***Эндрю***
Буря длилась уже пятую неделю, и Кай стал раздражаться. Ему хотелось выбраться наружу, и он уже был готов рвать и метать. Головой он понимал, что его сил не хватит, чтоб остановить такое массивное стихийное бедствие, но он уже был на грани того, чтобы попробовать. А еще у них остался всего один кусок мяса, а жить на зелени он был не согласен категорически. Были еще саморазогревающиеся пайки, но на них он был согласен еще меньше, чем на траву. — Что у тебя за пунктик на еде? — До определенного момента у меня было не очень много удовольствий в жизни, и это было единственным, за которое не наказывали, — он рыкнул неожиданно зло и вскочил, расхаживая туда-сюда по мастерской. Эндрю занимался чисткой и смазкой движущихся деталей посохов и полировал выдвижные клинки, этого не требовалось, но это был способ занять время. Кай сел обратно на матрас. — Может, обратиться Железным и улететь? В прошлый раз мы взлетели над этим всем. — В прошлый раз было не так плохо, с тебя сдерет всю чешую еще на полпути, — парировал парень, — тем более, там сейчас столько статики в воздухе, что только железа в небе и не хватало. Кай встал и снова походил туда-сюда. Сел. — Может, как-то выбраться под песком? — Тогда сразу обратись в крота и копай вниз ко дну каньона. — Он методично полировал древко, доводя до идеального блеска. — Нет, крот — это твоя фишка, пусть так и остается. — Серый упер руку в колено и положил на нее голову. — Да мне не жалко, — усмехнулся Эндрю. — Тем более что я люблю кротов не больше, чем ты песчаных мант. — Это вышло случайно!.. Эта тварь мне просто на глаза попалась! Он опять вскочил и стал курсировать по комнате. — Иди поиграй, убей там кого-нибудь. — Я не хочу играть! Серый вдруг остановился у дверного проема и медленно, с явным усилием сдерживаясь, приложил кулак к стене. Послышался тихий стук. Эндрю поднял на него глаза. Морф стоял спиной к нему, все еще прижимая кулак к стене. — Если бы я знал, что эта штука успокоится в ближайшие дни, я бы вышел за дверь не задумываясь. На самом деле ведь проблема не в том, чтобы уйти туда, а в том, чтобы потом вернуться. — Он вздохнул, в голосе зазвучали философские нотки. — Из этого даже можно сделать какую-нибудь тонкую метафору… Он обернулся и посмотрел на техноманта с любовью и… как-то грустно. Он привалился спиной к стене и сложил руки на груди, о чем-то размышляя. Любовник выжидающе смотрел на него. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Потому что есть вещи, которые просто происходят, их надо пережить, разгрести последствия и вынести уроки, — начал он спокойно. — И никогда — слышишь меня, Сокровище? — никогда не брать на себя вину за это! Если кто и виноват, то это эта ебучая буря! — Он сорвался на крик и буквально вылетел из комнаты, техномант успел только убрать посох на стол, как услышал, как открылась и закрылась дверь, ведущая к выходу. — Кай! — Эндрю попытался догнать его, но в коридоре уже никого не было, только внешняя дверь, наполовину прикрытая, потому что осыпавшийся внутрь песок не дал ей закрыться обратно. Снаружи раздался тоскливый вой, смешавшийся с грохотом ветра и громовым раскатом. Техноманту показалось, что этот вой звал его за собой.***Кай***
До эпохи терраформирования бури на Марсе были такими мощными, долгими и масштабными, что изменяли вид планеты на снимках, закрывая по полполушария желтовато-серым маревом. Даже говорили о том, что именно из-за них на Марсе нет жизни, что-то связанное с двуокисью водорода, выпадающей после мощных электростатических всплесков… Я уже точно не помню. Сейчас мне показалось, что я вышел именно в такой шторм. Первобытная всеобъемлющая сила, совершенно непохожая на смерчи, которые я мог поднять, даже самое мощное, что у меня получалось, могло длиться лишь несколько часов, и я мог охватить ее размер внутренним взором, а тут… Я не мог дотянуться до края, разве что сверху я чувствовал границу спокойствия… где-то там… немного выше облаков. В небе появилась вспышка, и донесся грохот. Я только хмыкнул про себя, вспомнив слова Эндрю про статику. Ветер рвал и трепал одежду, дергал за волосы, пытался опрокинуть меня и кидался мелкими камнями, но мне было все равно. Я сбежал, чтобы позволить себе выпустить голод… даже если в округе будет некого жрать. Я очень долго держался, с того дня, как очнулся и понял, что мой любимый Эндрю не загрыз меня, а сумел остановиться. Мой милый, мой великолепный в своей смертоносности Эндрю… Я никогда не забуду той секунды, когда он победил, и его зубы вгрызлись мне в горло. Тогда я понял, что это смерть, которую я готов принять. Та минута между укусом и тем, что я потерял сознание… неописуемое чувство, вытеснившее все страхи, боль, даже желание спасти свою жизнь. Все, что мне хотелось — это чтоб он продолжал пить, быть с ним, быть в нем… А потом я проснулся и увидел его рядом. Мое совершенство… кажется, я начинаю боготворить своего любовника. Но все же… Природа берет свое, и мне нужно было восстановиться, мне нужно охотиться. А эта ебучая буря все не заканчивается! Я осторожно опустил поводья, позволяя голодному, злому чувству захватить меня, и тело стало меняться, делая меня похожим на гончую из кошмарного сна. Я оглядел черно-серый мир, чуть поодаль алым подсветился силуэт с тремя сердцами, но он не показался мне целью, он был моим союзником для охоты… Моей стаей. Я взвыл, издавая призывный клич, и рванул в пустошь, не разбирая дороги.***Трое в его голове***
— Ты слышишь? — раздался рокочущий голос на границе сознания. — Он зовет нас. — К нему присоединился мелодичный юношеский. — Иди за ним, — добавил девичий. — Позволь этому случиться, — подсказал стройный хор. — Поддайся. Это твоя природа. Не бойся ее. Прими. Полосатый метаморф сделал неуклюжий шаг к двери. Его мысли стали затихать, и обостренный слух услышал вдалеке еще один призывный вой. Он хотел этого. Он сам это выбрал. Он должен был идти. Эндрю выскользнул в приоткрытую дверь и побежал. Его тело менялось само, он уже несся на четырех длинных лапах вперед. Его вело чувство принадлежности, чувство того, что впереди его стая, он стремился к ней. Быстрее! Буря била его по жесткой шкуре, пыталась царапать, сбить с пути, но он бежал вперед, перепрыгивая препятствия.***Кай***
Я бежал вдоль края каньона, ища возможности спуститься: там внизу что-то было. Что-то живое, что-то большое, что-то очень вкусное. Позади раздался вой, и я ответил с восторгом. Он нагнал меня, почти невидимый в грязном мареве, но он был рядом. Мы стали спускаться, прыгая по уступам друг за другом. Мы разговаривали без слов. Он показал, что здесь, чтобы быть со мной. Я показал, что нашел добычу. Он выразил гордость и радость. Мы устремились к цели. Внизу почти не было ветра; узкое дно ущелья, закрытое высокими стенами, только пыль, висящая в воздухе, и периодически сыплющиеся сверху горсти песка и мелких камушков. Я принюхался и рыскал мордой по земле… Оно где-то здесь, оно в своем гнезде и думает, что в безопасности. Нужно найти вход в нору. Я взял след и взвыл, задрав голову. Мы не охотимся из засады, пусть оно знает, что мы идем за ним. Мы вошли в пещеру с высоким сводом, запах существ бил по ноздрям, а звук нашего дыхания отражался от стенок, и эхо заполняло пространство, повторяя само себя. Существо подняло голову и поднялось на шесть острых ног, огромные крюки передних лап нависли над нами; из темных углов втянулась свита, окружая нас. Они решили, что к ним пришла еда. Мой спутник указал мне на часть свиты и выразил ощущение ядовитости, потом зафиксировал мое внимание на обвисшем подбрюшье существа и рванул к нему. Оно было огромным, несколько раз моего роста, если я поднимусь на задние лапы. Оно было разъяренно от боли наших укусов и надоедливого кручения у его ног. Оно было зло на то, что мы убивали его защитников. Оно сопротивлялось, оно дралось. Но оно было слишком неповоротливым, слишком медленным, а его брюхо было слишком мягким и вкусным. Существо завалилось с грохотом и отдало нам свою жизнь, оставшиеся его защитники разбежались, потеряв свою королеву. Мы ели, купаясь в экстазе победы, делясь этим чувством друг с другом и утопая в нем, жадно вбирая его до последней капли, пока оно совсем не затихло, оставляя нас в тишине собственных мыслей.***Эндрю***
Кай отошел на несколько шагов и рухнул набок, принимая начальную форму, а потом перевернулся на спину, раскинув руки и ноги. Он тяжело дышал, осоловело глядя в потолок, и пытался собрать мысли. Рядом приземлился Эндрю и лег головой на живот возлюбленного, пребывая в аналогичном, сравнимым с посторгазмическим, состоянии. — Знаешь, это может вызвать зависимость… — Он смотрел в потолок, пытаясь успокоиться. — Просто прости, конечно, ты прекрасный любовник, но в это раз… Это было лучше, чем секс, лучше, чем вообще что угодно, что я испытывал в своей жизни. — Это потому что долго сдерживались. — Кай зарылся рукой в его волосы, играя с прядями. — А еще потому что эта тварь до последнего не желала сдаваться. — Это гигантский богомол. — Буду знать. Эндрю вдруг рассмеялся. Кай, разделяя его настроение, заулыбался и гулко хихикнул. — Я понял, что даже хорошо, что мы с ним разделались: рано или поздно они пробрались бы в комплекс, эти песчаные прыгуны роют тоннели, а дом совсем недалеко. — Отлично. — Морф вздохнул и прикрыл глаза, наслаждаясь расслабленностью и покоем. Они лежали, слушая завывание ветра в камнях и постепенно проваливаясь в дремоту. — Я не рассказал тебе одну вещь, которая случилась, когда я на тебя напал… — задумчиво и тихо произнес парень. Морф разлепил глаза, эти слова застали его на полпути в сон. — Эм… мы не то чтобы в принципе это обсуждали… — Да. Хотя сейчас мне уже проще. — Он перевернулся, опершись на локти, и посмотрел на лицо Серого, который тер глаза и зевал. — Правда. — Тогда рассказывай. — Он сел, скрестив ноги, и склонил голову набок, выжидающе глядя в карие глаза. — Это даже странно, с какой-то стороны. Прежде чем остановиться, когда я почувствовал твой вкус, даже несмотря на все помутнение, я узнал его и понял, что делаю что-то неправильное. — Получается, с твоих слов, то, что ты меня погрыз в порыве страсти, спасло мне жизнь? — Кай внезапно расхохотался, запрокинув голову. — А-а-а! Пиздец-то какой! Боги! — Он спрятал лицо в ладони, продолжая трястись от хохота. Это была немного не та реакция, которой ожидал Полосатый. Он подобрался и сел напротив. Его пробрало заразительным смехом, и он прыснул, не в силах сдерживаться. — Я не закончил. — Я понял, что ты имеешь в виду, — проговорил морф сквозь смех, утирая слезы. — Но этого не требуется. Во-первых, я не нахожу тебя съедобным в такие моменты, а во-вторых, я знаю твой вкус уже очень давно. — Серьезно? — Да… Помнишь тот день, когда ты защищал меня от Селесты, которая вырубила меня транквилизаторами, и ты заперся со мной в спальне? — Д-да. — Он вытаскивал воспоминания, прокручивая события в голове. — Ты тогда очнулся и забился в угол. — Да. А ты вытащил меня оттуда, поцеловал и порезался. И потребовал просто это вылечить и тут же снова полез целоваться. — Да, помню. Но тогда я вообще не думал об этом. — Что напоил меня своей кровью? — Кай хмыкнул. — Ага. Хотя поцелуй получился… — Он замолк, подбирая слова. — Тебе не хотелось, чтоб он заканчивался, тебе хотелось, чтобы я продолжал пить и не останавливался? — Серый сощурился. Эндрю удивленно уставился на любовника. — Откуда ты знаешь? — То же самое. — Он почему-то резко залился краской. — Оба раза. С того мгновения, как зубы разрезают плоть. И во второй — намного сильнее. — А… раньше так было? С другими метаморфами? Кай отрицательно покачал головой. — Раньше я никому не позволял меня кусать. — То есть я настолько особенный? — У Эндрю на лице было написано, насколько ему это льстит. — Ты даже не представляешь себе, моя Тень. — Он протянул руки, и парень нырнул в его объятья для долгого нежного поцелуя.***Эндрю***
— Как думаешь, эта штука съедобная? Они пришли в себя и уже собирались прокладывать путь в сторону дома, когда Кай повернулся к лежавшей в пещере туше. — Я бы не рисковал. — Эндрю смерил чудовище взглядом. — Мелкие токсичны, даже те, кто не плюется ядом. А у этого такие же наросты на спине, как у бронежабы; Скотт говорил, что это какой-то симбионт. — Понятно. Значит, несмотря ни на что, предстоит вегетарианская диета. Я с ума сойду… — Ой, да брось! — Ладно, ладно. — Он поднял руки. — Я просто буду раздражаться без повода и страдать. Все. Пошли отсюда, я не хочу знакомиться с падальщиками. Полосатый прислушался и понял, что замечает какие-то новые звуки, похожие на скрип и шорохи; постепенно их становилось больше. Видимо, запах, идущий от мертвого богомола, разошелся достаточно, чтоб привлечь хищников. Они покинули пещеру, над головами все еще крутились вихри, буря и не думала утихать. — Я бы хотел, чтобы однажды ты увидел своими глазами настоящий шторм с берега моря, — мечтательно произнес Кай. — Я видел его в твоей памяти. — Это совсем другое. Мы все-таки разные, что бы ты там ни говорил Маме-Пепел. — Он взял парня за руку, и они побрели вдоль дна каньона. — Так ты запомнил? — Я не мог этого забыть, моя Тень. — Хм… — Эндрю посмотрел на мечтательное лицо возлюбленного. — Разве это не означает быть твоей Тенью? — В моей голове это не совсем так, хотя близко. — Расскажешь? — Ну… я даже не знаю, с чего начать… — Давай сначала.