От лица Бо
Я долго хожу по дому, чувствуя неладное. Что-то случилось. Сердце жмется от боли. Готовлю ужин, пытаясь отвлечься. Еда уже остыла и совсем не к месту: близится к утру. Курт пообещал вернуться через 30 минут, а прошло уже около шести часов. Я звоню ему два раза, но безрезультатно. Что делать, если его не будет еще столько же? Обращаться в полицию? Они не станут разбираться. Не могу пропустить ни один шорох и вскакиваю от каждого скрипа. Почему его нет? Вдруг он попал в беду? Нет, хватит! Он просто задержался у Мэта из-за дел. Сейчас он вернется, и мы будем долго обниматься. Я даже не стану злиться; лишь бы он пришел целым и невредимым. Пять с лишним утра. Начинаю дремать за кухонным столом. Дверь открывается. Я подрываюсь, замечая парня, который сразу садится на диван. — Курт! — говорю со счастьем, — Где ты был? Я так за тебя испугалась! Он молчит, даже не смотря на меня. По спине бегут мурашки. — Курт? Странный запах. Точно описать его не получится: что-то затхлое и ржавое. — Почему ты молчишь? Что с тобой? Собираюсь сесть к нему, но он сразу произносит пустым, ледяным голосом: — Нет. Я хмурюсь и останавливаюсь напротив. — Но я просто хочу… — Нет. Не смей. Нервно моргаю. Какого черта? Стремлюсь к торшеру, но и на это он командует: — Не включай. — Но я тебя не вижу! Не собираюсь продолжать этот цирк и поступаю наперекор его воли. Гостиная застилается светом. Что-то внутри с грохотом падает. Лицо Курта до смерти белое, а взгляд не выражает никаких эмоций. Он так и не снял джинсовку. — Господи, что… Тебе плохо? Что произошло? Боже, — льется из меня. Бледные губы покрыты трещинами. Волосы, будто мокрые. Бегу за телефоном и сразу возвращаюсь. — Подожди, сейчас, я позвоню в скорую, — судорожно проговариваю и стучу по кнопкам. Дотрагиваюсь шершавой кожи, и Курт вырывает мобильный. Он скидывает звонок и швыряет телефон на пол. — Курт, — заикаюсь, — Что ты делаешь? Зачем? Тело сковывает мандраж. Он не в себе. Сажусь на пол и поднимаю разбившееся устройство. Оно не работает. — Уходи, Бо, — сглатывает парень, смотря вниз. — Нет, конечно я не уйду! О чем ты? Тебе нужна помощь врача. Дай мне свой мобильный… — Убирайся отсюда, — выдавливает с напором. Он недвижим. Я поднимаюсь, смотря на него с непониманием. — Что? —Пошла вон. Сейчас, — еле говорит. Руки ходуном. Я все-таки сажусь рядом и хватаюсь за его щеки — они холодные и липкие. — Курт, прошу, дай свой телефон. Надо вызвать скорую, — я придвигаюсь ближе. Внезапно парень толкает меня так, что я отлетаю на противоположную сторону дивана. Воздуха не хватает. Сердце испуганно сжимается. В следующий миг я забываю об этом, потому что: — Я принял вещества, — вдруг раздается, — Наркотики. Он...шутит? — Ты? Но для чего? Ты бы не стал. Почему ты врешь? Но это, очевидно, правда. Его внешний вид тому подтверждение. Мысли путаются. Я встаю и спешу за водой. Плевать, что он обдолбался. Главное, чтобы все обошлось. Трясусь и разливаю часть жидкости, пока иду обратно. — Держи, выпей, скорее, — я протягиваю ему воду, — Можешь подняться? Давай, я помогу… — Я изменил тебе. Застываю и стакан выпадает из рук. Стекло разбивается об паркет. Секунда молчания, которая ощущается вечностью. Изменил мне? Такого не может быть. Он бредит. Все хорошо. — Нет, — часто мотаю головой и нервно улыбаюсь, — Не говори глупостей. Он смотрит в глаза и повторяет: — Я изменил тебе, Бо. С бывшей. Прости. — Прекрати. — Мы переспали. — Хватит. — Я люблю ее. А она меня. Ты была для того, чтобы отвлечься, — безжалостно выходит из него. Боль. Словно дали пощечину. Отхожу и запускаю пальцы в волосы. Тошнота. Осознание всей картины медленно, но верно ведет к катастрофе. Поэтому он спрашивал меня про любовь. Чтобы понять свои чувства к ней. Это не просто разбивает. Это ощущение размазывает, топчется сверху, ломает кости, выдергивает внутренности. — Ладно, ладно, ничего — тараторю в суете, — Нам надо привести тебя в норму. Касаюсь его, сохраняю спокойствие, но не справляюсь и валюсь к мужским ногам. Осколки стакана впиваются в колени. Почти не замечаю. Конечности ватные. Все трясется. Мой мир трясется. Мой мир сейчас треснет. — Уходи, — отчеканивает отстраненным тоном. Я цепляюсь за его джинсы и утыкаюсь в них носом. Ткань пахнет сыростью. — Мы во всем разберемся: как только оправишься, — шепчу, а язык отнимается, — Все будет хорошо. В ушах звенит. Я в конец сломаюсь, если он продолжит говорить это дерьмо. — Ты не нужна мне. — Нужна. И ты мне нужен. — Я не хочу тебя видеть. Глотаю все новые и новые слова, которые рвут на части. Выступаю слезы. Они переходят к рыданиям. Момент. Срыв. — Курт! — захлебываюсь, — Скажи, что это не так. Прошу тебя. Пожалуйста, Курт. Скажи! Ты не спал с ней! Ты меня не предавал! Я поднимаю голову, все еще держась за парня. Он вообще не движется и смотрит в одну точку. — Я тебя использовал, — обрушивается на мои плечи. — Нет, Курт! Нет! Я трясу его и вижу, как челюсть сжимается. — Выйди из дома! — неожиданно орет басом. Я обнимаю его ноги и прижимаюсь к ним щекой. Так нельзя. Вчера мы смеялись, были счастливы, несколько часов назад целовались. Я не смогу без него. Нет. У нас все наладится. — Я не оставлю тебя в таком состоянии, — давлюсь слезами, — Иди в душ и ложись спать. Утром… — Со мной будет она. Я ей сейчас позвоню. Из меня вырывается болезненный стон. Лучше бы я задохнулась. Как мне задохнуться? Я не хочу дышать. Курт достает мобильный. — Приезжай ко мне, — говорит парень, как только гудки прекращаются. На том конце провода раздается чей-то торопливый голос. Я отползаю и кое-как встаю. Он не обращает внимания, скидывая звонок большим пальцем. — За что? В чем я провинилась? — заикаюсь из-за истерики. — Свали нахрен, — рычит он. — За что, Курт? Я не заслужила этого! — кричу, что есть мочи. — Ты наивная идиотка. Ненавидел тебя с первой встречи. Сама виновата, что поверила в нас, — он шевелится и шумно матерится, — Черт, что еще мне сказать, чтобы ты исчезла?! Парень ложится на спину, шипит и тяжело дышит. Я сглатываю и хнычу, как хнычут в рыданиях дети: часто и отчаянно. — Просто знай, что если я сейчас уйду, то никогда тебя не прощу, - произношу с перебоями. — Уходи, — соглашается он. Закрываю рот, дабы подавить шумные всхлипы, и все равно чуть-ли не вою от боли. Тело сводит судорогой. В последний раз смотрю на него, забираю тяжелый рюкзак, накидываю пальто и силой заставляю себя выйти прежде, чем обернусь. У меня нет денег. Нет телефона. Как добраться до дома? Под подошвой тает тонкий слой снега. «Эта ночь - лучшее, что со мной случалось за последние несколько лет», «Я испытываю к тебе сильные чувства, Бо. Просто знай это», «Ты мне нравишься, и это не изменится», «Я тебя не заслуживаю», «Ты очень красивая». «Ты не нужна мне», «Ненавидел тебя с первой встречи». Это была лишь игра. Он знал с самого начала, что бросит меня. Таков был план. Головой я всегда понимала, что мы не будем вместе, но сердцем надеялась на другое. Господи. Я задыхаюсь. Как унять плач? Пар изо рта топит лед на ресницах. Транспорт не ездит так рано. Дойти самой не получится, поэтому сижу на остановке. Я снимаю шапку и утыкаюсь в нее носом. Она намокает и леденеет от промозглого ветра. Все-таки залажу в автобус. Прошу у кондукторши разрешить мне проехать бесплатно. — Нет, у нас так не принято. — У меня правда нет денег. Мне надо попасть домой. Пожалуйста, войдите в мое положение. — Покиньте транспорт, — устало говорит она. Ее очки такие же, как у моей мамы. Кое-как держусь, чтобы не разрыдаться снова. — Я заплачу за девушку, — раздается рассерженный голос. Незнакомка в белом пуховике протягивает контролерше деньги. Я часто киваю в знак благодарности, и она сочувственно улыбается в ответ. Выхожу, спустя 7 остановок. Нужен еще один автобус, но у меня нет никаких сил повторять ситуацию. Поправляю тяжелые лямки на плечах и отправляюсь пешком. Светает. Белые хлопья блестят на раннем солнце. Окна жилых домов украшены к Рождеству. На лицо медленно оседают снежинки. Холодно. Кеды смотрятся глупо по сравнению с ботинками других прохожих. Управлюсь за полтора часа. Еще немного, Бо. Потерпи.***
Кровать. Прижимаюсь лицом к подушке. — Ты должна спрятаться в шкафу, — прошептала мама, когда мне было 8 лет. — Зачем? Там темно. Зачем, мама? Она приложила указательный палец к моим губам. — Он тебя изобьет. Посиди там. Тихо. — А ты? Как же ты, мамочка? — Мы не поместимся в шкаф вдвоем. — Тогда давай спрячемся в другом месте! — Других мест нет. — Тогда залазь одна. Прошу тебя, залазь, мама, пожалуйста! Тяжелый топот по лестнице. — Мамочка! — Хорошо. Скажи, что меня нет. Он ничего не поймет, — оглядывается и сглатывает. Почему она не смотрит на меня? В комнату ломится отец. Если дверь сломается, то в следующий раз у нас с мамой будет меньше времени на прятки. — Папочка… — я открываю ему. — Где она? Где твоя сучья мамаша? Сучья? Что это? — Ее нет, — я плачу. — Вылила мою водку и свинтила? Тварь, поганая шлюха! Нет, все не так. Не так. Мама не выливала. — Ее вылила я, — легкое признание, — Чтобы у нас все было хорошо, папа! Я тебя люблю. Я вас всех очень люблю. Пожалуйста, давай у нас все будет хорошо, папа! Я прижимаюсь щекой к его ногам. Он орет, берет меня за волосы и бросает в сторону. Что же я на самом деле искала в Курте? Я пыталась найти защиту? Почему он поступил почти так же, как отец? Почему отбросил от своих ног? Ведь я обнимала их со всей преданностью! Почему он не полюбил меня в ответ? Я просто хотела быть любимой? Или я хотела быть любимой только им? Конечно им! Мне не нужен кто-то другой! Я ненавидела Эрика. Я была с ним для того, чтобы утешить мать. — Давай сбежим, мама? Я боюсь папу. — Нет. Не говори так. — Почему? — Потому что он хороший человек. Просто у него трудности. У людей бывают сложности. Ему нужна наша помощь. Но я не могла ему помочь. Что может предпринять маленькая девочка? А могла ли я помочь Курту? Зачем я стремилась его понять? Для чего я его прощала? Почему? Почему я пытаюсь всех понять? Потому что мама вдолбила мне это? — От тебя так воняет. Не подходите к ней, она воняет! — кричат одноклассники. — Простите. Я не хотела, чтобы вам было плохо. — Отойди от нас. Никто не будет с тобой дружить! — Простите. Мои лосины для спорта и вправду ужасно пахнут. Папа помочился на них, а мама не заметила. Других вещей не было. Отпроситься с физкультуры нельзя. Учитель позвонит домой. Нельзя, чтобы он звонил. Я ненавижу жизнь. Я презираю себя. Ненавижу. Ненавижу всех! Курт заполнил пустоту в сердце? Да, но теперь все только хуже. Он дал мне то, в чем я нуждалась, а потом забрал. Это больнее всего на свете. Будто сердце вырезают живьем. — Ты постоянно плачешь. Держи себя в руках, — сказал Эрик. Я терзаюсь каждый день внутри. Просто иногда слезы выходят наружу — не получается контролировать. В чем моя вина? — Ты жалкая, — отчеканивает Курт. Я действительно такая? Зачем они так говорят? — Перестань ныть о своей жизни. У каждого есть проблемы! — прокричал Эрик. Но я не ною. Я просто говорю то, что было. Когда меня просят рассказать о себе, то я должна молчать? Ничего хорошего не происходило. Что мне тогда говорить? Забыть все и начать с чистого листа? Я начала забывать с Куртом! Он дал мне надежду! А что потом? Что делать сейчас? Я перекатываюсь на другой бок и зарываюсь в одеяло. Всегда спала одна, а теперь боюсь. Когда проснусь, то его не будет рядом. — Засыпай, — он гладит меня по спине. Я больше никогда не услышу его голос. — Давай каждое утро будет таким? — Я бы правда этого хотел. Он все знал. Нагло лгал. Я поверила тому, кто ранил меня. Глупая. Отвратительная. Унизила саму себя. — Ты задолбала, Бо! Мне 18 лет, а я все еще девственник. Мы вместе целый год. Чего ты боишься? — тараторил Эрик. Я боялась его. Боялась грубого отношения. Но я заслужила всего самого злого: в наказание за доверчивость. Нельзя никому доверять. — Ты не передумала? — Курт гладит мою щеку. — Нет. Мы встречаемся дольше пяти дней. Я сблизилась с ним за такой короткий срок? Как я могла? — Ты жалеешь, что не дал Эрику изнасиловать меня? — Да. Мне не стоило решать то дерьмо, в которое ты вляпалась. Я провела с ним ночь, спустя неделю после этих слов. Ощутила каплю безопасности и разделась перед ним? Как мерзко! Открыла душу после того, как он занимался сексом с незнакомкой — на столе, в отеле. Я была готова заботится о нем, несмотря на измену. — Мы переспали. Она любит меня, а я люблю ее. Он узнавал свои чувства к ней через меня. Использовал даже в этом плане. Он любил ее, когда целовал меня, любил, когда мы спали вместе, представлял ее, когда мы были близки. Я вскакиваю и бегу до туалета. Меня рвет желчью, потому что желудок пустой. Это не просто плохой день. Это ужасные 17 лет. Когда все закончится? Я не хочу существовать. — Я не оставлю тебя в таком состоянии. — Со мной будет она. А как же я? Я буду с тобой, если позволишь. Почему ты не позволяешь? — Сама виновата, что поверила в нас. Значит проблема во мне? Иначе как все объяснить? Может не все вокруг плохие? Что, если плохая я? Почему со мной так поступают? — Я тебя использовал. Да, все из-за меня! Я была к нему слишком добра. Ко всем добра. — Ты наивная идиотка. Что меня потянуло к нему? Я хотела получить тепло? Я мечтала найти в нем тепло? Оправдывала его, чтобы почувствовать себя нужной? Но я никому не нужна! Сижу у туалета, так и не поднявшись. Тело выворачивает наизнанку. — Ты же понимаешь, что я тебе ничем не обязан? Он прав. Я просто создала мир, в котором все ужасное обогнуло нас стороной. «Нас»? Нет никаких «нас». «Мы» было только в моей голове. — О тебе заботятся и снимают любую ответственность. И Курт действительно заботился. Для чего? Это тоже часть игры? Нет! Если бы ему все время было плевать, то он бы переспал со мной. По крайней мере позволил бы себя дотронуться. — Ты еще ребенок, Бо. Он боялся полиции. Переживал, что когда бросит меня, то я пойду и напишу заявление. Вот в чем дело. Ему было приятно питаться моей любовью. Я вынимала из себя все. Так искренне. Как стыдно! — Я тренируюсь, чтобы тебя защищать. Мне не нужна защита. Больше не хочу быть слабой! Не позволю кому-то себя защищать! Все вокруг считают меня уязвимой. Надоело! — Все, что тебе надо сделать — быть благодарной! Но я не благодарна! Я жалею, что встретила его. — Я не буду жестоким с тобой, Бо. Нет, это жестокость! Самое ужасное предательство! — Не будешь плохим? — Приложу все усилия. Несправедливость! — Я бы не стал тебя так использовать. Ни за что. Безжалостный обман! — Я всегда говорил, что между нами ничего нет и не будет, мать твою, Бо! Я не слушала. Правда была рядом. Почему я не слушала? Я верила, что Курт хороший? Что побудило меня так считать?! Возможно я была с ним из-за нелюбви к себе? Желала изнурить себя сильнее? Причинить себе вред? Позволяю мужчинам разрушать меня, потому что так привил отец? Или мама? Нельзя все списать на них! Это мой выбор! Ведь так? — Тебе заняться нечем? Мне не нужны подарки. Я порадовала его на последние копейки в кармане. Никогда не прощу себя за это! А прощу ли его за все? Да, когда-нибудь прощу. А смогу ли быть с ним? Нет! Не опущусь так низко! Куда еще ниже? Я рыдала в его коленях. — Ты знаешь, что я тебя не достоин. Устала задыхаться. Для чего поступает кислород?***
Я засыпаю на полу ванной примерно к обеду и молюсь не чувствовать ничего, когда открою глаза.