***Кай***
За последние недели я перепроверил все узлы корабля, под чутким руководством Селесты обновил настройки, пытался всячески забить голову чем угодно, старательно отгоняя от себя мысли о пустоте в груди, которая доставляла почти физическую боль. В конце концов, я добрался до аварийных протоколов, которых оказалось какое-то неимоверное количество, и бросил это дело. Я снова прошел пару любимых игр-симуляций. Перебрал вещи, привел в порядок костюм. Пару раз почти сорвался, пытаясь спроектировать себе тульпу или двойника, но в итоге отказался от этой идеи. Много спал без снов и часами сидел, слушая эфир в поисках разумного сигнала, наблюдая за планетой в иллюминатор. Я любил Марс; этот визуально был почти таким же, как наш, может быть, другого цвета, и над этим кружили легкие облака, показывая присутствие достаточно плотной атмосферы. Мой корабль с ироничным названием «Серенити» сначала крутился вокруг на низкой орбите, пока составлялись подробные карты поверхности, но вот уже несколько дней торчал над одной точкой. Местный Марс был почти на треть больше и определенно имел магнитные поля, кое-где виднелись следы терраформирования, а также странные структуры, похожие на следы чудовищной всепланетной бури, прошедшей около столетия назад. Я поймал себя на том, что хочу курить, но воздух был слишком дорог, а если я начну дымить, напечатав себе пачку сигарет, это слишком серьезно сократит возможное время пребывания в этой подвешенной в космосе капсуле. — Я думаю, тебе стоит на это взглянуть, — прозвучала фраза, которая на самом деле значила «срочно требуется внимание». Я выпал из ступора, в котором пялился в стену, покусывая пальцы. — В чем дело? На экране появилось изображение участка поверхности, над которым мы висели в пустоте. Красный кружочек показал область у горной расселины — это было максимумом, доступным нашей оптике, и все равно это было слишком далеко, чтоб что-то разглядеть. — Вот здесь. Я фиксирую это в четвертый раз за последнюю неделю. Источник перемещается по поверхности, но на небольшое расстояние. На экране появилось изображение звуковой дорожки. — Запусти. — Я продолжил грызть ноготь на большом пальце, обнимая себя второй рукой. Сигнал был слабый, со множеством электрических помех, но сквозь хрип и скрежет пробивался надрывный юношеский голос, казалось, что человек сдерживает рыдания. — Пожалуйста, я знаю что ты слышишь меня. Я видел, как ты появилась в небе, не может же быть, что это просто так. Пожалуйста… я не хочу… забери меня… куда угодно, только не здесь! Я почувствовал, как задрожал всем телом. Этот голос был… знакомым. Очень знакомым. Может, более высоким и хриплым… Руки сами сжались в кулаки, когти вошли в кожу. — Еще раз. — Я услышал собственный голос как будто со стороны. Хриплый и чужой. Я прочистил горло, стараясь совладать с собой. — И покажи предыдущие записи. На других записях было больше. Тот же голос разговаривал с кем-то, это было похоже за звуковое послание другу, которого ты давно не видел, и толком не верил, что послание до него дойдет. Тот же голос просил забрать его, молил о чуде. — Началась новая трансляция, — Селеста отключила эмоциональную окраску своего голоса. — Включай, — я сглотнул и обратился в слух, нависнув над экраном, стараясь разглядеть хоть что-то. — Когда я учился в академии, я читал про спутники на геостационарной орбите, что снизу они были похожи на звезды, только они не двигались, оставаясь над тем местом, где им положено. Но этого не может быть, все спутники упали после смуты. Ты — моя звезда? — В этот раз голос был спокойнее и глубже, и меня пронзило осознание того, чей он. Через несколько минут тишины раздался крик, с которым не справилась система регулировки звука: — ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ?! Ответь мне!.. — Но взрыв закончился так же внезапно, как начался, крик сменился шепотом: — Зачем? Или я просто схожу с ума? Я стоял, как пораженный молнией, вслушиваясь в этот шепот. Это был… Эндрю. Тот самый Эндрю из симуляции постапокалиптического Марса. Я готов был поклясться. — Селеста, подготовь челнок, мне нужно на поверхность. — Кай, я бы не советовала. — Срать я хотел на твои советы! Ты сказала, что я сам себе хозяин, и мне пора начать этим пользоваться. Сколько времени требуется? — Десять часов, учитывая подготовку модуля и время на посадку. Я ударил кулаком в стену. К тому моменту на поверхности будет глубокая ночь, а значит, караван будет в пути. Нужно дождаться рассвета, когда они встанут на привал, чтобы незаметно спуститься и подобраться к ним. Это был чертов шанс на миллион, если я что-то проебу, то это будет приговор. Если я ошибся — тоже. — Селеста, я осознаю опасность. Я не буду это обсуждать. Готовь модуль, держи источник сигнала. Я буду собираться. По телу прошла волна метаморфозы, я сменил лицо на свое человеческое, вздохнув, повернулся к зеркальной панели. Так я выглядел… — выглядела? — до вивисекции, судя по тому, что мне говорили. Рыжие волосы, светлая кожа, серые глаза, чуть полноватая фигура, на голову ниже ростом. Костюм подстроился под новое тело, изменив формы. Это был все еще я. Все еще Кай. Просто более похожий на человека, такой, в которого не будут стрелять с ходу. Даже пирсинг остался на круглых ушках, встав тесным рядком по восемь сережек с каждой стороны головы. Я нырнула в грузовой отсек и достала рюкзак, пару боксов с пайком и компактных фляг, которые наполнила водой из системы в пищеблоке. Я не удержалась и сделала на одной из фляжек надпись. Дальше… рация для связи с кораблем, тангента крепится за ухом, микрофон подклеивается к шее. Кислородный баллон или защита от вирусного фона мне не требуются. Потом я напечатала себе несколько сигарет и спрятала их в карман на груди. Последним штрихом были тяжелые ботинки на толстой подошве.***Кай***
К моменту, когда Селеста просигнализировала о готовности челнока, мне казалось, что прошел целый год. Но осталось еще пол-вечности дождаться, пока рассвет заставит караван остановиться; мне совсем не хотелось приземлиться от них в паре десятков километров и потратить всю ночь на поиски. Я перепроверила все, что можно, и забилась в угол капсулы гибернации, теперь служившей кроватью с восстановленным чаем и планшетом с какой-то книжкой о мореплавателях, намеренно убивая время ожидания. — Если ты не передумал, то можно выдвигаться, — в голосе ИИ звучала усталость мамочки, которая позволяет ребенку то, что очень не хочет позволять, но он ее уломал. — Не передумала. — Я оставила планшет и метнулась в камере перехода. В челноке было тесно, очень тесно, опять же — минимум пространства с максимальной эффективностью его использования. Координаты уже были забиты, и капсула отстыковалась, как только я застегнула ремни, после чего я рухнула на планету с нечеловеческими перегрузками. Надо сказать, что первые разы во время тренировок я теряла от этого сознание, даже теперь я почти отрубилась, но все же сквозь туман наблюдала за стремительно приближающимся Марсом. Только над самой поверхностью сработали тормоза, и капсула аккуратно опустилась, лишь немного зарывшись в грунт. Дверка тут же открылась, и меня выкинуло бы наружу, если бы не ремни. Выбравшись, я сверилась с картой и, перейдя на легкий бег, направилась к месту стоянки каравана. Мне нужно было преодолеть около трех километров. Примерно на полпути на связь вышла Селеста. — Есть новая передача. Желаешь послушать? — Да, и откорректируй по ней конечную точку маршрута настолько точно, насколько можешь. В наушнике раздался вздох, на который я смогла только криво ухмыльнуться, а затем пошла передача. Я бежала и слушала, как Эндрю рассуждает про себя о том, что это самообман и глупости, что он просто придумал себе звезду и то, что его кто-то там может услышать. Оставалось совсем немного, когда я услышала его голос уже без помех и отключила наушник. Сердца замерли в груди как одно, я сглотнула и стала приближаться тихим осторожным шагом. — Какого черта я делаю? Я должен спать! Марчелло завтра опять меня взъебет, если я просплю сборы. Мимо пролетел камень, который парень бросил в предрассветные сумерки, он вышел из-за скального уступа, оперся о него спиной и сполз, обхватив рукой колени. Эндрю задрал голову — это был действительно он, ему было около двадцати на вид. Взгляд уперся в небо, и он кусал губу, стараясь успокоить дыхание. Я почувствовала запах озона: даже не имея возможность нормально пользоваться техномантией, он излучал мощнейший фон, когда переживал, видимо, поэтому его и засекла Селеста. Я сделала шаг вперед и тихо позвала. — Эндрю? Парень вскочил и грязно выматерился, отпрянув. Карие глаза смотрели на меня с испугом, он попятился и, споткнувшись, сел на задницу. Худой, бледный, вместо левой руки обрубок, заканчивающийся у самого плеча, едва заметная щетина на щеках и подбородке, длинная челка упала на глаза. На вид ему было действительно лет двадцать, может, чуть меньше или больше — из-за общего истощенного вида сказать было трудно. — Не бойся, я друг. Меня зовут Кай. Я поймала твой сигнал. — Врешь. — Парень быстро справился с собой. Он все еще сидел, но теперь глаза смотрели внимательно и зло, а точеная челюсть твердо выпирала вперед. — Я могу доказать. Я подошла ближе, теперь нас разделяла пара метров, и села перед ним, скрестив ноги. Затем включила наушник и перевела его в режим динамика. — Проиграть записи сигнала с поверхности по порядку, начиная с первой. Следующие пару минут я наблюдала, как Эндрю случает собственный голос, и по его лицу пляшут эмоции: удивление, неверие, злость, снова удивление, обида… Он хмурился и старался сделать лицо каменным, но у него сейчас явно не хватало на это сил. Когда он снова посмотрел на меня, в его глазах была надежда. — Как это возможно? — Ну, — ответила я со вздохом, — это долгая история. Ты не против, если мы немного перекусим и продолжим разговор? Я стянула рюкзак и достала для себя и парня боксы с пайком и пару фляг с водой. Он принял их молча, я кивнула, открывая свой бокс, он сделал то же и накинулся на еду. — Что это? — Это пищевые батончики. Я даже не интересовалась из чего они сделаны, честно говоря. — Я кинула свой кусок в рот и проглотила, почти не жуя. Я замолчала, не зная, с чего начать разговор, но Эндрю заговорил первым. Он крутил в руках почти мгновенно опустевший бокс. — Я видел такие в развалах барахла у рейдеров, это вещь поселенцев, тут даже маркировка есть, — он ткнул пальцем на надпись и короткий цифровой код. — Но эта вещь совершенно новая, а тем была сотня лет, и они были кривые и ржавые. Откуда ты? — Твоя звезда — это мой корабль-разведчик, который висит на орбите, но нет, я не с Земли, — я как раз туда должна была вернуться, но что-то пошло не так, и я зависла над Марсом. И, опережая твои вопросы, я одна. В смысле, совсем. Живых на корабле больше нет. Парень снова нахмурился, переваривая информацию. — Скажи, ты серьезно? — Я посмотрела на него, отзеркалив позу и выражения лица. — Про то, чтобы забрать тебя куда угодно, лишь бы не здесь? — Да. — Его лицо окаменело, а глаза потемнели. — Только я не понимаю, зачем это тебе. Я сглотнула, не прерывая зрительного контакта. Как объяснить парню, который впервые тебя видит, что ты влюбился в него, не будучи знакомым, и что знаешь о нем то, что еще с ним не произошло? И стоит ли? — Считай, что ты счастливчик и вытянул золотой билет. — Он зло усмехнулся на эти слова и покачал обрубком руки. — Подожди, я хочу сказать, что… — ЛАКИ! Где носит твою паршивую задницу? — неподалеку раздался сердитый голос, на который Эндрю скривил лицо и зажмурился. Я продолжила быстрым шепотом, стремительно приблизившись и оказавшись почти лицом к лицу, так близко, что чувствовала его дыхание на своем лице. Глаза парня удивленно распахнулись. — Я вернусь за тобой через три месяца, клянусь. День в день. В это же время. Оставь боксы, если они ценные, то, возможно, ты выручишь за них немного сыворотки, а сейчас мне нужно бежать, нельзя, чтоб меня видели. Три месяца, понял? Он кивнул, судорожно сглотнув. Его снова окрикнули, он только собирался ответить, как мои губы коснулись его губ. Это было прикосновение на доли секунды, мельком, минимальный контакт, но нам обоим показалось, что прошло несколько часов. Поток информации обрушился на Эндрю, он увидел, что я хотела показать. Корабль, челнок летящий к Марсу, сигнал, все мои мотивы и клятвенное намерение сдержать данное ему слово. Я отстранилась и метнулась в сторону, прячась от приближающегося человека за скальный уступ. Я привалилась к нему спиной и сползла, тяжело дыша. Я слушала голоса и ругань, за Эндрю пришел кто-то из охраны каравана, чтобы пригнать нерадивого раба обратно. Послышался звук удара, и я сжала зубы, борясь порывом вернуться и вырвать глотку тому, кто… — Не надо, я в состоянии сам идти, — твердый голос Эндрю звучал с вызовом и нарочито громко. — Я переживу как минимум ближайшие три месяца вопреки всем твоим стараниям, Рауль. Эти слова определенно предназначались не только Раулю. Я выдохнула через нос, отложив расправу над охранником — только отложив, вовсе не отменив ее… Впервые за черт знает сколько времени я закурила, любуясь рассветом. Судя по всему, тут не было озонового слоя, или он был очень тонким, потому что я почувствовала, как горит кожа под первыми лучами, но инженеры работали не зря, и за пару мгновений кожа перестроилась, и солнце перестало составлять неудобство. Когда сигарета была докурена, я шагом направилась обратно к челноку. Предстояло много работы.