***Эндрю***
Они шагали вперед, и Серый задумчиво смотрел себе под ноги. Полосатый только хотел открыть рот, как его сознание наполнилось образами, а Кай заговорил приглашенным и низким голосом, начав историю: Когда-то глубоко в Бездне Пустоты родился маленький блуждающий мирок. Не все верили в его существование, а он плавал в бескрайнем просторе, освещенный собственным маленьким солнцем. Туда приходили разные странники — в поисках кто убежища, кто успокоения. А потом там вырос город — Город Теней. Он получил это имя потому, что Тенями звали тех, кто не принимал ни одну из враждующих крайностей — ни Свет, ни Тьму, — тех, кто построил его. Они обрели силу, их назвали Серой Лигой, а лучших из них звали Серыми Стерхами, и перья из крыльев этих птиц стали символом нерушимости клятв. Но однажды пришла беда. Мимо мирка прошло Нечто, суть которого не могли понять даже мудрейшие из живущих, и маленький мир разорвало потоками струящейся мощи. Остались только пыль и камни, да остатки цитадели на самом крупном кусочке. Хозяин замка да немногие выжившие построят новый город, но останутся и те, кто будет верен этому месту. Место назовут Долиной ветров. Там только призрак замка и руины, цветущая трава по пояс и всегда закат, освещающий поросшие мхами камни. Там дуют особые ветры: если ты чужак — твое сознание размоет, и ты станешь одним из них; если родной — они будут говорить с тобой, петь для тебя или с тобой, или просто молчать, если захочется тишины. Там живет стая волков — это души маленького отряда, который зовет единственного обитателя этого места своим десятником; волков, что очевидно, десять. Между самыми крупными валунами — там, где раньше была пиршественная зала, — горит костерок, греется чай и вьется сиреневый дымок из трубки серого метаморфа по имени Кай Йара — хранителя этого места, чье имя переводится как Танцующий с ветром. Эндрю слушал, погруженный в образы неба и руин, травы, ощущений и запахов, как будто был там. Ему вдруг стало тоскливо. Он посмотрел на лицо Кая, которое не выражало ничего: он просто смотрел, куда они шли, и говорил. — Это просто место. Место, где живут истории. Оно мне снилось иногда после выбраковки, тогда я выбрал себе это имя. Мне всегда казалось, что это фантазия, в которую я убегаю, я цеплялся за нее просто… Потому что она была иногда более настоящей, чем мир вокруг. — Он коснулся камня стены, оставив след в пыли. — Я не думаю, что смогу вспомнить эти вещи до конца, но есть несколько историй. Я даже писал их… Они сидели у огня, пили терпкий чай и слушали шелест теплого ветра в высокой траве, уносящий вдаль тихую мелодию, которую играл один из тех, кто сидел у огня. В лучах закатного солнца на развалинах древних стен грелись мелкие ящерки. Усталость долгого пути постепенно уступала место тихому теплу и покою. — Слушай, а когда все это началось? — спросил светловолосый парень, до того тихо перебиравший струны. На его слова подняла голову темноволосая девчушка, сидевшая рядом. — Да, как ты пришел сюда? — Звук голоса спугнул бабочку, примостившуюся у ее ног. Они оба перевели взгляды на того, кому задавался вопрос. Он повернул голову от огня, хлебнул уже остывшего напитка, тепло улыбнулся и начал рассказ: — Конкретного времени этого «началось», наверное, уж никто и не помнит… просто знают, что очень давно. Уже кажется, что всегда были противоборствующие силы Света и Тьмы, как и те, кому претила вечная вражда. И вот появилась Лига — единство тех, кому надоел двуцветный мир… своего рода миротворцы. — Грустная ухмылка. — Называли ее Серой Лигой, потому как они были Меж-Светом-и-Тьмой. Серые были легендой, но это уже другая история. Те, о ком я расскажу, слышали в то время о Лиге только из страшилок. Первым был тот, кто служил в легионах Тьмы. Был там такой отряд 2 лига 6 когорта 13 дюжина. Десятником отряда ходил некий Мантикора. Так его звали в Легионе, и никто не знал, как звали его на самом деле, да и мало кому это было интересно. Эндрю хмыкнул, услышав знакомое имя. Так или иначе, однажды Мантикора оказался оторван от своего отряда и потерялся на поле боя. Он долго бродил один среди горящих руин, звал, искал, но так никого и не нашел. А когда он забрался в относительно тихое место, то его поймали просто как кролика в силки. Вторым был Дракон Первого дома с длинным, непроизносимым человеческой гортанью, именем. Сын кровосмесительного союза отца и дочери из семьи, помешанной на чистоте крови. Так или иначе, но дракон вылупился не таким, как планировалось. Среди золотых ширококрылых тел своих братьев и сестер вилась маленькая бескрылая железная лента. Ему не было дано огня, ему не было дано мощи. У него были другие достоинства, но это не волновало его отца, и как только молодой змей достиг приемлемого возраста, его изгнали. Он взял себе имя Зак, имитирующее звук смыкаемых зубов, и Стилл, потому что был железным. В голове у Эндрю раздалось что-то определенно матерное голосом Ржавого, только потом он переключился на понятный Мансеру язык. — Сука, его понесло. — Заткнись, Зак, это наша история, хотя и зашел он правда слишком издалека. — Полосатый просил сначала, вот и получил. Он теперь до ночи не заткнется. — Тихо, — Эндрю вклинился в беседу его новых составляющих. — И не зовите меня Полосатым. — Красный, Ржавый, Маленькая, Серый и Полосатый. — Рокочущий голос не скрывал усмешки. — Это может звучать фамильярно, но надо называть все своими именами. И если это первое, что есть в голове, когда ты что-то видишь, значит, так оно и есть. — Вас Кай не услышит? — Нет, пока ты не захочешь. Эндрю покосился на любовника, погруженного в свои мысли и продолжающего разворачивать картинки перед их мысленным взором. Он уже не говорил, Эндрю видел и слышал эти образы, он смотрел их как странное кино. Он обратился в человека и напросился в ученики кузнецу, скрывая свою природу. Через пятьдесят лет он покинул то селение, пережив своего учителя и вырастив поколение учеников. Он потом долго путешествовал, используя свои таланты: он чувствовал металлы в земле и мог плеваться царской водкой, так что жизнь рудоходца и кузнеца для него были просты и интересны. Но однажды его нашел один из старших братьев, что поссорился с отцом. Они договорились встретиться в тайном месте… После этой встречи Зак много плакал, а потом оставил все ученикам и ушел в никуда, где его отыскали те, кто поймал Мантикору, и он пошел с ними сам. Третьей была девушка с редким талантом: она умела разрезать реальность и смотреть между мирами. В её мире никто не верил, что так бывает. Она просто была обычным ребенком с фантазиями для всех. Но однажды она решила пойти в странное место, где, по слухам, творились волшебные вещи, реальность там оказалась слишком тонкой и порвалась под ее весом, и девушка провалилась на дно миров. Она не смогла выбраться, ее поймали и продали тем, кто увел дракона и поймал демона. Их сшили и связали в новое существо, соединив их таланты, собрав из трех душ одну, сварив новую жизнь в котле первородного хаоса. Прошло время. Был бал. И тогда в очередной раз разряженное шутом существо, еще не получившее имени, сорвалось. Произошло именно так, как и должно случиться, ибо не было того, кто мог бы научить управлять новыми силами, бушевавшими внутри. Шут обыкновенно выкатился к подножию трона, только вопреки всему не отскочил потешным прыжком, а выпрямился и заговорил. Заговорил вежливо и четко, но речи его впоследствии было приказано забыть, ибо за несколько минут он выложил все то, что тщательно скрывалось дворцовыми интриганами, все то, что не оставляло ему права на жизнь. И его начали убивать. Но сами создатели не знали, что тот самый кусочек хаоса, что остался в нем, просто высвобождался с последним ударом сердца, уничтожая все на много лиг вокруг. И посему, выбравшись из руин дворца, метаморф пошел прочь. — А дальше? — Голос девушки раздался в замершей на секунду тишине. — Дальше?.. Дальше, радость моя, войны, бои, кусочки обычной жизни, долгая дорога между мирами, дружба со Странниками и становление Пожирателя миров. До определенного момента. — Говоривший прервался, чтобы раскурить резную трубку. — Однажды он вернулся в легион и увел свой отряд от Забытого Бога, рассказав им про Город Теней. Существо без имени ушло со своими людьми в направлении мифического Города, ибо другой дороги не было. Они нашли дорогу к Городу, их встретил Валет. Их нарекли тенями, не только их, были и другие, и существо получило имя Кай Йара на языке этого города. Он оставался там, пока город не пал, и даже после. Он узнал, что тени — это не просто что-то между светом и тенью, это все и сразу. Он получил композитные крылья и стал Стерхом. Он узнал, что у души есть тень, похожая на зеркальное отражение. Он научился быть живым.***Эндрю***
— Тени есть везде, тени — это нюансы, это отражение скрытого и убежище, это то, что ты есть, и то, чем хотел бы быть, и то, чего предпочитаешь о себе не знать или не помнить. Твоя тень — такая же часть тебя, как сердце или мозг; если ее нет — это значит, что тебя не существует. Вот что я там узнал… как выясняется… Я. Эндрю молчал. Этот определенно было не то, что он ожидал услышать, начав с милой болтовни о его ласковом имени. — Кай, это… я… — Он остановился и протянул к себе Серого, взяв его за вторую руку и внимательно глядя в его глаза. Он успел увидеть, как пустой взгляд в никуда наполнился жизнью и смыслом, как только Эндрю оказался в фокусе зрения возлюбленного. Он снова почувствовал, что тонет… И ему вдруг стало страшно от возложенного на него. Каждый раз называя его этим именем, Кай признавался, что не существует без него. Эндрю знал, как у Кая это работает, он узнал это еще в тот вечер, когда они провели полушутливый ритуал единения водой… только шуткой оказалась лишь часть. Мансер просто хотел вывести метаморфа на откровенный разговор, который пошел в итоге не по плану, и именно тогда он назвал его впервые своей Тенью, совершенно не поясняя почему. Но Кай сказал, что писал эти истории. И какие-то его записи были в архивах, он даже знал где, просто не читал их, потому что не знал языка. Теперь он знает. И прочтет. Но это после, сейчас большие серые глаза смотрели ему в душу, ожидая, пока он скажет то, что хотел. — Я хотел сказать… — Можно мне кое-что пояснить? — Видно, что морфу стало неловко, и он крепко сжал руки парня, удерживая свои эмоции. Эндрю кивнул. — Я понимаю, что опять на тебя вывалил не то, что ты просил. Меня понесло, прости, просто я говорил и… я не мог остановиться. — Он прикрыл глаза, как будто прячась от взгляда Эндрю, говоря все быстрее. — Все стало вдруг слишком реальным, то, что я считал простым бредом перепуганного разума. И я вывалил на тебя эту всю херню про тень в конце намного более резко, чем планировал. — Он собрался с силами и выдохнул носом, прежде чем снова посмотреть на любовника. — Прости меня. Я правда не хотел, чтобы это давило на тебя, я совсем не прошу, несмотря на то что между нами, чтобы это было полностью взаимно. — Его взгляд заметался. — Вообще, это даже нездорово в какой-то мере. Эндрю, я просто… Техномант заткнул ему рот поцелуем. Серый секунду колебался, как будто чего-то испугавшись, но ответил, разжимая кулаки. Он взял парня за затылок, углубляя поцелуй, и прижал к себе за талию второй рукой. Эндрю положил ему ладони на грудь и слегка надавил отстраняясь. — Это не херня, Кай. Это важно. — Он обнял ладонями его лицо, поглаживая скулы большими пальцами. — Я утонул, поздно. Я твоя Тень, — он улыбнулся, видя, как серые глаза смотрят на него с надеждой. — А ты — моя Тень. Серый молчал, проносящаяся в нем буря эмоций была сравнима с тем, что творится над ущельем. Его руки на затылке и пояснице Полосатого как будто окаменели. Он медленно закрыл глаза и опустил голову, упершись лбом в лоб Эндрю. Морф четко, с шипящим оттенком, на резком выдохе произнес: — Ма Шеди… От звука этих слов в Эндрю что-то щелкнуло, и он увидел, будто они стоят по пояс в зеленой траве, стены ущелья исчезли, открыв небо от горизонта до горизонта, накрытое куполом заката. Наваждение сменилось резкой рвущей болью в спине. Мир вокруг замер. Эндрю вскрикнул и дернулся, но Кай стоял неподвижно, как каменная статуя, удерживая его. Он попытался вырваться, упершись руками в грудь морфа, но это было бесполезно. Боль доросла до кошмарного пика и оборвалась, когда из его спины вырвались и раскрылись серые крылья из перьев, перепонки и мембраны; огромные, но совершенно невесомые — такие же, как он видел у Серого в день возвращения из их первого путешествия по Марсу. Кай ожил, открывая глаза. Их взгляды снова встретились. Теперь в серых глазах что-то изменилось, они как будто светились изнутри спокойным золотом. Морф взял его за подбородок, коротко и осторожно поцеловал в губы, не закрывая глаз, а потом отступил на шаг улыбаясь.***Эндрю***
— Что… что это значит? — У Эндрю перехватило дыхание, он взмахнул крыльями и чуть не опрокинулся от воздушного толчка. Серый развел руки, шевеля пальцами; улыбка стала дурашливой. — Это магия-колдунство! — И чей это талант? Кого из троих? — Ничей, — он пожал плечами. — Это только наше. — Он проследил взглядом. — У тебя даже собственный рисунок. — Я никогда не верил в магию. — Верить никто и мне просит, мое милое божество. С этим просто надо жить. — Это ты сделал? — Эндрю зацепил крылом уступ и обрушил на себя поток песка. — Осторожнее. Просто расслабься и прикажи им сложиться. Парень посмотрел исподлобья, но послушался. Крылья исчезли. — Это. Ты. Сделал? — он повторил вопрос с нажимом. — Нет. — Серый положил руку на затылок. — Ты хочешь сказать, что я сам? — Этот проявление того, к чему ты стремился. Если в твоем признании был хотя бы карат сомнения или лжи, то ничего бы не произошло… хотя… — Он замолчал. — Что «хотя»? — Я сам немного охренел от того, что случилось. Ты видел Долину? — Видел… Я думал, это просто из твоей головы. — Нет. Это было наложение реальностей. — Так. — Эндрю пощипал переносицу. — Бля, хорош. Меня сейчас кондратий хватит. Откуда ты знаешь? — Я просто это понял, когда случилось. Я вспомнил, что это такое. Я как-то завязан с Долиной Ветров, ее сила пришла к тебе, и потому появились такие крылья. Они дают что-то еще, но… я не помню… Техномант начал раздражаться, глядя на своего странно-спокойного любовника. — Зачем ты держал меня? — Я… Что? — Морф вскинулся. — Ты застыл как каменный, пока я орал от боли. — Эндрю сердито махнул рукой. — Ты кричал? Когда? — Кай вылупил глаза. — Да ебанарот! — Мансер рыкнул и пнул камень. — Ты назвал меня… — медленно начал Серый, — Тень, я помню, как произнёс это на ли-гои и закрыл глаза. Потом было наложение, буквально как вспышка, потом я открыл глаза, поцеловал тебя и отошел… И увидел крылья. Прошли буквально секунды, правда… — Он кусал губы, совершенно растерявшись, и умоляюще смотрел на возлюбленного. — Я никогда не смог бы сделать тебе больно, тем более, намерено, тем более, так… чтобы держать… я… — Он прижал пальцы к губам. Техномант смотрел на смятение своего любовника, и его гнев отступил. — Иди сюда. — Он протянул руки и обнял испуганного метаморфа. Было удивительно, как он мог перескакивать из одного состояния в другое в один момент, хотя Эндрю начинал подозревать, почему так происходит. Он гладил его по спине, пересказывая произошедшее. Кай задумался. Он отстранился и впервые за долгое время сделал себе сигарету и закурил. Они пошли дальше в молчании, держась за руки. Эндрю кольнуло идеей. — Выпусти крылья. Серый послушал, получилось что-то перепончатое. — Нет, композитные. Кай убрал их и напрягся… Новые крылья просто мгновенно проявились в воздухе. — Сколько времени это заняло? — Ну, секунд сорок… — Для меня это было мгновенно. Кажется, в этом и ответ. Это больно? — Раньше было, но… сейчас как-то проще. Так же, как и когти, они всегда разрезают часть фаланги, если выпустить на всю длину. — Он посмотрел на руку и пошевелил пальцами. — Я не уверен, что это должно так работать… но я просто не знаю… Я никогда не думал об этом. — Он сжал губы. — Успокойся, счастье мое. — Он приобнял его и потрепал по плечу. — Некоторые вещи просто случаются. — Он поцеловал морфа в висок. — Я не хотел кричать на тебя. Прости. Кай отрицательно покачал головой и прикрыл глаза улыбнувшись. — Мне не нравится, что то, что с тобой из-за меня происходит, причиняет тебе боль, — выдал он через некоторое время. — А как насчет того, что я делаю с тобой? — Не начинай опять про свой срыв, пожалуйста. Если б не было бури, этого бы вообще не случилось, мы бы просто выбрались наружу и… — Я не об этом, — перебил его Эндрю. — А о чем? Лечение тоже не считается, я это сам делаю и не только для тебя. — Ну… я могу не замечать некоторые вещи, другие ты стараешься скрыть… Но я же не дурак, любовь моя. — Морф воззрился на него, подняв бровь. — Давай начнем сначала. — Он высвободил ладонь из хватки Серого и стал загибать пальцы. — Я почти уверен, что раздробил тебе запястье, когда ты ставил мне протез… — Ты не раздробил… — буркнул Кай. — Значит, сломал. — Эндрю улыбнулся, глядя на реакцию морфа. — Потом ты разрядил меня на тренировке… трижды, если брать все время вместе, сколько раз я бил тебя током просто потому, что нервничал в первый год, это вообще не сосчитать. Когда я увлекаюсь в сексе… — Это сюда приплетать не вздумай. — Кай погрозил любовнику пальцем. — Ладно, оставим. Я сбил тебя с багги, я был причиной, по которой ты бросился на мины, потом эта история в Ноктисе с девками, когда я… — Я понял, хватит. — Он опустил плечи. — Никогда это не было намерено, просто случается, причем ты еще и скрываешься, и терпишь. — Потому что это не имеет значения, — Кай попытался отмахнуться, но Эндрю сжал его за запястье железной хваткой. С него слетела вся веселость. — Никогда. Так. Не. Говори. — Он навис над морфом, внезапно став выше ростом. — Не произноси этих слов. — Я… — Любовь моя, я думал, мы это давным-давно прошли, — он зарычал. — Ты обещал мне! — Я обещал, что не буду думать о себе, как о вещи… — Кай стушевался окончательно и потупил взгляд, прижав кулак к животу. Эндрю понял, что закипает, потом он увидел, как сник его возлюбленный, и отвел глаза. Это было неправильно. — Кажется, я подцепил от Амелии дурную манеру вести себя агрессивно по любому поводу, — проговорил он, с усилием успокаиваясь, а потом просто сгреб Серого на руки. — Но… — Я не хочу спорить про то, чья боль важнее. — Я тоже… — Он коротко поцеловал своего техноманта в скулу. — Просто знай, что я вижу, что ты делаешь. И для меня это важно. — Он поймал губы любовника своими, а потом продолжил: — И правда прости, что я сорвался… — Я тебя сбил с толку тем, что вел себя слишком спокойно, и тебе показалось, что я делаю что-то специально или что-то скрываю от тебя, чтобы посмотреть на реакцию. — Да… я не то чтоб думал именно это… но… чувство было такое. Прости меня. — Он отвел глаза, прижимая к себе любимого. — Эндрю, посмотри на меня. — Он взял его за подбородок и дождался, пока к нему вернется взгляд карих глаз. — Я люблю тебя. Ты имеешь полное право сердиться, если тебе что-то не нравится. И пытаться разобраться, если что-то не понимаешь. — Морф помолчал. — Но я никогда не смог и не захотел бы тебе солгать, не говоря уже о чем-то большем. — Я знаю… — Полосатый сел, скрестив ноги, так и не выпустив Серого из рук. — И раньше у меня даже мысли такой не проскакивало. А сегодня… — Сегодня вокруг было слишком много меня, — он усмехнулся. — Скорее вокруг, было слишком мало тебя несколько месяцев до этого. И я успел отвыкнуть. Бандиты и армейские ублюдки воспринимаются намного проще, чем один-единственный метаморф. — Он склонился к Каю. — Два метаморфа. — Кай потянулся навстречу, и их губы сомкнулись.***Эндрю***
— Мне кажется, что история как будто движется толчками… Что-то происходит и провоцирует еще ряд событий. И так раз за разом. — Они все еще сидели, уютно прижавшись друг к другу; торопиться особо было некуда. — Ты это к чему? — Да так… просто пытаюсь поймать закономерности, они есть у всего. — Эндрю запрокинул голову. — Когда ты понял про магию? — Когда ты показал мне Закки. Тогда же я вспомнил ли-гои как язык, и дальше вся эта история с драконом, — Кай сделал жест, имитирующий летящего змея. — А вспоминать всякое? — Ну, скорее, понимать, что часть снов — не сны, хотя что-то и в памяти проклюнулось после того, как случился Мантикора. А сны и шепоты по углам начались после того, как ты удалил мне чип из затылка. Но я честно думал, что это галлюцинации. — И молчал? — Я не хотел тебя беспокоить… — он виновато поджал губы. — На тебя и так вывалилась гора всего, а если бы еще ты решил, что и у меня крыша поехала после того, что было сделано… — Он замолк, не зная, как продолжить. — Мы бы все равно не смогли понять, что это, пока я не сделался Полосатым, — он размышлял вслух. — Кем, прости? — Ты Серый, я Полосатый, это не я придумал. — Ты же тоже серый… — Ты, очевидно, появился раньше и занял цвет, — он усмехнулся. — Но не отвлекайся, а то мы домой не доберемся. Кай кивнул и потер виски, собираясь с мыслями. — Из интересного, на самом деле всего пара вещей. — Он качнул кистью с выставленными указательным и средним пальцами. — Одна понятная, вторая нет. Понятная — она про охоту, зов и взаимодействие, непонятная 1 про крылья и наложение реальностей. Но и то и другое работает на нашем единении. — И после охоты было хорошо, а от крыльев больно. — Именно. — Кай вылупил глаза и замолчал, а потом резко влепил себе ладонью по лбу. — Я идиот. — Я уже видел, как ты так делаешь… — Парень расхохотался. — Что ты понял? Кай вскочил и осмотрел видимые края каньона, у него за спиной выросли композитные крылья. Он подошел и протянул руку своему возлюбленному в приглашающем жесте. Морф улыбался. — Ма шеди, юкате эсттэ. — Я не очень понял… — Эндрю принял его руку и поднялся. — Моя Тень, окажи честь. — Он сощурился. — Но тебе понадобится принять это… Как с охотой. — Сделано. — Техномант принял начальную форму и выпустил крылья. — Все еще немного больно, но действительно намного меньше, чем в первый раз. Кай кивнул, затем одна его рука легла на бок спутника выше талии, а вторая поймала ладонь техноманта, свободная рука парня сама собой легла любовнику на плечо. — Позволь мне вести. — Его глаза светились любовью. — Раз мы Танцующие с ветром, то не стоит заставлять музыкантов, бушующих наверху, играть попусту, не так ли? — Нет, ты же не можешь серьезно… — Эндрю отрицательно покачал головой, пытаясь что-то еще сказать, но Кай начал кружить его в танце с простым ритмом, и у него вдруг перехватило дыхание от восторга. Он видел, как в такт движением движутся крылья Кая, и чувствовал, как взмахивают его собственные. Его наполнило щемящее чувство, когда ноги оторвались от земли. Они, кружась, поднимались из ущелья в бушующий над их головами ад, но ему не было страшно, так же, как в охоте… Его заполнило чувство принадлежности… Мы Танцующие с ветром… Мы Йара… Он понял, почему получил крылья. Без разбора полетов и разговоров — просто понял, когда почувствовал танец. Он понял про наложение реальностей и Долину Ветров, с которой теперь тоже связан; он понял про то, почему замер Кай и мир вокруг, пока у него рвались крылья. Он понял, что если бы не начал кричать, сыпать вопросами и злиться, то они бы уже давно танцевали. Понял и успокоился, не почувствовав вины, просто немного сожаления. Они взлетели над краем ущелья, и их подхватил ветер, их тела прижались друг к другу, лица сблизились так, что кончики носов касались друг друга, а глаза неотрывно смотрели в глаза. Их крылья не сломало и не скрутило, они продолжали двигаться в потоке, как в танце, их несло куда-то… И они наслаждались этим. И тем, что они могут разделить это друг с другом. Глаза Эндрю засветились янтарем откуда-то из глубины… Их закрутило быстрее и вдруг выбросило в пустоту и тишину. Они опускались, продолжая медленно кружиться, а над ними крутилось кольцо из мутных потоков, они были в глазу бури. Кай взял Эндрю за руки и указал взглядом наверх, Полосатый застыл в восхищении, но лишь на секунду, потому что его возлюбленный все еще вел танец, и они, повинуясь его движению, понеслись вверх в нарастающем темпе. Вальс превратился в быстрый фокстрот, если это, конечно, можно было бы сравнить. Но ни один из метаморфов не знал ни того ни другого, — они просто танцевали, чувствуя потоки. Они застыли на пике, поднявшись над бурей, и рухнули вниз, где их снова подхватило, опуская к земле по витку гигантской спирали. Ветер больше не рвал и не трепал их, он упруго обтекал, ероша волосы, он ложился под ноги, давая опору; он не грохотал — он пел. И Эндрю поверил в магию. А Кай почувствовал себя цельным. Они опустились на площадку перед их домом под купол тишины, где их ждала девочка-подросток. Они увидели ее и протянули ей руки, опустившись на одно колено. Она подошла, сжав их руки маленькими ладошками, и поцеловала каждого в уголок губ, а затем исчезла. Они встали, посмотрели друг на друга и заключили поцелуй в едином порыве.