы — ты их задаешь. Если тебе что-то не нравится — ты говоришь. Но ведь Вова… Нет, он другой. Он молчит. Так что, кажется, его что-то обидело в этих словах Пети, в этих планах… Вариант наклевался сразу, но Игорь не верил, что это могло быть правдой.       — Знаешь, я только думаю, что, может, он решил, что мы планируем одни уезжать в Питер?..       — Какой бред, — моргнул Петя. — Я ему тысячу раз говорил, что люблю его, что ты любишь его, что мы вместе, втроем. Как бы мы без него поехали?       — Ну, это Вова, — развел руками Игорь. — Он себя не любит и считает, что мы его тоже нет. Лады, я тогда щас к его ребятам, спрошу, приходил ли он к ним.       — А я?..       — А ты у них на внедрении не был, — улыбнулся Игорь и нежно поцеловал его в кончик носа. — Они меня знают и не знают, что я мент, а к незнакомым они напряженно. Ты лучше не волнуйся, ложись спать, ладно?       — Горь, из нас двоих ты ночь не спал.       — Я на ногах, все ок, от лишнего часа не умру. Ложись спать, выпей успокоительного, вернусь с Вовой, не волнуйся, — попросил он, гладя его по волосам.       Петя посмотрел на него с сомнением, но все же кивнул. Он уже привык, что большую часть решений у них принимает Игорь и, как правило, это всегда правильные решения. Хотя бы потому, что Петя сам большинство решений принимал сквозь призму бури эмоций, а Игорь как-то всегда включал своего этого мента и смотрел трезвым взглядом.       — Хорошо, Горь.       — Умница, — похвалил его Игорь и, склонившись, поцеловал.       Петя проводил его взглядом и потер шею. Только надеялся, что Вова в самом деле просто загнался и решил погрустить в уголке, что он не сделал никаких глупостей.       Игорь пошел пешком, крутя в голове факт того, что Вова, вполне возможно, со всеми исходными данными, вдруг решил, что в Питер они поедут без него! Глупости! Сам Игорь с Петей это уже обсуждали, как все устроить, учитывая, что Вова в группировке и не до конца ясно, собирается ли он из нее выходить или нет. Ребенок… Ну, с этим как — они от этого отказываться не собирались, даже с учетом, если Вова совсем детей не хочет. В таком случае они могли бы жить отдельно, но продолжать встречаться. Или, если Вова не видит в детях ничего ужасного, то втроем, а ребенку уже как-нибудь объяснят. Это же дети — они, в отличии от взрослых, всегда все понимают. Или, в любом случае, найдут способ понять.       Он зашел в качалку, где, как обычно, было мрачно.       — Э, кто там?! — пробасил знакомый голос и к нему вышел Турбо. — О, здоров! — он крепко пожал ему руку. У Игоря с внедрением проблем вообще не было. Он на местных группировщиков был похож больше, чем сами группировщики, ему даже стараться не нужно было.       — Здоров. Ты Вову не видел? Дело к нему есть.       — А все, — развел руками Турбо, — Вовка решил, что выше этого.       — В каком смысле? — изумленно приподнял брови Игорь.       — В прямом, — он шмыгнул и пожал плечами, сунув руки в карманы, — сказал, что так жить нельзя. А ты вот скажи: а как можно, а? Я у него спросил — молчит.       Игорь поглядел на него. Вова просто узнал, как можно. Можно быть в спокойствие и тепле, можно обниматься с любимым человеком, целовать его, можно заботиться о себе, и даже если и не для самого себя, то просто для того, кто рядом.       — Не знаю, — прохрипел Игорь. — Но как-то можно. У каждого своя правда.       Турбо покачал головой.       — Херня выходит, Гром, херня. А с универсамом че делать, а? Я тут с Зимой самый старший. Это ж пиздец.       — А что, Вова ситуацию как-то красил? — удивился Игорь. Вова-то, может, и старше их на немного, но толку? Ему далеко до реальных серьезных дядь, которые в этой грязи роются и еще какие-то там замки выстраивают. Он сказал: — Вам, по-хорошему, нужно сюда назад Кащея.       — Ага, нахуй он нужен? Все дела решает через стакан водки.       — Не знаю. Но это лучше, чем ничего. Наверное, так…       — Ага. Щас пойдем к нему на коленях просить вернуться. Если сам захочет — тогда подумаю.       — Лады. Понял. Куда Адидас ушел, не знаешь?       — Понятия не имею. Может у труб…       Игорь качнул головой. Нет, вряд ли. Он вышел на улицу, посмотрел на небо и, пожав плечами, пошел к нему домой. Во всяком случае, там будет Марат — может он знает. Зайдя в подъезд, глянул на время — уже почти десять, дома, вероятно, либо никого, либо Вова… Он поднялся на нужный этаж и постучался. Дверь открыла красивая темноволосая женщина, она добродушно улыбалась.       — Здравствуйте, — прохрипел он. — Вова дома? Я его друг.       — Ага, дома. Впервые за месяц! Девочка там у него, вроде, появилась… А что за девочка — не говорит.       Гром улыбнулся. Да уж, вот она перед вами — девочка. Два метра ростом, небритая, невыспавшаяся и с ксивой в кармане.       — Вы проходите-проходите! Он встал полчасика назад. Знаете, грустный такой… Может расстались они? Вова же… — и резко смолкла. Игорь усмехнулся. Да, Вова другой.       — Думаю, что нет, — он качнул головой, снимая обувь. — Спасибо.       — Да что вы, — она махнула рукой. — Чай будете? Давайте чаю! Мне муж какой-то привез, заграничный, такой вкусный!       — Да я…       — Вы идите-идите пока! — сказала она, явно не приемля возражений. Игорь кивнул. Что ж, он стал догадываться, что и в Вове можно раскопать этот бесконечный фонтан дружелюбности…       Игорь замер перед дверью и неуверенно открыл ее, проходя. Вова подскочил на кровати, уставился на него шалыми глазами. Игорь закрыл дверь и поглядел на Вову.       — Ну что ты, беженец наш? Петю до инфаркта довел и спать?       — Какого инфаркта? — пробубнил он.       — Ну а ты как думаешь, какого? — с выдохом, он присел на кровать, и тут же захотел на нее лечь и отрубиться. — Ушел на ночь глядя и так и не пришел! И что Пете думать? Вот он и подумал, что тебя может нашел кто. Полночи не спал. О тебе беспокоился.       Вова глядел на него большими, удивленными темными глазами, и сейчас в нем было что-то такое хрупкое, тонкое, было видно — в самом деле что-то там надумал, сам себя загнобил и теперь мучился. Игорь хотел что-то сказать, но вместо этого накрыл его руки своей ладонью и поцеловал. Вова не стал брыкаться, наоборот — даже за губу цапнул игриво, и Игорь усмехнулся.       Вова сказал:       — Я просто… к пацанам.       — Знаю. Из группировки ушел? Ты молодец, Вов, это очень большой шаг в полноценную жизнь, — он нежно погладил его по тыльной стороне ладони. — И что домой пошел к родным тоже ок, но чего Пете не сказал-то, чтобы он не волновался?       Вова не ответил, просто сидел, смотря в сторону. Видно было, что сам себя заклевал, надумал там, невесть что, и теперь страдал, и сам не знал, куда от этого деться, как успокоиться, а главное — как сказать вслух? Игорь улыбнулся, покачав головой, подсел ближе, а после крепко обнял со спины и прижал к себе, обхватив его всего в свои руки. Вова сопротивляться не стал, даже как-то сам ближе к нему прильнул, сжался чуть в плечах. Игорь часто думал о том, что Вова, вроде, совсем не как Петя, не тонкий и не звонкий, но все равно — в руках почему-то такой маленький.       — Мне Петя сказал про ваш диалог. Ты надумал, что мы уедем без тебя?       — А что, со мной? — вяло спросил Вова       — А как без тебя? Мы тебя любим, Вов, и не хотим без тебя. Ребенку придумаем че сказать и как разобраться с этим всем — тоже. Что это такое вообще, Вов, а? Сам надумал всякого, расстроился и сбежал?       Вова снова не отвечал. Игорь погладил его по животу задумчиво и вдруг спросил:       — Вов, скажи мне честно сейчас. Ты бы хотел родить ребенка?       Вова дернулся, посмотрел на него бешеными глазами, и Игорь успокаивающе погладил его по бедру, и смотрел на него спокойно, как бы показывая этим, что все хорошо, это просто вопрос, трагедии не происходит.       — Я… — сипло сказал Вова. — Не знаю. Не думал об этом раньше. Но с вами… с тобой… — и оборвался, потупив взгляд.       — Ага. И ты испугался, что мы у тебя эту возможность отберем? Если ты тоже захочешь — у нас просто будет двое. В чем проблема?       — Но как объяснить это?.. Ладно если мы бы просто втроем жили, так наплести можно всякого. А так? Ребенок вдруг увидит второго дядю в положении и что к этому дяде отец подозрительно хорошо относится? Да у него истерика случится.       — Вов, — вздохнул Игорь, — никто рожать сейчас не собирается, это вопрос не одного месяца. Ты вообще не уверен, что хочешь этого. Ты просто испугался, якобы у нас все решено и решено без тебя. Но у нас ничего не решено. У нас есть ты и мы знаем, что хотим забрать тебя к себе в Питер. Все. А там уже будем разбираться. Ладно? Мы не можем распланировать всю жизнь, оно нам и не надо. Просто помни, что мы не бросаем тебя. Мы с тобой, рядом. Хорошо?       Вова немного помолчал и кивнул:       — Хорошо…       Игорь улыбнулся. Они немного посидели в тишине, обнимаясь, Игорь гладил его по груди, животу, целовал за ухом и лениво терся носом, а после вдруг сказал:       — Я люблю тебя, Вов.       Вова поглядел на него и поднял руку, погладив по колючей щеке. Игорь прикрыл глаза и прильнул к его ладони. Вова сказал:       — Я тоже тебя люблю.       Игорь улыбнулся. Ну вот, можно и поспа… Он резко открыл глаза и тряхнул головой. Вова рассмеялся.       — Спать хочешь?       — Да капец… Но твоя мать, кажется, ждет меня на чай.       — Эт она любит. Тогда пошли, чем быстрее выпьешь чая, тем быстрее ляжешь спать.       — Ага, — зевнул Игорь и встал, и не заметил за этим, как нежно, и как спокойно на него посмотрел Вова. Игорь вообще эти вещи часто не замечал, а если бы заметил их и от Пети, и от Вовы, то явно бы сошел с ума от обилия такой нежности и любви к нему.       Диляра как-то странно суетилась. То ложку принесет, то сахар, то конфет к чаю. Игорь глядя на нее, сонно моргая, но думал, что не заснул только из-за ее суетливости. Она все расспрашивала его, а где работает, а как, а что, ой, так вы маньяка какого-то ловите! Ужас какой! Но по вам видно, вы справитесь! Вова сам сидел и удивленно глядел на Диляру, не понимая, что с ней сегодня такое. То краснеет, то бледнеет, болтает без умолку. Наконец, она вдруг резко села, уставилась на Игоря и пробормотала:       — Я же вас… я же вас на чай хотела позвать, подошла к комнате и… и…       Вова побледнел. Она продолжила:       — И… так вы что… та самая девочка?..       Вова замер, напрягся весь, посмотрев испуганно сначала на мать, после на Игоря. Тот был спокоен, как обычно, словно скала. Он сказал:       — Ну, кажется, что так. Припевочка даже я бы сказал, а не девочка…       Воцарилась тишина. Вова смотрел в ужасе на Диляру, та что-то обдумывала. Вова попытался будто по ее лицу прочесть, о чем же она там думает, и все это время молчал. Игорь пил чай. Ему будто вообще без разницы было! Вдруг она сказала:       — Мы с отцом всегда думали, что ты скорее с мужчиной будешь, чем с девушкой…       — Мам! — он едва на стуле не подскочил, краснея.       — Ну а что я такого сказала, Вов? Да и логичнее это было бы, как ни погляди. Вы достойный мужчина, — обратилась она к Игорю.       — Спасибо, — он кивнул, задумчиво жуя конфету.       — И внуки ж тогда будут… — продолжала она. Вова, краснея, хотел залезть под стол. Про его особенность дома никогда не говорилось вслух, в первую очередь потому, что для самого Вовы эта тема была табу, а тут!.. — Ну Вов, что ты? Я же за тебя рада. Главное, что вы любите друг друга.       — Любим, — кивнул Игорь. — Только я так-то Питерский. Вова, вроде, не против переезда.       Она покачала головой.       — Ну, ты уже взрослый… Не мог же ты вечно с нами жить, правильно? Да и, конечно, вам надо вместе жить, семью строить…       Вова сидел, потирая красное от смущения лицо руками. Тот факт, что Диляра это приняла спокойно и даже с радостью не успокаивал, а смущал только еще больше! Он совсем не знал, куда деваться!       — Ну вот, уже и живем, — кивнул Игорь. — Уже и про детей речь заходила.       Вова устало застонал.       — Ух ты! И что вы думаете? — улыбнулась она.       — Пока рано что-то думать, — сказал Игорь, — Вова пока сам не знает, хочет он или нет.       — Ой, ну с таким мужчиной, как вы, это вопрос времени, — махнула она рукой.       — Я подожду тебя на улице, — резко сказал Вова и вскочил из-за стола. Вскоре за ним уже захлопнулась дверь. Игорь пожал плечами.       — Смущается он че-то. А чего смущается — не пойму. Как бы он с девушкой хотел? — спросил он. — Нет, то есть, там, конечно, тоже можно!.. — заговорил он смущенно, в своей башке отбиваясь от воспоминаний, как Петя с Вовой обычно вполне себе полноценно друг друга развлекали и порой и без него справлялись на твердую пять. — Ну просто…       — Да я все понимаю, — отмахнулась она. — Дело не в этом. Ей-Богу, я в штаны ни к кому не лезу. Он просто даже в школе как-то к девочкам ровно дышал, и в старшей тоже. На дискотеки, вроде, кого и потанцует и на этом все. Так что я рада, что он вас нашел. Видно, что любит вас… Ну а Питер… Почему и нет? Другой город, возможности, а если что, так и вернуться всегда можно.       — Ну, спасибо за благославление, — улыбнулся Игорь. — И за чай. Вкусный.       — Ой, давайте я вам с собой отсыплю!       — А давайте, — согласился Игорь, думая, что Пете должен он понравится. И правда — вкуснющий.       Выходил Игорь с пакетом чаем, сонной улыбкой и благославленный любить Вову долго и счастливо. Только как бы ей еще сказать, что Вову любит далеко не только он один… Вова курил у подъезда, и, когда Игорь вышел, нервно на него посмотрел.       — Вов, ну ты че? — Игорь улыбнулся. — Это ж мать твоя.       — Все равно, — отмахнулся он и затушил сигарету. — Блин, еще и про детей заговорили…       — Я сказал, как есть.       — Да, но!.. — он всплеснул руками, ну и смолк. Возразить было нечего. Он сам смутно понимал, что его так возмутило.       Когда они вернулись, Петя не спал, и Игорь сказал, широко улыбаясь:       — Ну вот, пришел с чаем и Вовой!       — С чаем?.. — пробормотал Петя. Он был так рад видеть, что с Вовой все хорошо, что, сонный, совсем в пространстве потерялся.       — Ага, мать Вовы с собой дала. Меня благославили. Осталось понять, как ей сообщить, что нас тут двое…       — Не надо ей ничего сообщать! — крякнул Вова. Еще и этого не хватало!       — Рано или поздно узнает, — хмыкнул Игорь. — Так, я мыться и спать. А ты, Вов, сам Пете расскажи, за какие радости решил ему бессонную ночь оформить, — и хлопнула дверь в ванную.       Вова поглядел на Петю, Петя — на него. Да, было видно, что он был уставшим, явно не спавший и волнующийся за него. Вова виновато опустил взгляд. Ну да. Точно. Как подросток, выходит, сбежал из-за ерунды, из-за того, что сам не сказал, что ему не нравится, а Петя мучился тут. Он поджал губы и, наконец, поднял голову, а после притянул Петю к себе, обняв. Петя с тихим вздохом положил голову на его плечо, расслабился, и было видно — совсем не злился, хотя, может, и должен был…       — Прости, Петь, — сказал он, ткнувшись носом в его волосы.       — Я думал, пацаны не извиняются.       — А я не пацан больше, — хмыкнул он. — Да и не был никогда.       Петя поглядел на него, погладил по шее, и Вова сказал:       — Я… я просто сам себе надумал, что вы без меня, в Питер и…       — Вов, да ты чего? — пробормотал удивленно Петя. — Как это — без тебя? Я же говорил, что…       — Да. Говорил. Знаю. А я все равно загнался. Понял, что по глупости. Я буду рад с вами, и буду рад, если ты… ну, если ребенка родишь. Будет круто.       — Правда? — улыбнулся Петя.       — Да. А там может и… — и смолк. — То есть не факт. Сейчас я не хочу. Но может потом…       — Это же круто, Вов, — приободрил его Петя. — Мы с Игорьком и так двух хотели, но вот только я дважды рожать не хотел, — он рассмеялся. — Но это все потом. Мы пока и не едем даже никуда, у Игоря дело в полном разгаре, а у тебя брат, Айгуль. Мы пока тут. А там переезд уже, да. Тебе понравится город, я уверен. Я ведь тоже не Питерский, но приехал и влюбился. Сначала в Игоря, потом в город.       Вова кивнул, глядя в его глаза, и подался вперед, целуя. Петя крепко обнял его за шею, отвечая, и так они и простояли, целуясь, сначала страстно, со всей отдачей, а после нежно, медленно, это были будто даже не поцелуи, а какой-то другой, особый вид объятий. Они так долго тут стояли, что Игорь даже помыться успел. Вышел из ванной в трусах, поглядел на них и сказал:       — Нда, видно я реально устал, раз при виде вас все равно хочу спать, а не трахаться.       — Иди, — кивнул Петя, — я щас тоже к тебе. Раз уж в себя пришел, можно и поспать.       Игорь зевнул, кивнул и, почесав низ живота, потопал в спальную. Вова посмотрел на Петю и сказал:       — Сладких снов.       — А ты?.. Уходишь?..       — Да я ж только пришел. Тут побуду.       — Лады, — Петя чмокнул его в щеку и вывернулся из его объятий, и вскоре уже подполз к Игорю под бок, ткнувшись лицом в его грудь.       Вова немного покурил на кухне, сделал себе пару бутеров с кофе и заглянул к ним в спальню. Оба уже крепко спали, обнявшись, а Вова смотрел на них, и столько любви в нем было. Они такие ему знакомые, родные и близкие. Самые прекрасные люди. Люди, которые приняли его всего и полностью, которые защищали его и были на его стороне. Просто за то, кто он есть. Ни за что больше. И к чему же было это бегство? Разве Вова мог на самом деле от них уйти? Нет, конечно же нет. Это не было бегством. Это было криком «докажи, что ты в самом деле меня любишь». Но разве же эти люди такого достойны? Они и без того сделали достаточно.       Он медленно подошел и сел на край кровати, разглядывая их. Как он вообще мог раньше вот так, без них? С ними он обрел все, о чем только мечтать мог, а в будущем — еще больше. С тихим вздохом он прильнул к Пете со спины и прикрыл глаза. Он не спал, просто наслаждался тем, что был с ними рядом, что они приняли его такого, со всем этим мраком за спиной, с руками, запачканными кровью. Они любили его. А он смел в этом сомневаться? Бред. Какой бред, Господи… Он нежно поцеловал Петю в плечо, сквозь ткань майки. Слова, объяснения — это все найдется, главное, что они сейчас рядом.       Петя проснулся скоро, через пару часов и, наконец, крайне голодный, пошел на кухню. Он открыл форточку и закурил, пока делал свой завтрак. Вова не сводил взгляда с его длинных, голых ног и довольно вздыхал, когда Петя наклонялся. Нет, ну это же рай, как иначе?       — Так ты, наконец, ушел из группировки? — спросил Петя с сигаретой во рту. — Господи, как я рад-то.       — Да? — Вова приподнял брови.       — Конечно. Тебя тут больше ничего не держит. И еще ты в безопасности и не наделаешь глупостей.       — Ага, только щас от скуки сдыхать, пока вас нет, — фыркнул Вова.       — Ничего, это не надолго, — Петя зажал сигарету меж пальцев и наклонился к Вове, поцеловав его волосы. — Игорь скоро закроет дело и мы в Питер. А там тебе работу надо было бы найти. У нас, в общем, с деньгами проблем нет, мы и тебя потянем, но не уверен, захочешь ли ты быть домохозяином.       — Ну тогда сразу и залететь надо, — фыркнул Вова. — Чтоб уже на полных правах. Да ладно, думаю, найду. Тем более в Питере, город большой. Круто там, наверное, жить.       — Ну, нам нравится, — Петя потрепал его по волосам и вернулся к плите, шкворча яичницей. После всех этих нервов хотелось чего посытнее. Вова откинулся спиной к стене и продолжил разглядывать Петю. Да, и Игорь, и он сам — большие везунчики, раз с ними был Петя. Он казался неземным, что ли, со своим гибким, красивым телом, бледной кожей и невинной россыпью веснушек на бедрах, плечах и животе. Вова влюбленно вздохнул. Да, Петя не оставлял шансов не влюбиться.       После они повалялись на диване, смотря фильм — хотя больше целовались и обнимались. Вова с жадностью лез под футболку и даже в трусы, но так, игриво, что ли, ему важнее было просто полапать его меж ног, а Пете очень даже нравилось такое почти дикарское внимание. Уже после сходили в магазин, прогулялись по парку, покормив уток зерном — Петя рассказал, что водные птицы от хлеба болеют и умирают. Вова очень пожалел несчастных птиц. Они шутили, много говорили — Вова любил такие дни, когда все, казалось, было решено и хорошо. Ему нравился Петя. Он смотрел на него и никак не мог понять, как этот человек мог когда-то тоже совершать такие ошибки. Это же Петя. Вова покачал головой. Как будто он сам был в восторге от своего преступления.       К моменту, как они вернулись, Игорь уже жевал свой обед, просматривая папки, притащенные с работы, а после поднял голову, глядя на них. Сказал:       — Господи, пиздец, вы так похожи, только щас заметил.       Вова с Петей переглянулись. Поставив пакет на стол и начав его разбирать, Петя сказал:       — Так вроде давно ясно было. Бля, Вов, ты че, покурить не мог на улице? Иди в форточку кури, ей-Богу.       — Не, ну да, конечно, — согласился Игорь, смотря то на Петю, то на Вову, — но щас понял, что прям очень сильно. Цвет глаз, черты лица, волосы… Офигеть. Только ты, Петь, какой-то более сучий, что ли.       — Вот уж спасибо, Игорек, — цокнул Петя, закатив глаза и пихая молоко в холодильник.       — Ну это взгляд твой. У Вовы глаза наоборот, мягче, — и глянул на Вову, который в ответ на такое замечание нахмурился. — Не злись, твои усы тебе серьезности не добавляют. Ты все равно на воробушка похож нахохлившегося.       — Кстати про усы, — Петя потер свой подбородок — всегда гладкий, волосы просто не росли на лице. — Как ты усы-то отрастить умудрился? У меня вообще на лице ниче не растет.       — Да у меня щас тоже, — вздохнул он. — Чет в лет восемнадцать ебнуло, начало расти, ну я на радостях усы отрастил — долго, конечно, растил, че-то вроде года, потому что оно как ебнуло, так и на спад пошло. И все.       — Ты с восемнадцати усы не сбривал? — рассмеялся Петя.       — Че смешного? — буркнул Игорь. — Я с двадцати не сбривал.       — Усатики мои, — мырлыкнул Петя и пощекотал Игоря под подбородком. Тот довольно улыбнулся, притянул к себе его за бедра и, подняв ткань водолазки, поцеловал в низ живота. Вова смотрел за ними с нежностью.       У них было после что-то вроде романтического ужина — праздновали то, что Вова, может, наконец допер, что его в самом деле любят и что тут все крайне серьезно! Это было видно по тому, как Вова, наконец, расслабился. Наконец, он думал о будущем, о вполне ясном, светлом, правильном будущем. О том, какого он бы хотел, какое его устраивало. С ними, с этими людьми, которых он любил, и которые любили его.       Романтический вечер, конечно, никак не мог плавно не перейти в постель. Петя начал наглаживать ногу Игоря, уже достаточно пьяный и довольный жизнью, и тут, за вином и вкусной едой, рядом с ними, ему адски хотелось всего и побольше. И особенно приятно было знать, что это сейчас он и может получить. Петя мурлыкнул Игорю:       — Знаешь, что меня в тебе заводит всегда?       — Все? — предположил Игорь.       — Ну это да. Но особенно, что ты все решаешь. Господи, Вов, ну вот что может быть сексуальнее, чем когда ты ходишь, нервничаешь, а приходит он, говорит не волноваться и все решает?       — Ничего, — согласно кивнул Вова. — Он так же меня от убийства отмазал.       Петя рассмеялся, а Игорь улыбнулся:       — По правде говоря, это был прям мощный момент сближения.       — Правда? — удивился Петя. — Вы мне не рассказывали.       — Да такое вспоминать не хочется, — буркнул Вова.       — Ну почему же, — Игорь хмыкнул. — Он тогда пришел… весь избитый, в крови, бледный, трясло всего. Понимаешь, Петь? Когда человек в таком состоянии первым делом к тебе приходит… Это же громче любых слов.       — Избитый… — повторил Петя, болтая в бокале вино и поглядев на Вову. — Хорошо, что это все в прошлом.       — Согласен, — кивнул Вова, немного пригубив вина. — В моменте тебе, конечно, нормуль, но вот вспоминаю, как меня толпой там метелили, и что кровь водопадом из рта, носом, и думаю: ебучий пиздец. Ради чего это?       — Ради утоления собственных больных порывов, — вздохнул Петя. — Блин, ребят, я трахаться хотел, а вы мне настрой сбиваете.       — Ну так нельзя, — уверенно кивнул Игорь и, приобняв Петю за талию, поцеловал его в шею. Петя растянулся в довольной улыбке и лисьим взглядом поглядел на Вову. Стало жарко.       Пете хотелось прям так, на диване, но Игорь подхватил его на руки и потащил в спальню. Вове там тоже было приятнее и удобнее. Это на диване вдвоем как-то можно, а втроем как? Шторы они не зановесили, свет включили только торшерный, возле кровати. Игорь привычно полез брать вверх, но вдруг Петя толкнул его в грудь и уложил на лопатки. Он сказал:       — Лежи смирно, дядь. Ты и так устал, как псина, дай и нам поработать.       Игорь, довольный, кивнул, и шлепнул сначала Петю по бедру, а после Вову по ягодицам. Тот поерзал, выдохнул жарко и сам принялся раздеваться. Он вдруг понял, как ему нравилось быть перед ним обнаженным, и как нравилось видеть их совсем без одежды. Он любовался их телами, это было не только о возбуждение, это было что-то еще, чего Вова не знал раньше. Петя тоже копошиться не стал и, когда белье полетело в сторону, а Вова впился в него жадным взглядом, Петя тут же принялся стаскивать одежду с Игоря. Вова прильнул к Хазину со спины и принялся наглаживать его. Грудь, живот, меж ног, но скорее игриво, пальцами не лез — ему нравилось ощущение гладких, нежных губ. На пол полетела футболка Игоря, после — джинсы и трусы. Член, прижавшийся к низу живота, заинтересованно дернулся, но Петя первым делом прижался к Игорю, целуя его шею, плечи и грудь, жадно вылизывая и покусывая, шаря руками. Скоро к нему присоединился и Вова. Игорь блаженно застонал, гладя их по головам и плечам. Господи, кайф какой — вот так лежать и наслаждаться тем, как они вдвоем ласкали, гладили и целовали. Он приподнял чуть голову, глядя на изогнутые спины, приподнятые бедра и мог только мечтать увидеть вид сзади — какие они мокрые меж бедер. Он закусил губу, подумав, что, когда Вова совсем расслабится с ними и станет, как Петя, то поставит их обоих раком и будет по очереди… Даже от мысли в паху потянуло и он откинул голову назад. Губы Пети плавно спустились к паху. Потерся щекой о полоску волос внизу живота и, наконец, взял его член в ладонь, сначала принявшись вылизывать его, чтобы смазать слюной. Вова приподнялся и посмотрел на это. В груди стало жарко, меж бедер — тоже. Он поерзал, глядя, как Петя вылизывал его член, как Игорь нежно зарылся пальцами в его волосы, тяжело дыша. Вова поглядел на Игоря, после — снова на Петю, и, неожиданно даже для себя, сам спустился ниже и жадно прошелся языком по члену. Игорь пораженно охнул, а Петя лукаво поглядел на Вову и поерзал, давая Вове место. Игорь подумал, что прям так и кончит, потому что он даже не мечтал о том, чтобы они одновременно ему… Мысли оборвались, он только зарылся второй рукой в волосы Вовы и совсем расслабился, чувствуя, как его член жадно вылизывали и выцеловывали две пару губ и два языка. Вова сам был в восторге, Господи, это было охуенно! Он был уверен, что в случае орального секса хорошо только одному, но нет, Вова кайфовал и, может, даже не меньше Игоря. Он жадно вылизывал ствол, сосал головку и даже брал в рот с громким влажным звуком. Петя спустился ниже, вылизывая там, где не доставал Вова, а позже, сжав в ладони яйца, чуть перекатив в ладони, принялся вылизывать их. Игорю башку сорвало — он застонал и принялся толкаться в горячий рот, пока Петя ласкал его внизу, а Вова обслуживал вверху. Пиздец, Игорь никогда такого не чувствовал, чтобы два жадных рта одновременно ему сосали — просто охуеть, лучше не придумаешь.       Долго продержаться не вышло, хотя Игорю очень хотелось подольше насладиться моментом — не соображая, он кончил Вове в рот, но тот только дернулся, однако все проглотил, отстранившись от его члена и глядя на Игоря мутными взглядом. Сам Вова был возбужден не на шутку, его это все дико завело. Петя тоже приподнялся, и Игорь поглядел на них, прохрипев:       — Пиздец, девчата… я ж чуть не помер…       И, откинув голову назад, шумно выдохнул. Петя хихикнул, погладив его по бедру:       — Считай благодарность, Горь, за старания.       А после потянулся к Вове, целуя его, поняв, что Игорь, после такого оргазма, в себя придет не скоро. Гром поерзал, повыше устроившись на подушках, и сытым, довольным взглядом следил за тем, как они целовались. Петя повалил Вову рядом на кровать потерся о него своими ягодицами, а Вова по-хозяйски схватился за его бедра. Хотелось нереально, просто пиздец, как хотелось, и, когда Петя положил руку на его пах, Вова тут же коснулся и его, лаская пальцами меж мокрых губ. Петя был пиздец, каким мокрым — впрочем, не больше Вовы. Игорь следил за ними, закусив губу, и больше всего хотел побольше увидеть, рассмотреть, какие они мокрые, как скользят по нежно-розовому пальцы… Он захрипел:       — Девчат, а благодарность еще действует?..       Вова с Петей посмотрели на него темными глазами, и Игорь прохрипел:       — Хочу посмотреть получше, как ты Вову до оргазма доводишь.       Вова смутился, потупил взгляд, а Петя лукаво на него посмотрел и чмокнул в красную щеку.       — Ну? Покажем Игорю шоу?       Вова немного подумал, но в итоге кивнул. Петя с задором привстал и они немного поерзали, пытаясь получше устроиться, в итоге Петя сказал:       — Вов, ты если что — говори, что не так, я просто…       — Да блять, что угодно уже делай! — взмолил он.       Петя кивнул и потянул его на Игоря. Вова все понял и сам перекинул ногу через его живот. Петя помог ему устроиться так, что Вова уперся пятками о кровать, разведя перед Игорем ноги, и смущаясь того, как близко Игорь все видел, и возбуждаясь. Внизу все горело и пульсировало, смазка затекала меж ягодиц, а Игорь впился жадным взглядом между его ног. Петя устроился позади Вовы, перехватил одной рукой за грудь, гладя ее, а второй рукой спустился ниже и сначала плавно шире раздвинул большие губы. Вова мученически застонал и поерзал, краснея даже ушами. Петя прошептал:       — Ага, Игорь все-все видит, а тебе этого же хочется? Хочется, я знаю. Нравится вот так перед ним быть.       Вова не отвечал, а после Петя начал плавно, но дразняще ласкать его меж губ — мягко перебирал возбужденный клитор, гладил малые губы, входил двумя пальцами, массируя, и снова выходил, повторяя маршрут. У Игоря аж глаза загорелись и полный рот слюны набрался, пока он рассматривал, как Петя трогал Вову. Подняв взгляд, глядя Вове в глаза он сказал:       — Я говорил, но повторю — обожаю твою киску. Будь моя воля, я бы тебя вот так сфоткал и фотку возле кровати поставил.       Петя довольно хихикнул и нежно прихлопнул пару раз Вову меж ног — тот дернулся, томно вздохнул и поерзал. Петя сказал, накрыв клитор и начав его активнее массировать, и Вова застонал, вжавшись спиной в Петю:       — Думаю, Вова и не против будет. Он нас еще удивит. Сначала весь такой целомудренный, сама невинность, а ведь кайфует больше нас всех, да, Вов?       — Я… Господи, я сейчас! — застонал он, откинув голову назад, на плечо Пети. Тот нежно поцеловал его и чуть быстрее принялся его ласкать. Вову проняло тут же, он громко застонал, напрягся и зажал Петино запястье меж своих ног, дернувшись всем телом от экстаза.       — Хороший мальчик, — мурлыкнул Петя. Ему казалось, что он даже слышал то, как бешено после оргазма у Вовы билось сердце. — А сейчас я развлекусь с Игорьком, а то его член во мне скоро третью дырку проделает.       Игорь довольно рассмеялся — да, такой вид завел его нереально, он бы так каждый их секс начинал. Вова чуть отдышался и плавно слез с Игоря, улегшись рядом, сведя колени и глядя на них с поволокой. Петя же чуть поерзал и уселся на Игоря так же, как только что Вова — с коленями в разные стороны, ткунвшись пятками в покрывало, и направил член Игоря в себя. Вова поерзал и положил голову на плечо Игоря, глядя, как Петя насаживался на его член и поднимался. Вид был, что надо — и он полностью понимал Игоря, которому нравилось их рассматривать. Сам Вова жадно смотрел, как Петя обхватывал Игоря, как все блестело от смазки, скользил взглядом по нежным розовым складочкам. Смазка громко захлюпала, начали раздаваться шлепки влажной кожи, а Петя ускорялся на нем, постепенно срываясь на крик. Игорь крепко держал его за талию и поддавал бедрами, толкаясь в него. Вова сглотнул, поерзав — бля, ну охуенно же, когда лучше-то было? Каждый раз лучше предыдущего. В оргазме Петю почти что затрясло, он заскулили и замер на Игоре, сжав коленки. Посидел вот так на нем, отдышавшись, а дальше додрочил Игорю ладонью — тот кончил с рыком на его грудь и шею.       Все трое сыто переглянулись, хоть и в себя смогли прийти только после душа. Игорь, довольный, упал в центр кровати, а уже рядом с ним Петя и Вова. Петя что-то мурлыкал, трясь о грудь Игоря щекой, совсем как кошка, а Вова думал о том, что ему совсем-совсем не противно все это. Ему очень хорошо. Он знает, что он любим ими, что это только об удовольствии, здесь нет никакого унижения. Игорь в восторге от него, от его тела, так же, как и сам Вова от них.       Он посмотрел на Петю и вдруг сказал:       — Петь? Я люблю тебя.       Игорь довольно улыбнулся, поцеловав их обоих в волосы. Петя удивленно поморгал, потом усмехнулся:       — И я тебя люблю, хоть ты та еще дурнина.       Вова улыбнулся. Ну, с этим, конечно, не поспоришь.