***Кай***
Дверь в отсек Эндрю закрылась, я развернулся и юркнул в свою комнату. Сердца колотились как там-тамы, а в ушах шумело. Да-да, я это сделал. Осталось теперь только… выдохнуть. Так… Я огляделся, Селеста перетащила все мои пожитки в эту комнату, расставив ящики вдоль стен. Я взял один из них, вытряхнул содержимое на пол и покидал туда весь шмот, который по размеру должен был подойти Эндрю, попутно инструктируя ИИ насчет того, чтоб она отслеживала происходящее в комнате Эндрю, если тот не отключит большого брата, и дала знать, если что-то пойдет не так. Ящик отправился в душевые, я поставил его рядом со стеллажом с полотенцами. Откуда их столько, интересно? Я скинул костюм фримена, отправив его пинком в чистку, и быстро принял душ, натянул свободные серые бриджи и такого же цвета тунику, захватил с кухни чай и сигареты и отправился в рубку для проверки отчетов. В целом, ничего неожиданного, все шло по плану, некоторые узлы не поддавались восстановлению, но пока можно обойтись и без них, а в дальнейшем придумаем замену. Были провисы по запасам пищи, возможно, придется сходить на охоту, только нужно уточнить, кого из местной фауны безопасно есть. Я курил, читая, и вполуха слушал трансляцию разговора Эндрю с Селестой. Он говорил с ИИ как с живым человеком, и ей это определенно льстило. Я улыбнулся вопросу о том, как она чувствует разницу быть кораблем или комплексом. Потом была болтовня о полете, о моем выборе в его пользу, но мудрая Селеста отправила его с последним вопросом ко мне. А затем Эндрю спросил, почему она ко мне обращается, как к мужчине. Я прислушался. Селеста не стала юлить и сказала, что на большей части заданий я предпочитаю другую оболочку, и что Эндрю может ее увидеть, если прямо сейчас пойдет в рубку. Она определенно это сделала нарочно. Я мог только тихо рыкнуть и прикрыл глаза, ожидая, что дверь просто резко откроется. Но раздался робкий стук. — Да, заходи. — Я затянулся и бездумно поправил влажные волосы, закрывающие пол-лица, и повернулся вместе с креслом к входящему парню. Он уже успел принять душ и переодеться в армейские штаны, белую майку и прорезиненную безрукавку с логотипом UNM на спине. Шло ему это все чрезвычайно, я сглотнул, стараясь не отвлекаться. Сейчас надо быть осторожным. Эндрю смотрел на меня во все глаза, судорожно сжав челюсть. — Я бы хотел показать тебе иначе, но мисс компьютерные мозги, судя по всему, все еще злится на меня за… ей есть, за что, в общем, — я вздохнул, ткнул сигаретой в пепельницу и посмотрел на парня выжидающе. Эндрю сделал жест, прося продолжения. — Так я выгляжу в максимально расслабленном состоянии, дальше — только лужей разлиться. Моя мутация подразумевает мимикрию достаточно высокого порядка. То лицо, с которым ты меня видел, — лицо одного из тех, из кого меня собрали, насколько я могу знать. Сейчас это все еще я, просто менее приятный глазу. — Я замер, ожидая реакции. — Теперь понятно зачем столько пирсинга, — он провел рукой по своему уху и показал на меня. У меня отлегло, и я криво усмехнулся, не показывая зубов. — Я могу вернуть более привычный тебе вид, если хочешь. — Да, я был бы благодарен, а то, кажется, для меня за один день это несколько слишком. Я максимально осторожно сменил облик, вернув женские черты, и закатал рукава: одежда теперь стала несколько великовата в плечах, а бриджи из свободных превратились в плотно облегающие бедра. Эндрю наблюдал с жадным любопытством, явно желая что-то спросить, но промолчал. И я была ему за это благодарна в данный момент. Его так и так прорвет через некоторое время, но главное, что не сейчас. — Я предлагаю перекусить и отправиться спать, если ты не против. Он кивнул и вышел из рубки, я вышла следом. Ужин прошел в усталом молчании, а после мы разошлись по своим комнатам, пожелав снов. Я рухнула в постель, вытянувшись во весь рост, но оставив обещанное Эндрю обличье, и выключилась, как фонарь. Мне снилось, что я краснокожий демон, бегущий через горящее поле с глефой в руке, выкрикивающий имена своего отряда, но никто не отзывался…***Кай***
Сквозь сон до меня достучался голос ИИ. — Кай, я думаю, тебе стоит на это взглянуть. — В чем дело, дорогая? — Я потерла глаза и села, уперев локти в колени, пытаясь проснуться. — Эндрю не спит и с ним определенно не все в порядке, в том числе по данным медсканера. Сон исчез как по щелчку, я вылетела из комнаты и остановилась перед дверью Эндрю. Пытаться что-то услышать было бесполезно, я подавила внезапную дрожь и постучала. Ответа не было. Я постучала снова, чуть громче. — Эндрю? Я положила ладонь на дверь и стала ждать, закусив внутреннюю сторону щеки. Последнее, что сейчас стоило делать — это вламываться. Может, ему нужна помощь, а если нет, то получится, что я все испорчу… Дверь сместилась в сторону, видимо, он дал команду голосом. Я оглядела темное пространство без окон, подстраивая зрение, и у меня сжалось сердце. Он сидел, завернувшись в одеяло в углу комнаты, даже сейчас было видно, что его трясет и глаза мокрые. Я в два шага пролетела комнату и рухнула перед парнем на колени, положив руки ему на плечи. — Эй, что случилось? Он помедлил, вглядываясь в мое лицо, которое скорее всего было едва различимо в темноте при единственном свете, идущем из дверного проема. Потом как будто что-то сломалось, и он дернулся ко мне, уткнувшись макушкой в грудь, и его сотрясали беззвучные рыдания. Одеяло сползло на пол, и я увидела на обнаженном торсе темные злые синяки по всей спине и бокам. В душе кристаллизовалась холодная ярость. Ни с кем нельзя так обращаться. Ни. С. Кем. А тем более с Ним. Я прикрыла глаза и сглотнула, аккуратно обнимая парня за затылок, и потянулась за одеялом, чтобы накинуть его на нас двоих. У парня был срыв, не нужно было ничего говорить, просто нужно было дать ему понять, что он в безопасности, и помочь это преодолеть. Я села, опершись спиной на стену, и притянула его к себе, поцеловав в макушку. Он молча всхлипывал, вцепившись мне в одежду единственной рукой. Я прикусила губу, решаясь сделать то, чего очень давно не делала… Я сглотнула и опустила голову, касаясь губами головы Эндрю, и резко вдохнула, и боль в ребрах не заставила себя ждать. Я едва не застонала, из глаз потекли слезы, но я продолжила… Еще один вдох… Боги, как тяжело дается… Я перетягивала на себя травмы парня, которые на мне заживали за несколько минут, но от того не становились менее болезненными. Я почувствовала, как его перестало трясти, и ласково погладила по спине через одеяло. Он чуть приподнялся и устроился поудобнее в моих руках. Мой милый Эндрю был широкоплеч, хоть и худым, и на полголовы выше меня в этой оболочке, он как-то умудрился свернуться калачиком. Его дыхание выровнялось, а лоб уперся мне в шею. Он продолжал сжимать в кулаке ткань моей туники, по-видимому, заземляясь. Я обнимала его спину и нежно водила кончиками пальцев по челюсти. Так прошло некоторое время, мы просто молчали и сидели клубочком, кутаясь в одеяло. — Спасибо. — Он потерся лбом о мою шею, и я почувствовала, что его рука отпустила ткань и скользнула вокруг талии, обнимая. — Всегда пожалуйста. — Я поцеловала его в макушку. — Ты готов встать и забраться в постель, или еще посидим? — Честно говоря, у меня страшно затекли ноги, так что нам, пожалуй, стоит подняться, — в голосе слышалась улыбка. Мы неловко поднялись по стенке, не желая покидать одеяльного кокона. Эндрю немного замялся, но все же снова приобнял меня за талию. — Можно я сегодня не буду оставаться один? — В твоей норе или в моей норе? — Лучше в твоей, тут пока не очень уютно… слишком пусто и пахнет пылью. — Хорошо, — я кивнула, и мы вернулись в мою комнату. Мы устроились на матрасе, прижавшись друг к другу. Эндрю уткнулся носом мне в ключицу и снова вцепился в тунику, будто боясь, что я исчезну. Я положила подбородок ему на макушку, чувствуя, как меня заполняет внутреннее тепло и незнакомая нежность, когда я обнимаю этого человека.