***
В шесть часов утра следующего дня они выехали к горам, Ванцзи ехал на своём автомобиле в конце цепочки. Дорога была асфальтированной, по совету Цзян Чена он нашёл более тёплые вещи и взял с собой только самое необходимое. Мужчина поправил зеркало заднего вида, смотря через него на чёрную сумку, лежащую на заднем сиденье. Брать с собой технику было неразумно, поэтому вместо ноутбука он взял большой блокнот с канцелярией, пауэрбанк для телефона, сменную одежду, предметы личной гигиены и также немного еды. Поскольку у них будет привал, то не было смысла брать с собой огромную кучу провизии, поэтому Лань Чжань взял сладости и немного снэков. До привала они останавливались в двух деревнях, разгружали машины и оставляли нескольких караванщиков. Вероятно, это были местные жители, их встречали дети, пожилые люди, и Ванцзи понимал, что впервые завидует другим. Несколько лет назад перспектива быть холостым его вполне устраивала. Раз столкнувшись с неприятием родных, Ванцзи не хотел повторения этой истории, ибо уже были на его памяти случаи, когда редкие люди, что были ему симпатичны, начинали убеждать, что дядя в общем-то прав, а Лань Чжаню следует извиниться и прекратить эту холодную войну. После таких выступлений общение с ними прекращалось. Чем больше было этих случаев, тем труднее Ванцзи давалось убеждать себя, что он не нуждается в заботе и любви, что это не расстраивало его. Хватит думать о глупостях, займись работой. Став старше, он понял, что невозможно жить, всегда полагаясь лишь на себя, каким бы сильным ты ни был. Скрепя сердце Лань Чжань стал принимать помощь и поддержку брата. И он бы рад любить и быть любимым, но в нём жила вера, что любить по-настоящему он не умеет. Не научили. Дядя позволял редкие объятия, когда Лань Чжань делал в чём-то особые успехи. Сичень был таким же не знающим ласки ребёнком. Ванцзи не видел, не знает, как проявить, как показать любовь. Заведя семью, получая любовь и даря её, он вновь ощутил бы вкус жизни, но Лань Чжань с грустью признавался сам себе: он стал таким, как дядя. Такой же чёрствый, такой же отстранённый, такой же нелюдимый. Таких не любят. И они притворяются знакомыми с лаской, надевают тысячу масок с изображением надменного равнодушия, чтобы никто не узнал, что внутри сидит ребёнок, жаждущий принятия от любого, кто хоть раз посмотрит на него без холода во взгляде. Иногда Лань Чжаню становилось страшно от самого себя, когда он чувствовал, что готов на всё ради человека, проявившего к нему малейшую благосклонность. После такого он ощущал тёплую вспышку кратковременного счастья, а потом тьма сгущалась в душе, подавленность захватывала его, и всё шло по накатанной. Они добрались до места ночлега в семь часов вечера, на горы уже опустилась ночь, рассыпав на небе звёзды. Горный пейзаж действовал успокаивающе, и Ванцзи впервые за время путешествия почувствовал себя спокойно. Их расположили в двухэтажном доме, каждому выделили по кровати, так получилось, что Лань Чжань и Цзян Чен стали соседями на одну ночь. Утром следующего дня, оставив машины, они оседлали лошадей и по грунтовой узкой дороге направились дальше. Ванцзи прежде не ездил верхом, поэтому его лошадь шла привязанной за другим наездником, ему оставалось только смотреть на зимние пейзажи. Дорога пролегала через ущелье, теперь было ясно, почему на машинах сюда не ездили. Миновав его, они вышли к предпоследнему пункту назначения, здесь от каравана отделилась почти вся оставшаяся команда. Дальше в путь отправились лишь двое: Лань Чжань и Цзян Чен. — Скоро прибудем, — громко сказал караванщик, когда они уже достаточно далеко ушли. — На сколько вы хотите остаться там? — Я точно не знаю, но думаю, что на неделю. — Тогда ожидайте меня в следующую субботу. — Хорошо. Снова тишина. — Вы можете рассказать что-нибудь о жителях Снежной? Цзян Чен ответил не сразу. — Из того, что мне известно, они считают себя какой-то очень древней общиной. У них есть дурацкое правило — не выходить за пределы поселения, они настолько боятся его нарушить, как будто умрут, если спустятся с гор. — А как вы вообще пришли к тому, что снабжаете их? — Это семейное занятие, — больше Цзян Чен ничего ему не ответил, и остаток пути они провели молча. Они поднимались на небольшую возвышенность, солнце стояло высоко в небе, играя на снегу. Когда они поднялись, перед Ванцзи открылась следующая картина: деревушка в не более чем десяток одноэтажных домов, окружённая вековыми соснами. Горы окружали с трёх сторон, и гравийная тропинка была единственным путём отсюда. Из печных труб валил дым, а из домов начали выходить люди и махать тем, кто стоял на возвышенности. Когда мужчины спешились с лошадей, местные жители окружили их и принялись разбирать провизию. Как только Цзян Чен убедился, что раздал всё необходимое, он взял под поводья лошадей и повёл в импровизированные стойла. Ванцзи, всё это время помогавший раздавать провиант, взял в руки свою сумку и стоял в ожидании караванщика. Закончив с лошадьми, к нему подошёл Цзян Чен, и, прежде чем он успел сказать хоть слово, ему в спину прилетел снежок, а затем раздался громкий смех. — Ах ты гад! — крикнул он, разворачиваясь. — Вэй Усянь, я тебе ноги переломаю. Цзян Чен клял Вэй Усяня на чём свет стоял, а Ванцзи пытался разглядеть этого шутника. И он разглядел. В нескольких десятках метров от них за большой синей елью стоял парень с собранными в высокий хвост тёмными волосами, его лучезарная улыбка слепила даже с такого расстояния. И внутри Лань Чжаня что-то ёкнуло. Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь улыбался так. Дядины уста улыбка не трогала ни единожды. Сичень улыбался добро, но робко, несмело и очень редко, всегда получая выговоры. Никогда глаза Лань Чжаня не слепила чья-то радость. Этот Вэй Усянь улыбался беззаботно, свободно, вдохновляюще. Так искренне, что Ванцзи ощутил невообразимый душевный подъём. Обычно, когда он видел улыбающихся, смеющихся людей, в душе его просыпалась только зависть. Почему не я? Почему я несчастлив? Неужели я не заслужил этого? Обычно ему хотелось уйти подальше от таких, настолько он привык к чопорной безрадостной родне, что люди, так явно выражавшие своё счастье, раздражали его. Но рядом с Вэй Усянем хотелось побыть подольше, погреться в лучах его счастья, делиться которым с другими он не скупился. С этим человеком хотелось улыбаться самому. Уголки губ так и норовили разъехаться в глупой улыбке, и Лань Чжань, чувствуя, что не может более это контролировать, опустил голову. Почему его маска трескается рядом с этим человеком? Почему он хочет… Быть настоящим? — Цзян Чен, ты такой зануда, — сказал парень, подходя к ним ближе. Караванщик уже отряхнул снег с куртки и, как только местный житель подошёл на достаточно близкое расстояние, отвесил ему подзатыльник. — За что?! — отпрыгнув от него, завизжал парень. — За то, что ты придурок! Вэй Усянь рассмеялся ещё громче, от этого Ванцзи вздрогнул. Насколько громкий смех у этого человека? Закончив смеяться, местный житель наконец обратил внимание на компаньона Цзян Чена. — А кто это с тобой приехал? — А это… — Меня зовут Лань Ванцзи, я приехал к вам из Сианя, хотел бы побольше узнать о жизни вашей деревни и вашей культуре. — Он поклонился в приветствии. Вэй Усянь несколько секунд хлопал глазами, а потом брызнул смехом. Таких официальных гостей он ещё не видел. — Ну, добро пожаловать в Снежную, господин Лань.Часть 2
16 декабря 2023 г. в 19:09
Утро началось с осознания того, насколько холодным был номер: старые стеклопакеты не справлялись со своей единственной функцией. Лань Чжань открыл глаза и укутался в тонкое одеяло, словно гусеница в куколке. Пробурчав себе под нос, он сел на кровати. Как только ноги коснулись пола, вдоль позвоночника пробежал разряд, подняв каждый волосок на теле.
— Чтоб тебя, — пробурчал Ванцзи, вставая с постели. — Как же здесь холодно.
Мелкими шажками пробежав до шкафа, он начал рыться в нём в поиске тёплой одежды. Через пару минут на нём были флисовые чёрные штаны, серый свитер с горлом и тёплые носки. В повседневной жизни Лань Ванцзи носил элегантные вещи из премиальных материалов, однако в горах на отшибе цивилизации мода отходила на второй план. Поэтому сюда с ним приехали вещи, которые не жалко было испортить, таких, к его счастью, оказалось мало.
Совладав с холодом в номере, Лань Чжань окончательно проснулся, стоя посреди комнаты, он обдумывал план действий на сегодня. По-хорошему ему нужно было узнать, когда в горы отправляется караван, но сначала поесть. Прибравшись в номере после ночи, мужчина собрал вещи и сложил в сумки, он не собирался оставаться здесь надолго, однако тащить весь багаж в горы не было нужды. Тем более, если дядя взял все траты на себя, Ванцзи вполне мог позволить себе снять этот номер для хранения, так он и решил.
Полностью одевшись, он повязал шарф вокруг шеи, собрал волосы в высокий хвост и надел шапку. Перед выходом решил посмотреть на себя в зеркало, как же комично он выглядел: серая куртка, чёрные штаны, небесно-голубой шарф, коричневая шапка и тёплые горные ботинки. В повседневной жизни в таком образе он бы не вышел из дома даже под дулом пистолета, однако в горах одежда не имела никакой другой функции, кроме как согревать.
Выйдя из номера, он закрыл за собой дверь и направился в вестибюль. За стойкой регистратуры его встретил пожилой мужчина, хотя вчера это был молодой парень, должно быть, отец и сын.
— Уже покидаете нас? — улыбаясь, спросил старик, принимая ключ от номера из рук писателя.
Ванцзи ничего ему не ответил, лишь положил на стол белый конверт, старик посмотрел на него, затем на мужчину.
— Этого должно хватить.
— Простите, хватить на что?
— Я снимаю этот номер до конца месяца.
Старик взял в руки конверт, открыл его, в глазах зажёгся огонёк лёгких денег.
— Как угодно господину.
Лань Ванцзи вышел из отеля, прошёл через парковку, снял машину с сигнализации и открыл багажник. Положил в него одну сумку и закрыл, снова поставил машину на сигнализацию и, окинув её взглядом, убрал ключи в карман куртки.
В статье, которую он читал, было сказано, что караван снабжения отправляется каждую среду, сегодня был вторник, значит, было время найти информацию. Свои поиски Ванцзи решил начать с местного кафе, точнее сказать, свой день для поисков. Прогулка до маленького ресторанчика не заняла много времени, всего в городке их было несколько, однако, когда он ехал на машине, лишь один привлёк его внимание: небольшое здание, выкрашенное в бледно-жёлтый цвет, с простым названием «У подножия».
Когда он зашёл в кафе, его встретил небольшой зал, обустроенный простыми столиками, тусклыми рисунками на стенах в виде снежинок и небольшой барной стойкой, за которой сейчас стояла молодая девушка. Ванцзи снял верхнюю одежду и, повесив её на стоящую в углу вешалку, занял столик в дальнем конце зала у окна. Через пару минут девушка подошла к нему с меню и предложила несколько фирменных блюд. Мужчина остановил свой выбор на лапше с курицей в кисло-сладком соусе. Девушка приняла заказ и, забрав меню, ушла в сторону кухни, он проводил её взглядом и принялся распутывать волосы. Ванцзи ненавидел собирать длинные волосы в хвосты, потому что они постоянно путались, ещё придётся позабыть об кондиционерах, масках и маслах, он же не мог взять с собой весь уход.
— Ваш заказ.
— Большое спасибо.
Еда оказалась на удивление вкусной, пряный соус приятно пощипывал язык. Ванцзи прикрыл глаза от удовольствия. За всей этой картиной наблюдала девушка за барной стойкой, она смотрела на красивого мужчину явно не из этой глуши, и щёки её покрывались румянцем. Эту напускную романтику прервало резкое открытие дверей и холодный воздух, проникший в помещение. В кафе вошёл мужчина лет двадцати пяти, одетый в простую тёплую одежду, он прошёл к барной стойке.
— Привет, сделайте чаю, — он положил на столешницу деньги.
Девушка кивнула, забрала их и через несколько минут выдала мужчине чайничек и кружку. Тот наполнил её горячим напитком и, взяв кружку двумя руками, поёжился.
— Когда уже лето, я не чувствую рук большую часть дня. — Мужчина отпил обжигающий напиток.
— Многого хочешь, Цзян Чен, тебе мёрзнуть до июля.
— Я накоплю денег и уеду отсюда на другую часть страны.
— Ты говоришь так каждый год, тебе самому-то не надоело?
— Отстань.
Парень отвернулся от девушки, та хихикнула, его взгляд упал на обедающего Лань Ванцзи.
— Эй, а это кто? — шёпотом спросил Цзян Чен, быстро развернувшись к девушке.
— Этот мужчина заселился в гостиницу вчера, я слышала, что он приехал из середины страны.
— Старик, наверное, заломил ему бешеную стоимость за номер?
На этот вопрос девушка пожала плечами, а вот Цзян Чену стало интересно, но подходить и выяснять это у незнакомца не хотелось. Поэтому он просто продолжил пить чай. Тем временем Ванцзи закончил трапезу, девушка подошла забрать посуду и рассчитать гостя. Писатель оставил крупную купюру и поблагодарил за обслуживание. Цзян Чен всё ещё стоял у барной стойки, наливая себе третью по счёту чашку чая, и наблюдал за ним. Ванцзи подошёл к вешалке и начал одеваться, ему пришлось немного повозиться с шарфом, но потом он скажет за это спасибо.
— Спасибо за чай, — сказал Цзян Чен, надевая перчатки. — Слушай, ты же вроде просила передать что-то через караван, давай сейчас, потому что я уже не зайду на этой неделе.
Услышав про караван, Лань Чжань застыл, будучи писателем, он никогда не использовал такие дешёвые трюки в своих сюжетах: человек приходит в незнакомое ему место, и первый, кого он встречает, оказывается как раз тем, кто ему нужен. Видимо, в жизни такие сюжеты смотрятся не так, как в книгах.
— Прошу прощения, вы отправляете провизию в горы? — обратился он к мужчине.
— Да, если вам нужно что-то передать, давайте это сейчас.
— Мне не нужно ничего передавать, мне нужно попасть в Снежную.
— На этой неделе людей не берём.
— Я хорошо заплачу.
Как только Цзян Чен услышал это заветное слово, в его глазах зажёгся огонёк. Он на секунду подумал, что этот мужик — подарок судьбы. Ну, не он сам, а его деньги.
— Это обойдётся вам в копеечку, — усмехнулся парень.
— Я уже понял, — сухо ответил Ванцзи, наконец повязав шарф.
— Ну, тогда идём.
Они вышли из кафе и направились к большому ангару, что стоял через нескольких жилых домов. Они шли в тишине, Цзян Чен всё это время изучал спутника. Одежда на нём на первый взгляд обычна, однако, если присмотреться, то стоит она явно немало. Лицо красивое, словно он был моделью, глаза похожи по цвету на янтарь, а волосы? Девушки за такие локоны отдали бы всё, а тут у мужчины, да ещё и блестели, как лёд на солнце.
— Вы ещё долго будете меня рассматривать?
Цзян Чен не ожидал, что тот заговорит без предупреждения, и дёрнулся.
— Прошу прощения, — пробурчал он.
Между ними снова повисла тишина.
— А вы с какой целью хотите подняться так далеко? — попытался наладить диалог Цзян Чен.
Ванцзи одарил его холодным взглядом, по спине собеседника пробежали мурашки.
— В личных интересах.
В обычной жизни Цзян Чен после такого ответа послал бы человека куда подальше, но тут маячила перспектива лёгких денег, поэтому он проглотил свою желчь. Они дошли до ангара, возле него сновали рабочие в спецодежде и носили коробки.
— Завтра в шесть утра отправляемся с этого места, дорога займёт два дня, переночуем в одной из деревень, в пятницу примерно в два часа дня мы прибудем в Снежную. Там у нас будет привал, и в субботу с утра мы выдвигаемся обратно.
— На каком транспорте вы поедете?
— До первого привала на машинах, дальше на лошадях. Обычно в Снежную мы приходим налегке.
— На лошадях?
— Да, там не проедет машина, дорога только верхом.
— Хорошо.