Цитируя Гёте

Когда Лиза вечером искала в Интернете всё, связанное с Гёте, за окном как раз начался дождь вперемешку с мокрым снегом. Он то прекращался, – через минуту снова барабанил с новой силой. Это не было странным явлением, однако на какую-то долю он отражал то мучительное непостоянство, что тревожило студентку. В одну секунду она усердно вчитывалась в статью о литературном наследии немецкого писателя в России, затем вдруг замирала, обратив в стену полный паники взгляд. «…ориентированные на эстетический гуманизм и классицизм школы И. И. Винкельмана. Эти противоречия развития выступают особенно отчетливо в лирике И. В. Гете. В его творчестве лирике принадлежит господствующее место… Нет, нет, нет, пожалуйста, только не это. Черт бы побрал этого человека!» Вряд ли эти внутренние дебаты были посвящены творческому пути и развитию Иоганна Вольфганга, во всех ее мыслях не было ни единой о предстоящем дипломе. А думать надо было, но попробуй объяснить это молодому неопытному уму, впервые столкнувшемуся с неизвестным. «Человек должен верить, что непонятное можно понять». И. В. Гёте. «К чему вообще эта красная помада? И клетчатая юбка, которую я последний раз надевала тысячу лет назад. Вот нет чтобы опять нарядиться в свою огромную толстовку с пуделем и не трогать волосы. А что теперь с этими кудрями делать-то?» - Неуверенно касаясь кончиками пальцев своих локонов, Лиза приближалась к зданию университета, всё еще пытаясь отойти от десятка взглядов, обращенных в ее сторону в общественном транспорте. Нервно облизнув идеально накрашенные красной помадой губки, девушка не смогла сдержать тяжелого вздоха. Что это, волнение? Откуда? Почему, собственно, ей стоит переживать? И что такого особенного в этом четверге, чего не было в прошлом? Сидя на дисциплине по истории английского языка, наша героиня отличалась особой болтливостью, на психологии пыл её заметно приуменьшился, а на истории искусств девушка и вовсе притихла. Она стала похожей на зверька, загнанного в угол и отчаянно пытающегося вернуть свободу. И как бы поэтично это ни звучало, ей пришлось признаться самой себе: даже учась в музыкальной школе, каждый раз умирая от страха перед сольными выступлениями и потирая потные ладони, она ни разу не испытывала такой слабости в ногах и разливающегося по телу холодка, как сейчас. Аудитория 1323. При виде знакомой больше года таблички с уже приевшимся номером, Лизе снова поплохело. Однако на сей раз это чувство отдавало теплом. Да, ее щеки выдавали нездоровый румянец, а ноги вмиг решили забыть, что такое каблуки. Видимо, в детстве девушка научилась ходить по дороге в школу, так как ее движения даже деревенский житель не смог бы назвать походкой «от бедра». Многие уже сидели на своих местах, перешептываясь, откуда-то сзади доносились редкие смешки, кто-то только подходил к своему месту и начинал копошиться в рюкзаках. Лиза замерла на пороге. Антонов держал в руках книгу, и только присмотревшись, девушка поняла: Гёте. Избави Бог людские сердца от надежды! Ведь даже самая маленькая надежда когда-нибудь обернется разочарованием, на следующем этапе остаются лишь разбитые ожидания. Но девушке сейчас было не до философии: ее рука самовольно поднялась к голове, чтобы поправить сбившуюся на лоб прядь волос, а губы сжались с целью проверить наличие помады. «Сознание своего несовершенства приближает к совершенству». Так писал Гёте – герой сегодняшней лекции, и был абсолютно прав. Подняв глаза, объект Лизиного внимания словно окаменел. Красота стоящей перед ним студентки не просто поразила, а приковала его взгляд намертво. Ее волосы беспорядочно рассыпались по округленным плечам, а губы казались пересохшими от многодневной жажды: они то смыкались, то размыкались, что вызывало подозрение о бурном волнении их обладательницы. - Здравствуйте, простите за опоздание… Три слова сыграли роль пощечины, отрезвляющей стоящего у доски человека. И несмотря на то, что он все так же был потерян, лекция, наконец, началась. Её потрясывало, пальцы не в состоянии были выводить красивые буквы, а в голове стоял уличный шум и голоса тысячи человек, как будто в этот самый миг Лиза пробиралась сквозь толпу на концерте Раммштайн. Уставившись в окно, девушка про себя считала от одного до десяти, снова и снова. «…восемь, девять, десять, раз, два... Почему Гёте? Из всех зарубежных писателей он выбрал именно его. Почему не Бальзак, Гюго или, на крайний случай, Дюма?»

***

- Мне нужен кофе, самый крепкий и самый горячий, - заявила после пары Лиза, ретировавшись одной из первых. Даша понимающе кивнула и зашагала по направлению к столовой, которая находилась на цокольном этаже. С первого глотка по телу разлилось тепло, постепенно успокаивая нервы и возвращая прежнюю активность. Проглотив почти залпом два стакана подряд (разумеется, зажевав всё это дело жвачкой), девушки вышли в холл. - Теперь куда? Может, пойдем посидим в маке? Лиза отрицательно покачала головой, притворно закатив взгляд: - Не могу. У меня свидание, представляешь? Мое первое свидание за последнее время! Глаза подруги расширились, как если бы перед ней вдруг встал Борис Моисеев и заявил, что он натурал. - И кто же этот несчастный? Пропустив дружескую колкость, Лиза резким движением повернулась в Даше и выпалила: - Мой диплом. Могло показаться, что девушка нервничала, некое возбужденное и слегка подавленное состояние отображала даже ее походка, когда Лиза направлялась к лифту, чтобы подняться на 6 этаж, где и находилась кафедра. Нажав кнопку вызова, сделала глубокий вдох и чуть не задохнулась снова, когда рядом с ней выросла фигура Антонова, видимо, вышедшего из единственной на этом этаже аудитории. Мужчина приветливо улыбнулся, легким наклоном головы показав, что знает, куда она направляется. Двери открылись, и, пропустив студентку вперед, преподаватель зашел следом.