***
寂しさを知る為に出会うのだと 口づけを交わすまで知らなくて それでも今君と会えた 喜びに震えている 心を支えて下さい
То самое покалывание в груди, появившееся у Хёнджина, когда он впервые увидел Феликса, никуда не делось со временем - наоборот, к нему добавлялись всё новые и новые реакции, на которые Хёнджин до поры до времени не обращал внимания. Ему очень нравилось дружить с Феликсом, его охватывало счастье от одного его присутствия, ему хотелось постоянно прикасаться к младшему, обнимать, получать его внимание. Конечно, он был близок и с другими мемберами, но ни с кем другим ему не нравилось так, как в обществе Феликса. Хёнджин всегда искал его глазами, всё время пытался находиться как можно ближе к нему, а Феликс будто был и не против - и это окрыляло Хёнджина, заставляя его чуть ли не бегать за Феликсом по пятам. Эндорфины зашкаливали, голова кружилась, но Хёнджин тогда и не думал о слове "любовь", не замечал направленных на них странных взглядов других мемберов, не отдавал себе отчёта в том, что когда он обнимается или общается с другими, он чувствует далеко не то же самое, что с Феликсом, что другие не ведут себя друг с другом так, как он с Феликсом, хотя все они могли называть друг друга хорошими друзьями. Ему было всего лишь восемнадцать, и до этого он никогда не влюблялся, поэтому связывал свою эйфорию просто с искренним удовольствием от общения с обретённым соулмейтом. А его соулмейтом Феликс, без сомнений, являлся - они могли разговаривать часами, у них были схожие вкусы в музыке, одежде, танцах, им нравилось заниматься вместе буквально всем чем угодно. И Хёнджину было плевать, как он выглядит со стороны - он даже не задумывался об этом. Рядом с Феликсом он чувствовал себя легко и свободно, он был счастлив, чего ещё можно желать? Однако к его девятнадцати годам кое-что начало меняться. Хёнджин начал испытывать раздражение, когда Феликс слишком близко общался с кем-то, кроме него. А ещё ощущать странную злость, если Феликс с кем-то обнимался чересчур долго или как будто специально садился не рядом с Хёнджином. В такие моменты он подолгу сверлил Феликса тяжёлым взглядом, пока тот не оборачивался к нему со своей неизменной яркой улыбкой. Между прочим, Хёнджин считал эту улыбку самой красивой на свете. Только тогда Хёнджин успокаивался и забывал о своём странном поведении, будто его и не было. Позже он всё чаще стал замечать, что его сердце будто начинает биться быстрее при виде Феликса, ладони - потеть, а уши - краснеть. Ещё, когда Феликс проходил мимо или садился рядом с ним, его тело будто прошибало ударом тока, а кончики пальцев подозрительно ныли. Он подолгу задерживал голодный взгляд на Феликсе, когда они переодевались вместе - почему-то ему доставляло огромное удовольствие любоваться красотой полуобнажённого Феликса. Расширенные зрачки внимательно следили за каждым его движением не только во время тренировок и танцев, а практически всё время. Когда Феликс исполнял особенно сексуальные танцевальные партии или пел своим умопомрачительно глубоким голосом, у Хёнджина перехватывало дыхание, и он непроизвольно облизывался и кусал губы, стараясь при каждой появившейся возможности не выпускать Феликса из поля зрения ни на секунду. Но то были ещё цветочки. Однажды стилисты примеряли на Феликса новые образы, и он предстал перед Хёнджином в полностью обтягивающем чёрном кожаном костюме, с густо подведёнными глазами и по-хулигански растрёпанными длинными пепельными волосами. Хёнджин, впервые увидев его в таком откровенном наряде, просто потерял дар речи. - Мне идёт? - взволнованно спросил Феликс у друга, покрутившись вокруг себя. - Очень. - только и смог выдохнуть Хёнджин с горящим от восхищения взглядом. А через секунду понял, что у него, сука, встал. Встал член на лучшего друга. С лица Хёнджина разом схлынули все краски, и он, промычав что-то нечленораздельное, молнией ретировался в туалет. Долго умывался ледяной водой, а после испуганно рассматривал себя в зеркале. "Что со мной не так?..." - впервые эта тревожная мысль посетила сознание юноши. Когда он вернулся в общежитие и улёгся спать, мучительные размышления ещё долго не давали ему уснуть. А посреди ночи Хёнджин проснулся с мокрым пятном на белье. Снова ванная, снова долгие умывания ледяной водой - но кожа продолжала гореть, а мысли о Феликсе никак не желали уходить из головы. Хёнджин обречённо опустил взгляд на свой стоящий колом член. Горя от стыда, нерешительно обхватил его ладонью, пару раз провёл вверх-вниз и крепко прикусил нижнюю губу, заскулив - слишком острым было возбуждение. "Интересно, а как Феликс выглядит совсем без одежды?..." В воображении снова яркой вспышкой возник Феликс, только совсем не такой, каким Хёнджин его обычно представлял. В этот раз в его мечтах обнажённый, возбуждённый и волнительно красивый Феликс ласкал себя так же, как Хёнджин себя сейчас. От этой картины перед глазами Хёнджин так перевозбудился, что аж ноги подкосились, и с его пухлых губ сорвался глухой чувственный стон. Уже не сдерживаясь, Хёнджин стал быстро надрачивать себе, так исступленно и сладко, что от его горячего дыхания запотело зеркало, предплечье начало неметь, а глаза непроизвольно закатились. Разрядка не заставила себя долго ждать - уже через несколько минут Хёнджин запрокинул голову и с горячим протяжным выдохом обильно излился в свою руку, изо всех сил останавливая рвущийся наружу громкий сладострастный стон - настолько сногсшибательным было удовольствие. Он ещё долго стоял, уперевшись ладонями в края раковины и пытаясь выровнять дыхание. Конечно, у него был опыт в самоудовлетворении, но такого мощного и яркого оргазма Хёнджин точно никогда не испытывал. С избавлением от сексуального напряжения постепенно приходило осознание того, что так сильно кончил он только потому, что фантазировал о Феликсе. Растерянный и напуганный, он встретился в отражении с чёрными, сильно расширенными зрачками. "Кажется, я схожу с ума." На следующий день у группы был выходной, но Хёнджин вместо того чтобы по обыкновению провести его с Феликсом, сказался больным и уехал (читай - сбежал) к себе домой. Родителей и Кками не было, но Хёнджин этому даже обрадовался - не пришлось с порога объяснять свой внезапный визит и странное взволнованное поведение. Хёнджину необходимо было побыть одному и подумать. Он долго лежал на кровати, прижимая ладони к пылающим щекам, и анализировал ситуацию. Как всё к этому пришло? По какой причине его начал возбуждать лучший друг? И вообще, разве это нормально - испытывать влечение к парню, фантазировать о нём? Что вообще, блять, происходит?! Он вырос в консервативной семье с традиционными ценностями, он никогда не испытывал ярко выраженного сексуального интереса ни к девушкам, ни к парням - так какого чёрта он чувствует всё это по отношению к Феликсу? К парню, к своему лучшему другу? Почему рядом с ним ему всегда так невыносимо хорошо, что не продохнуть, а при виде него сердце каждый раз сжимается в сладком спазме?... Хёнджин никак не мог прийти к каким-то логичным выводам. Хотя ответ был прямо перед носом, неопытность в подобных делах, бурление юношеских гормонов и первые чувства не давали ему его увидеть. Наконец от переживаний у него начала болеть голова. Раздражённый Хёнджин порыскал по квартире и вернулся в свою комнату с большим ведёрком мороженого. Он устроился на кровати поудобнее, открыл ноутбук и включил первую попавшуюся дораму, чтобы хоть как-то отвлечься. Это оказалась история об ученице старших классов, которая пытается не сойти с ума, потому что впервые по уши влюбилась, да не в кого-нибудь, а в красавчика-одноклассника, с которым она дружила с детства. Поначалу Хёнджин просто смотрел без особого интереса, пропуская половину сюжета мимо ушей, но только до тех пор, пока не начались взаимодействия главных героев. Тут-то он и напрягся. В дораме девушка постоянно хвостом следовала за своим избранником, выделяла его среди остальных, ждала его после уроков, чтобы вместе пойти домой, без конца искала поводы, чтобы провести время вдвоём, забавно краснела, когда он появлялся в классе, специально садилась за ту парту, которая была рядом с его, всё время пыталась невзначай прикоснуться к нему, выбирала те же дополнительные занятия, что и он, приносила ему вкусняшки, приходила к нему домой и заботилась о нём, когда он болел, мечтала о нём бессонными ночами, рисовала его, писала ему стихи... Через пару таких серий Хёнджин резко захлопнул крышку ноутбука. Руки неконтролируемо дрожали, а сам он буквально задыхался. "Разве я не точно так же веду себя с Феликсом?!?! Может ли быть такое... Возможно ли, что я... Его... Люблю?..." Хёнджин повалился спиной на подушки, сражённый наповал своей внезапной догадкой. Ему стало до того страшно, что он весь покрылся холодным потом. Внезапно завибрировал телефон - это Феликс скинул ему милое селфи, а затем какое-то видео и голосовое. "Хэй, Джинни! Вот так сматываться, не предупредив, вообще-то некрасиво, я думал, мы сегодня пойдём гулять. Но ребята сказали, что ты приболел, так что, так уж и быть, я тебя прощаю. Выздоравливай скорее, я скучаю! Вот тебе видео для поднятия настроения~" Хёнджин открыл видео и истерически рассмеялся. - Твою мать, Ликс, что ты со мной делаешь... Это была фанатская подборка под названием "Хёнликсы". Хёнджин посмотрел её и ещё несколько подобных видео, всё больше с ужасом убеждаясь, что даже перед камерами у него никак не получалось скрыть свой интерес к Феликсу. Он смотрел и смотрел на себя со стороны и только теперь понимал, насколько двусмысленно выглядело его поведение. Вон, их уже даже фанаты шипперить стали. Но страшно было даже не всё это, а то, что Хёнджин совершенно не представлял, как ему теперь себя вести и что делать со своими чувствами. Время шло, мальчики росли, завоёвывали всё больше известности, становились все популярнее, и с каждым днём, неделей и месяцем Хёнджину становилось всё тяжелее и невыносимее рядом с Феликсом. Хёнджин осознал и постепенно принял свои чувства, хотя считал их в корне неправильными и запретными. Он надеялся, что когда-нибудь успокоится и всё пройдёт, всё как-нибудь само собой наладится. Но ничего не проходило - наоборот, Хёнджин всё сильнее влюблялся в Феликса, он обожал в нём буквально всё - его лёгкий и добрый характер, его творческий талант, его глубокий голос (когда не мог уснуть, Хёнджин ставил на репит его влоги, чтобы просто слушать его голос, засыпая), его огромные кофейные глаза с необычным бордовым отливом, его шикарные, притягательные, пухлые губы идеальной формы, его очаровательные веснушки, его миниатюрное телосложение, его маленькие ладошки, его мягкую округлую попу, которую с удовольствием лапал при каждом удобном случае, его сентиментальность и чувствительность, его боязнь щекотки, всё, что он готовил (даже самые неудачные блюда Хёнджин сметал подчистую), его всегда искреннюю улыбку и заразительный смех... Иногда Хёнджин прямо-таки чувствовал, как у него едет крыша. Он пытался держаться подальше, потому что панически боялся выдать себя. Он пытался держаться поближе, потому что без Феликса становился сам не свой. Он пытался соблюдать баланс между первым и вторым, но всё рушилось к чертям, стоило Феликсу посмотреть на него с солнечной улыбкой. Он терялся и сходил с ума, раздираемый на части своей любовью. Несколько раз думал признаться, но тут же отвергал эту идею из-за удушающего страха, что Феликс больше вообще не захочет с ним общаться. Он бы просто умер, если бы это случилось. А Феликс будто и не замечал его терзаний и постоянно сам крутился вокруг, первый обнимал его, вызывая внутри Хёнджина настоящий ураган эмоций, сам предлагал ему вместе провести время и приглашал погулять или поиграть в игры, дарил ему подарки, отпускал двусмысленные шутки и говорил такие трогательные вещи об их близости и уникальности их отношений, что Хёнджин буквально терял голову. Хёнджин изо всех сил пытался быть хорошим другом и заботиться о Феликсе, даже называл его братом, но чем дальше шло время, тем сложнее ему становилось держать себя в руках, контролировать приступы ревности и агрессии. Днём он был лучшим другом Феликса, а по ночам удовлетворял себя в ванной, чтобы снова не проснуться в испачканной постели, даже во сне изнывая от своей любви. Со всеми этими переживаниями и бесконечной работой в группе Хёнджин и не заметил, как наступил его двадцатый День Рождения. В тот день в общежитие приехал менеджер со съёмочной группой, чтобы по традиции записать ролик для фанатов о праздновании и вручить подарки. Парней нарядно одели, накрасили и следующие два часа занимались съёмками. Они как обычно бесновались и шутили перед камерами, и только одно выбивалось из привычного порядка вещей - Феликс почти не контактировал с Хёнджином, чем порядочно его нервировал. Хёнджин бесился и недоумевал - ведь это же его День Рождения, почему именно сегодня Ликс ведёт себя так отстранённо?! Только профессионализм и актёрская игра на камеру не позволяли ему показать свои настоящие эмоции. После съёмок он, раздосадованный и расстроенный, удалился на полчаса для короткого прямого эфира, пообщался с фанатами, показал свои подарки и праздничный торт. Возвращаться к группе и к такому отстранённому Феликсу вообще не хотелось, настроение было испорчено. Поэтому он принял душ, переоделся и некоторое время провёл в своей комнате, бездумно листая ленту в интернете, пока Бан Чан не позвонил ему с просьбой спуститься. - СЮРПРИИИИИЗ! - Хёнджин чуть не оглох от синхронного крика мемберов, взрывов хлопушек и громкого свиста. Парни накрыли большой стол, чтобы вместе отпраздновать и провести время с Хёнджином. - Спасибо, ребят, спасибо!... - отплёвываясь от конфетти и смеясь, он обнял каждого. Последним в очереди был Феликс, и Хёнджин, столкнувшись с его взволнованным взглядом, почувствовал, как рассасывается комок обиды внутри, сменяясь уже привычной в обществе Феликса любовной истомой. Наконец Феликс сам подошёл к нему и стиснул в объятиях крепче, чем обычно, и дольше, чем всегда - Хёнджин испугался, что тот почувствует его участившееся сердцебиение, отстранился и внимательно посмотрел на него. "То бегает от меня, то вот так лезет обниматься, как это всё понимать?" Хёнджин ничего не сказал, но Феликс, будто заметив его смятение, неловко улыбнулся, жестом приглашая сесть за стол. Они снова сидели рядом, обменивались шутками, взглядами и прикосновениями, но Хёнджин нутром чуял, что что-то не так. Феликс обычно вёл себя легко и свободно рядом с ним, но сегодня был каким-то дёрганым и в целом вёл себя странно. Хёнджин отметил, как дрожали руки Феликса, когда он держал палочки, как вспотел его лоб и покраснели уши, и подумал, что он, наверное, заболел. - Эй, с тобой всё в порядке? Неважно себя чувствуешь? - заботливо уточнил Хёнджин и протянул руку, чтобы потрогать лоб Феликса. - Н-нет, всё нормально, с чего ты это взял? Хаха, всё просто отлично, не беспокойся! - Феликс как-то неестественно рассмеялся, замахал руками и чуть не опрокинул на себя стакан с соком. - Ну... Ладно, как скажешь. - Хёнджин ещё несколько секунд внимательно смотрел на него, прежде чем пожать плечами и вернуться к еде и беседе с группой. После ужина ребята быстро прибрались и начали потихоньку расходиться по комнатам. Хёнджин хотел было тоже пойти к себе, но тут почувствовал, как его кто-то удерживает за рукав. - М? - он обернулся и встретился с блестящими кофейными глазами. Феликс смял в кулачке мягкую ткань его рубашки и снова смотрел на него этим странным, немного затравленным взглядом. - Кхм... Я хотел... Хотел спросить... - было видно, что Феликсу тяжело говорить, но он всё же выдохнул: - Мы можем поговорить наедине? Хёнджин немного удивился, но, подумав, что Феликс, наверное, хочет вручить ему какой-то особенный подарок подальше от посторонних глаз, расслабился и кивнул. - Хорошо, пойдём.***
즐겨 babe babe don't test me oh no, Babe babe don't get me wrong, 거짓은 안 해 감히... 의미 부여한 이 밤의... 정답은 you can get me, 오로지 you can get me...
Феликс отвёл его в находившийся в подвале небольшой зал, оборудованный домашним кинотеатром. Включил приглушенное освещение, запер дверь, медленно развернулся к Хёнджину и замер на месте. Хёнджин выжидающе смотрел на заметно нервничающего Феликса. Вместе с затянувшимся молчанием возрастало и его напряжение - что вообще собирался сделать Феликс? Что такого он не мог сказать или подарить при всех? Почему привёл его сюда? А ещё не давал покоя этот его взволнованный взгляд, который чуть ли не заставлял кости плавиться. - Ликси, что-то случилось? - нервозность передалась Хёнджину, и он первый прервал тишину. - Да... Нет... Не совсем. - Феликс немного запинался, будто чем-то напуганный. Он сделал несколько глубоких вдохов и, взяв себя в руки, наконец выпрямил спину и посмотрел Хёнджину в глаза. - Мне нужно сказать тебе кое-что важное. Просто я... Я больше не могу держать это в себе, Хёнджин, прости. Я... Не знаю, как ты отреагируешь, но я просто должен наконец сказать тебе это... Нервы Хёнджина натянулись до предела. Чувствуя стекающий по спине ледяной пот, он застыл неподвижной статуей, неотрывно глядя на Феликса сверху вниз. - Я слушаю тебя. - только и смог на выдохе произнести он. - Мы... Мы с тобой уже три года дружим, Хёнджин. Ты знаешь меня, как никто другой, а я знаю тебя, и... Ты... Самый уникальный человек, с которым мне повезло встретиться в жизни. Я... Не уверен, в какой момент что-то пошло не так... Неважно, в общем, но я должен сказать тебе, что... Я... Больше... Чёрт, я больше не могу притворяться. Я не могу называть тебя своим лучшим другом или братом. - Феликс облизал пересохшие от волнения губы, ему стоило больших усилий не разорвать зрительный контакт. В конце концов, он выдохнул дрожащим голосом: - Я люблю тебя, Хёнджин. Как гром среди ясного неба. Как пуля навылет, прямиком в голову. У Хёнджина зашумело в ушах. Сердце пропустило удар, а затем забилось с бешеной скоростью, как обезумевшая птица о прутья клетки, отчаянно пытающаяся вырваться на свободу. Казалось, само время остановилось в этой звенящей тишине. Хёнджин забыл, как дышать. Пошатнувшись, он присел на корточки, запустил длинные пальцы в волосы и уставился невидящим взглядом на носки ботинок Феликса. Эти слова обрушились на него, как цунами. Он просто не мог поверить в происходящее. Феликс мелко задрожал и попятился назад, обхватив себя руками. - Прости меня, Хёнджин... Я должен был это сказать. Я понимаю, тебе, скорее всего, ужасно противно... Но я правда должен был... Иначе я бы сошёл с ума. Видеть тебя каждый день, быть рядом с тобой и... Притворяться просто другом... Это невыносимо, я так больше не могу! Я пойму, если ты больше не захочешь со мной общаться, не захочешь даже меня видеть... - слёзы одна за другой чертили мокрые дорожки на нежных щеках, капая на рубашку. Хёнджин медленно поднял на него обезумевший от чувств взгляд. - Ты... Он рывком поднялся и в два широких шага преодолел расстояние между ними. Немного не рассчитав силы, он слишком сильно толкнул Феликса к стене, выбив из его лёгких весь воздух. - Что ты... - неверяще прошептал Феликс, шокированно глядя на будто одичавшего Хёнджина, но ему не дали сказать больше ни слова. Потому что в следующую секунду Хёнджин вплотную прижался к нему всем телом, резко дёрнул за волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову, и с исступленным стоном впился в его губы удушающим, несдержанным, яростным поцелуем. Глаза Феликса широко распахнулись от изумления, но тем не менее он сразу же раскрыл губы навстречу. Полные губы Хёнджина невыносимо сладко слились с его собственными, не давая даже вдохнуть. До сих пор не верящий в эту реальность Феликс трепетно обнял Хёнджина за шею, прижимаясь к нему так крепко, как только мог, и сладко застонал в поцелуй, вызвав несдержанный рык. Хёнджин совершенно потерял над собой контроль - он кусал, посасывал и ласкал такие желанные губы, жадно исследовал языком тёплый и влажный ротик, чувствуя себя, как потерявшийся в пустыне путник, которому наконец-то дали вдоволь напиться. Он не мог взять себя в руки и покрывал горячими поцелуями лоб, щёки, тонкую кожу на веках, нос и подбородок Феликса, его дрожащие ладони блуждали под одеждой по тонкой талии, иногда спускаясь и сжимая идеальные мягкие ягодицы, пока губы терзали нежную шею Феликса, заставляя его просто плавиться под этим яростным напором - если бы Хёнджин не держал его, Феликс бы уже точно упал - ноги стали ватными, а голова невыносимо кружилась, и он изо всех сил цеплялся за широкие плечи, хватая ртом наэлектролизованный от страсти воздух, напрочь теряясь в этом океане безумия. Даже в самых смелых своих мечтах Хёнджин не мог представить, что когда-либо услышит слова любви из уст Феликса, что сможет быть к нему так близко, буквально сливаясь в объятиях, что когда-нибудь он поцелует его так, как сейчас - обрушивая на него всю мощь своих годами скрываемых чувств, страсти и влечения. - Хёнджин, подожди... Хёнджин... - задыхающийся Феликс с трудом вывернулся из цепкой хватки, и вот уже он сам прижимал Хёнджина к стене, неистово целуя упоительно мягкие губы и плутая ладошками по разгорячённому, совершенному телу. Очарованный, неспособный поверить, что это не один из его бесчисленных мокрых снов о Хёнджине, он дрожащими пальцами расстегнул рубашку Хёнджина и принялся ласкать губами его шею, ключицы, сильную натренированную грудь и подтянутый пресс. Чем ниже он спускался, тем тяжелее становилось дыхание Хёнджина, который наблюдал за ним горящими глазами. Страсть сменилась лёгким испугом, когда Феликс расстегнул его ширинку и вынул толстый, пульсирующий от возбуждения член. - Что ты делаешь... - поражённо выдохнул Хёнджин, но в следующую секунду запрокинул голову и громко ахнул - Феликс прошёлся влажным язычком по бордовой от прилившей крови головке, слизнул прозрачную каплю смазки, пробуя на вкус, и поднял на Хёнджина блестящие глаза с покрасневшими уголками. - Ты такой... Просто потрясающе красивый... I want you for myself so much... - с этими словами сладкий ротик Феликса мягко обхватил возбуждённую головку, он нежно пососал её и поласкал язычком, прежде чем его губы неумело заскользили по члену Хёнджина, в то время как его маленькая ладошка, придерживая, сжимала основание. Хёнджин чуть не потерял сознание от охватившей его бури новых ощущений. Кровь будто кипела в пульсирующих венах, он весь дрожал и сходил с ума, глядя, как алые губы Феликса охватывают его член. Хёнджин запустил пальцы в шелковистые волосы Феликса и с тихим рыком слегка надавил, прося взять глубже. Феликс подчинился, вызвав у Хёнджина новые стоны вперемешку с горячими вздохами. Неопытность Феликса и его старание несмотря на недостатки навыков только усиливали возбуждение, но Хёнджину много было и не надо - он готов был кончить от одной только мысли, что всё это не сон, что его член сейчас действительно во рту у Феликса. Хёнджин чуть не взорвался от возбуждения, когда опустил взгляд и увидел, что Феликс расстегнул брюки и достал свой член, надрачивая себе и при этом продолжая так нежно и исступленно отсасывать Хёнджину, пытаясь брать как можно глубже и не задеть зубами чувствительную кожу. Он глухо стонал от удовольствия с членом во рту, и вибрация голосовых связок ещё больше усиливала сногсшибательные ощущения от минета. - Oh my God, Lixie... You are driving me insane... - Хёнджин беспощадно надавливал на затылок Феликса, ритмично двигая бёдрами, почти по самые яйца вгоняя свой стояк во влажный горячий ротик, не сводя глаз с этого умопомрачительного зрелища. Феликс задыхался, слёзы увлажнили его покрасневшие щёки, челюсть ныла, слюна уже текла по подбородку, но он не останавливался и подавлял рвотный рефлекс, пытался брать в горло, даже причмокивал от удовольствия, и эти пошлые влажные звуки ещё сильнее распаляли Хёнджина, хотя, казалось, дальше уже некуда. - Да, сладкий... Ещё немного... Вот так, не останавливайся, Ликси, да, да, даааааааааа.... Аааахххх!!! Ооооо, Феликс... От зашкаливающей страсти Хёнджина будто охватило пламенем. Оглушительный оргазм обрушился на него огненными волнами, заставляя содрогаться всем телом и охрипнуть от сладострастных криков. Феликс чуть не захлебнулся от спермы, обильно хлынувшей в его горло, но не выпускал член изо рта, жадно глотая всё до последней капли. Хёнджин ещё несколько раз толкнулся бёдрами, удерживая Феликса за волосы, пока всепоглощающая страсть не сменилась сладкой послеоргазменной истомой. Только тогда Феликс немного отстранился, и упавший член вышел из его рта с хлюпающим влажным звуком. Обессиленный Хёнджин осел на пол, прислонившись спиной к стене и глядя затуманенными глазами на раскрасневшегося Феликса. Тот хотел было вытереть лицо, но Хёнджин не дал ему этого сделать - он потянул его к себе, заставляя оседлать его бёдра, и страстно поцеловал припухшие, яркие и мокрые после минета губы. - Ох, Хёнджин, что ты... Делаешь... Ах! - Феликс растерял последние остатки самообладания, когда Хёнджин приспустил его расстёгнутые брюки, обхватил большой ладонью всё ещё возбуждённый член и принялся надрачивать ему, не прекращая неистовые поцелуи. - Ты... Такой невыносимо сладкий, Ликси... Любимый, как можно быть таким... - горячий шёпот прямо в ухо заставлял Феликса сильнее и сильнее прогибаться в спине, толкаясь навстречу ласкающей руке. Он почти до крови кусал губы, но стоны всё равно неконтролируемо рвались наружу - ему казалось, что он вот-вот растворится в своей кипящей страсти. Ведь это Хёнджин так жарко целовал его, стискивал свободной рукой его ягодицы, шептал на ухо какие-то бессвязные нежности, ласкал губами бархатную кожу шеи и плеч и облизывал чувствительные соски, которые являлись одной из главных эрогенных зон Феликса. Заметив, что стоны Феликса стали гортаннее и глубже, когда он уделил ей внимание, Хёнджин быстро смекнул, что к чему, и тут же смачно засосал в рот пухлый розовый сосок, потирая между пальцами второй, и ускорил движения руки, ласкающей член Феликса. Бедный Феликс не знал, куда деваться - всё его тело будто било током, вспышки экстаза распространялись лавой от затылка до кончиков пальцев. Он громко застонал и забился в крепких объятиях Хёнджина, вслепую нашёл его губы и исступленно целовал, пока кончал в его руку, чувствуя, как всё тело немеет от ослепительного наслаждения. Все мысли покинули сознание. Феликс обмяк на Хёнджине, выжатый и обессиленный, полностью опустошённый и чувствующий себя легким, как пёрышко. Хёнджин уже более-менее пришёл в себя, поэтому первый поднялся, вытер следы их наслаждения своей изрядно помятой рубашкой, подхватил разомлевшего Феликса на руки и понёс на диван. Уложив парня на прохладную кожаную обивку, Хёнджин устроился рядом на полу, подперев щеку ладонью. Они ещё долго смотрели друг другу в глаза, просто молча улыбаясь и откровенно любуясь. После такой внезапной и долгожданной близости ожидаемо пришло смущение, и оба не знали, что лучше сейчас сказать, но точно знали одно - с этого дня пути назад для них больше нет. Хёнджин любовно огладил обнажившееся плечо Феликса и прошептал: - Ты просто прекрасен. Ты - самое красивое, что я видел в своей жизни, Ликси. - Могу поспорить. - Феликс ласково улыбнулся и тоже потянулся к Хёнджину, чтобы взять его за руку и переплести их пальцы. - Это ты - само совершенство. - Прекрати. - Хёнджину было так непривычно говорить и слышать всё это, что его уши покраснели и он, застеснявшись, опустил голову. - Кхм, кстати, мне послышалось, ты назвал меня "любимый"? - Феликс закусил губу, внимательно глядя на Хёнджина довольными сытыми глазами. - Тебе не послышалось. - промолвил Хёнджин, серьёзно взглянув на него исподлобья. - Это значит... - Феликс, сейчас я понимаю, что люблю тебя с самого первого дня, как увидел. Феликс некоторое время ошарашенно смотрел на него, затем прыснул и перекатился на спину, прикрывая пылающее лицо руками. - Это получается... Боже, какие же мы идиоты. Получается, всё это длится уже три года и мы реально всё это время просто бегали друг за другом... - Нда... - Хёнджин только неловко рассмеялся и прикусил большой палец. - Даже немного обидно, что ты первым признался. - А почему ты сам не признался? - Феликс, наконец, успокоился и снова перевернулся на бок, заинтересованно глядя на Хёнджина. - Так же, как и ты, боялся, что ты больше не захочешь меня видеть. Я просто не мог потерять тебя, Ликси. - А я тебя. Но притворяться дальше было просто невыносимо... - О да, я тебя понимаю, как никто другой. - оба затихли, вспоминая, сколько между ними было двусмысленных моментов, как они невербально кричали друг другу о любви на протяжении трёх лет, и жалели, что так долго не могли переступить черту. Но сейчас с их плеч будто упали горы сомнений и страхов, и хотя они всё ещё не могли в это поверить до конца, будто оказались в волшебном сне - их давние и самые запретные мечты действительно сбывались. - Эй, Джинни... - М?... - Will you be my boyfriend? - глаза Феликса засветились неописуемой надеждой и счастьем - он уже знал, каким будет ответ. Хёнджин улыбнулся с лёгкой усмешкой, приблизился к Феликсу и прошептал, прежде чем затянуть его в чувственный глубокий поцелуй: - Я уже давно твой парень.You're so hypnotizing, Could you be the devil? Could you be an angel? Your touch magnetizing, Feels like I am floating, leaves my body glowing... Kiss me, ki-ki-kiss me, Infect me with your loving, fill me with your poison, Take me, ta-ta-take me, Wanna be your victim, ready for abduction...