Karma Is A B*tch

— Деку?! — застыв на месте, рычит Кацуки, мгновенно раздувая ноздри. — Каччан… — больше отчаянно, чем испуганно пищит Изуку. Киришима непонимающе переглядывается с Каминари, в то время как Тодороки равнодушно утверждает: — О, так вы знакомы. Кацуки поворачивается к Шото, будучи на готове кидать в него снятый с ноги мартинс. Он медленно растягивает слова, звуча при этом на грани извержения. — Так это ты его привёл, половинчатый? — Ну да, — просто отвечает он. — И это по-твоему ублюдок, который меня не взбесит?! Изуку хочет домой. Шото искренне удивляется вопросу блондина. — Как он вообще может кого-то бесить? Посмотри на него, — Тодороки указывает рукой на стоящего уже за ним Изуку, который в это время тщательно старается скрыть своё лицо под отросшими прядями. Кацуки прослеживает за жестом Шото и быстро оглядывает Изуку с ног до головы. Мидории становится не по себе от до жути знакомого взгляда, но он случайно замечает, что блондин смотрит на него не с таким былым отвращением, нежели раньше. Может быть, повзрослел? Красные глаза на мгновение задерживаются на носках с черепами, а потом встречаются с зелёными глазами Изуку. И Кацуки прямо ему в лицо говорит. — И что я должен был увидеть, ха? — это было сказано с особой, тлеющей на языке язвительностью, всю тонкость которой мог уловить лишь сам Изуку, глядя в эти глубокие пронзительные глаза. Всё-таки показалось. Киришима с Каминари заметно напряглись, подходя ближе. Шото невозмутимо бормочет себе под нос. — Но он ведь милый и добрый, он не может никого бесить… — Я думаю, что у каждого своё видение, Тодороки, — всё ещё смотря Кацуки в глаза, отвечает Изуку и накидывает на себя капюшон. Оставаться здесь он не был намерен. Он проходит мимо Тодороки, стремясь как можно быстрее освободиться от этого мерзкого удушающего ощущения. — В общем, я пойду, было приятно познакомиться со всеми вами, спасибо за гостеприимство. — бормочет он, минуя стоящего возле дверей Бакуго. Но не успевает коснуться ручки двери, как чувствует, что кто-то сильной хваткой тянет его назад за уже сползший капюшон. — И куда ты попёрся, Деку? — спрашивает Бакуго, задерживая ошарашенного веснушчатого на месте. Мидория его не понимает. Как он может спрашивать у него такие вещи, когда сам только что прекрасно дал понять, что никак не намерен работать с ним вместе в одной команде? Как он может останавливать его, после всего, что он… — Да если бы я знал, что ты и есть тот самый вокалист, то я бы… я бы ни за что не пришёл сюда! — с желчью в словах огрызается Изуку, на секунду пугаясь своих же эмоций. Но это действительно было правдой. Если бы с самого начала он знал, что Шото зовёт его в группу, в которой играет сам Бакуго Кацуки, то никогда бы не стал приходить сюда даже под дулом пистолета. Ему на миг становится неудобно перед остальными ребятами, но на него слишком влиял накопившийся гнев, чтобы зацикливаться на этом. Человек, которого он не видел столько времени, по-прежнему вызывает в нём столько эмоций. Бакуго усиливает хватку на капюшоне и чуть ли не дыша ему в ухо рычит: — Если бы я знал, что твоя дерьмовая задница собирается явиться сюда, поверь, я бы сделал всё, чтобы этого не случилось. Эти слова ничуть не ранят его, лишь в очередной раз привычно остаются на подсознании. Киришима подаёт голос, пытаясь защитить зелёноволосого. — Эй, Бакубро, перес… Но неожиданно Кацуки резко отпускает его капюшон и продолжает. Изуку чуть не валится, но удерживается на ногах, отходя чуть назад, недоверчиво глядя на блондина. — Но ты здесь. И знаешь… Мне даже стало интересно, на что ты там вообще способен, — он впивается в него взглядом, полным небрежного высокомерия. Трое наблюдателей молча слушают этот странный диалог, сгруппировавшись в одну кучку. Денки запыхтел вейпом. — И чего ты от меня хочешь? — Мидория снизу вверх смотрит на Бакуго, абсолютно не понимая, что у того в голове. В ответ Кацуки разворачивается и идёт к серому диванчику, по дороге выхватив из рук Каминари парилку. Плюхнувшись на мягкую поверхность, он вытягивает ноги перед собой и складывает руки на груди. Глубоко затянувшись и выпустив кольца дыма под вопросительным взглядом Мидории, он указывает свободной рукой на пространство перед собой, где находится большинство инструментов, колонки, барабанная установка, стойка с микрофоном и прочие нужные музыкантам приборы. Тодороки прикладывает ладонь к лицу. — Иди и пой, Деку, — всё, что ему говорит блондин. — П-петь? — А зачем ещё ты пришёл сюда, а? — раздражённо цедит ему Кацуки, а затем обращается уже к Каминари. — Давай, подыграй ему, Безмозговый. — Океюшки! — Денки уже идёт ко второму дивану в комнате, на который облокотившись, лежит одинокая акустическая гитара. Киришима плюхается на диван рядом с Бакуго. Пару секунд Изуку просто смотрит в одну точку. Точнее на Каччана, который самодовольно пускает кольца пара, закинув ногу на ногу. Когда он наконец понимает, что происходит, то возмущённо хватается за лямки своего рюкзака и твёрдо говорит. — Я не буду петь. Каминари останавливается на половине пути к гитаре. Бакуго давится паром, а Тодороки воздухом. — Это ещё почему? — спрашивает Кацуки. В тоне отчётливо слышится раздражённое удивление. Изуку глубоко вдыхает, не прекращая хмуриться. — Потому что я даже не знаю, что, чёрт возьми, вы из себя вообще представляете и не собираюсь петь, не зная, ради чего я делаю это. А что, если мне просто не понравится ваша музыка? Тодороки сказ… — Я сказал, что мы сыграем ему первыми, — прерывает его спокойным тоном Тодороки. Бакуго смотрит на Шото, не говоря ни слова. Киришима, что сидит возле него, крутит головой, переключая взгляд с одного парня в студии на другого. А потом встаёт с места и с непринуждённой улыбкой говорит: — Ну раз сказал, что мы сыграем первыми, то погнали первыми. Чего ж сиськи мять! Мидория чувствует, что когда окажется дома, то всё-таки испытает весь стыд за своё поведение. — Погнали-погнали! — поддерживает красноволосого Каминари и подходит к аппаратуре. — Бакуго, не будь таким злыднем хотя бы с новенькими! — не оборачиваясь, бросает он в адрес блондина. Тот мрачно приподнимается с места, говоря более тихим и низким голосом. — Он нихрена не новенький. Мидория воспринял это немного двусмысленно. Шото подходит к нему и слегка касается его плеча ладонью. — Ты можешь присесть, если хочешь, — говорит он, глядя ему в глаза. Изуку молча кивает, поджав губы, и неуверенным шагом бредёт к серому дивану, с которого только что встало два парня. Он чувствует благодарность по отношению к Тодороки, который больше всех здесь понимал всю идеологию его социальной неловкости. Он бы просто не смог спеть что-либо здесь прямо сейчас. Особенно перед Каччаном. Шото направляется к остальным ребятам, которые уже вовсю разбирались с подключением нужной аппаратуры. Усевшись на мягком диване, Изуку принимается нервно наблюдать за происходящей процедурой. Эйджиро уже успешно разобрался со своим инструментом, присаживаясь за барабанную стойку. Изуку совсем не удивляется, обнаружив мускулистого красноволосого парня за барабанами. Бакуго быстро настроил свой микрофон, ожидая остальных стоя за стойкой. Открыл телефон, смотрит что-то, возможно выбирает песню. В итоге Каминари с Тодороки мучаются дольше всех. Каминари разбирается с комбиком от электрогитары, и Мидория тоже принимает это как данность, потому что было ожидаемо, что этот парень окажется гитаристом. Чего действительно Изуку никак не мог ожидать, так это того, что Шото невозмутимо оказывается за розовым синтезатором, проверяя звук. — Тодороки, ты что, играешь на клавишных?! — изумлённо выдавливает Мидория, внимательно изучая то, как искусно гетерохром переключает режимы, изучая разные звучания. — Ну да, — ровно отвечает он. — Неожиданно? — Я был уверен, что ты басист! — Я не настолько скучный человек, — почти обиженно говорит Тодороки, и Изуку невольно начинает посмеиваться. Бакуго фыркает, с презрением покосившись на разноволосого. — Поэтому у нас нет басиста. Тебя достаточно. Шото ничего не отвечает на это. — Стоп, у вас правда нет баса? — заинтересованно спрашивает Изуку, заёрзав на диване, принимая более удобное положение. — Неа, — просто отвечает Каминари, наконец перевешивая через себя синию электрогитару на жёлтом ремешке, проверяя её на звук. — Тодороки и вправду заменяет нам басиста, хоть и не в том плане, который имел в виду наш дорогой вокалист, — он ухмыляется, глядя на Кацуки и продолжает. — Он у нас, считай, гуру мелодии. Все песни начинаются с Тодороки, а потом уже идёт моя гитара и ритм Киришимы. Бакуго подгоняет текст сверху или до нас либо изначально создаёт музыку вместе с Тодороки. Орёт как и когда хочет, короче. Теперь в голове Изуку не укладывается не только тот факт, что Шото играет на синтезаторе, но и то, что такие два человека как Тодороки Шото и Бакуго Кацуки могут адекватно между собой контактировать. — Каччан и Тодороки вместе пишут музыку? Как такое вообще возможно? Они ведь… Настолько разные…— спрашивает он напрямик и в ответ получает искренний смех от Денки и Эйджиро. — Честно говоря, я сам удивлён, как такое возможно, — тихо отвечает Шото. — Чё ты там вякнул?! Изуку не сдерживает улыбки и думает о том, что всё не так уж и плохо, как могло быть. — Ну, что играть будем, великий и ужасный Бакуго Кацуки? — с задорным блеском в глазах спрашивает Каминари, проводя рукой по наконец-то настроенной гитаре. Все ребята были на своих позициях, и Мидория задумался о том, не оглохнет ли он от колонок, стоявших всего в паре метрах от него. — Маску, — даже не задумываясь отвечает Бакуго, убирая телефон в задний карман штанов. — Я тоже хотел предложить её, — поддерживает Тодороки. — Ещё бы ты не хотел, там целый набор для твоих выебонов, — явно дразня, говорит Кацуки, взъерошивая свои и без того лохматые волосы, а другой рукой хватаясь за стойку. — Для твоих тоже. Давай выёбываться вместе, — с каменным лицом отвечает разноволосый. Кацуки закатывает глаза. — Маска так маска. Все готовы? — спрашивает Киришима, крутя одну из двух палочек в своей руке. Изуку думает о том, что тоже хотел бы научиться так делать. Происходит некоторая дополнительная техническая подготовка, и ребята наконец-то готовы к импровизированному выступлению. — А как вы вообще называетесь? — в последний момент догадывается спросить Изуку, закидывая ноги полностью на диван, оказываясь в позе лотоса. Кацуки грубо ухмыляется. Видимо тому, что Мидория даже не знал таких элементарных вещей. Но что ему было поделать с тем, что Шото был таким скрытным в подобных аспектах своей жизни? — Плюс Ультра, — говорит он с многозначительным острым взглядом, и у Мидории падает сердце. «Плюс Ультра… Плюс Ультра это же…» — в голове всплывают обрывки из детства. Маленький Каччан сидит у него дома и смотрит вместе с ним мультики про супергероев. «Но почему?..» — этот вопрос уже был готов сорваться с его губ, но в этот же момент началась музыка. Error37 — Majora's Mask Музыка из синтезатора. Наложенные друг на друга электронные звуки в качестве вступления разрывают пространство. Изуку заворожённо смотрит на то, как Тодороки переключает уже, судя по всему, готовые дорожки. Он лишь слегка качает головой в такт музыке, оставаясь таким же невозмутимым как и всегда, и в этот момент к его синтезатору добавляется резвый тянущий звук гитары Денки, который закусив губу с явным удовольствием оттягивает нужные струны. Он слегка выгибает спину и сосредотачивается на пальцах, слоняющихся по разным ладам. И когда в моменте звучит резкое, но очень мощное вступление ударных от Киришимы, по телу Изуку снизу вверх пробегают мурашки. Эйджиро с такой силой бьёт по барабанам, что он даже удивляется, как они всё ещё оставались целыми. В его лице читается азарт и сосредоточенность, а красные волосы разлетаются в разные стороны при каждом ударе. Их трио выглядит очень эффектно. Мидория уже впечатлён комбинацией оригинального звучания и страсти в глазах музыкантов. Но ещё больше он впечатляется, когда в игру вступает Каччан. Резкий грубый крик пронзает студию насквозь, и Мидория чуть ли не вскакивает, то ли от неожиданности, то ли от опасной близости колонок к его ушам. Блондин, что до этого сосредоточенно слушал выступление каждого участника, теперь резко выдёргивает микрофон со стойки и выставляет одну ногу вперёд, немного склоняя верхнюю часть корпуса к низу. Смотрит куда-то в сторону и яростно поёт, скаля зубы и сведя брови к переносице. Он похож на зверя, что перед тем как напасть решил спеть о том, как сильно хочет разорвать твою плоть на куски. Мурашки по телу Изуку начали пробегать уже с двойной силой. Его скрим напоминал истерику, граничащую с безумием. На сладкое наслаждение садиста. То, как его высокие расщепления срывались на спрятавшиеся в закромах чистый голос, звучало как-то особенно завораживающе. На словах во время припева «You're nothing but a bad memory« — Кацуки стреляет взглядом прямо ему в душу. Слушая текст песни, Изуку кажется, что все эти слова посвящены лишь для него одного. «Наверняка такой эффект чувствует любой слушатель. Это бред», — быстро проносится в голове Изуку, и он вроде как успокаивается. Успокаивается, но не может оторвать взгляда от него. В ходе песни Бакуго успел закатить рукава худи, открывая вид на выступившие вены на мускулистых руках. Капельки пота выступившие на лбу не портили, а наоборот украшали вид безумного скрим вокалиста. Он переходит со скриминга на низкий гортанный гроулинг, и это звучит настолько зловеще, что Мидория начинает невзначай беспокоиться за свою жизнь. От Кацуки веет этой опасной энергетикой, будто бы полностью пропитанной злобой и ненавистью. Но что тогда, что сейчас, она никак не отталкивала от себя Изуку. К тому же он всегда видел насквозь, как сквозь эту призму просачивались и другие эмоции. Такие как обида, отчаяние и даже какая-то безысходность. Но среди них было и то, что всегда так воодушевляло Мидорию с самого детства. Например, уверенность, сила воли, упорство, целеустремлённость и острая необходимость быть увиденным и услышанным. Необходимость во внимании. Изуку вспоминает, как всегда говорил Каччану, что у него был просто великолепный голос. На моменте с мостиком в глазах Изуку загорается что ни на есть настоящий огонь. Он чувствует всю эту бешеную атмосферу не только от светловолосого фронтмена, но и от каждого, кто находится сейчас в этой студии. Один Тодороки остаётся невозмутимым, но Мидорию поражает то, какую музыку выдает этот гетерохром. Он и подумать не мог, что его друг и однокурсник мог быть таким талантливым. Мидория не замечает, как в конце уже сам начинает качать головой вместе с ними и улыбаться как дурак. Ему нравится это. Это действительно заряжало его какой-то ненормальной энергией, которой он был готов питаться и отдаваться до потери пульса. Он всегда любил что-то тяжёлое. Но здесь помимо тяжести присутствовали элементы мелодичной электронщины, которые задавали стилю особый шарм. Изуку пытается вспомнить название этого жанра… Песня закончилась так же внезапно, как и началась. После последнего припева музыка резко прекратилась, и спустя пару секунд песню завершили хаотично завершающие удары барабанов и грязный шум гитары. Ребята переводят дыхание, а Денки победно вытягивает руку с зажатым меж пальцев медиатором вверх и победно кричит «Йеееей!». Кацуки тяжело дышит, крепко сжимая микрофон в обеих руках, но совсем не выглядит уставшим. Он выпрямляется и возвращает микрофон обратно на стойку. Блондин бросает взгляд на Изуку, и хмурое выражение лица на несколько секунд меняется на отчего-то потрясённое. — Ой, ты чё? — как-то неуверенно спрашивает он, стоя в нескольких метрах от Мидории, который продолжает сидеть на диване. Изуку приходит в себя и будто бы заново просыпается, наконец-то по настоящему приходя в сознание. Должно быть, все эти несколько секунд он просто смотрел на ребят с открытым от восхищения ртом. Небось уже и слюну пустил. Как всегда у него всё на лице было написано. У него постоянно так. Если его что-то сильно интересует, то его шкала впечатлительности просто ломалась, так как мгновенно превышала максимальную цифру. Мидория слегка краснеет, представляя то, как, должно быть, это выглядело со стороны, и торопливо оправдывается, плохо скрывая своё искреннее впечатление. Бакуго закатывает глаза и направляется в другой конец студии к компьютерному столу. — Я просто... Это было… Очень круто, да! Я просто в восторге! Мне безумно нравится сочетание электронных звуков вместе с живыми инструментами! — он обращается ко всем, широко улыбаясь. — Вы чувствуетесь очень живыми, ребята! У меня были мурашки всё выступление! — Киришима с Денки одобрительно галдят, а Тодороки награждает его еле заметной улыбкой. — Каччан, — он поворачивается к Кацуки и невольно запинается, увидев, что прямо сейчас он стягивает с себя худи, оставаясь в одной чёрной майке без рукавов. Он сглотнул, глядя на это и продолжил дальше. — Я очень давно не слышал, как ты поёшь… Несколько лет, и… — блондин достаёт бутылку и равнодушно хмыкает на такое замечание. — Я совсем не удивлён, что в итоге ты выбрал скрим. Это прям… твоё. — Ты сейчас специально лижешь мне задницу, чтобы я взял тебя к нам? — даже не глядя на него, цедит Кацуки, отпивая немного воды из баклажки. — Чего? — Изуку зависает на пару секунд, переваривая гениальный вывод Бакуго. — Нет, я даже не думал об этом, нет! Если честно, то я вообще забыл, что вы… — он задумался, а потом поражённо оглянул каждого непонимающим взглядом с открытым ртом. — Мидория? — неуверенно спрашивает у него Шото, отходя от синтезатора. — Подождите… Но зачем вам… Второй вокалист? — Вот видите, блять! Даже этот задрот спрашивает об этом! — чуть ли не выплёвывая только что выпитую воду на пол, эмоционально возмущается Бакуго. Но оказывается, что Изуку не договорил, и он поражённо продолжает, выглядя при этом словно помешанный. — Нет, я понял… Вы хотите, чтобы был контраст. Вы хотите разницы. Если в группе будет второй голос, который бы хорошо контрастировал со скримингом Каччана, то песни будут звучать ещё интереснее и насыщеннее. Это тоже самое, что синты Тодороки и грубая гитара Денки. Это же будет звучать ещё круче! — он даже не замечает, что встал с места и начал бродить по студии, как у себя дома, продолжая бубнить себе под нос. — Это как сказал Тодороки… Разбавитель. Разбавитель цвета… Белила… Вам нужны белила! — когда он не слышит ответа, он наконец поднимает голову и встречается с ничего не понимающим взглядом Денки, тупой улыбкой Киришимы и не перестающим активно кивать Шото. Бакуго просто стоит, скривив мину в непонимании. — Кажется, я немного увлёкся… — Но ты прав, чувак! — восторженно говорит Киришима, быстро подходя к Мидории и активно пожимая ему обе руки. — Ты всё правильно понял! — Тодороки, где ты его откопал? Давайте оставим его себе! — снимая гитару с плеч, присоединяется к диалогу Каминари. — Вы совсем уже все ебанулись?! Он даже так ничего и не спел, а вы уже его брать собираетесь?! — орёт в ответ Бакуго, и Изуку задумывается о том, почему он всё ещё не выгнал его отсюда, и почему тот так сильно хочет, чтобы он спел. — Бакуго, он действительно хорошо поёт. Я слышал, — спокойно вмешивается Шото. — Флаг тебе в жопу, Половинчатый! — Кажется ты перепутал входы. Или ты правда хочешь засунуть внутрь меня флаг, Бакуго? Мидория давится воздухом. У Бакуго пошёл дым из ушей. — Если ты ещё раз откроешь свой вонючий рот, я привезу сюда столько ебучих чайников, сколько тебе и не снилось, блять! — Но как я буду, например, есть еду, если мне нельзя будет открывать рот? — ТЫ УЖЕ ОТКРЫЛ ЕГО, КУСОК ТЫ ДЕРЬМА! — Бакубро, Тодобро! — отпуская руки Мидории, возмущённо вопит Киришима. И в этот же момент кто-то с грохотом стучится в дверь. — Копы? — с наигранным испугом вопит Денки, подходя открывать её. С той стороны долетает приглушённый женский возглас. — Нет, твоя мама! Каминари отодвигает щеколду, тяжёлая красная дверь со скрежетом открывается, и внутрь заходит молодая девушка. На вид ей лет девятнадцать, тёмные волосы отливают фиолетовым, а стрижка ещё более необычная: косая чёлка, длинные передние пряди и короткие задние. Выглядит она довольно неформально, и Изуку сразу же отмечает то, что девушка одета похоже по стилю Каминари, который сейчас подозрительно долго её обнимает. А потом чмокает её прямо в губы, и тогда Мидории становится всё понятно. — Все уже тут? — негромко спрашивает она, параллельно расстёгивая дедовскую кожанку. Она оглядывает студию и кивает самой себе, убеждаясь в том, что все уже были на месте. — Привет, дебилы. — Здарова, Ушастая. — отвечает ей Бакуго, даже не смотря в её сторону. «Ушастая…? Он всем эти прозвища даёт…?» — Когда за аренду платить мне начнёшь? — с небольшой ухмылкой спрашивает она и плюхается на диван, абсолютно игнорируя рядом сидящего Изуку. — Хаа?! Ёбу дала уже совсем? Тебе вот Пикачу отплачивает регулярно. — на последнем слове он делает особый акцент, как бы подчёркивая. — При чём в этой же блядской студии! — Каминари пускает ехидный смешок, а Киришима тяжело вздыхает. Джиро лишь слегка заливается краской, поднимая уголки губ, но в целом не подаёт никаких признаков стеснения. Изуку задумывается о том, что Каччан имеет в виду. — Я не забуду как увидел это лично нахуй! — он зажимает переносицу между пальцев и подходит забрать вейп с дивана. — Зачем ты напомнил, — мрачно проговаривает Шото. Кажется Мидория понял. — В общем, у меня для вас новости, — начинает девушка, отбирая вейп у стоящего рядом Кацуки. — Верни мне мой вейп, сука! Но она игнорирует это и после затяжки продолжает. — Как там у вас с материалом? Вы помните, что было в прошлом июне? Денки тоже плюхается на диван, оказываясь между Изуку и своей, видимо, девушкой и владелицей студии по совместительству. — Ты о летнем фестивале, на который мы тогда не смогли попасть? — спрашивает Киришима, и вся компания тут же заинтересованно вслушивается в проходящий диалог. — Бинго, — подтверждает она, слегка приподнимаясь для того, чтобы Денки мог приобнять её одной рукой сзади. — Тогда вы не попали туда потому, что у вас было слишком мало материала и опыта. А сегодня мои родители рассказали мне о том, что в этом году вновь намечается летний рок-фестиваль. И они могут сделать так, чтобы ваша группа со ста процентной вероятностью попала в список участников. Единственное, что от вас требуется — это качество, количество и хоть какой-то опыт. — Да ладно! — восклицает Каминари и прижимает её ближе к себе. — Кьёка, детка, да это же супер! Как же нам повезло с тобой! Хорошо, видимо, её зовут Кьёка. — И в чём заключается смысл этого фестиваля? — спрашивает Тодороки. — Тодобро, да какая разница в чём смысл! Мы ведь всегда хотели поучаствовать в чём-то таком! — А это самое интересное, ребята, — поднимает палец вверх фиолетововолосая. — Бакуго, ты обоссышься от радости. — Чё там? — Ради этого мероприятия сюда прилетает Тошинори Яги! Помимо него будут ещё много довольно влиятельных людей в индустрии музыки, и вы обязательно должны посветить перед ними своими мордами! Бакуго действительно выглядит удивлённым. Пару секунд. Теперь он снова возвращает свою угрюмость и задумывается о чём-то. Киришима с Каминари одобрительно радуются новостям. Шото просто стоит как и стоял. — Подожди, ты сказала Тошинори Яги? Та самая легенда хард рока?! — с огоньком в глазах спрашивает Изуку и незамедлительно получает кивок со стороны девушки. У Мидории сейчас выпрыгнет сердце от переполненных эмоций. Он выглядит таким воодушевлённым, словно уже играет в этой группе и собирается выступать перед самим Яги, но на деле просто очень сильно помешан на звёздах в индустрии тяжёлой музыки. — Единственный минус, так это то, что на фестивале судить будут не они, а обычные люди. И знаете как? Путём того, какой группе будут аплодировать и кричать громче всех. Так что собирайте фанбазу, лол. А ещё есть денежный приз, но небольшой. Но здесь расчет не на заработок, а на продвижение вас, как музыкантов, ребята. Это отличный шанс показать себя, — она затягивается вейпом и выдыхает сладкое облачко пара. — К тому же, этот фестиваль не однодневный. Он длится всё лето. С перерывами, конечно, но всё же. Быть может, вы приглянётесь какому-нибудь продюсеру! Если, конечно, вы не собираетесь продолжать сидеть на шее у меня и моих родителей… — Ой, да иди ты! — тут же огрызается на неё Кацуки, выходя из спящего режима. — Ну так что там у вас с материалом? — спрашивает она и смотрит то на Бакуго, то на Тодороки. — У нас есть четыре готовые песни и несколько наработок в процессе, — отвечает разноволосый парень. Кьёка задумчиво кивает самой себе, смотря куда-то в потолок, а затем продолжает говорить: — Всего будет пять фестивальных дня, разбросанных на всё лето. Правда, первый будет уже в марте, в качестве этапа набора участников. Вы должны будете поучаствовать и в нём тоже, для галочки, но пройдёте вы в любом случае. Не зря у меня родители тесно сотрудничают с организаторами мероприятия. А вот остальное зависит от вас. Далее только зрители решают, кому нужно остаться, а кому уходить. Вам нужно иметь в запасе достаточно песен, чтобы в случае того, если вы продержитесь до финала, вам было что петь. Короче, вам нужно иметь в запасе как минимум десять песен. Вся группа молчит, обдумывая слова девушки. Изуку всё это время с интересом слушал о фестивале и теперь наблюдает за мыслительным процессом ребят. Он хотел бы услышать остальные три песни, которые он ещё не услышал. Тут девушка слегка приподнимается, чтобы посмотреть на Мидорию, сидящего на том же диване, что и она. Она кратко пробегает по нему взглядом и лёгким тоном спрашивает. — Так ты тот самый ублюдок, который не взбесит Бакуго? Новый вокалист? Изуку растерянно смотрит на неё и чувствует на себе взгляды всех остальных участников группы. — …Я? Нет, пока меня сюда никто не брал… — он как всегда начинает трогать свои волосы, так как нервничает. Ему становится не по себе от осознания того, что ему даже как-то грустно от этих слов. В ответ девушка ничего не отвечает, лишь прищуривается, продолжая его рассматривать. — Слушай, я кажется где-то тебя видела… — говорит она медленно, видимо, пытаясь вспомнить где. Мидория убеждён в том, что её он точно видеть не мог, так как память на лица у него была отменная. — А где ты учишься? — Университет точных наук. Там же, где и Тодороки. Мы однокурсники. И тут её глаза вспыхивают осознанием. — Так это ты тот самый красавчик с курилки! Денки ошарашено смотрит то на неё, то на Изуку. Мидория не понимает, что происходит. Бакуго закашлялся. — К-кто? — переспрашивает веснушчатый. — Мой двоюродный брат мне про тебя рассказывал. И тут у Изуку сходится пазл. Фиолетовые волосы, уставший взгляд, курилка, косяк, двоюродный брат. Он приподнимается и поражённо восклицает. — Шинсо твой брат?! — Прикинь. — Ого! Вот это совпадение! Но почему ты знаешь как я выгляжу… И зачем он вообще… — О, ты ему очень тогда понравился, — она широко ухмыляется и двигает бровями. — Он даже нашёл тебя в соц. сетях и хотел пригласить тебя на свидание… У Мидории начинается паника. — Ч-ч-ч-чего?! — Ага, а потом он увидел тебя с Тодороки. Мидория теряет лицо. — А? — всё, что он смог сказать. — Он убеждён в том, что вы встречаетесь. Бакуго фыркает в то время, как Киришима начинает хрипло посмеиваться. — Но это не так! — пищит Изуку и переглядывается с Шото, который стоит с такой же каменной миной, как и всегда. Невероятно. Девушка смеётся и продолжает, — Не хотела рушить эту легенду. В любом случае он сейчас вместе с Мономой. К сожалению или к счастью, это имя для Изуку не значит абсолютно ничего, так что он в ответ не может ничего сказать по этому поводу. Да и так или иначе Шинсо просто был не в его вкусе. «Наверное, даже хорошо, что в итоге всё так сложилось…» — думает он. — Чтоб они оба в адском котле сварились к чертям собачьим, — с ненавистью выплёвывает Бакуго, не скрывая отвращения в красных глазах. Он растягивает мышцы рук и наконец отбирает вейп из рук девушки себе. — Эй, Монома, конечно, та ещё мразь, но не стоит. Кстати, его группа тоже будет участвовать на фестивале, — говорит она. — Ну разумеется, куда без этих дерьмоедов, — закатывает глаза Кацуки. — Скажи ещё, что дерьмо-Лига тоже придёт туда. — О, они тоже будут! — весело заявляет она. — Охерительно. — Какого числа будет отборочный этап? — спрашивает Киришима. — Пятнадцатого марта. Через… Двадцать один день. — Нормально, успеем! — не теряя уверенности твердит Киришима. — Не вовремя это всё. Мы ведь только нашли второго вокалиста. Хватит ли нам времени… — задумчиво говорит Тодороки, почесав затылок. Бакуго ошарашено смотрит на разноволосого. — Всмысле, блять, нашли? — А что с ним не так? — действительно искренне спрашивает Кьёка. — Всё не так. — заявляет солист. — Он даже ещё не спел. — возникает Шото в защиту Мидории. — Вот именно! — оборачивает против них это Бакуго. Джиро вскидывает руки и поворачивается к Изуку. — Ой, иди спой уже им что-нибудь, ради бога. Изуку мнётся и думает как ему быть. Что же он может спеть сейчас, чтобы произвести нужное впечатление? Мысли заполоняют его голову, и парень смотрит вниз, обдумывая дальнейшие действия. Объективно, он уже убедился в том, что заинтересован в группе. Музыка ему правда понравилась, ребята кажутся неплохими людьми, и даже как всегда вредный Каччан, кажется, относится к нему совсем не так, как в былом прошлом. Ему хочется ответить на вызов блондина и проявить себя с лучшей стороны, в первую очередь ради того, чтобы доказать, что он не пустое место. Что он тоже может чувствовать ритм и управлять своим голосом. И эта мотивация в неком принятии вызова заводит его с полуоборота. Веснушчатый кивает и встаёт с дивана. Песня сама всплыла в его голове. — Каминари, ты мог бы подыграть мне на акустике? — спрашивает он, параллельно доставая свой телефон. — Да без проблем! Давай табы, сейчас разберёмся, — легко отвечает Денки, следом вскочив с дивана. Когда Изуку показывает ему нужные аккорды, а акустическая гитара успешно настраивается, двое парней устраиваются на том же месте, где до этого выступала вся группа. Денки устраивается прямо на полу, подключив гитару к комбику и сложив ноги в позе лотоса. Мидория встаёт на место фронтмена, неловко проверяя работоспособность микрофона. Он никогда не выступал перед кем-то. Разве что единственный раз, который тогда стал для него роковым. Удивительно, что этот человек и сейчас находится прямо в нескольких метрах от него, облокотившись о стену и сложив мускулистые руки на груди, обтянутой чёрной футболкой. Боковым зрением он видит, как красные глаза с пронзительным и холодным интересом наблюдают за ним и ждут. Ждут, когда он начнёт петь. Сначала Каминари пробует сыграть партию без участия Мидории, дабы убедиться в правильности исполнения. И когда всё получается, они готовы приступать вместе. — В общем, это небольшой отрывок моей песни… — он бегает глазами от лица к лицу, волнительно сжимая двумя руками микрофон вставленный в стойку. Руки слегка трясутся, но он уже был готов. Пора. Он смотрит вниз на сидящего Денки и кивает ему в знак старта.