Я наступаю на разбитое стекло

Они шли часами, и Скарамучча уже сходил с ума. Кандалы и кляп неприятно впивались в его кожу и щеки, абсолютно точно оставляя синяки. Одежда липлак к коже, он вспотел от жары и влажности в джунглях Сумеру, ну и еще от того, что испытывал огромный стресс из-за такого положения, но он бы этого ни за что не признал. Дотторе продолжал болтать какой-то бред о том, что он ждет не дождется "будущих проектов", этот бред кукла пропускала мимо ушей. Он и без этого был унижен, он не собирался потакать странным фантазиям безумного ученого, а тем более давать ему удовольствие свидетельствовать его реакцию. Доктор был умен. Ужасно умен. Этот факт Скарамучча отрицать не мог. Но и он глуп не был. То, что его обвели вокруг пальца, никак не влияет на то, что он может обернуть ситуацию и в свою пользу. Нужно просто подождать нужного момента. Не может такого быть, чтобы Дотторе, человек, мог действительно контролировать божественное существо так долго. Это было бы невозможно. Так что вместо того, чтобы концентрироваться на звоне цепей, болтовне Дотторе и звуках джунглей, Скарамучча сконцентрировался на мыслях о том, как он жестоко убьет ученого позже. Джунгли вокруг них становились все гуще и гуще, зелень и цветы смешались в одно, пока они продолжали идти в самое сердце Сумеру. Воздух был полон влажности, дышать было тяжело. Мысли вертелись в голове, строили планы побега, анализировали движения Дотторе, искали возможные слабые места в кандалах на нем. Дотторе, который и не подозревал о планах Скарамуччи, продолжал свой диалог, детально описывал свои эксперименты, теории и великие выдумки. Ненависть росла внутри куклы, клялась отплатить каждое оскорбление десятикратным возмездием. Пока они прорывались через густую зелень, вдалеке послышался гром. На небе, на котором недавно было ни облачка, сгущались тучи. Начинался шторм, запахло озоном. Джунгли забесились в какофонии насекомых, лягушек и других мерзких существ, ищущих убежище от наступающего ливня. Дотторе, не впечатленный всем этим, потянул за цепь. Кукла споткнулась, ноги ее болели после долгого путешествия. Металл зазвенел, жестоко напоминая о его пленении. Он бросил на Дотторе испепеляющий взгляд, но тот лишь ухмыльнулся в ответ, купаясь в неудобстве и унижении Скарамуччи. Шторм разразился, дождь лил ручьями, намочив их обоих до нитки. Гром громко затрещал, приглушенный закрытым пространством джунглей. Молнии ежесекундно освещали их окружение, заставляя деревья отбрасывать пугающие тени. В разгар бури неподалеку раздался внезапный шорох. Обостренные чувства Скарамуччи уловили присутствие другого существа — возможно, какого-то существа или другого путешественника, попавшего под дождь. Дотторе, на мгновение отвлеченный звуком, ослабил хватку на цепи, соединявшей кандалы Скарамуша. Этого Скарамучча и ждал. Легким движением Скарамучча повернулся, вырвав цепь из хватки Дотторе. Он напрыгнул на него и одним ударом отправил напуганного ученого лицом в грязь. Свободный от рук Дотторе, Скарамучча побежал по намокшим дорожкам, полон адреналина. Пейзажи джунглей смазались, пока он уворачивался от веток и перепрыгивал через корни. Цепь, присоединенная к кандалам, билась вокруг, иногда больно цепляясь на его ноги. Одной рукой он снял кляп, позволив ему упасть на землю. За ним он слышал яростные крики Дотторе, но он двигался вперед, его решимость заставляла его бежать. Скарамучча думал. Ему нужен план, способ исчезнуть, избежать поимки. Шторм как-то и может укрыть его, но полностью на него полагаться нельзя. Нужно безопасное место, в котором он может отдохнуть и спланировать свой следующий шаг. Сквозь проливной дождь Скарамучча заметил вдалеке тусклый свет — одинокий фонарь, мерцающий в густой темноте джунглей. Проблеск отчаянной надежды вспыхнул в нем, когда он двинулся к нему сквозь промокшую листву. Приблизившись, он понял, что это был импровизированный лагерь, покинутый его владельцами. Вероятно, они ушли из-за непрекращающегося ливня. Скарамучча осмотрел местность в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь ему спастись. Его взгляд упал на наполовину заржавевший меч, брошенный возле изодранной палатки. Крепко сжав его, он почувствовал краткий прилив решимости. Минутное облегчение было разбито обжигающим голосом, льющимся сквозь дождь. - От побега будет только хуже, Скарамучча. Дотторе вышел из тени, его силуэт казался угрожающим на фоне слабого света фонаря. Одежда облегала Скарамуччу, словно вторая кожа, волосы прилипли ко лбу. Дотторе, с другой стороны, казался невозмутимым, его мокрые волосы были зачесаны назад, капли дождя стекали с его непроницаемого пальто. С жестокой улыбкой Дотторе двинулся вперед, его шаги были целеустремленными и расчетливыми. Скарамучча крепче сжал меч, готовый защищаться, хотя и знал, что это бесполезно. Однако Дотторе, казалось, совершенно не беспокоило жалкое оружие. - Думаешь, обычный меч защитит тебя? - Высмеял его Дотторе, тон его был пронизан насмешкой. - Мой милый Сказитель, ты уже забыл, что произошло, когда ты пытался ударить меня в прошлый раз? Чтобы доказать свои слова, Дотторе поднял ебучее устройство и указал им прямо в грудь Скарамуччи. Внезапно, воздух покинул его легкие. Ощущалось так, словно они застыли, будто их отключили насовсем. Вскинув брови и хрипя, он уронил меч, схватившись за горло. - Ты всегда был марионеткой, танцующей под мою дудочку, - Насмехался Дотторе, наслаждаясь каждым моментом отчаяния Скарамуччи. - А теперь, пора вернуть тебя туда, где ты принадлежишь. Как бы он не дергался, Скарамучча не мог вырваться из жестокой хватки Дотторе. Очень стараясь, он смог выхрипеть пару слов. - Ты... Не сможешь вечно меня контролировать. Дотторе грубо рассмеялся. - Ох, но я могу контролировать тебя достаточно долго. С последней победной насмешкой, Дотторе вновь включил горло и легкие Скарамуччи. Кукла упала на землю, хватая ртом воздух и держась за шею. - Твоя игра заканчивается здесь и сейчас. - Объявил Дотторе. Снова на лицо нацепили кляп, лишающий его голоса. Его грубо подняли на ноги, дернув за цепь, и заставили идти впереди своего мучителя. Несмотря на свою браваду, Скарамучча не мог избавиться от затяжного страха. Пока они шли по мокрому от дождя лесу, каждый шаг давался ему все тяжелее, словно на него давил груз планов Дотторе. Он знал, что сопротивление бесполезно в его нынешней ситуации. Дотторе шел впереди со злобной ухмылкой на лице, ориентируясь по коварной местности так, словно он жил тут всю жизнь. У Скарамуччи не было другого выбора, кроме как следовать его указаниям, его скованные запястья натирали кожу, а кляп все еще был плотно зажат у него во рту. Тропический лес был окутан тревожной тишиной, симфония природы была приглушена гнетущей атмосферой и смыта бурей. Все, что Скарамучча мог слышать, - это хлюпанье их шагов по грязи и непрекращающийся стук дождевых капель по листьям. Ему очень хотелось сорвать с себя кляп и потребовать ответов, дать отпор, но он знал, что лучше не провоцировать Дотторе еще больше. После того, что показалось вечным походом, они, наконец, достигли места назначения: пустого лагеря Фатуи на лесной поляне. То, что предстало перед Скарамушем, было далеко от того, что он ожидал. Это была обычная карета, совершенно неприметная. Дотторе распахнул дверцу кареты, показывая множество больших и маленьких коробок, заполненных, казалось бы, случайными товарами. Он подошел, чтобы открыть одну из коробок. Она была пуста. Но это была не обычная коробка торговца. Внутренности были обшиты металлическими пластинами. Скарамуш застыл на месте, осознав всю жестокость Дотторе, до каких глубин он готов опуститься, чтобы установить над ним контроль. Было ясно, что безумный ученый подготовился к этому моменту с дотошной точностью, и это вселило ужас в сердце Сказителя. Когда Дотторе указал на ящики, безмолвно приказывая войти в его темную и тесную тюрьму, Скарамучча не мог не почувствовать растущего чувства страха. Он думал, что готов к худшему, но это... С замирающим чувством отчаяния Скарамучча смирился со своей жестокой судьбой. Как только он оказался внутри, крышка коробки с громким стуком захлопнулась, и Скарамуш оказался в душной темноте. Пространство было настолько тесным, что он едва мог пошевелиться, а воздух был полон углекислого газа. Холодный металл прижимался к его коже, посылая озноб по всему телу. Скарамуш свернулся калачиком, пытаясь найти хоть какое-то подобие комфорта в удушливой пустоте. Запах затхлого металла и его собственный страх смешались в воздухе, и каждая прошедшая секунда казалась вечностью. Когда карета с грохотом ожила и тронулась в путь, Скарамучча цеплялся за последние остатки своей разбитой гордости. Несмотря на физические ограничения, его разум был полон вызова, проблеска сопротивления перед лицом всепоглощающего отчаяния. Но даже самая сильная воля могла не могла этого выдержать, и по мере того, как минуты превращались в часы, дух Предвестника-марионетки начал ослабевать. В самом сердце обычной повозки, среди кучи коробок, мир Скарамуша сузился до темной тесной коробки и протяжных отголосков жестокого смеха Дотторе. Снаружи продолжал лить дождь, смывая все следы присутствия Сказителя, делая его пленником собственной судьбы.