Столкновение

      — Привет, красотка, — хихикает Филипп по телефону.       Я сонно морщусь и не открываю глаза, держа разговор на громкой связи.       — Откуда у тебя мой номер? — мямлю.       — Сам в шоке. Видимо, мы обменялись контактами, когда были вдребезги пьяны, — я переворачиваюсь на бок и опять слышу смех.       — Что смешного?       — Это видеозвонок, соня, — сообщает.       Я открываю глаза, вижу его довольную гримасу и молниеносно прижимаю экран к матрасу.       — Ты совсем? А если бы я была голой? — психую.       — На это и был расчет — дразнит.       Сон как рукой сняло. Вчера, после работы, я сразу завалилась спать, явно не рассчитывая на такого рода пробуждение.       — Ты…ненормальный! Больной!       Я вскакиваю с кровати и подхожу к зеркалу. Ладно, все выглядело не так плохо.       — Еще комплименты будут? — говорит Липп из под одеяла, — Эй, верни меня, тут темно.       — Это намек, придурок. Выключи видео, — командую и, по короткому пиликанью, понимаю, что он выполнил приказ.       Беру телефон со спокойной душой и хнычу.       — Ты издеваешься? Время 8 утра. Что тебе надо в такую рань?       Солнце только начинает всходить. На иконке СМС висит несколько непрочитанных. Догадаться от кого — не трудно.       — Да уж, ну ты и злюка, — вздыхает.       — Ага, — бурчу, так как не намерена извиняться.       — Я присматриваю себе машину. Хочешь составить компанию?       — Эм….я?       — Ты, ты, — посмеивается.       — Очень странный выбор, — недоверчиво отвечаю.       — В самом деле? По мне так нормальный. Не звать же мне Питера! Он насоветует всякой дорогой хрени элитного класса, а у меня денег на чуть круче, чем велосипед, — восклицает.       Шутка заставляет улыбнуться, и Липп точно уловил это, отчего становится довольным.       — Что, уже растаяла?       — Иди ты, - хихикаю.       — Поедешь? — переспрашивает, — Пожалуйста, Трис!       Я поджимаю губы и обреченно вздыхаю.       — Ладно. Когда?       — Сегодня. Сейчас!       — В 8 утра? Подождать не может?       — Не ленись. Поднимайся и живо собирайся. Я приеду через сорок минут, — вдруг командует и скидывает, не дожидаясь ответа.       Я жалею, что согласилась. К вечеру вымотаюсь, работать будет еще тяжелее. Впрочем, развеяться не помешает.       Нехотя открываю сообщения: рано или поздно придется.       От кого: Курт       «Я приеду к тебе днем. Отдам кое-что» - 1:45.       «Это важно для меня» - 1:47.       Меня пробирает раздражение. Важно для него? Я почти умоляла его отступить и все, что он делает с этой просьбой — нагло игнорирует. Вот и хорошо. Пускай приезжает. Меня не будет дома.       Я иду в душ, запихиваю в желудок чай и пару ломтиков сыра, снимаю свою голубую домашнюю футболку и принимаюсь собираться. Синие джинсы и бежевый свитер. Я, как тихоня с первой парты, но искать что-то другое невмоготу. Филипп стучится через час. Я открываю, и он бьет зимние кроссовки друг об друга прежде, чем зайти.       — Опазданец! Разбудил и заставил ждать, — фыркаю, натягивая теплые носки в прихожей.       — Я думал, что ты будешь долго краситься, — напоминает про прошлую встречу.       — Это была ложь. Я всегда пунктуальна, — накидываю пуховик.       — Буду знать, — пожимает плечами.       На нем белоснежная короткая куртка и свободные бежевые брюки. Шапка в цвет низа так идет ему, что не сдерживаюсь от замечания:       — Хорошо выглядишь.       Он хмыкает.       — Не так как ты с утра.       Я шутливо толкаю его и мы выходим на улицу. Погода приятная. Может, градусов пять холода.       — Что с рукой? — замечает, пока проворачиваю ключи в двери.       Я до сих пор не отпускаю тот момент, когда Курт заботливо чистил рану. Он держал меня крепко, но нежно. Говорил бережные слова. Тогда, в глубине души, я хотела одного — прижаться к нему вплотную и простить все ошибки. Я и сейчас этого хочу. Безумно. Но ни за что не позволю себе упасть так низко.       — Пустяки. Поранилась, — горло першит, — Какие планы?       Внутренне молюсь, чтобы их оказалось достаточно. Специально взяла рабочую форму с собой. Цель дня: не пересечься с Куртом.       — Задолбаюсь перечислять. Надо обойти несколько объявлений. Первое — в пятнадцати минутах от тебя.       Киваю, и мы шагаем вверх по улице. До сих пор хочу спать и друг будит меня снежком.       — Прекрати! — пищу, уворачиваясь от второго белого комка, — Я в это не играю!       — Да? — хлопает своими голубыми глазами, — А так?       Он вновь набирает снег, комкая его в покрасневших ладонях. Я повторяю движения и на этот раз кидаю первая — ради защиты. Липп наиграно кряхтит и стонет.       — В самое сердце!       Я смеюсь и он, к счастью, прекращает.       — Ты нужна мне собранной, — предупреждает.       Воздух свежий: голова кругом.       — Для чего? Я ничего не смыслю в машинах.       — Ну, сказать красивая или нет ты же сможешь?       Мы поднимаемся в горку и слегка сбавляем темп.       — Ты реально взял меня ради такой тупой функции?       — Почти, — улыбается, — Притворишься моей девушкой?       Я останавливаюсь и брови ползут вверх. Снег красиво падает на скулы друга.       — А?       — Да брось, — цокает, — Я просто скажу, что мы молодая семья. Ты покиваешь. Глядишь и скидку выбью.       Господи…что не день, то приключение.       — Ладно, — кривлюсь, — А мне какая выгода?       — Боже, Трис, не будь меркантильной! — отнекивается со смехом.       Я снова пихаю его, и мы шагаем дальше. Заворачиваем на соседнюю улицу. Заснеженные, одноэтажные домики одного цвета — блекло-зеленого. Их построили не так давно, и люди быстро все раскупили. Выглядит уютно и со вкусом.       — Какую хочешь? — завожу подходящую тему.       — Эх, да черт его знает. Чарли говорил о Тайоте. А раз это его подарок, то, следовательно, правильнее прислушаться.       — Тебе на ней ездить, — парирую, — А права то есть?       — Да. Вот вчера получил, — искренне радуется.       — Поздравляю! — поддерживаю, — Предлагаю посидеть в кофейне по такому случаю.       — Заметано, — подмигивает он.       Филипп утыкается в телефон. Я подглядываю краем глаза. Там навигатор, который, по всей видимости, показывает, что мы почти пришли.       Первая машина — полный отстой. Даже я это понимаю. Местами побитая, а в ободранный салон и вовсе смотреть страшно. Мы едем в другую точку, а потом в еще одну и в еще одну… Липп, как самый настоящий засранец, берет меня за руку и вкидывает самые разные любвеобильные фразочки каждый раз, когда мы приходим по новому объявлению.       — Если ты не собираешься ее брать, то к чему этот цирк? — шиплю и выхожу из чужого гаража.       — Я же не сразу понимаю, что не возьму! А ты? Могла бы и чмокнуть в щеку для правдоподобности!       — Размечтался!       Следующая машина находится на парковке многоэтажного здания. У меня звонит телефон, и я останавливаюсь перед тем, как зайти в бетонное, открытое пространство.       — Трис?       — Помолчи, — вздыхаю и отхожу.       Мобильный неустанно вибрирует. Курт ждет до самого последнего гудка. Я раздумываю пару секунд и скидываю. У меня нет желания. Нет настроения. Нет сил. Пишу короткое СМС:       Кому: Курт       «Я не дома» - 14:36.       Тут же приходит ответ.       От кого: Курт       «Тогда где?» - 14:36.       Кому: Курт       «Тебя это не касается» - 14:37.       Я складываю телефон в сумку — подальше, чтобы не отвлекаться. Он не должен думать, что у нас есть шанс. Вчера я ясно обозначила ситуацию. Никакого контакта.       — Идем? — зовет Филипп.       — Да, — выдавливаю улыбку, и мы заходим.       У нужного пронумерованного столбика нас встречает строгий мужчина. Они с Липпом пожимают руки, а я, как закоченевшая, рассматриваю машину. Такая же, как у Курта. Точь в точь, только состояние похуже.       Друг расспрашивает о чем-то заумном, пока я мнусь, прикусив губу. Вибрация на дне шоппера свидетельствует о новом телефонном звонке. Пошел. Он. К. Черту. Пробирается в каждый уголок моей жизни.       — Хотел бы я такую, — грустит Липп, когда выходим.       — Дорого? — уточняю.       — Да. Слепо надеялся на чудо, — усмехается.       — Мне тоже понравилась. Какая марка?       — Додж Чарджер 2019 года.       Эта информация не дала мне ровным счетом ничего, но спрашивать у Курта все время было как-то не к месту.       — Значит, ничего не выбрали? — закуриваю.       Город давным давно проснулся. Люди выходят из ТЦ с набитыми пакетами. Из некоторых торчат новогодние украшения.       — Есть парочка вариантов. Если с последней все будет в порядке, то возьму ее, — тоже закуривает.       — У меня смена через два часа, — вздыхаю, — Скоро оставлю тебя в одиночестве.       — О, — заминается, — Прости, я как-то не подумал об этом.       — Не страшно, — улыбаюсь.       — Следующая машина далеко…давай сходим в кофейню? Как раз отдохнешь и поедешь до работы, — звучит виновато.       Я смотрю на время, будто пытаясь отмотать его вспять. Желательно на два месяца назад.       — Нет, не порти свои планы…       — Это ты не порти мои! Договорились же, еще утром. Пошли, — забавно тараторит, и мы ударяемся в поиски.       Спустя несколько минут я показываю в сторону «Way Coffee». Там мы сидели с Лией и Хлоей. О последней, кстати, совсем не слышно. Хотя не сказать, что мне очень интересно.       — Добрый день! Что будете заказывать? — улыбается девушка, и я точно знаю с какой фальшью.       — Ммм, мне капучино с корицей и миндальный круассан, — мягко говорит Липп, — Заранее спасибо.       Я незаметно качаю головой от нежданного милого тона.       — Мне малиновый чай.       Девушка кивает и удаляется к бариста и стеклянным стеллажам с готовой едой.       — Эй, мы ходили целый день. Возьми покушать, — произносит с какой-то заботой.       Да почему все на свете хотят меня накормить? Ладно, не все. Моя мать, будь ее воля, закрыла бы меня в темнице. Он бы кидала туда бутылку воды раз в день, а про еду бы забыла. Я драматизирую? Нет. Когда я была младше, то она держала меня на питьевой диете неделю, пока я не сорвалась.       — Не хочу.       — Трис, — просит и вмиг добавляет, — Я сам тебе возьму!       — Только попробуй, — тыкаю пальцем, пока снимаю пуховик, — Ты забыл? Ненавижу, когда за меня платят.       Я вешаю верхнюю одежду на деревянную вешалку, и Филипп встает, повторяя это движение. Его «ласковые» светлые волосы идеальны — опять же, как с картинки; в отличие от моих — растрепавшихся под шапкой.       — Питеру можно, а мне нельзя? — поправляет зеленый свитер крупной вязки.       — Да, — расчесываюсь.       — Почему? Вот, твоему бывшему — разбивателю сердец, наверняка было можно. Всем можно, кроме меня! — шутит, а я нервно сглатываю.       Держу лицо, будучи застигнутой врасплох.       — Нет, нет, — исправляется парень, — Прости, я думал, что ты забыла о нем.       — Забываю, — фыркаю.       — Все, понял, не буду напоминать, — умасливает, заглядывая в глаза.       Отчего-то я думаю о том, что он не спроста завел тему о Курте. Зачем ему понадобилась увидеть мою реакцию?       — Закажу еду, — перевожу тему.       — Отлично!       В кофейней мало народу. Кожа покрывается мурашками от теплоты в помещении, и я ежусь. Достаю телефон из сумки и проверяю входящие. Один пропущенный от Курта и никаких СМС. Надеюсь, он успокоился.       — С кем будешь отмечать Рождество?       Блокирую мобильный и неоднозначно пожимаю плечами.       — С мамой, наверное, — вру, — А ты?       — С Чарли и его родственниками. Кстати…не хотела бы придти к нам на завтрак? 26 числа?       Я в замешательстве смотрю на него. На время меня спасает официантка. Она ставит напитки, и я заказываю сливочную пасту с креветками. Мне действительно стоит поесть.       — Ну так что?       — К нам это…к тебе и Чарли? Разве это будет уместно?       Липп отводит взгляд.       — Я сказал ему, что мы дружим. Он обрадовался и пригласил тебя.       Я вспоминаю, что у Филиппа не ладится с общением. Возможно он дружит с кем-то в вузе, но я ни разу не слышала каких-то историй от него самого или от Питера. Вероятно, Чарли счастлив, что у его сына появилась подруга?       — Да, конечно, я приду, — радушно киваю, — Что-нибудь взять с собой?       Липп расцветает, и мне искренне приятно. Общение с ним привносит в мою нестабильную жизнь теплоту. Рождество я, по всей видимости, проведу в гордом одиночестве. Мама будет с Валентином, а Лия каждый год празднует с семьей. Что будет делать Курт? Поедет к бывшей-нынешней девушке, что же еще! А перед этим изведет меня. Стабильная схема.       — Нет, не парься, — дует на капучино, — Но хорошее настроение придется к месту.       — У меня оно всегда хорошее. Просто с тобой портится, — дразню.       — Ауч! — хихикает, — Больно!       — На это и был расчет, — припоминаю утреннюю фразу.       Мы говорим обо всем подряд последующие полчаса. Я наслаждаюсь чаем и пастой. Живот набивается до тяжести. Желудок сжался до мизерных размеров.       — Я могу проводить, — настаивает.       — Не надо. Лучше напиши вечером по поводу машины. И скинь фотки, если купишь! — наскоро одеваюсь.       — Если куплю, то заеду похвастаться, — подмигивает, — Ну, как оформлю документы.       Перед тем, как попрощаться, я прошу друга взять мне сигареты в табачном поблизости. Отдаю деньги, жду, получаю желанное и обнимаю его напоследок. Еду до работы двумя пересадками. Залетаю в кафе, как ошпаренная, потому что опоздала на десять минут. Жмурюсь от укоризненных глаз Фина, переодеваюсь и принимаюсь за дело. Наплыв, почему-то, небольшой. Минди успевает рассказать мне все о своем новом бойфренде: раньше он торговал травкой, но уже завязал и ведет приличный образ жизни; теперь перепродает кроссовки, правда, паленые и втридорога, но об этом никто не узнает, так что все в порядке. Не парень, а мечта!       Я вздыхаю, подходя к последнему на сегодня клиенту. Парень заказывает спрайт и велит сразу принести счет. Я выполняю и вскоре открываю книжку. Сглатываю. Опять много денег. Они к Рождеству совсем поехали головой! Прячу, пока Минди не подметила и спешу переодеваться.       Когда выхожу на улицу, моментально хочу развернуться и спрятаться в подсобке. Курт стоит около своей машины и курит, смотря прямо на меня. Совсем темно: лишь вывеска озаряет его уставшее лицо. На нем новая куртка: черная, матовая, до бедер. Господи, как же она ему идет. Сердце обливается тоской. Я ужасно скучаю по нему, а сейчас мне вновь нужно притворяться, что это не так.       Иду, прячась в вороте пуховика и решаю не останавливаться. Пошел он к черту. Прохожу мимо с огромным трудом, и Курт, разумеется, не собирается отпустить меня так просто.       — Где ты была? — догоняет вопросом.       Хриплый голос оседает горечью в районе груди. Лучше ему молчать. Я люблю эту хрипотцу. Люблю так, что самой страшно. Я не слышала его со вчерашнего утра, и это похоже на ломку.       — Я уже ответила. Тебя это не касается, — торможу, — Мы договорились, что ты не станешь приезжать к работе.       Он все равно пойдет следом. Догонялки лишены смысла.       — Ты не оставляешь выбора, — рыкает, — Садись в машину.       Я тяжело дышу, стоя к нему спиной. Знаю, он вот-вот подойдет, а потому поворачиваюсь. Карие глаза горят чем-то, что трудно разобрать.       — Не хочу, — выдавливаю.       Он запрокидывает голову, явно злясь. И все же сдерживается. Очевидно понимает, что кричать не выгодно.       — Не усложняй. Я довезу тебя до дома и уеду.       Я сжимаю кулаки. Дорога недолгая. Пойду пешком — не отстанет. Выдержу ли я наедине с ним десять минут? Постараюсь. Я не способна играть в игру: «— Сядь! — Не сяду!». Вот еще одна вещь, за которую я его ненавижу: вечные попытки все контролировать.       Молча подхожу к авто, и Курт удивляется. Он рассчитывал на более растянутые уговоры. Но я не ребенок, чтобы бесконечно впадать в истерику.       Он открывает дверь, на что я прыскаю. Залажу и притупляюсь в мокрый коврик. Соседняя дверь хлопает. Парень тут же заводит машину и быстро отъезжает. Конечно! Я ведь не выпрыгну на ходу!       — Ты была с ним? — выдает причину недовольства.       Я усмехаюсь, откидываясь на спинку. Без спроса открываю окно на миллиметр и достаю пачку сигарет. Он сам курит в машине. Ничего. Потерпит.       — Ответь, — сжато командует.       — Не обязана, — пожимаю плечами.       Запах парня навязчиво пробирается внутрь, туда, где собралось обилие чувств к нему. Подношу пламя к сигарете и внюхиваюсь в табак.       — Это он покупает тебе сигареты?       — Не твое дело.       Колеса шумят по свежему снегу. Дворники убирают снежинки с лобового. Слежу за ними, дабы абстрагироваться.       — Пожалуй, мне стоит провести с ним предельно доходчивую беседу, — хрипит, и я вздрагиваю, — Объяснить ему, как некрасиво скуривать несовершеннолетнюю.       — Не забудь объяснить себе, как некрасиво затаскивать несовершеннолетнюю в постель, а затем бросать, — не подумав отрезаю в грубой манере.       Он хмурится, оглядывая меня целиком.       — Я не затаскивал тебя, — исправляет.       — А он не скуривает. Это все мой выбор, — затягиваюсь.       Я не хотела напугать его этим и встряхиваюсь, чтобы смягчиться.       — Извини. Сказала лишнего, — выдыхаю, — У тебя не будет проблем.       Курт молчит. Агрессия в нем постепенно спадает.       — Хорошо, — кивает, — Потому что все было по твоему согласию, Бо. Ты сама это говорила. Несколько раз. И я ничем тебя не обидел.       — Знаю, — ощущаю вину, — Прости.       Он вздыхает и проводит рукой по волосам. Я запутываюсь окончательно. Курт действительно не получил чего-то стоящего взамен, и убеждать себя, что он делал все ради близости со мной — глупо. Может быть, он хотел сравнить бывшую со мной? Понять, что ему нужна только она? От этой мысли меня воротит и тошнит. Я погружаюсь в саморазрушение так глубоко, что не замечаю, как курю фильтр. Кашляю и выкидываю бычок на улицу, закрывая окно.       — Почему ты обвинил себя в измене, если не изменял? — ежусь.       Курт сжимает руль, поворачивая в частный сектор. Мы скоро приедем, благодаря чему расслабляюсь.       — Мне нужно было прогнать тебя, — неровный голос.       — Для чего?       — Не могу сказать.       — И сколько это будет продолжаться? Ты же мучаешь меня. Если есть оправдание, говори его наконец!       — Поэтому я и приезжаю к тебе только по делу. Чтобы не мучить, — прикусывает щеку, — Мне тоже тяжело, Бо. Но пока я не в состоянии делиться с тобой.       Я обреченно мотаю головой и утыкаюсь в руки. Настоящая пытка. Эмоциональная.       — Ты же знаешь, что я тебя не прощу, — повторяю, — Твоя скрытая правда не изменит мое решение.       Курт останавливается около дома и глушит авто. Он выглядит подавленно. Я не желаю ему боли и кое-как сдерживаюсь от нежности к нему. Нельзя, Бо. Ни в коем случае.       — Я не перестану надеяться, — скомкано выдает, — Это все, что у меня осталось.       Слова разрывают. Меня охватывает тремор, унять который почти невозможно, но я справляюсь. Кут напряжен до такой степени, что, как будто, не дышит.       — Пообещай мне, — просит.       — Что?       — Что не будешь с ним, пока не выслушаешь меня.       Он смотрит себе под ноги, выжидая ответ.       — Этого ты боишься? — усмехаюсь, — Я не могу оправиться! Ты не даешь мне! Поэтому и появляешься: чтобы я тебя не забыла! Я все время думаю о тебе. Каждую минуту! Как ты это себе представляешь? Я буду целоваться с ним, чтобы перестать скучать по тебе? — последнее вылетает случайно и поспешно.       Парень поднимает взгляд и бегает блестящими глазами по моему лицу. Я сглатываю и жмурюсь, коря себя.       — Ты скучаешь по мне? — переспрашивает.       — Скучаю, — признаюсь, раз уже облажалась, — Невероятно. У меня тоже есть чувства, Курт. Ты не считаешь должным уважать их. Признаешься в любви. Серьезно? После того кошмара? Как ты можешь?       Я прикусываю губу, так как наговорила с три короба. Я стремилась уверить его в холоде, а сейчас все пошло коту под хвост.       — Мне очень жаль, — говорит, дрогнув.       Я готова заскулить. Отворачиваюсь к окну, чтобы спрятаться.       — Что за дело? Зачем приехал? — шепчу.       Слышится шуршание. Курт кладет что-то на панель передо мной. Его костяшки синие от вчерашнего удара в стену. Я нерешительно беру белую бумагу, в которую вложено несколько исписанных листов.       — Прочти, пожалуйста. Дома.       — Это...письмо? — мой голос звучит потеряно.       Курт кивает, терзая нижнюю губу до крови.       — Я хотел отдать его днем. Но тебя не было. Поэтому приехал к работе.       — Ты его написал? — мой пульс замедляется от шока.       Он опять кивает, выглядя очень нервным.       — Прочти. Ладно?       Я перебираю краешки, сглатываю и выхожу из авто. Курт уезжает только тогда, когда я скрываюсь за дверью. Раздеваюсь, поднимаюсь в комнату и сажусь на пол, около кровати, приставляя лампу поближе.