Handsome

Мысли проносились беснующимися призраками в голове. Кто бы мог подумать, что подобное вообще возможно? Хуа Чэн на непростительные мгновения застыл, скованный цепями ужаса и непреодолимой беспомощности. Сейчас он как никогда ранее напоминал себе окоченевший труп, лишь по смешной ошибке судьбы продолжавший существование. Непревзойденный сделал шаг — нога дрожала, словно у новорожденного олененка. Но и как он с каждым пройденным цунем становится увереннее, так и Хуа Чэн ступал тверже. И хватает всего одного фэня прежде чем натренированное тело пускается в безумный бег. Жалкие попытки догнать свое Божество. Мертвенно-бледная рука стягивает багровую ткань одежд на месте, где должно биться сердце. И стягивает так сильно, что в ушах вместо заполошного биения того самого сердца стоит резкий звук рвущегося ханьфу. Непревзойденный выбегает в сад и с облегчением находит глазами принца. Тот стоит под сенью алого клена, запрокинув голову к великолепию, взорвавшемуся буйством красок. Пламя — жидкость. Она становится ярким, выразительным веществом, чьи огненные капли падают на зеленое, местами выгоревшее, полотно. Падающее масло превращается в невнятные кляксы, расползающиеся по четырем сторонам света. Цвет играет бликами, взаимодействует с природой  - становится кладезем воображения и неимоверно прекрасного пейзажа. Подсушенные летним зноем листья приобретают  тот самый цвет огня, с примесями ласкающего солнца. Потом краска каплями стекается ниже, постепенно окрашивая пожухлую траву – оживляя, добавляя блеска и насыщенности. Таким неспешным ходом, изумрудным оттенкам приходится уступить, позволить закрасить себя, ведь их очередь прошла – настало время багряно-желтого огня. Дует несильный ветер, срывая несколько листков. Те, бардовой лентой, закручиваются в небольшой вихрь, несущий их к дороге - навстречу демону. И демон тот стоит неподвижно. Завороженный открывшейся картиной. О, он бы так хотел запечатлить это видение, в котором Его Высочество стоит среди алого огня, не тронутый вызывающим цветом. Такой чистый, такой светлый и яркий. Ярче, чем алый клен. Но такой же, как множество белых цветов, разносящих дивный аромат по округе. - Помнишь нашу встречу в повозке - ту, в которую ты первые представился Сань Ланом? Хуа Чэн заторможенно кивает, не ожидая сейчас никаких слов и будучи готовым умолять, чтобы его не морили безмолвием. Однако он также озадачен и смыслом сказанного. Проходит фэнь, а потом и еще один, но принц не отвечает. И Хуа Чэн запоздало понимает, что его кивка не видели. - Помню, - голос хрипит, как у старика. - Но я не понимаю… А Се Лянь смеется. Заливисто и мелодично. От чего непревзойденный теряется еще больше. - Тогда мы проезжали сквозь рощу, усеянную подобными кленами, - его рука ложиться на ствол дерева, а веки опускаются, будто под тяжестью воспоминаний, - и я подумал, что ты в окружении того места похож на лесного эльфа. Хуа Чэн был окончательно сбит столку. Несколько минут назад произошло немыслимое, повергнувшое в пучины самого страшного из залов наказаний Диюй. А теперь Его Высочество беззаботно смеется, говоря о глупостях. - Эльфа?.. Сбитое с толку выражение лица еще больше позабавило Се Ляня — смех стал громче и сильнее. Немного успокоив себя, он мягким голосом ответил: - Не знаю, просто, вдруг, пришло в голову, - вздох. - Прекрасный Эльф, полный магического очарования и, будто поцелованный огнем леса. Но теперь я знаю, что это неземное существо не то, что не осознает своего ослепительного сияния, так и пытается лишь замарать его грязью да сажей. И еще один вздох. - Сань Лан, - Д-да? - Подойди ко мне, пожалуйста. И кажется Хуа Чэну опять, что он труп. Ведь окоченевшие ноги слишком неловко и медленно несут его вперед. А Се Лянь тем временем продолжает: - Я понимаю почему. Понимаю, что в детстве тебе неоднократно приходилось сталкиваться с обратным и гнилым отношением. Но прошло уже так много лет… И может ты этого совсем не замечаешь, однако когда забываешься и не думаешь о собственном самоуничижении, еще и как горделив и уверен. - Гэгэ… Принц развернулся и приложил указательный палец к губам непревзойденного. - Не спорь, - Хуа Чэн покорно кивнул. - Давай вместе стараться меньше ковырять старые раны и давать им возможность зажить? И еще один утвердительный кивок, на который Се Лянь счастливо прищурился, даже не пытаясь утаить теплую улыбку. А потом обратил внимание на дрожащую руку, протягивающую сверкающее кольцо, и отрицательно покачал головой: - Нет. Вот исполнишь сначала обещание, тогда и заберу. Собиратель цветов выглядел сейчас как щенок, пнутый хозяином на промозглую улицу. Се Лянь, заметив это, задумчиво выдохнул. - Не знаю, может быть есть еще один путь… И демон тут же оживлено вскинулся с полыхающей надеждой в карием зрачке. - Какой? - Если супруг мой выполнит одно желание. - Конечно, все, что захочет Гэгэ. Се Лянь, не подавляя хитринок во взгляде, медовым голосом протянул: - Хочу маньтоу и… И пол царства в придачу! И опять заливисто смеется. Этот невозможный человек, это невероятное божество, это чудо… - Душа моя, я отдам тебе и все. Нервное напряжение наконец разжало стальные когти, пока Хуа Чэн наблюдал за смеющимся любимым с теплотой в сердце. - Но я хочу пол! - смех все не отпускал принца, а тем временем на прекрасное лицо демона наползла шкодливая полуулыбка. - Я подумаю, ведь желание отдать сразу все слишком велико. Гэгэ, ты должен меня убедить, - поймав заинтересованный взгляд продолжил, - мне нужна твоя помощь для написания новой картины. Принц с готовностью кивнул. - Только вот картина должна изображать Ваше Высочество, трепетно держащее одну вещицу, - и Се Лянь опомниться не успел, как на его пальце оказалось сияющее алмазное кольцо. - Сань Лан! Теперь сад наполнили переливы неудержимого смеха непревзойденного.