Спокойная ночь

      Новость об убийстве мальчика организованной преступной группировкой разлетелась по всем районам Казани. Разумеется, стычки группировок, нападения, без вести пропавшие люди — обыденность последних лет, но всё же подобное всегда навевало страх. В школе проходили комсомольские собрания, призывающие дать отпор несанкционированным сборам молодых людей, с целью образования группировок, направленных на осуществление преступной деятельности: грабеж, запугивание и… убийство.       В больнице у Верочки с каждым днем было всё больше и больше пациентов с самыми различными травмами. Теперь она выходила на работу в сутки, потому что медсестер катастрофически не хватало, как и самих врачей. Не без помощи Кирилла Суворова, Маруся не осталась без присмотра, пока Иветта училась. К счастью, конфликт их немного поутих, поэтому, пока Суворов гулял с Марусей, младшая из сестер наливала в литровую банку суп для сестры.       До больницы добираться недолго, пара остановок, но всё же. Укутав банку в полотенце и шаль, она осторожно положила её в пакет, поспешив одеваться. Пальто и излюбленный платок на голове защищали от весеннего ветра, пропитанного влагой приближающегося дождя.       В последнее время Иветта была спокойна, но весьма задумчива. До каникул оставалось не так уж и много, поэтому контрольные и лабораторные работы поджидали её на каждом уроке, не давая утонуть в сладких грезах. Турбо она не видела, но, как объяснила Вика, это напрямую связано с гибелью мальчика из их группировки, так что за внешней спокойностью Макаровой скрывалось нервное подергивание кончиков пальцев.       То, о чём всегда говорила Вера: «опг-шники не живут долго, сперва, они тебе конфеты, а потом ты им — на могилу». Странно, что об этом старшая сестра говорила всё чаще и чаще, поэтому с ночевками у Вики пришлось повременить, чтобы лишний раз не волновать Веру.       Собственные мысли не давали покоя сердцу, изнывающему в непонятных для неё чувствах, пока маршрутка везла её в сторону областной больницы. Выйдя на остановку раньше, Иветта срезала путь через небольшую аллею, где уже вовсю работали дворники, облагораживая тропинку. Снег почти полностью растаял, открыв взору старые бычки и мусор, брошенный невеждами.       Обойдя больницу вокруг, Макарова прошла через приемное отделение, обратившись к вахтерше. Та в подробностях объяснила, через какие коридоры ей пройти, чтобы найти сестру. Сняв с себя пальто, она повесила его на руку, направляясь в сторону стационара. Пара коридоров, два этажа вверх, потом снова коридор и вот уже терапевтическое отделение. «Сестринская» с синей вывеской — вот, куда ей надо.       Тихо постучав, Иветта открыла дверь, заглядывая внутрь. Скромное убежище для тех, кто работал в ночную смену: пара диванов, холодильник, пара шкафов и старенький рабочий стол, накрытый клеёнкой. Внутри сидел достаточно молодой мужчина, устало откинувшись на спинку дивана.       — Здравствуйте. Не подскажете, где Вера Макарова? — пакет немного шуршал от касания с её ногами.       — Она сейчас в операционной, — мужчина надел очки, всматриваясь в девушку, стоящую перед дверью, — А ты кто?       — Я её сестра. Вот, — она указала на пакет, — Принесла ей покушать. Можно я тогда оставлю тут? Вы ей передайте, что у нас всё хорошо. Пусть покушает.       Поднявшись на ноги, медбрат тепло улыбнулся Иветте, беря из её рук пакет и отставляя на стол.       — Всё передам, — пообещал он, застегивая пуговицы на халате, — Не дождешься её?       — Времени нет, — Макарова ведь должна дождаться Суворова, который вернется с Марусей, — Просто передайте, что я заходила. Спасибо вам, — и с легким кивком покинула сестринскую, вновь направляясь к ступенькам.       Конечно, Иветта знала, что Вера много работает, поэтому ощущала клубок вины в груди, что ничем не может помочь. Накидывая на голову шарфик, она неторопливо шла по коридору. Пройдя мимо приемного покоя, сворачивая к выходу, Иветта надела пальто, не застегивая его на пуговицы. Солнышко пригревало спину, когда она шла в сторону парковок для медицинских газелей, оттуда уже виднелся проход на тропинку, по которой можно выйти на главную улицу.       Возможно, в какой-то параллельной вселенной, Иветта всё-таки дошла спокойно до выхода с территории больницы, но не в этой.       Мимо неё, подобно вихрю, пробежали парни, сжимая спереди и сзади больничную каталку с пациентом. Кажется, эта троица совершенно не выглядела, как врачи или, на крайний случай, интерны.       В бешеной суете, они открыли заднюю дверь медицинской машины, заталкивая туда пациента, под крики медицинского персонала и людей, бегущих через крайний коридор больницы.       — Гаси его! — прокричал один из парней своему приятелю, позади которого бежал санитар.       Парень с перевязанной головой в один удар уложил медицинского работника на землю.       — Вы что! — закричала Иветта, подбегая ближе и сталкиваясь с Турбо около водительской части машины, — Ты…       — Твою мать, — ругнулся парень, оборачиваясь в противоположную сторону, откуда на них бежала толпа мужчин с кувалдами и какими-то железными дисками, — Залезай!       — Что? — Иветта застыла, выглядывая из-за его плеча.       Макарова не успела пискнуть, когда Валера обхватил её тело и закинул в машину, проталкивая с водительского сидения на пассажирское. Провалившись руками вниз и упираясь коленями в сидение, девушка пыталась поймать равновесие, чтобы подняться, но машина резко двинулась, а её голова влетела в резиновый коврик для ног.       Послышался звук бьющегося стекла и матерный крик парней, ехавших в зоне для пациентов.       Цепляясь за бардачок и чувствуя, что платок слетел ей до самого носа, Иветта все-таки поднялась, оглядываясь по сторонам.       — Что происходит? — ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать парней, — Что, черт возьми, происходит?       — Слышь, не фони! — через небольшое окошко позади неё, просунулась голова парня, — Рули, Турбо!       — Слышь, не затыкай её, — грозно предупредил Валера, вдавливая педаль газа, — А то пропишу тебе.       — Гони! — крикнул ещё один парень из глубины салона.       — А я что, блять, делаю! — он чуть наклонился, вглядываясь в боковое зеркало, — Сука, мусора.       С тихим «мамочки», Иветта вжалась в сидение и прижимая руки к груди, чуть стягивая шарфик с шеи.       Звуки полицейских машин резали слух. И, если раньше она боялась их из-за глупых предположений об опасности, то сейчас это была погоня за машиной скорой, в которой очутилась и она.       Парни затаили дыхание, вцепившись в каталку с пациентом, а Иветта закрыла глаза, словно в детстве: она никого не видит, значит, её не видят. Девушка совершенно не понимала происходящего, но чувствовала всем нутром то, что, если их поймают, то мало не покажется, хотя удирать от органов правопорядка — шло в разрез с её принципами.       От скорости заложило уши, поэтому она не сразу различила радостный клич парней. Вибрация сидения и кочки, встречающиеся по дороге, встряхнули Иветту, вынуждая схватиться за попавшуюся под руки опору в виде ручки двери и бардачка, оборачиваясь к Валере.       Рот парня озаряла улыбка и радостный крик, сопровождающийся поднятой вверх рукой, он несколько раз ударил по рулю, а потом обернулся к Макаровой:       — В норме? — и в то же мгновение свернул на улицу с односторонним движением.       Вихрь мыслей в голове бился, как пчелы в улье, смешиваясь в какофонию разрозненных слов и фраз. Никогда ещё она не видела этого парня настолько счастливым, как именно в этот момент. Его грудь вздымалась от частого дыхания, спровоцированного предшествующим испугом, когда за ними ехала милиция, но сейчас во взгляде читалась нескрываемая эйфория от выброса адреналина в кровь.       — Не знала, что ты умеешь водить, — нервный смешок сорвался с её губ, а лицо Турбо скривилось в недоумении. Секунда, две. Звонкий смех Иветты разрезал пространство водительской кабины, слетая с её губ вместе с рваным дыханием.       Ведь она совершенно не это хотела сказать. Куча вопросов из серии: от кого вы убегаете? Почему украли машину? Кто эти люди? Кого везут в салоне? И тому подобное. Но её хватило на самое бредовое и нелогичное повествование. Видать, она постепенно сходит с ума от перевернутой с ног на голову жизни, лишая здравого рассудка.       От её смеха Турбо вновь улыбнулся. К счастью, он не был глупцом, чтобы не понять очевидного. Удерживая руль одной рукой, второй он потянулся к лицу девушки, касаясь её мягких волос и знакомого шарфика кончиками потрескавшихся пальцев.       — Красивая, — он исследовал её светлое лицо с ярким румянцем, блестящие от солнца глаза с крапинками легкого перелива и местами искусанные губы.       — Эй, голубки, я всё понимаю, но лучше следите за дорогой, — в маленькое окошко просунулась голова парня.       Турбо, словно очухался ото сна, одернув руку, но лишь для того, чтобы шлепнуть ей подзатыльник незваному гостю.       — Скройся, — рыкнул он на парня, — Скоро будем на месте.       — А куда мы едем? — спросила Иветта, вглядываясь в дорогу, окружённую какими-то кустарниками.       — Увидишь, — слишком просто пояснил Турбо и поспешно добавил, — Не бойся.       Они доехали до самой развилки, где поспешно притормозили. Решив бросить машину тут, дабы избежать очередного преследования, парни быстро вытащили пациента из машины прямо на носилках.       Выпрыгнув из машины следом, Иветта подбежала к ним и обомлела. Два парня несли на носилках Вову, сына Кирилла Суворова. Валера быстро снял с себя куртку, прикрыв лежащего молодого мужчину от холодного ветра, и подгонял парней, чтобы они двигались быстрее.       — Давай, Маратка, — командовал он, жестикулируя, — Эй, Пальто, под ноги смотри, а то навернешься прямо тут! — следом он обернулся к девушке, переступающей через кочки на дороги и пролезая через кусты следом за парнями.       — Что с ним? — Иветта поравнялась с Турбо, сжимая в руках платок. Ветер нещадно трепал распахнутое пальто, освежая её тело сквозь нити свитера.       — Жить будет, — не вдавался в подробности парень, натягивая на голову шапку с козырьком и закуривая, — Я бы сказал: до свадьбы заживет, да, Адидас?       Вова был в странном состоянии, словно только отходил от наркоза, несколько раз попытавшись сесть на носилках, усложняя парням передвижение и повторяя: «Наташа, эх, Ната-а-аша». На это Турбо только пожал плечами и усмехнулся.       — Говорю ж, нормально с ним всё, — а потом подал руку девушке, помогая спуститься со склона.       — Сама, — и ловко спрыгнула с него, приземлившись на ноги и не потеряв равновесия.       Ускорив шаг, она нагнала Марата и Пальто, смотря на улыбающегося Вову и поправляя на нем куртку Турбо, которая немного съезжала от его постоянных движений. Старший смотрел ей в спину, незаметно усмехаясь и сплевывая, после чего глубже затянулся сигаретой, довольно выпуская дым через нос.       Спустившись в подвал с небольшим помещением, парни аккуратно уложили Вову на диван, наблюдая за тем, словно впервые увидели и заметно напряглись, когда он попытался сесть.       — Воды, — практически прохрипел он и вновь осел на диван.       Парни пробежали мимо Иветты, чуть не сбив её с ног. То ли от недостатка ума, то ли от собственной сердобольности, девушка подошла к дивану и опустилась на корточки рядом с Вовой, стягивая с его ног куртку и осматривая туго забинтованную ногу. Тяжелая рука неловко опустилась ей на голову, проходясь по волосам.       — Наташа…       — Нет, Вов, — она чуть привстала, упираясь рукой в диван и позволяя ему разглядеть себя.       — Иветта? — в какой-то момент Адидасу показалось, словно у него галлюцинации, он даже несколько раз моргнул, — Ты…?       — Я, — закивала девушка, убирая его руку от своей головы.       — А ты… А ты тут… как? — молодой мужчина недоуменно изучал её лицо.       — Да меня, вроде как, украли… За компанию. Чтоб тебе скучно не было, — и тихо засмеялась, — Больно? — он отрицательно помотал головой.       Все это время она не замечала Валеру, стоящего около стены. Лишь по взгляду Вовы, когда тот посмотрел ей через плечо, девушка догадалась, что старший наблюдал за ними всё это время, а потом подошел, приподнимая друга и помогая ему выпить немного воды.       — Она здесь нахрена? — устало спросил Адидас, кивая в сторону девушки.       — Ты ж просил приглядеть за своей «сестричкой», — Турбо бегло глянул на Иветту, а потом снова на парня, — Захватили с собой, а то эти уроды бежали за нами. Можно сказать, жопу её подстраховали.       Иветту едва ли не перекосило от подобного. Ах, вот, чем он занимался. Жопу её спасал. Ну, не парень, а какой-то жопный герой во всех смыслах этого слова, если уж переходить на их жаргон.       — А я не просила, — буркнула Макарова, подсовывая свой шарфик под ногу Вовы и завязывая поверх бинтовой повязки, чтобы обезопасить от попадания грязи.       — Просить и не надо. Ты видела эту шайку хадишевских? — разгорячился Турбо от подобного, — Они видели тебя с нами. Как думаешь, что сделали бы, если бы встретили?       Мышцы на лице у Иветты дрогнули и она прорычала ему в ответ:       — Ничего бы они не сделали! Там люди были, а вы угнали машину! Медицинскую машину, — нападала она, буря взглядом Турбо, пока Вова только успевал переводить голову с одного на другую.       — Да срать им на всех. Огрели бы по башке, да за пятку уволокли бы. Сидела б сейчас в гараже без подштанников и всё. Не нашли бы!       — Ишь, герой сыскался, прямо всю подноготную знаешь! — она не отсекала, что говорит, но защищалась от него, не желая уступать, — Знаток! — подскочила на ноги, взирая на него снизу вверх.       — Знаток, представь себе, подправили бы тебе, — Турбо резко схватил её за подбородок, — Физиономию.       — Это не отменяет того, — девушка резко хлопнула его по руке, — Что Вову будут искать!       — Так! Угомонитесь оба, башка от вас болит, — Адидасу пришлось повысить голос, остужая их пыл и привлекая внимание к себе. — Правильно всё сделали, а теперь отвалите, отдохнуть хочу, — потерев переносицу, старший продолжил тише, — Домой её отведи, только незаметно. Через трубы идите, чтобы не попасться. Вечером придешь, анальгин возьми. Всё, чешите уже… — похлопав девушку по ноге, он чуть подтолкнул её к выходу, а для Турбо кивнул головой.       Пройдя между Пальто и Маратом, Иветта даже не обернулась, а Валера что-то тихо сказал им, поднимаясь следом за девушкой, ускорившей шаг.       Догнать её не составило труда, потому что Макарова не имела понятия, куда ей идти, остановившись на тропинке и осматриваясь по сторонам. Впереди был какой-то пустырь, поодаль которого тянулись ржавые трубы. Кутаясь в пальто, она несколько раз осмотрелась, наталкиваясь взглядом на Турбо, вышедшего из убежища.       — Успокоилась?       — Я? Ну, знаешь ли! — и резко развернулась пойдя направо.       Через несколько шагов, Валера вновь нагнал девушку, резко развернув к себе лицом и наклоняясь вниз, стараясь поймать зрительный контакт.       — Давай тут без вот этого, окей? — он поднял указательный палец вверх, — Во-первых, я тебя не крал, а ты сама оказалась не в то время и не в том месте, во-вторых, ты всё ещё не выучила фразу: «я с универсамовскими». Ах да, и в третьих, не нужно бродить тут, если не знаешь дороги. Так что заканчивай кокетничать и идем, иначе потащу силой, — а вот это прозвучало, как угроза.       Стараясь сохранить своё самообладание, Иветта сделала маленький шажок в сторону наклонившегося парня, едва ли не соприкоснувшись с ним носом. Она заговорила с ним тихо, но хладнокровно:       — Во-первых, я тебе не девка с района, во-вторых, я уже говорила, что не принадлежу никому: я — свободный человек в свободной стране. И в третьих, — она поглубже вдохнула, стараясь не провалиться во внутреннее пламя зеленых глаз, — Не смей мне угрожать или ставить условия, Турбо. Это ясно?       Ветер разрезал повисшую тишину, теребя кудряшки Валеры и путая выбившиеся из-под пальто пряди Иветты, гордо вздернувшей подбородок. Медленно выпрямившись, парень поднял подбородок вверх и закатал рукава куртки, сплюнув в сторону. Со скоростью зверя он обхватил её ноги выше колен и закинул себе на плечо девушку, подобно мешку с картошкой под тихий вскрик.       — Поставь меня на землю!       — Ага, — он поудобнее перехватил Иветту, тихо охнув от удара в спину — брыкается — ожидаемо.       — Я свободный человек! В свободной стране! — продолжала возмущаться она с его спины.       — Ага, конечно, в вымышленной, — с сарказмом протянул он, шествуя вдоль труб, как и приказал Адидас.       — Ты не можешь просто так меня хватать, — не унималась она, гневно мыча и кряхтя на нём.       — И тут таки ошибочка, как оказалось, могу, — Турбо откровенно насмехался, пока носок её сапога не прилетел ему чуть ниже живота, — Эй, полегче там! А то без потомства меня оставишь!       — Надеюсь на это! — угрожающе прокричала она, но ногами больше не брыкалась, периодически шлепая ладонью его по спине.       — Не дождешься, — заулыбался Турбо и похлопал рукой по её бедру.       Пронеся девушку ещё несколько метров, он осторожно опустил её на землю. Иветта, подобно канарейке, сразу же начала «начищать перышки», а точнее — поправлять измятое пальто и взлохмаченные волосы. Делала это резко, небрежно, руки от сильного напряжения соскальзывали с пуговиц.       Недолго думая, Турбо схватил её за ладони, отмечая их холод, и опуская их по швам. Застегнув все пуговицы на её одежде, парень собственнически обнял её за плечи одной рукой, продолжая путь дальше. Шли молча, хотя Валера улыбался, поглядывая на то, как она что-то недовольно бурчит себе под нос. Другого он и не ожидал. Вера тоже была такой, насколько он помнил, разве что, мудрее и сговорчивее. Ведь он понимал, заговори она так со старшаком другой группировки, где слово Адидаса ничего не значило, то получила бы в фанеру мгновенно.       Они пролезли под развилкой труб, покидая пустырь и поднимаясь по разрушенным ступенькам на тропинку, ведущую к домам. Хоть он больше и не удерживал её, но Иветта шла наравне с ним, не поднимая взгляда.       — У нас парня убили, — внезапно заговорил Валера, закуривая, — Ералаша. Уроды из «Хати Такташ». Мы, конечно, вышли на стрелку, но Адидас из-за этого загремел в больницу и мы пришли за ним, иначе эти уроды завалили бы его. А ты же видела Адидаса — он не в том состоянии, чтобы защищаться или обороняться.       Продолжая молчать, Иветта нахмурилась, убирая руки в карманы.       — Эти уроды напали на него на остановке. Голову проломили. А Ералаш был хорошим парнем, бабка его одна осталась теперь. А эти мрази ходят, жизни радуются…       — Несвязно, — тихо пробормотала Иветта.       — Что? — не понял Турбо.       — Ты говоришь, что они убили вашего мальчишку. Но Вова им зачем? — замедлив шаг, девушка всё-таки посмотрела на него.       — Да там в больнице… Пальто отмудохал одного из них за Ералаша. Как-то так. Им теперь похер, кому мстить.       — А без мата можно?       — А тебя только это волнует?       — Нет, мне очень жалко этого мальчика, — она перевела взгляд на склон, смотря вниз, — Вера всегда говорила, что парни из группировок долго не живут. Оказалась права.       — Вера так сказала? — заметно удивился Турбо.       — Сказала. Кстати, — остановившись на месте, она нерешительно приоткрыла губы, — Ты знаешь такого человека, как… как Кащей?       Читавшееся на его лице удивление смешивалось с подозрительностью, когда он остановился напротив, чуть склонив голову на бок.       — Знаю. А зачем он тебе?       — Меня больше волнует: зачем ему Вера?       — Вера? — опустив глаза в землю, Турбо пожал плечами, — Не знаю.       И пошел вперёд, даже не оборачиваясь, пока до Макаровой постепенно не дошла суть его скрытого взгляда.       — Врешь. Ты врешь, — она ускорила бег, поравнявшись с парнем и схватив его ладонь двумя руками останавливая, — Ты же знаешь! Знаешь.       Взгляд Турбо опустился на их ладони, а потом медленно поднялся к лицу девушки, которая прожигала его взглядом полной надежды на ответ. Ему казалось, словно незримые руки сжали шею, не давая возможности солгать или сказать правду.       — Иветта, — её имя слетело с его губ настолько мягко, что у девушки сперло дыхание, — Не будем об этом, ладно?       Прошедшейся разряд энергетического потока, поднялся к горлу школьницы, встав там комом, давящим на гортань и сажающим её голос под гнетом накатывающих эмоций. Она ещё никогда не была близка к разгадке хотя бы части тайн сестры, а Валера просто брал и слетал с разговора.       — Почему? — на выдохе произнесла она.       — Потому что я не обсуждаю своих пацанов, — он будто извинялся за это. По крайней мере, ей хотелось в это верить, хотя это было совершенно не так.       — Он напугал нас. Этот Кащей остановил меня и Веру около рынка. Мы еле отделались… И Вера была напугана, Турбо. Очень напугана, — совершенно глупая манипуляция с надеждой на то, что сестра ему осталась небезразлична.       Парень медленно сжал её руку, вновь ведя за собой.       — Валера…       — Ветта, — он усмехнулся, чуть напрягаясь, — Тебе показалось. Кащей ничего не сделает тебе или сестре. Он с нами, так что… Возможно, он её знал. На одном районе жили, только и всего. Не надумывай, ладно?       — Я не верю тебе, — покачала головой Иветта, скривив губы, — Я не верю.       — Придется поверить, — бросил он через плечо, сворачивая с девушкой в сторону её дома и останавливаясь около подъезда.       Её прохладная рука в его ладони быстро согрелась, поэтому она нерешительно вытянула свои пальцы из его хватки, остановившись напротив. Оба вновь молчали, но не расходились, позабыв о любопытных соседках, смотрящих в окна.       — Насколько теперь пропадешь?       — О чём ты? — не понял парень.       — Каждый раз, когда ты уходишь, то говоришь о встрече. Но каждый раз наша встреча обусловлена странными обстоятельствами. Поэтому и спрашиваю, — Иветта обхватила себя руками, посмотрев на парня, который подошел чуть ближе.       — То есть, — заулыбался он, легко проводя ладонями по её плечам, — Хочешь увидеться?       — Я этого не сказала, — тут же дала заднюю Иветта.       — Скоро, — почти одновременно с ней, произнес Турбо, — Скоро увидимся. Кажется, ты задолжала мне медляк.       — Если вдруг научишься танцевать вальс, — тихо рассмеялась девушка, повернув голову в сторону подъезда.       — Бостон не обещаю, — он склонился к её уху, — Признаться ни в чём не хочешь?       — Нет. А должна? — вновь обернувшись к нему, она уткнулась носом в его щеку, чуть дернувшись, чтобы увеличить расстояние, но руки парня не позволили ей подобную вольность.       — Итак, — прошептал Турбо, опалив её губы горячим дыханием, — Главная фраза, которую ты должна запомнить. Какая?       — Я же говорила, что не принадлежу… — одна его рука резко сжала талию девушки, прижав к себе вплотную и не позволяя больше отстраниться, — Я — св…       — Какая главная фраза? — игриво поворачивая голову в бок, он снова опалял дыханием её губы.       Коротко мотая головой, Иветта пыталась отстраниться, поджимая губы, словно пытаясь скрыться от этого шепота, пускающего по её телу волны мурашек. Не могла она сдаться, просто не могла отступить от своих принципов и позволить ему почувствовать в ней брешь, ниточку слабости, потянув за которую, можно обнажить всю её душу. Все устои сестры в это мгновение рассыпались, словно песочный замок на берегу моря, который смывал стенку за стенкой, утягивая песчинки в пенный водоворот.       — Давай же, — вторая рука легла ей на шею, заставляя смотреть в бездонные серо-зеленые глаза, залезающие в душу, как вор в придорожный забытый ларек.       — Нет, — невнятно повторяла она, сжимая губы.       — Я с универсамом, — голос Турбо разносился по её телу тихой вибрацией.       — Нет.       — Я с универсамом.       — Нет, — вновь вторила она, сжав его плечи руками, — Тут люди… соседи… Турбо.       — Скажи и я буду спокоен, — его тон понизился, словно он говорил с несмышлёным и упрямым ребенком.       — Я с… — он так часто повторял эту фразу, что её собственная, устоявшаяся, на мгновение забылась, — Турбо!       — О… — он тихо и довольно рассмеялся, — Так тоже неплохо. Хотелось бы подтверждение.       До неё не сразу дошло, как прозвучал обрывок её фразы.       «Я с Турбо»       Нет, Иветта совершенно не это имела ввиду, не это она хотела сказать. Его близость с её телом и лицом лишала способности мыслить здраво, и он нагло этим пользовался, опаляя горячим дыханием её лицо. Глаза девушки бегали от одного объекта к другому, пытаясь собраться и вернуть свою песчаную крепость на место, вырвать из лап пенного водоворота… Нет-нет, настоящего цунами под именем «Турбо».       — Пожалуйста, отпусти, — Иветта зажмурила глаза, а её руки безвольно опустились по швам, как бы показывая, что она сдается. — Пожалуйста.       — Глупая, — вдохнул Турбо, медленно убирая от неё руки, — При следующей встрече, я хочу это услышать.       — Не дождешься, — усмехнулась она, почувствовав желанную свободу.       — Я… — он мягко провел пальцами по её волосам и быстро склонился к уху, — Умею ждать.

***

      Перед весенними каникулами учителя от всей души загрузили своих учеников обилием контрольных работ. Даже в последний день перед долгожданными выходными одиннадцатый класс написал лабораторные работы по химии и физике, только после этого они с чистой совестью покинули школу, отправляясь на двухнедельный отдых, которые планировали провести в объятьях сна, чтобы запастись новыми силами.       Но Иветта сомневалась насчет отдыха. Сестра договорилась с крестным, чтобы съездить в дачный поселок, недалеко от Березовки, где у их семей находились дачи. Вера серьёзно настроилась на то, чтобы облагородить там участок и уже выпросила себе на лето неделю отпуска, чтобы провести его мягким местом вверх, стоя над грядками. Переубедить её Иветта не могла, замечая на подоконнике рассаду для будущего урожая. В чём-то сестра, конечно, была права, но младшая не могла об этом думать пока.       «Скажи и я буду спокоен»       Голос Турбо настолько ярко впечатался в её памяти, как и его губы, вторящие раз за разом просьбу. Сердце заходилось в бешеном припадке, а эта своеобразная игра, где она шла на попятную — зашла в тупик. Больше всего она боялась влюбиться или признаться себе, что сердце заходится от воспоминаний о нём. Ей нужно думать о поступлении, а не о универсамовском.       В последний раз она видела его пару дней назад около школы, когда тот, не взирая на толпу учеников, отдал ей шарфик, которым она перемотала ногу Вовы. Причем сделал это с такой гордостью, словно отнял его у медведя в бою (она надеялась, что не в бою с Вовой). А потом ушел, говоря о важных «делишках». Вика потом ещё долго косила на неё загадочный взгляд, повторяя: «ой, тут что-то не чисто».       Тем не менее, Иветта держалась неплохо и даже бойко, вздергивая свой маленький нос и говоря, что совершенно ничего не понимает. Ей бы хотелось самой в это верить, а не ложиться в кровать, пытаясь выкинуть из головы образ этого парня.       Даже сегодня, забирая Марусю из садика, она несколько раз споткнулась по дороге в сторону дома.       — Ветта, ты болеешь? — девочка ласково погладила её маленькой ладошкой по ноге.       — Что ты, Маруська? — присев на корточки перед ней, школьница поправила легкую курточку девочки, разглаживая незримые складки.       — Ветта, — малышка прижала руку к её щеке, не понимая, что с ней происходит, а потом так же спародировала её движения, поправив на ней шарфик. — Тебя в школе ругают?       — Нет, конечно, — она чуть приободрилась, чтобы не расстраивать ребенка, который не может подобрать подходящих слов, — Пойдем домой, а то уже стемнело. Твоя мама скоро с работы вернется…. Мы же должны порадовать её ужином?       — Будем готовить! — девочка радостно хлопнула в ладоши.       — Конечно. Идем, — и в приподнятом настроении, девочки ускорили свой шаг, сворачивая в арку домов из красного кирпича.       Войдя во двор, где вновь не горели фонари, обе нахмурились от неожиданной вспышки фар, ослепивших их на мгновение. Крепче сжав руку Маруси, Иветта быстро двинулась в бок, желая пройти под окнами дома, но из темноты возник мужчина в черной кофте, преграждая им путь.       — Какая встреча, девочки! — разнеслось за их спинами.       Обернувшись, Иветта напряглась, прижимая к себе Марусю. Мужчина в черном распахнутом пальто, с волчьим взглядом и раскинутыми в разные стороны руками.       — Да не бойтесь. Меня Вера попросила вас до дома подвезти, — Кащей улыбался, обнажая свой оскал и делая к ним навстречу шаг.       — Спасибо, мы сами… Нам тут недалеко, — Иветта двинулась с Марусей через клумбу, но теперь он сам преграждал им путь, все так же разведя руки, — Можно, мы пройдем?       — Понимаешь ли, какое дело, Ветта, — задумчиво начал мужчина, кривя губы, — Не получится. Я бы и рад, но… Давай так, — он подошел к девушке ближе, изучая её личико, — Вы сейчас спокойно сядете в машину, я отвезу вас к Вере и мы поговорим. Как тебе мысль?       Макарова не верила его словам, неторопливо приседая и беря Марусю на руки, словно собираясь его послушаться, но вместо этого, с резким прыжком вбок, побежала вдоль улицы, закричав: «Помогите!»       По воле своей наивности, она не знала того, что люди от подобного крика сами побегут прятаться, а благородства и спасения за этим не последует.       Бежать от двух мужчин с ребенком на руках — непосильная задача, её слишком быстро нагнали, вырывая кричащую Марусю из рук и захватывая её руки сзади, в ожидании подходящего к ним Кощея и подъезжающей машины, свет фар которых вновь бил по глазам.       Паника и крик ребенка будили в испуганной Иветте совершенно неизведанные силы, она с такой силой замахнулась головой назад, что заехала бандиту по носу, слыша болезненный стон и чувствуя, что хватка на её руках ослабла. Она бросилась к другому бандиту, вцепившись в него когтями и пытаясь вырвать Марусю.       — Пусти её! — закричала школьница, — Помогите, люди! Помогите!       Её одернули назад, и рука Кащея заехала по её лицу с такой силой, что почва ушла из-под ног, а перед глазами заплясали белые и черные точки. Руки почувствовали под собой асфальт, а локоть очередную крепкую хватку. Иветта не сразу различила лицо Кощея перед собой, из последних сил произнося то, что так яро отрицала.       — Отпустите нас, — её встряхнули, словно куклу.       — С какой это стати, милая? — заулыбался Кащей, не позволяя ей вновь осесть на землю.       — Я… я с универсамовскими.       Над её ухом послышался откровенный смех. Потом к нему присоединился ещё один, а следом четкий голос прямо в ухо:       — Срать я хотел на весь универсам, — его рука прижала какой-то платок или тряпку к лицу девушки, не давая ей вдохнуть ничего, кроме сладковатого запаха и влаги на своем лице, — Тихо, тихо, девочка…       Продолжая брыкаться в его хватке, Иветта чувствовала, как её колени подгибаются, а руки совершенно не слушаются. В теле за пару секунд появилась сильнейшая слабость, распространяющаяся в каждой клеточке её тела. Последнее, что она услышала, это крики Маруси, превращающийся в затихающее эхо, голос Кащея, повторяющего: «Тихо», и его глаза, расплывающиеся и становящиеся беспроглядной темнотой, в которую она падала.