We will meet again

Хонджун приходит в клан, когда солнце почти скрылось за горизонтом. Всю дорогу он чувствовал сильную боль в плече, слабый запах крови и неподалёку идущих за ним волков из клана «рецессивных». Стоит признать, они были настолько бесшумными, что альфа полпути так точно не ощущал их присутствия. Он не удивлён, что Вождь Юта попросил проследить за ним — отец сделал бы также. Трое волков остаются в лесу, смотря на ступающего к вигваму Хонджуна, и уходят обратно в клан. Альфа идёт так, чтобы ни с кем не столкнуться, но как нельзя вовремя перед ним появляется Сан, от которого за версту пахнет братом. Кто-то даром времени не терял. — О, Хонджун, как дела? — альфа светит ямочками на щеках, под меховой жилеткой заметны характерные следы, а янтарные глаза ярко блестят. Но, стоит ему увидеть уставший вид Хонджуна и почувствовать запах крови, как ямочки пропадают и вместо блеска появляется беспокойство. — Что случилось? — Немного повздорил с Чаном, — негромко отвечает альфа, пока Сан осматривает его рану. — Если он оставил тебе одну рану, боюсь представить, что ты сделал с ним, — тот издаёт нервный смешок, и Хонджун видит, что Сан напрягся. — Он почти не пострадал. Я не хотел драться, и вот, что в итоге вышло, — альфа хочет отвести плечо назад, но вовремя одумывается. Кровь только-только застыла, и нежелательно, чтобы она вновь начала течь. — Схожу к знахарю за лечебными травами. — Иди в свой вигвам, я сам схожу, — говорит Сан, аккуратно хлопая его по здоровому плечу. Хонджун благодарно кивает и вскоре приходит в вигвам, где решает развести небольшой костёр. Погода сейчас не холодная, но скоро стемнеет и будет плохо видно. Несмотря на боль в плече, альфа зажигает огонь, и теперь становится более спокойно и уютно. Он садится на плотные шкуры и, осторожно размяв травмированную руку, снимает порванную жилетку. Кинув её в сторону, Хонджун слышит, как кто-то заходит в вигвам. Только он хочет повернуться, как улавливает лёгкий запах знакомых феромонов, а глаза встречаются с беспокойным взглядом. — Сонхва? — альфа немного удивляется и порывается встать, но омежье «сиди и молчи» заставляет его закрыть рот и смирно сесть. Сонхва садится позади альфы на колени и, поставив рядом ступку с водой, чистой тканью и какими-то свежими листьями, осматривает рану. Он поджимает губы, а Хонджун не шевелится и радуется про себя, что омега поможет ему. Каким бы альфа не был самостоятельным, он любит внимание и заботу Сонхва. — Потерпи, — шепчет омега и, намочив ткань, совсем легко протирает края немного запекшейся раны. Сонхва делает всё настолько осторожно и внимательно, что Хонджун почти не чувствует боли, лишь иногда кожа покрывается мурашками из-за влаги. Альфа прикрытыми глазами смотрит на потрескивающий костёр, ощущая такое нужное спокойствие, что пришло вместе с омегой. Даже приближающийся гон не портит его настрой. — Всё, — говорит омега, прикладывая к плечу Хонджуна последний лист лечебного растения. Несколько уже красуются на его коже, помогая ране успокоиться. — Чтобы я без тебя делал? — альфа поднимает уголки губ, поворачиваясь к Сонхва. — Не был бы сейчас с раной, — произносит омега, опуская взгляд на свои колени. — Ведь ты из-за меня… — Сонхва, посмотри на меня, — Хонджун накрывает его щёку ладонью и встречается взглядом. — Здесь нет твоей вины, слышишь? Сонхва неуверенно кивает и садится ближе к альфе, а тот обнимает его за плечи. — Я так испугался, когда Шису и Шиаку сказали, что ты ранен, — омега тычется носом в шею Хонджуна, вдыхая пробирающий до мурашек запах феромонов, и чувствует, что что-то не так. — Всё в порядке, не переживай. Благодаря тебе, моя рана быстрее заживёт, — альфа целует его в лоб и ощущает накатившую слабость. Он решает сказать, пока не провалился в сон. — Сонхва, у меня скорее всего ночью начнётся гон. Несколько секунд в вигваме слышен лишь звук трескающих поленьев, а снаружи доносятся негромкие голоса. Хонджун не знает, как отреагирует омега, он просто честен с ним. — Мне остаться с тобой? — тихим тоном спрашивает Сонхва, робко смотря в голубые глаза альфы. — Только если ты этого хочешь, — искренне отвечает Хонджун и поглаживает плечо омеги. — Хочу, — уверенно кивает тот, снимая меховую жилетку, и аккуратно ложится с альфой на плотные шкуры. Хонджун укладывается на бок, дабы не чувствовать в плече боль и любоваться чертами лица Сонхва. — Спасибо тебе, Сонхва, — шепчет альфа, касаясь лба омеги своим. — Я люблю тебя. — И я люблю тебя, — Сонхва закрывает глаза, понимая, что, даже несмотря на доминантные феромоны и приближающийся гон Хонджуна, ему спокойно рядом с ним.

***

Хонджун просыпается глубокой ночью из-за жара, что постепенно накрывает его с головой, а в носу стоит запах омежьих феромонов, которые он жадно вдыхает. Костёр всё ещё горит, давая небольшую видимость и тепло, и альфа позволяет инстинктам начать потихоньку действовать. Он обнимает Сонхва со спины, прижимает ближе к себе и зарывается носом в его белые волосы. Прикрывает потемневшие глаза и медленно ведёт рукой по тонкой талии омеги, останавливая ладонь на животе. Феромоны Сонхва помогают Хонджуну быть в себе и при этом заставляют возбудиться. Он глубоко дышит, дабы попробовать немного успокоиться, но выходит так себе. Альфа только сильнее хочет чувствовать омегу, хочет стать ближе с ним. Сонхва сонно открывает глаза и, сделав глубокий вдох, довольно быстро понимает, что у Хонджуна начинается гон. Он думает повернуться к нему, но альфа крепко обнимает и не даёт сдвинуться с места, всё больше укутывая его своими феромонами. Омега начинает течь, ощущая накатывающее возбуждение, и непроизвольно трётся ягодицами о вставший член Хонджуна. Сонхва тихо постанывает, прикрывает янтарные глаза от приятных к себе касаний и сильно вздрагивает, когда альфа приспускает его штаны, после чего сам стягивает их и отбрасывает в сторону. Хонджун поглаживает бедро омеги, подхватывает рукой под коленом и немного поднимает его, проходясь членом между ягодиц. Чувствуя усилившийся запах Сонхва и выступающую естественную смазку, альфа издаёт тихий рык и неспешно входит в него. Омега закатывает глаза от растягивающего его члена, слегка откидывает голову назад, ощущая влажный язык Хонджуна на своей шее, и поддаётся бёдрами ему навстречу. Альфа делает первый толчок, отводя ногу Сонхва к себе, тем самым больше раскрывая его, и чувствует, как узкие и влажные стенки обхватывают член. — Сонхва, Сонхва, Сонхва, — как мантру шепчет его имя Хонджун, постепенно ускоряя толчки и с упоением слушая стоны омеги. Густые феромоны альфы пробираются до разума Сонхва, завладевая им целиком и полностью — так, чтобы он забыл своё имя и просто отдался Хонджуну. Омега загнанно дышит, постанывая в такт толчкам, его кожа покрывается потом и слабо блестит при свете горящего костра. Альфа настолько поглощен Сонхва, что боль в плече совсем не чувствуется, словно никакой раны нет. Несколько листьев уже отлепились от нее, но сейчас не до них. Хонджун привстаёт, всё также продолжая совершать толчки в омегу, и нависает сверху, накрывая его своим телом. Сонхва укладывается на живот, выпячивая задницу назад и полностью принимая в себя горячий член, и альфа опирается двумя руками по обе стороны от него. С каждым толчком омега становится только горячее во всех смыслах. Обильнее выделяется смазка, что начинает течь по внутренней стороне бедра, запах феромонов дурманит Хонджуна, пока тот гонится за первым оргазмом, что вот-вот настигнет его. Шлепки кожи о кожу и стоны громкие, будто их слышно на весь лес, но паре, откровенно говоря, плевать. Они есть друг у друга прямо здесь и сейчас, им нет дела до других. Альфа готов всем дать понять, что Сонхва — только его, что только он имеет права видеть его такого податливого, привлекательного и открытого. В какой-то момент омега не выдерживает и кончает с громким стоном, из-за которого Хонджун не сдерживается и, прикусив тыльную сторону шеи Сонхва, кончает следом. Омега чувствует внутри себя узел альфы, отчего тихо постанывает и прикрывает глаза, а Хонджун лижет укус на карамельной коже и ложится позади него, вмиг обнимая поперёк груди и прижимая к себе. Омега облизывает пересохшие пухлые губы, ощущая, как альфа заполняет его, и не сдерживает очередной стон. Ему давно не было так хорошо, как сейчас с Хонджуном. — Сонхва, ты так прекрасен, — будто в бреду говорит альфа, вновь зарываясь носом в белые волосы Сонхва и вдыхая его феромоны, что усилились из-за атмосферы. Омега на это ничего не отвечает, лишь чувствует на шее чужой язык, а Хонджун, смотря на след от своих клыков, с довольной ухмылкой думает, что сделал всё правильно.