Надеюсь, ты выиграешь в той войне, о которой никому не говоришь.
⋄⋆⋅⋆⋄⋆⋅⋆⋄
21.04.2023г.
Hazlett — Blame The Moon
Вечер стремительно опускается на город, и тяжёлые облака, словно свинцовые плиты, нависают над ним. Тэхён стоит под небольшим козырьком местного паба, прячась от ливня, который обрушился так внезапно. Немного покачиваясь из стороны в сторону, докуривает уже вторую сигарету, пока ждёт, когда за ним наконец-то приедут. Прищурившись, дабы замыленная картинка перед глазами немного прояснилась, он смотрит на яркую вспышку молний и то, как хлёсткие струи дождя барабанят по крыше соседних зданий, заливая улицы и превращая дороги в реки. А когда от внезапного и оглушительного раската грома сигнализации близстоящих автомобилей взрываются писком, неприятно давя на его барабанные перепонки, он, прикрыв глаза, болезненно мычит. Тэхён перепил, он и так сейчас себя неважно чувствует, а эта непогода ещё и окутывает со всех сторон неприятным предчувствием. Ему хочется поскорее добраться домой, но в городе, как всегда при таком ливне, тем более в праздничный день, такси вызвать кажется невыполнимой задачей, что-то сродни чуду. Поэтому он и позвонил родителям, заведомо зная, что те не откажут и точно приедут. Ещё ведь так удачно совпало — семейство возвращается домой после посещения небольшой ярмарки. В какой-то момент Тэхёну становится дурно, да так, что он, выбросив окурок под ноги, решает выйти из своего укрытия, подставляя дождевым каплям румяное от алкоголя лицо. Одежда сразу же намокает, но ему на это всё равно — глупо улыбается куда-то в тёмное небо, а затем и вовсе начинает смеяться. И это сумасшествие через несколько минут перерастает в непонятно откуда взявшиеся слёзы. Тэхён облизывает влажные и солёные губы, хмурится, а через секунду вздрагивает от очередной яркой вспышки. Он не понимает своего душевного состояния, но списывает это на алкоголь, потому как сейчас его ничего не должно тревожить. Всё прекрасно. Он счастлив. Сегодня праздник, и Тэхён провёл весь день с друзьями, они ходили по пабам в городе, ряженые в зелёную одежду, и пили такое же зелёное пиво. В день святого Патрика каждый совершеннолетний, проживающий на острове Ирландия, считает своим долгом выпить хоть одну пинту зеленоватого хмельного и веселиться. Веселье — главный атрибут этого праздника. Даже несмотря на дождь, со всех сторон всё ещё слышен звонкий смех людей, которые так же, как и он, отдыхают. Но какое-то липкое, мерзкое ощущение пробирается внутрь него и словно пытается о чём-то поведать, и, возможно, если бы Тэхён не выпил уже более четырёх пинт пива, он бы прислушался к себе. Дождь продолжает лить, будто пытаясь смыть следы непонятного замешательства, и это действительно срабатывает. Уже через несколько мгновений Тэхён со спокойным видом направляется в сторону света фар автомобиля, который только подъехал. Ступает в лужи своими белыми кедами и счастливо улыбается, когда задняя пассажирская дверь открывается, а от туда выбегает сестра в чудном жёлтом дождевике, такого же цвета резиновых сапогах и с большим прозрачным зонтом-тростью. — Братик, ты весь мокрый, в таком виде отец тебя вряд ли пустит в свою машину, — деловито подмечает та, как только добирается до него. — Ну что ж, тогда пойду пешком, — сделав наигранно грустный вид, Тэхён разворачивается и делает первый шаг в противоположную от машины сторону. — Я же пошутила! — громко кричит Сора, разворачивая его за руку и отдавая зонт. — Вредина, — он улыбается, поправляет капюшон сестры, чтобы холодные дождевые капли не попадали на неё, щёлкает пальцем по носу, на что та морщит нос и хмуро сводит брови. Тэхёна эта милая привычка немного забавляет, но и нравится безумно, сестра никогда не стесняет себя в проявлении эмоций, в этом вся магия детства — можно ничего не скрывать. Немного наклонившись, он с хитринкой в голосе произносит: — Давай на перегонки до машины, — и действительно бежит, но так, чтобы Сора с лёгкостью могла его догнать. — Так не честно! Я не была готова, — та вслед ему возмущается, но вызов принимает и пытается догнать. Несмотря на свой возраст, в душе Тэхён такой же ребёнок, как и она. С ней он может беззаботно смеяться, смотреть непонятные для него мультфильмы, а потом часами слушать рассказы сестры о чём-то совершенно неважном, но это то, что согревает его сердце. Он души не чает в этой малышке и уверен, что она так же. Они как две неразделимые частицы одного целого, которые всегда будут рядом друг с другом. Уже у самой машины ещё больше сбавляет темп, наблюдая за тем, как сестра перегоняет его и, звонко смеясь, забирается на заднее сиденье. Тэхён быстро складывает зонт и усаживается рядом, сразу попадая в тёплую атмосферу родительского автомобиля: здесь приглушённо звучит музыка и немного пахнет жасминовыми духами мамы. — Как отдохнул? — выглядывая из-за сидения спереди, спрашивает Джиу. — Отлично, давно столько не смеялся, — улыбаясь, он прикрывает веки и откидывается на сиденье. — Посмеешься ещё, когда увидишь свои зелёные губы, — подшучивает отец. — Тебя в общежитие или поедешь с нами домой? — Домой, — тихо отвечает Тэхён, когда чувствует, как сестра, навалившись на него, тянет ремень безопасности и пристёгивает. Под эмоциональный рассказ Соры о сегодняшнем дне, отец выруливает на главную дорогу, а он с переменным успехом пытается не ускользнуть в объятия сна. Лениво следит за тем, как дворники с трудом справляются с потоками воды, норовящими смыть всё на своём пути, и время от времени щурится от света фар встречных машин, а спустя несколько минут, не выдержав, вовсе закрывает глаза… — Тэхён, Тэхён, — будто из-под толщи воды доносится чей-то обеспокоенный голос, а сердце в груди бьётся так ощутимо, что приносит физическую боль. С резким шумным вдохом он размыкает веки и видит перед собой люминесцентные звёзды. Это всё сон. Тэхён на какое-то время вернулся к семье, а теперь реальность снова не щадит его. Он часто дышит, приоткрыв рот, и от этого в лёгких жжёт, но если прекратит — точно задохнётся. — Ты кричал, поэтому я пришёл сюда, — голос дяди звучит тихо и надломленно. — Такое случается, — Тэхён пытается подняться, но силы его подводят, и после нескольких неудачных попыток с помощью Сокджина усаживается на кровати, опираясь спиной о холодную стену. — Спасибо, не стоило беспокоиться, это нормально. — Нормально? Ты во сне кричал и плакал — это не является нормой, — тот со взволнованным взглядом в карих глаз осматривает его, поджимая с жалостью губы. Снова. Именно поэтому Тэхён надеялся на то, что дядя не останется в их доме и не узнает об этом никогда. Не желает показывать ещё больше своих слабостей, не хочет казаться более жалким, нежели уже есть. Он отворачивается от чужого пристального взгляда и ладонью стирает влагу с лица — действительно плакал. Слишком болезненно видеть их во сне, даже в таком невинном, поскольку знает, что последовало дальше — наяву был в этом кошмаре. Всё пережил, но ничего не забыл и себя ещё не простил. — Иди, я в порядке, — всё ещё не смотря в сторону такого родного лица, говорит он. Видеть черты отца в другом человеке слишком тяжело, особенно в данный момент, после очередного напоминания о том, чего он лишился. — Если хочешь поговорить об этом… — неуверенно начинает Сокджин, поднимаясь с постели. — Я был зол и немного импульсивен, поэтому сказал тогда лишнего, но я есть у тебя. Помни об этом. Немного повернув голову в сторону двери, Тэхён на периферии зрения улавливает поникшую фигуру дяди и слабо кивает головой в ответ. Сокджин таким образом извиняется за свои слова, отец тоже всегда так поступал, говорил мало, но действительно важные вещи и много о чём умалчивал. Как и дядя сейчас, сказав: «Я есть у тебя», тот упустил больно режущее слово «только». Но даже не произнося вслух, понимание этого факта наносит несоизмеримый урон. Тэхён стискивает челюсти почти до скрежета зубов и задерживает дыхание вплоть до того момента, пока дверь его комнаты не закрывается с тихим хлопком. Один. Ничего не меняется, он снова наедине со своей тревогой, что изнутри его разъедает, и скоро зияющая в нём маленькая дыра превратится в огромную, заполнить которую станет невозможным. Какое-то время Тэхён мечется от одной гнетущей мысли к другой и ворочается в постели, а потом, смирившись с тем, что больше не уснёт, ищет в ящике прикроватной тумбы сигареты. Опять делает это — поддаётся ночной тоске и нарушает свои же правила. Встав на матрас ногами, тянется к ручке окна в скошенном потолке и удовлетворённо выдыхает, как только холодный морской воздух обдаёт его лицо. Вдали, на другой стороне залива, виднеются слабые огоньки города. Люди сейчас там, как и он, не спят, вот только причины у всех разные. Кто-то, отдаваясь во власть веселья, пьёт алкоголь и наслаждается моментами с близкими, кто-то сдаётся страсти и сгорает в объятиях других, а кто-то, такой же, как и он, вверяет себя грусти. Высунувшись ещё больше из окна, он правой рукой открывает пачку сигарет и зубами хватается за фильтр, чтобы выудить одну. Не закуривает сразу, подолгу всматривается в звёздное небо, которое, на удивление, сегодня без единой тучи, и пытается вспомнить очередной рассказ мамы. Этим делает только хуже себе, потому что каждый раз после воспоминаний о хороших днях возвращаться в сегодняшнее становится тяжелее — Тэхён всей душой желает остаться там с ними. Достав из той же пачки измученную временем пластиковую зажигалку, подносит её ближе к кончику сигареты и, чиркнув колёсиком, затягивается, глядя на то, как тлеет бумага, а белый дым неспешно растворяется в ночной глади. Курение — его тихий и единственный собеседник, спутник, разделяющий боль. Каждую ночь после очередного кошмара Тэхён подолгу вот так вот стоит, наслаждаясь видом, и позволяет мыслям улетучиться вместе с дымом. Это единственное, что поддаётся контролю, таким образом возвращая в его жизнь нечто хоть немного схожее с покоем. Он делает очередную глубокую затяжку, чувствуя, как горький вкус табака наполняет лёгкие, и замирает, а с ним будто и весь окружающий мир. Выдыхает, только когда начинает чувствовать приступ давящего кашля, и кажется, что лишь в этот короткий миг Тэхён ощущает себя немного живым.⋄⋆⋅⋆⋄⋆⋅⋆⋄
25.04.2023г.
Depeche Mode — Dream On
Это утро ощущается не так, как все те, что были раньше: сегодня слишком много новых переменных. Во-первых, Тэхён впервые за этот долгий месяц просыпается от шума в доме, а не в давящей тишине. Во-вторых, с первого этажа доносятся пробуждающие аппетит ароматы еды, и самое странное, что это всё слишком болезненно знакомо. В-третьих, до мурашек пугающее — он чувствует чужое присутствие. Спешно поднявшись с постели, аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума, ступает босиком по полу, направляясь к приоткрытой двери, что кажется ему очень странным, ведь он точно вечером закрыл её плотно. Предположив, что это очередной кошмар, которые его никак не оставляют в покое, Тэхён начинает щипать себя за бедро сквозь пижамные штаны, затем сильно оттягивает резинку браслета на руке и резко отпускает. Больно. И эта боль слишком реальна для сна. Он ещё недолго стоит у двери не двигаясь, скованный необъяснимым чувством ужаса, думает о том, нужно ли спускаться вниз или же всё-таки вскоре проснётся. Но потом в голову приходит вполне разумная мысль — в доме сейчас находится ещё и дядя, и это позволяет ему уже более уверенно сделать шаг, дабы покинуть комнату. К его огромному удивлению, пёс не бежит навстречу, чтобы поскорее выпросить свой завтрак, а задорно лает где-то внизу. Оттуда же доносятся звуки смутно знакомой мелодии. Тэхён снова останавливается, прислушиваясь, затем, озадаченный, подходит к лестнице и медленно начинает спускаться. Джас продолжает лаять, будто пытаясь привлечь его внимание к чему-то важному. С каждым шагом мелодия становится всё отчётливее, вызывая в памяти яркие вспышки воспоминаний, да так, что ему чудится голос мамы и запах её духов. Внезапно сердце начинает стучать в два раза быстрее, чем обычно, болезненно отдаваясь в висках, и перед глазами постепенно темнеет. Сладкий аромат жасмина ударяет в голову, путая мысли и отзываясь дрожью по всему телу. Тэхён чувствует себя будто зажатым в призрачных тисках, из которых невозможно выбраться. Каждый новый звук кажется оглушительным, каждая мелочь — невыносимо знакомой и пугающей. Эмоции накатывают одна за другой, не давая возможности даже сделать вдох и сконцентрироваться на чём-то одном. Он вертит головой в разные стороны, пытаясь хоть немного прийти в себя, но это никак не помогает, и чтобы не потерять равновесие, крепко хватается влажной ладонью за деревянные перила лестницы, до белёсого сжимая пальцы. А затем Тэхён ощущает, как щеки начинает обжигать горячими слезами, хотя даже не понимает, почему плачет. Чем ближе к своей цели, тем отчётливее он чувствует, как внутри него что-то рвётся и ломается, оттого и кажется, что собственное тело перестаёт слушаться, ноги подкашиваются, и он падает на ступени. Тотчас пронзающая боль обжигает плечо и подбородок, но Тэхён лишь горько усмехается, полагая, что сходит с ума. Потому как уверен, что наяву слышит обеспокоенный голос мамы, а концентрация запаха её духов только возрастает. Так и лежит, не пытается подняться, тихо всхлипывает от ощущения собственной беспомощности, пока мир вокруг него постепенно становится расплывчатым, а звуки — приглушёнными, словно он находится под водой. Ещё спустя несколько мгновений сознание полностью затуманивается и силы окончательно покидают его. Приходит в себя он уже в больнице и молчаливо пытается рассмотреть воспалёнными от слёз глазами палату. А в ушах всё ещё гудит и фантомно звучит та самая мелодия, снова расшатывая нервы и почти утягивая его назад. Но Тэхён старается сконцентрироваться на белом свете больничных ламп, который кажется нестерпимо ярким, отчего он инстинктивно прикрывает глаза. Когда вновь открывает их, взгляд постепенно привыкает к свету, и очертания предметов становятся чётче, а нереальные звуки сменяются на те, что присущи больнице. С трудом шевельнувшись и повернув голову вправо, он замечает капельницу, подключённую к руке, а рядом с кроватью — спящего в кресле дядю. Тот сидит в весьма неудобной позе: ноги вытянуты вперёд и скрещены в лодыжках, руки свисают через подлокотники с обеих сторон, а голова наклонена настолько, что подбородок касается груди. Тэхён, смотря на это, чувствует болезненный укол совести — опять из-за него страдает кто-то другой. И опять это заканчивается больницей. По привычке поджав губы, ощущает пульсирующую боль в подбородке, и тотчас воспоминания о падении всплывают в памяти, а за ними — и другие фрагменты сегодняшнего утра. Хотя он не уверен на все сто процентов, что сегодняшнего. Не понимает, сколько времени был без сознания и почему не очнулся раньше. Но зато чётко осознаёт, что очень хочется пить, и пытается приподняться, дабы дотянуться рукой до стоящего на прикроватной тумбочке стакана. Однако тело кажется невыносимо тяжёлым, и Тэхён лишь громко выдыхает, ощущая сильную слабость. — Сейчас-сейчас, — со стороны звучит хриплый ото сна голос дяди. — Ты как себя чувствуешь? Помнишь, что произошло? — возвышаясь над ним, Сокджин судорожно бегает взглядом по его лицу и протягивает стакан с водой, в котором уже вставлена пластиковая трубочка. — Сносно, — Тэхён снова пытается приподнять руку, но это движение едва заметно, словно каждый мускул сопротивляется, — а помню не всё. — Не напрягайся, попробуй выпить, — мягко говорит дядя, поддерживая его голову и приближая трубочку к губам. — Ты упал с лестницы, и я не мог привести тебя в сознание, поэтому сразу вызвал скорую. Врачи сказали, что у тебя было что-то вроде сильного приступа паники. А и так истощённая нервная система не выдержала этого, и организм погрузил тебя в принудительный сон. Внимательно слушая слова дяди, Тэхён прикладывает усилия, чтобы понять всё правильно, но часть информации кажется далёкой и не до конца улавливаемой, будто таится в тусклом тумане его сознания. Промотав ещё раз в голове услышанные слова, он фокусируются на одном: паническая атака. Вот до чего он себя довёл. — И как долго я спал? — вдоволь напившись, Тэхён опускает голову назад на подушку. — Почти целый день, я думаю, что на это ещё подействовали препараты, которые тебе вкололи, — отвечает Сокджин, всё ещё смотря на него с изъявленным беспокойством. На это Тэхён только молча кивает, не в силах подобрать слова, чтобы выразить все свои мысли. В голове, как вихрь, кружатся фрагменты воспоминаний о падении, ощущении страха и беспомощности. А всепоглощающая усталость с каждой секундой охватывает его с новой силой, будто тянет вниз, в тёмное нечто. И он почти готов поддаться, если бы не один вопрос, который терзает его почти с самого момента пробуждения: — Мне можно домой? — Прости, — дядя смотрит на него с сожалением и отрицательно мотает головой, — не сегодня. Вновь ему нечего сказать. Тэхён в очередной раз громко вздыхает и закрывает глаза, чувствуя, как разочарование смешивается с былой усталостью воедино. Теперь он может полностью погрузиться в это состояние, спешить уже некуда.⋄⋆⋅⋆⋄⋆⋅⋆⋄
26.04.2023г.
Уже больше двадцати минут Тэхён, вяло уставившись в пол, сидит в больничном коридоре около двери кабинета, который ему необходимо посетить. У него нет сил ни на беспокойство, ни на радость. До сегодняшнего дня он так ждал момента, когда наконец-то его руку освободят от гипса и у него появится возможность стать менее зависимым от помощи других, но теперь это кажется просто очередной процедурой, ещё одним пунктом в череде безликих дней. В голове сейчас только одна мысль — поскорее разобраться со всем и вернуться домой. Ночь в больнице оставила после себя слишком ощутимый отпечаток на сердце, вытащив наружу ужасные воспоминания о днях после. Каждый шаг по холодным стерильным коридорам казался ему шагом назад, возвращением в те дни, когда мир рухнул. Потому он и желает поскорее убраться подальше от этого места, мысленно прося прощения у сестры за то, что и сегодня не сможет ей рассказать легенду. Наконец-то дверь кабинета открывается, и медсестра приглашает его войти. Тэхён медленно поднимается, ощущая ещё сильную слабость во всём теле, и проходит в процедурную комнату, где сразу же встречается с приветливой улыбкой знакомого доктора. — Как самочувствие? Рука беспокоит? — участливо интересуется мужчина и кивает в сторону кушетки. — Всё нормально, — будто из последних сил отвечает Тэхён, садясь и сразу же опуская взгляд на свои колени. Он ощущает такой тяжёлый груз всего происходящего, что нет ни малейшего шанса поднять голову и смотреть прямо в глаза человеку, который, как и все, его жалеет. Ему так надоело, что окружающие его люди испытывают только жалость, даже не задумываясь о том, что этим делают хуже. Доктор, не теряя профессионального спокойствия и не задавая больше вопросов, начинает готовить инструменты. Подносит специальную пилу к гипсу, сразу же включая её, отчего Тэхён ощущает вибрацию, но никак не реагирует на это, только взглядом следит за тем, как мелкая пыль разлетается вокруг, пачкая закатанный рукав его кофты. Через несколько мгновений гипс начинает трескаться, и мужчина осторожно удаляет его осколки, обнажая бледную руку. Она кажется чужой — слабой и неподвижной. С большой осторожностью Тэхён пробует пошевелить пальцами, а потом медленно подносит кисть руки к своему лицу, внимательно осматривая её. Выглядит слишком непривычно и пусто. Раньше он носил на этой руке много разных браслетов, которые плела ему сестра. Их больше нет: почти все срезали в тот день, лишь один удалось сохранить, и то только из-за того, что он был на резинке. — Потребуется некоторые время, чтобы восстановить полную подвижность, — голос доктора отвлекает его от очередной нелёгкой мысли. — Я сейчас распишу все рекомендации. Пока мужчина возвращается к своему столу и начинает набирать текст, громко клацая клавишами. Тэхён снимает с правой руки браслет из чёрного бисера, разбавленного несколькими прозрачными бусинами, и возвращает его на привычное место. Это отзывается внутри бóльшим количеством эмоций, нежели всё остальное, что произошло с ним за сегодня. Такая мелочь, но является важным напоминанием о сестре и о счастливых временах, которые теперь кажутся слишком далёкими, и, невзирая на всё, позволяет ощутить мнимое воссоединение с прошлым. На какое-то время Тэхён погружается так глубоко в свои мысли, что не сразу обращает внимание на слова доктора, который пытается донести до него важность реабилитации. Лишь после повторения вопроса, он стряхивает из себя лёгкое оцепенение. — Понятно? — заканчивает мужчина и передаёт лист с назначением. — Да, — неловко от того, что он буквально всё прослушал, но просить повторить не решится, лучше прочтёт основные аспекты в выписке. — Мне нужно будет ещё записываться на приём? — Нет, мы с тобой закончили, теперь о той аварии тебе ничего не будет напоминать, — доктор сразу же прикусывает губу, по-видимому, поняв, что сказал, и смотрит на него с очередной порцией сожаления во взгляде. Тэхёну уже тошно, настолько всё это надоело. Пусть все прекратят, и тогда он точно сможет избежать напоминаний, которые поджидают его на каждом шагу. Почему никто не задумывается об этом? Так легче? Но не ему. Молча поднявшись с кушетки, он направляется к двери и лишь у самого выхода тихо прощается с доктором, тут же закрывая за собой дверь и оставляя там ещё один кусочек прошлого. Чувствуя непреодолимое желание сделать небольшую паузу, чтобы замер весь мир и мысли перестали терзать его разум, Тэхён опирается спиной о холодную стену возле кабинета и прикрывает глаза. Ему нужна всего лишь одна минута, чтобы перевести дыхание и подготовиться к тому, что нужно двигаться дальше, в будущее, которое его совсем не радует. Это будущее насквозь пропитано вынужденным одиночеством. Он так решил ещё давно, но сейчас убеждается в этом на все сто процентов. — Объяснишь? — недовольным и холодным тоном обращается к нему Сокджин, который стоит напротив, сложив руки на груди, и, судя по всему, всё это время наблюдал за ним. — Что именно? — коротко кидает Тэхён, стараясь не выражать никаких эмоций. Он не хочет ещё раз ссориться с дядей, не сейчас, не сегодня. — Почему ты не ходил к психотерапевту и в группу поддержки? Внезапный вопрос, который он точно не рассчитывал услышать, потому что никто кроме него и лечащего врача не знал об этом, но, видимо, тот слишком обеспокоен судьбой своего пациента и решил поделиться информацией с ближайшим родственником, с Сокджином. Дядя продолжает хмуро смотреть, ожидая ответа, и преграждает ему путь. Уйти и промолчать не получится, так что Тэхён, силясь над собой, поднимает взгляд и нерешительно начинает оправдывать своё решение: — Мне это не нужно. Я не хочу разговаривать с незнакомыми людьми о том, что произошло, — они не поймут, — медленно, выделяя почти каждое слово, говорит он. Дядя молча слушает, а Тэхён наблюдает, как удивление в чужих глазах сменяется растерянностью, а потом и вовсе — злостью. Но тот остаётся неподвижным, словно ждёт, пока он соберётся с мыслями и продолжит. — Я справлюсь сам. Просто мне нужно время. — Месяц. У тебя есть месяц, и если ты не приведёшь свою жизнь в порядок, то я лишу тебя опеки над сестрой. После услышанного Тэхён вздрагивает и скептически усмехается, не веря в то, что происходит, — оказывается, может быть ещё хуже, чем сейчас. Он отказывается верить в серьёзность слов дяди, так как тот просто не может так поступить с ним, не может лишить последнего дорого для него человека. — Нет, ты же сейчас шутишь, — покачивает головой в стороны. — Ты не сможешь позаботиться о ней в такой состоянии, — Сокджин подходит к нему вплотную, сжимая кулаки, но голос звучит уверенно и спокойно. — Месяц, Тэхён. И теперь он словам этим верит… В который раз судьба намекает ему о том, что нужно ценить каждое мгновение, даже если кажется, что оно не совсем радужное, ведь следующее может оказаться намного хуже. Теперь Тэхён наконец запомнит и будет придерживаться этого правила, ведь он познал это снова. Прочувствовал несправедливость судьбы на себе и вновь ломается под гнетом последствий своих же решений.🐾