***
Ее изгнали за то, что посчитали неверной. Нечистой. Слишком безропотно принимала она все обвинения, и, почему-то, даже не пыталась защитить себя. Он, глядя на ее покорность, поверил в ее чистоту, и по своей воле разделил наказание. Одни недоуменно говорили, что он в преклонных годах своих сошел с ума; другие посмеивались, называя старым блудником. Они ушли с рассветом, и вскоре совсем потеряли счет пройденным шагам. Над ними было ясное небо, а перед ними – бесконечные пески. Единственной их надеждой было найти другое поселение, и молить, чтобы чужаки приняли их под свой кров. Шаги становились все тяжелее и тяжелее. Песок затягивал все сильнее и сильнее, и вскоре девушка рухнула без сил. Спутник подхватил ее на руки и понес дальше, однако и его силы были уже на исходе. И, будто бы по воле провидения, именно в этот момент он заметил вход в небольшую пещеру.***
– Здесь у нас будет хоть какая-то крыша над головой. Отдохнем немного. Едва ли спящая девушка могла его услышать. Она лишь съежилась во сне, будто бы пыталась согреться. Мужчина сочувственно вздохнул и укрыл ее своим плащом. – Ничего лучше у меня сейчас нет… наберись сил, если можешь. Я пока осмотрюсь. Несмотря на то, что пещера почти полностью была погребена под песком, редкие лучи света проникали через расселины. Снаружи она казалась не такой разветвленной, и оттого путник побоялся заблудиться в ее глубинах. Потому разорвал он свой рукав на тонкие ленты и на каждом повороте оставлял кусочек ткани. Так она сможет найти меня, если проснется до моего возвращения. Неожиданно внимание мужчины привлек ярко-белый цветок, который появился словно из ниоткуда. Он источал легкий сладкий аромат, как если бы только-только расцвел. Одно это казалось странным – как цветы могут вырасти в пещере, в которой почти нет света? “Не бойся, заблудшее дитя. Я не причиню тебе боли.” Сначала человек решил, что ему померещилось. Голос был тихий, почти неразличимый за шорохом песка. Трудно было даже понять, откуда он доносится. Но ноги сами понесли его, будто где-то глубоко в сердце он знал, куда нужно идти. И все же, он совершенно потерял дар речи, когда увидел светлую крылатую фигуру перед собой.***
– Не бойся, заблудшее дитя. Крылатое создание говорит, и голос его напоминает тихий морской прибой. Его глаза смотрят устало, но при этом проницательно; его крылья раскрываются, но в этом жесте не чувствуется угрозы. Его окружают белые, сладко пахнущие цветы. – Кто ты? – оправившись от волнения, спрашивает человек. На изможденном лице появляется едва заметная улыбка. – Когда-то вы звали нас ангелами. Вестниками Небес. Я же – голос, против воли затихший. Человек осторожно подходит ближе и склоняется перед цветами. Тревога постепенно улетучивается, вытесняется цветочным ароматом. – Кто же заставил тебя замолчать? – Кто, обещав познание, взрастил лишь боль. Кто заточил меня, обманув всех. Тот, кто скрывает свой истинный облик в тени. Веки человека тяжелеют, и он падает прямо на цветы. Почему-то, засыпая, он чувствует, как из его глаз вытекают слезы.***
Она испугалась, когда не увидела никого рядом. Мысли тревожно роились в ее голове: ей думалось, что спутник решил бросить ее в пустыне; что он вернулся домой, оставив ее на растерзание неведомо чему; или же, что что-то неведомое растерзало его самого. Клочок ткани с его одежды лишь укрепил ее подозрения. Но, все же, мне некуда больше идти. Она шла по следу из рваных лент и все яснее улавливала запах цветов. Когда же она увидела своего спутника, лежащего бездвижно на лилиях, и крылатую фигуру, сидящую в отдалении, то в отчаянии упала на колени. – Молю тебя, не губи его! – кричала она, – если тебе нужен кто-то, то возьми меня! – Но я не причиню боли ни ему, ни тебе, – отвечал ей ангел, – взгляни и оставь страх свой, дитя: ибо он всего лишь спит после пережитых тягот. Когда девушка присмотрелась, то и впрямь увидела, что ее спутник спокойно дышит. И, хоть и должна она была успокоиться, печаль тяжким грузом навалилась на нее. Обида за несправедливое наказание и ужас перед туманным будущим тяжелым комом собрались в ней – и оттого содрогалась она в рыданиях. – Ты не одинока более, смятенная душа, – мягкое белое крыло укрывает ее, – я заберу твои страдания. Там, где сегодня прольются слезы, завтра произрастет трава. И обернется безжизненная пустыня прекрасным садом, и сможете здесь вы забыть обо всем, что терзало вас. – Почему ты помогаешь нам? – спрашивает она робко. – Потому, что желаю вернуть вам утраченные Небеса. Тем, кто уже пришел в этот мир, и тем, кому еще предстоит прийти. Девушка прикрывает руками округлившийся живот, будто бы пытается защитить еще нерожденного младенца. – Откуда ты все знаешь? – продолжает спрашивать она. – Я сердце Небес, что зрит в сердца всего живого, – от ангела исходит едва уловимое золотистое сияние, – вы знали меня и раньше, заблудшие агнцы. Вы… сами дали мне имя.